Шипит - значит любит

POV Руки *** У свиньи нет ни морали, ни нравственности. А у гейской свиньи лимит и того, и другого занижен вдвойне. Милая уютная квартирка превратилась в зону отчуждения, где разве что торнадо не бушуют и кислотные дожди не льют. Каждый раз, проходя по коридору, я с дрожью представляю, что за виды кишечных палочек копошатся и сношаются по стенам и какими мутогенами он надышал на кухне, и задаюсь вопросом, чего мне опасаться больше, саму свинью или ее сообщника. Первый пьет чай раньше, чем чистит зубы, снимает кеды не развязывая шнурки (их он, кстати, вообще не гладит), ходит по моим кускам пола и чешется. И блох раскидывает. У него вонючий дезодорант, и он не пользуется зубной нитью. Точно не пользуется. Это стоило больших трудов, но я должен был разведать обстановку и принять меры. Два слоя перчаток на руках, маска от бацилл на лице, дезинфицирующий раствор - и его вещи стали менее опасными, правда, немного пахнут дезинфектором, но он и не заметит, у него вообще обоняние отсутствует, раз в своем хлеву жить может. А еще у него вечная привычка кидать ключи на тумбочку и царапать полироль, а потом торжествующе смотреть, как я затираю неровности, вспоминая, с каким злорадным звуком связка скользит по полированной поверхности. От этого звука сердце кровью обливается. Поэтому теперь приходиться шифроваться и полировать тумбочку, пока свинья спит. А то еще подумает, что я к нему в служанки подался. Но черный… Черный опаснее. Я явственно чувствую флюиды зла в квартире, и идут они не иначе как от него. Он приходит нагло, как к себе домой, и ходит, и рыщет, и ищет, чем бы поживиться. И кто бы мог подумать, что он настолько дикий, чтобы воровать при свете дня. Наверное, прознал, что на диване кто-то умер, и утащил его для чернокнижных дел. А я стал свидетелем… Я думал, что меня будут запугивать, но не знал когда, а они просто выжидали. Если раньше хоть какие-то приличия были, то теперь, когда я увидел, как они прут диван, житья совсем не стало. Что ни день, то черный тут как тут, расхаживает и кофе попивает. Смотрит на меня, и так и слышно по взгляду: “Я слежу за тобой”. Но еще страшнее его взгляд становится, когда приходит Кою. Я всегда знал, что ему вредно столько жрать, теперь ходит, весь пышущий здоровьем и кровью, потенциальная же жертва. Притащат его на пустырь, положат на диван Осимы-сан - и чик, а потом зажарят его сердце и съедят. А может быть, и почки, да и печень у Кою неплоха. Сатанисты постоянно кого-то жрут. А может, и не чик. Потому что черный не просто сектант, а гей, а у этой братии мозги совсем набекрень. Хотя зачем ему Кою? Он вполне удачно зажимает свинью у меня в квартире и разве что не сношает поперек коридора. Я морально готовлю себя к тому, что однажды, открыв дверь, увижу, как эти двое вершат вакханалию прямо на моем чистом коврике. Подожгу, не думая. (Их, а не коврик). А пока… Зажимаются-зажимаются, а потом на кухню. И каждый раз, когда черный приходит, они тащатся туда. И даже когда свинья одна, она постоянно что-то делает на кухне. А что там можно делать? - Чего ты вылупился? – щурится на меня. Видимо, чувствует, что я о чем-то догадываюсь, и бесится, что мешаю рождаться ужасным планам. - Я контролирую. Если хочешь сбить психопата с намеченной цели, нужно сразу дать понять, что знаешь о его замыслах. Чтобы он думал об этом, чтобы еще больше осторожничал и сам себя в угол загонял. У моего соседа даже глаза расшились, значит, в яблочко попал. - Чего? - А вдруг ты…- делаю паузу, чтобы он успел понервничать, гипотез настроить. Что? Трясутся поджилки, сукин ты сын? Мацумото знает, как с такими обращаться.– Вдруг ты отравить меня решил. Его рожа вытягивается, а я ликую. Я так ведь и знал! Свидетели долго не живут, да? И тут… Акт устрашения? Он сжимает руку - наверное, мой череп на месте пачки кефира представляет - и давит, давит. Давит пачку, а такое ощущение, что вместо нее чьи-то ребра, это что, психическое воздействие? Свиньи и такое умеют? - Ах ты свинья! Я так и знал, так и знал! Как в хлеву! – пихаю ему под руку отруби, стирая кефир с джинс. Специально купил. И пусть не говорят потом, что я негостеприимный сосед – такой подарок ему сделал, наверное, самое любимое блюдо. И с черным пусть поделится: уж лучше это, чем органы Кою. Он за спиной что-то бормочет. Мантры, что ли? Может, приспешника своего вызывает. Еще одного по мою душу не хватало. Семеню до комнаты, хлюпая мокрыми штанами. Самые любимые, гадина, залила. И не только любимые, но и единственные сухие и чистые, за исключением… Со школы, боевые, многочасовые заседания в библиотеках пережившие, потрепанные. Сколько я их не надевал? Конечно, неимпозантно в таком идти, но если что, то… винтаж, или как там вещи из секонд-хэнда называются. Кефир печально скатывается по голым ногам, он-то не виноват, что попал в лапы свинье. В Африке люди голодают, а этот буржуй им пол поливает. - Така, а ты не хочешь?.. – дверь в мою комнату распахивается, и он делает полушаг внутрь. Ко мне… в комнату… свинья. И я понял: вот он рубеж, теперь мне точно не спастись, бесы и на моей территории уже. А он рот открывает, открывает, как в замедленной съемке, не затыкается, смотрит то на меня, то на потолок, то дальше шарит взглядом по моим вещам, заражает... микробами своими… - …в спортзал походить? В храм! За ладаном походить. - Ах ты… - кидаю в него первый попавшийся тяжелый и тупой, как он сам, предмет. Наглая рожа исчезает из поля зрения, а я надеюсь, что заодно и из квартиры, и из этого мира, обратно к себе, в Ад или на помойку. Игра началась не на жизнь, а на смерть. Теперь даже спать нельзя, уж если он теперь без зазрения совести ко мне вламывается, то резать на достопочтенном диване, может, будут и меня. А спортзал - это чтобы мышцы поднарастить, чтоб есть что было… Пробегаю по периметру комнаты. Тумбочка, диван, стол, стул… Мало! Хватаюсь за телефон и набираю спасительный номер: - Принеси мне стулья! - Така? – голос удивленный. Я что, не могу позвонить другу? Или ему стульев жалко? Жлоб! - Ладно, принеси мне мебели, - снисхожу я. Не важно, тут подойдет все, и чем больше, тем лучше. - Така, зачем? Зачем? Ну, либо для баррикады, либо… кол осиновый стругать буду… *** - Така, - он скептически поджимает губы и смотрит на меня, гипнотизируя. – Ты уверен, что это необходимо? - Да-а-а… - Может быть, просто замка хватит? Давай врежем… - Им? – оживляюсь. А вот эта идея мне в голову не приходила. Одному мне не справиться, но с Кою... Он высокий и неуклюжий, он может убить по неосторожности. - Акира нормальный. И Юу… тоже. Даже так? - И давно ты их по именам называешь? – в нашем стане предатель затесался? - Как Акира въехал, с тех пор и называю. - Друг, не нужно казаться для всех добренькими, - тыкаю в него пальцем. Подлизаться к ним хочет и выйти сухим из воды. А ведь Кою тоже знает про диван, я ему все рассказал. Значит, и он в опасности. – Ты тоже свидетель… И не мечтай, что они тебя пожалеют. Ты бы видел, как он ту пачку расквасил. Раз, - сжимаю руку, – и всмятку. - Глупости… - Посмотрим, как заговоришь, когда они тебя жрать начнут. - Така, - закатывает глаза. Не верь, не верь! Свяжут, кляп в рот - и мычи, пока из живота бекон вырезают. - Он мне сам сказал… Не хочешь в спортзал походить, говорит! Ты слышал? - И что? Задыхаюсь от этой святой невинности. Как можно быть настолько наивным? Вот что значит всю жизнь у мамы под боком. - Мышцы есть будут. - Может быть, он просто хочет сблизиться? Несмотря на твои… заскоки. - Ерунда! Естественно, убить… Он хочет завладеть квартирой. Какой корыстный… По-любому, его черный подзуживает… У свиньи бы мозгов не хватило, а у этого взгляд ушлый. - Така, он налаживает отношения. Втирается в доверие, он хочет сказать? - А насчет спортзала… - Что? - Может, и стоит… - Зачем? - Живот… - Красивый? - …висит.