Моё чудовище

То, что Шерлок не только знаком с наркотиками… если можно так сказать, …неформально, но и в состоянии их производить самостоятельно, Джон узнал почти случайно и очень эффектно. - Поговорим?.. Голос у него был сухим и не обещал ничего хорошего в отличие от его неизменной «ждущей» улыбки. Правда и улыбка сегодня вышла какая-то нервная и оттого кривоватая, словно у Джона болели зубы. Он стоял в паре шагов от дивана, на котором Шерлок, забросив одну согнутую в колене ногу на другую, листал неизменную книгу, не обращая внимания на визитера. - Зачем? – не потрудившись оторваться от своего занятия, Шерлок поменял ноги. - Тебе скучно. Бровь вопросительно дернулась. - С чего такое предположение? - Ты вырываешь страницы… На этот раз Шерлок отвлекся и взглянул на свои руки, словно видел их впервые. Пальцы все еще сжимали наполовину оторванный листок. С его мятой поверхности на него осуждающе косился портрет господина в старинной пышной одежде, один глаз которого так и остался в одиночестве на клочке у самого корешка. Споткнувшись о рассерженного варварским обращением господина, взгляд спланировал ниже, на пол вокруг дивана и с изумлением заметил, что почти вся его поверхность заполнена бумажными обрывками похожими на крылья мертвых бабочек… Громко захлопнутая книга с шумом присоединилась к спонтанному «кладбищу». Рассеянный, слегка плывущий взгляд попытался сфокусироваться на Джоне, но не в силах удержать на одном месте хотя бы секунду, вовсю шарил по напряженной фигуре. -…и?.. – уточнил скучающий "торчок", соперничая с самим собой в ядовитости тона, – …ты решил, что в состоянии меня развлечь? С чего бы это? - С того, что я в состоянии узнать установку Шульгина*, даже после того, как вылетел с третьего курса медицинского… что такое псилоцибин** и мескалин*** я тоже знаю. Перед самым носом Шерлока возникла раскрытая ладонь, на которой, прилипнув к вспотевшей от уже не скрываемой злости коже, красовались две крошечные цветные таблетки. - Мне интересно одно… - голос Джона больше не был ни заботливым, ни терпимым, - как давно? Расслабленные до полной релаксации тонкие пальцы белой молнией метнулись вперед, норовя выхватить преступную добычу. Однако реакция у Джона тоже была неплохой. Не озаботившись последствиями, он просто швырнул таблетки себе за спину. А Шерлок уже сидел, чуть наклонившись вперед и яростно раздувая ноздри. В замутненных наркотическим флером глазах чернильными кляксами расплывались огромные, во всю радужку, зрачки. Гладкие, вычерченные электрическим светом скулы запылали лихорадочным румянцем. - Ты рылся в моей комнате… - он не спрашивал. Он уточнял подробности в ходе вынесения приговора… - Нет… - злость Джона отчего-то совершенно неожиданно переплавилась в жалость, - нет, Шерлок… я нашел это в ванной… Ты уронил… видимо, недавно… Я уже такое видел. А так как за порог дома ты не выходишь, а Майкрофт наверняка проследил бы за тем, чтобы у тебя не было… такой дряни… К тому же, ты слишком умен, чтобы тебя это остановило… В общем, я заглянул в твою лабораторию и кое-что нашел, за вытяжным шкафом… Твоя реакция подтвердила мои опасения, что установка тебе нужна не только в исследовательских целях. Прости, но мне было необходимо в этом убедиться до того, как я ее уничтожу… …он никогда не видел, чтобы в фазу переходили так быстро… Бумажные крылышки книжных бабочек взметнулись в воздух, смешавшись с клочками одежды. Тело Шерлока словно накрыло морозное перламутрово-серебристое облачко пара, которое тут же в единое мгновение разметал в тающие клочья громадный, взвившийся вихрь покрытого черной, вздыбленной шерстью тела. Он был огромен. Невероятно жуток в своем реальном воплощении. И прекрасен. Плотный, не слишком длинный мех совершено не скрывал перекатывающихся под шкурой истомившихся по движению мышц. Широкие, хищно блеснувшие темными полированными когтями лапы пружинисто приняли на свои подушечки солидный вес плоти и костей зверя, намеренно неторопливо переступавшего вперед шаг за шагом. Угрожающе оскаленные клыки под едва приподнятой верхней губой и плотно прижатые к голове уши демонстрировали серьезность намерений. Но Джон не верил, что Шерлок действительно захочет причинить ему вред… Голубые, переливающиеся матовой сталью глаза остались прежними. Странными, плывущими… человеческими… Джон не льстил себе. Он не сможет сдержать дикий натиск Шерлока, если тот сорвется… в его теперешнем состоянии. Низкое, похожее на грозовые раскаты, утробное рычание предостерегало от намерения делать глупости. Как и резкие движения. Но Джон решил рискнуть… Не поворачиваясь, спиной вперед, он рванул в дверной проем, с размаху захлопывая дверь прямо перед влажно-поблескивающим носом… В несколько почти рекордных прыжков Джон преодолел один пролет ведущей на второй этаж лестницы, туда, где как можно дальше от жилой части дома, была расположена лаборатория и где, не дай бог, что случись… пожар или того хуже, взрыв, ее крайняя удаленность не позволила бы причинить вред остальным жильцам… Сразу же после того, как Джон пересек промежуточную площадку в том месте, где лестница делала поворот, до него донесся звук слетевшей с петель двери, и черная живая молния, упруго метнулась прямо от нижних ступенек на самый вверх, минуя и лестничные марши, и перила. У Джона был один маленький козырь, стоивший ему в свое время разбитого локтя и громадного синяка на колене. Опередив Шерлока лишь на миг, он свернул в небольшой коридор, ведущий к дверям лаборатории, и мысленно усмехнулся, услышав, как приземлившееся за его спиной тело, проехало всеми лапами вместе с незакрепленной ковровой дорожкой в строну спуска и кубарем скатилось вниз по ступеням. Получив фору в тридцать секунд, Джон влетел в незапертую дверь большого, ярко освещенного помещения, забитого до отказа громоздкими конструкциями из химического оборудования и, подхватив по дороге увесистый любимый микроскоп, со всего размаха швырнул его в ту самую, вроде бы ничем не отличающуюся установку возле большого вытяжного шкафа. Стеклянный взрыв слился с грохотом двери, ударившейся в стену под напором яростно рычащего животного, играючи перемахнувшего широкий металлический стол и сбившего, наконец, Джона с ног. Запоздало группируясь и прикрыв лицо скрещенными руками, Джон прокатился по полу, «собирая» обнаженной кожей острые, глубоко впивающиеся в тело осколки химической посуды, разлетевшиеся веером по всему помещению. Затормозив вниз лицом о высокий, тяжелый стул, он хотел подняться, но почувствовал, как над ним грозно нависло крупное, яростно дышащее создание, почти касающееся мордой его затылка. Джон перевернулся на спину, отмечая, какой резкой, ножевой болью отзывается в его теле каждый порез, каждая ссадина… и убрал от лица уже закровоточившие руки. Шерлок-зверь стоял прямо над ним, уперев лапы по обе стороны от плеч, и дико рычал-выл в лицо поверженному беспомощному существу, распахнув мощную пасть полную острых зубов. В нос ударил тягучий смрад. Широкая переносица морщилась, подрагивала, как если бы твин едва сдерживался от желания сомкнуть на хрупкой человеческой шее алчные челюсти. Грудь его вздымалась, словно глубоко внутри работали неутомимые стальные поршни, заставлявшие без устали толкать округлые, проступающие при каждом вдохе ребра, а легкие гнали и гнали по венам кислород, чтобы хоть немного остудить взбесившуюся, кипящую кровь… А Джон не мог оторвать взгляда от этой животной ярости и бесконечно-прекрасной смертельной грации… Не дыша, он поднял руку и осторожно прикоснулся к атласно поблескивающей шкуре на широкой скуле. Зашипев, зверь отпрянул, но в следующий же момент пасть щелкнула зубами всего в сантиметре от кончиков пальцев. Пальцы не пошевелились и не убрались. Наоборот, теперь уже вся ладонь, легла на оскаленную, все еще рычащую морду, зарываясь кончиками в густой подшерсток… Он не поймал, не запомнил момента, когда искаженные гневом животные черты «потекли», заструились, словно по ним прошла легкая рябь… Но вскоре за этим на Джона частым дождем посыпалась опадающая, еще теплая шерсть, контуры тела начали истаивать, обдав тело упругой тепловой волной… Рычание перешло в мучительный стон, и уже по человеческим чертам знакомого лица прокатилась болезненная гримаса, скраденная упавшими на лоб и скулы волосами. Две мускулистые руки, по обе стороны от джоновой головы подрагивали от напряжения, впрочем как все перекрученное метаморфозой тело… Из закушенной губы текла кровь, а темные от бури взметнувшихся эмоций глаза смотрели изумленно и отчаянно. Раскосый, миндальный разрез добавил внешности непереносимой красоты… - Шерлок… - выдохнул, захлебываясь восхищением Джон, накрывая все той же ладонью, судорожно играющую скулу, похожую на выбеленную солнцем и ветром кость… - Какой ты… Тело над ним резко толкнулось, отстранилось и, шатнувшись от моментальной слабости, поднялось на ноги. Обнаженная, нечеловечески-совершенная красота несколько долгих секунд позволяла разглядывать, впитывать себя расширенным от потрясения глазам, не скрывая ни единой черты, ни единого изгиба, ни малейшей выпуклости или впадинки… А потом, устало стерев с подбородка натекшую кровь тыльной стороной ладони, Шерлок слизнул ее широким языком, повернулся и не спеша вышел, качнув гладким бедром… Джон приподнявшись, проводил его помутневшим взглядом, а потом уронил голову назад, даже не почувствовав боль в ушибленном затылке и жадно вдохнул воздух, наполненный мускусом, пóтом и феромонами… …Спустя полчаса, кое-как прибрав учиненный погром, сидя верхом все на том же высоком стуле, погасившем в недавнем времени его инерцию своими тяжелыми ножками, Джон, неловко вывернув шею, выковыривал бесчисленные стеклянные занозы из своей спины, когда в приоткрывшуюся дверь зашел притихший, нерешительно мнущийся Шерлок и, смущенно пряча взгляд, протянул ему большую белую коробку с красным крестом… В этот вечер Джон узнал, что прикосновения тонких, невесомых пальцев ему так же совершенно необходимы, как и возможность дышать… есть… жить… Да… наверное, ЭТО началось именно тогда. -------------------------------------------- * Александр Фёдорович Шульгин - американский биохимик и фармаколог русского происхождения, разработчик многих психоактивных веществ. ** псилоцибин – психоделик, используемый для лечения тяжелых депрессий. *** мескалин – психоделик, галлюциноген, вызывающий эйфорию, ускоренность мыслительного процесса, заторможенность действий.