Игра с судьбой

СИЛЬВИЯ       С самого утра я, прикрываясь разными предлогами, бегала от Даниэллы по всему Винтерфеллу, ведь единственное, что мне довелось за сегодня от неё услышать, так это фразы типа «Наконец-то приезжает король!», «Я слышала, что Джейме Ланнистер весьма симпатичен!», «Говорят, Джоффри, сын короля, тот ещё паршивец!». И всё. Казалось, что она не знала других тем для разговора. Я даже попросила Джона одолжить мне кинжал, чтобы «самой заколоться или Даниэллу заколоть», на что тот, нервно посмеиваясь, отправил меня работать, аргументируя всё тем, что негоже мне такими глупостями страдать. Вот спасать Винтерфелл от безостановочного говора Даниэллы – это глупость, а подготовить комнаты гостям – дело государственной важности. И ладно бы королю покои готовила, так нет, каким-то гвардейцам. Даже обидно. Лучше бы я осталась работать на кухне. Можно было бы сразу приблизить радость от смерти Джоффри. Поправляя аккуратно заправленную постель, я не сразу заметила, что за мной наблюдает Джон.       – Лучше тебе положить ещё одну подушку… – серьезно посоветовал бастард. И через секунду он стал свидетелем падения всевозможных холщовых тканей, служащих простынями. Да, такое можно увидеть, только наблюдая за работой Сильвии Смоун. Серьезно. Главное, дождаться подходящего момента и до смерти напугать вышеупомянутую. Присев, я стала быстро собирать горе-простыни. Ненавижу свою жизнь. Одни называют меня бастардом, другие одичалой, третьи вообще… куртизанкой. Людей, которые относились ко мне, как к человеку, можно было посчитать на пальцах рук.       – Зачем одному человеку две подушки? – искренне удивилась я. Ну как искренне… Просто хотелось верить, что это всё моя фантазия, которая рисовала отнюдь не детские картины.       – Знаешь, чем славятся северянки?       Смутившись, я кивнула. Кто говорил, что Джон Сноу ничего не знает? Да у него в голове целый словарь синонимов! А ещё он мастер намёков. Нет, серьёзно. Мне даже дальше объяснять не нужно. Густо покраснев, я опустила голову, продолжая собирать простыни. Я испытала огромное удивление, когда парень помог мне. Удивление? Нет, скорее уж шок и немалая доля стеснения. В общем, букет разных эмоций.       – Спасибо, – поблагодарила я бастарда, когда мы всё собрали.       Повисло неловкое молчание, и в один момент я поняла, что расстояние между мной и Джоном слишком сократилось. Слишком. Смущенно отвернувшись, я сделала шаг назад, и… вдруг эхом разнесся вопль Арьи:       – Джон с Сэлли флиртует!       Вот тут было бы уместно сказать «Твою мать!». Никто ни с кем не флиртовал! Мне вообще не до романов. И если бы я хотела с кем-нибудь «замутить», то вряд ли бы я выбрала Джона Сноу, который, как выяснилось, что-то да знает. Нет, серьезно. Джон хорош, но только как друг. Когда встречусь с Арьей – просто так она не отделается. А до тех пор я буду делать вид, что я не я. А вообще Арья, с которой познакомилась лично я, оказалась гораздо лучше Арьи из книг и сериала. Она была лучше во всём: лицо – милее и симпатичнее, характер – очень весёлый. К тому же, она была общительной и, в отличие от своей сестры, которая, как и мать, невзлюбила меня почти сразу, относилась ко мне как к другу, а не слуге. Иногда мы вместе подглядывали и подслушивали, иногда Арья помогала мне с работой, когда никого не было рядом и никто не мог рассказать об этом, но это было очень редко, чаще девочка наблюдала за моей работой.       – Сэлли, король едет! – дикий вопль Даниэллы был услышан всем Винтерфеллом, да чего уж там, его, наверное, сам Роберт Баратеон услышал.       – Да ладно, что, серьёзно? Я даже и не знала… – ехидно ответила я.       Ворвавшаяся в комнату девушка схватила и меня, и Джона за руки и потащила нас смотреть на приезд короля. Я бы с удовольствием «случайно» пропустила это, несомненно, важное событие. Но нет, это же Даниэлла. Она сама убьётся, но заставит смотреть на всю эту церемонию. Боюсь, я никогда не пойму её логики. Приезд короля для неё величайший праздник в жизни, будто у неё есть все шансы стать его новой женой, боги упаси, конечно…       Даниэлла чуть ли не скакала от радости, когда во двор въезжали рыцари на конях со знаменами и в дорогих одеждах. Я заметила, как она смотрела на всадника в золотом и белом. И кто же это может быть, как не сам Джейме Ланнистер? Как персонаж он мне не нравился. Нисколько. Даже когда он «исправился», я не увидела в нём ничего хорошего. Дело даже не в том, что он Цареубийца. Единственная его черта, делавшая его в моих глазах хоть каким-то жалким подобием настоящего рыцаря, это не что иное, как его отношение к Тириону. Для младшего брата Джейме был покровителем и защитником. На этом все хорошие черты Джейме Ланнистера в моих глазах заканчивались.       Зато лицо Даниэллы нужно было видеть, когда во двор въехал Роберт Баратеон. Нет, это была не ребяческая радость, с которой она скакала с самого утра. И нет, это не было восторгом или восхищением. В её глазах застыли ужас и разочарование. Надо было хотя бы подготовить её к «встрече» с королём, но мне как-то в голову даже не пришло… Я положила руку на плечо девушки, как бы говоря: а ты думала, в сказку попала?! Самым отстойным во всей этой нудной церемонии был поклон. Было уж очень неудобно, да и слишком уж близко к грязи. Да что уж там, я с грязью вообще чуть не поцеловалась. Хорошо хоть Даниэлла привыкла к моей нечеловеческой неуклюжести и вовремя поймала меня. А то я бы представила всю неловкость ситуации, если бы я упала, утащив с собой подругу.       Когда мы встали, я выдала шумное «Ух!», которое потонуло в других звуках. Потом была всякая скукотища, вроде обнимашек короля Роберта и лорда Эддарда, а потом… все просто разошлись. Ну конечно, большинство людей пошли работать, включая меня, меньшинство отправились наслаждаться жизнью. Хотела бы я причислить себя ко второй группе, но нет. Идя в сторону кухни, наивно надеясь стащить хотя бы маленькое яблочко, я столкнулась не с кем иным, как с Джейме Ланнистером. И первое место в конкурсе «Победитель по жизни» заняла Сильвия Смоун! Это была чистая победа, к которой она столько шла! Боги, да малышка Сэлли заслужила аплодисментов. Это был первый поток мыслей, второй же состоял из одной – «Мамочка!». Поспешно присев в реверансе и пробормотав «Милорд!», я хотела поскорее исчезнуть из поля зрения мужчины, но он меня окликнул:       – Ты не северянка! – Да ты мне, Ланнистер, Нарнию открыл. Я бы ещё поняла, если бы его фраза была вопросом, но это было утверждение. С чего сам сир Джейме заговорил с простой крестьянкой, которая, к величайшему несчастью, ещё и оказалась мной?       – Не могу с вами поспорить, милорд, но и согласиться не могу, – тихо ответила я. Строить из себя несчастную овечку? Могу, умею, практикую. Ланнистер не ожидал такого поворота событий, и его явно заинтересовала такого рода загадка. Ну молодец, Смоун, могла бы просто ответить «Нет, я не северянка» и свалить, но нет!       – Значит, кто-то из твоих родителей северянин?       – Нет, милорд, это мне неизвестно, – уверенно ответила я. – Меня нашли в лесу, ничего не помнящую и ничего не знающую. Лорд Эддард сжалился и забрал меня в Винтерфелл, – на этом моя душещипательная история подошла к концу, и я бы с удовольствием свалила куда подальше, но надоедливый Ланнистер всё никак не мог угомониться.       – Ах, лорд Эддард такая добрая душа, – ехидным тоном проговорил сир Джейме. Я решила косить под дурочку.       – Да, его доброта безгранична, – коротко ответила я.       – Не делай вид, что ты не поняла сарказма, – усмехаясь, проговорил мужчина. – Ты слишком умная для служанки, вот только лорд Эддард этого не замечает или не хочет замечать…       – Мне хорошо и на моей должности, – серьёзным тоном ответила я. Это была самая страшная ложь в моей жизни. – Сейчас вы, сир Джейме, больше напоминаете мне не льва, а змею, – холодно проговорила я. – Вы, как лживый советчик, шептун, который старается внести раздор. Я вот только не понимаю, зачем?       Было видно, как Ланнистер напрягся. Странно, что он меня ещё не ударил. Я бы ударила. Похоже, он понимал, что отчасти я права, но на вопрос «Зачем?», судя по всему, ответить было не так просто. Пора заводить себе пергамент, на котором я буду записывать все свои победы в интеллектуальных дуэлях. Нет, серьезно. Это же чистая победа.       – Зачем? – переспросил сир Джейме. – Затем, что я даю тебе понять, что ты способна на большее, чем работа горничной.       – Ох, вы так добры, милорд, – ехидно отвечала я, – но я прекрасно знаю о своих возможностях; также мне известно, кем я могу быть и кем не могу.       На этом я, чересчур гордая служанка, решила закончить разговор с братом королевы, и посему я быстрыми шагами направилась прочь от Ланнистера. Залетев за ближайший поворот, я облокотилась об стену, пытаясь отдышаться. Давно мне не было так страшно! Разговор с Джейме Ланнистером мог закончиться как угодно, причем я готова была поклясться, что в большинстве вариантов не обошлось без летального исхода. Фух, теперь главное больше не попадаться на глаза рыцарю, а то ещё одного такого разговора я могу и не пережить. Вдруг кто-то резко схватил меня за руку, разворачивая к себе. Передо мной оказался Теон Грейджой, который готов был поклясться, что я бастард и дочь какой-нибудь шалавы. Спасибо лорду Старку, который приказал Теону не отпускать подобных фраз в мою сторону. Конечно, мне что-то подсказывало, что это далеко не потому, что я гостья и просто девушка, но всё же было приятно. С тех самых пор у нас с Грейджоем началась война, мы постоянно делали друг другу подлянки, порой клеветали, разве что до драк дело ещё не доходило.       – Чего тебе надо, Грейджой? – холодно спросила я. Парень усмехнулся в своей обычной манере. Не знаю, что тут он нашёл смешного, но меня это уже начало бесить.       – Что ты себе позволяешь? – зло прошипел тот.       – Что я себе позволяю? – притворно удивилась я.       – Как ты разговариваешь с сиром Джейме Ланнистером, Сноу?       – Слушай меня внимательно, мальчик, – отчеканивая каждое слово, проговорила я. – Во-первых, тебе давно стоило уже уяснить, что я не позволю тебе относиться ко мне, как к рабыне. А во-вторых, я не бастард. И, в-третьих, я буду говорить с людьми так, как посчитаю нужным. Это моё дело и моя жизнь. Ими никто, кроме меня, не вправе распоряжаться. Даже боги. Понял меня, щенок? – Это был первый раз за всё моё пребывание в Винтерфелле, когда я позволила себя говорить подобным тоном с кем-либо, пусть это даже был и Теон. Я посмела угрожать человеку, но проблема в том, что мы оба понимали, что свои угрозы я воплотить в жизнь не в состоянии, зато Грейджой – с легкостью. Парень был ошарашен таким тоном речи и оскорблениями с моей стороны. Лицо его вмиг потемнело, он резко прижал меня к стене. Его рука крепко сжала мою шею. Воздуха стало заметно не хватать.       – Не забывай, с кем говоришь, тупая ты девка! – с яростью проговорил Теон.       Парень даже хотел продолжить свою гневную речь, но кто-то достаточно сильный оттащил его от меня. Я облокотилась об стену, стараясь восстановить дыхание. Странно, что не звучала характерная для таких ситуаций ругань Грейджоя – тишина объяла помещение. Мне даже было страшно взглянуть на своего спасителя, но вот я медленно подняла глаза, и… И мне захотелось догнать Теона и продолжить начатое, пускай даже жертвой буду я. Ведь моим спасителем был не кто иной, как сам Джейме Ланнистер. Вот это я называю неловкой ситуацией. Надеялась избежать проблем, получила всё в тройном размере.       – Спасибо, – прохрипела я.       – Кажется, ты немного переоцениваешь свои способности, – усмехнулся Ланнистер. Что?! Это я переоцениваю? Вот врезать бы ему как следует и убежать. Было бы неплохо. Но что стоят мечты в нашем мире?..       – Я, сир Джейме, может, и переоцениваю свои силы, но обращаться с собой, как с собакой, не позволю, – гордо выпрямившись, ответила я.       – Как тебя зовут? – Этот вопрос поверг меня в шок и некий ужас. Зачем ему знать моё имя? А если он… он… В голове было свыше миллиарда вариантов ответа на вопрос «Зачем Ланнистеру моё имя?». И все нехорошие.       – Сильвия Смоун, – испуганно пролепетала я.       – Интересное имя… – задумчиво отозвался сир Джейме. – Явно не северянка, – эти слова он сказал скорее себе. Наверное, это были мысли вслух. Я продолжила недоумевающе смотреть вслед ему. Что вообще произошло за последние минут десять, а?..

***

      Не могу сказать, что мне было очень интересно смотреть, как Джон дубасил чучело, но это было лучше, чем «развлекаться» на пиру. Нет, серьезно. Никогда не была на пирах и не горела желанием побывать. Аргументируя тем, что взор короля оскорбит моя неуклюжесть, я осталась на пару с Джоном.       Джон махал тренировочным мечом, я сидела, наблюдая за ним. Если бы не музыка и гортанный смех, доносившиеся из большого чертога, всё было бы просто идеально.       Здесь, в Винтерфелле, ночное небо казалось поистине прекрасным. Усыпанное тысячами ярких звезд, оно надолго притягивало взгляд, прочно оставаясь в памяти. Да, такое у себя дома на Земле я бы вряд ли увидела. Интересно, как там моя семья? Волнуются ли они?       Я настолько увлеклась мыслями о семье, что не сразу услышала цокот копыт. И, честно говоря, это было настолько неожиданно, что я чуть не упала с балки, когда Джон обратился к всаднику. Но, учитывая всю мою грациозность и глубокие познания языка, внимание мужчин было обращено на меня.       – Ёксель, – прохныкала я, слезая с балки. Руку ободрала. Больно, однако. – Прошу прощения. Приветствую вас, милорд! – проговорила я, приседая в реверансе. Это и был Бенджен Старк? Судя по всему, да. Всадник склонил голову в знак приветствия. – Если позволите, я оставлю вас.       И, не дожидаясь ответа, я быстрыми шагами удалилась, но до меня донесся вопрос Бенджена:       – Твоя возлюбленная?       И короткий ответ:       – Нет.       Да почему все считают, что у нас с Джоном шуры-муры да шпили-вили?! Ничего такого не было и не будет! Недовольно фыркнув, я отправилась в комнату, которую делила с Даниэллой. Девушки в комнате не было. Значит, она на пиру и вернется только к утру. Ну, было бы неплохо. Хоть раз засну в тишине, а не под неумолкающий говор подруги. В эту ночь я спала крепко. Это была первая ночь, которая не превратилась в страшную и нескончаемую муку…