Another life

Кёнсу проснулся резко и с головной болью. Парень сел в кровати и теперь уже при дневном, ярком свете осматривал небольшую квартиру Чонина, пугаясь собственной наглости и искренне надеясь, что не сошел с ума от череды этих пустых, неконтролируемых выходных. Рядом уже никого не было. Кёнсу искренне паниковал, ерзая в кровати. Он пару раз скинул с себя одеяло, затем снова укрылся с головой, потом повертелся с бока на бок, пытаясь унять раздражающие, пугающее чувство в груди, которое посылало электрические импульсы в голову и заставляло думать, думать, думать, но в основном ни о чем и безрезультатно. Его пугала незнакомая обстановка, его пугал незнакомый Чонин, вышедший из ванной и молча уставившийся на расширенные от страха глаза Кёнсу. Его большие, выразительные глаза, которые смущали и привлекали огромное количество народу, не давали возможности быть принятым всерьез, но Чонина совершенно не интересовали. Парень только удивленно смотрел на незнакомца в собственной кровати, трясущегося словно осиновый лист, да и вот-вот собирающегося заплакать. Или впасть в истерику. Ни тот, ни другой вариант брюнета не устраивал. - Только не говори, что сейчас разревешься, - закатил глаза Чонин, складывая руки на груди и прислоняясь спиной к двери, из-за которой только что появился. Кёнсу лишь замотал головой, становясь мрачнее, но вот плакать он вроде как и правда не собирался. Чонин скептически оглядел его, приподнимая бровь. - Тогда зачем решил так круто поменять жизнь, если не готов? – как бы между прочим, абсолютно не заинтересованным тоном, уточнил парень, подходя к высокому столу, на манер барной стойки, отделяющему жилую часть от кухонной. - Как ты… догадался? – чуть хрипловато спросонья спросил Кёнсу, неотрывно следя за лицом и манипуляциями Чонина, включающего кофеварку. - Ну, - парень пожал плечами. – Человек, у которого есть куда пойти, вряд ли будет так умолять первого встречного взять его с собой, да и вернуться вчера ты не особо горел желанием. Ты все время пугаешься, тебя везде приходится подгонять. Я не силен в психологии, но сто процентов уверен, что ты устал от своей жизни, какой бы она ни была, опять же не знаю почему. И не хочу знать, в принципе, - уточнил Чонин, в ожидании укладывая голову на руку. – Мне все равно, оставайся, ходи за мной сколько влезет. Только ты мне скажи, сколько именно рассчитываешь крутиться под ногами и жить за мой счет. - Прости… - обреченно протянул Кёнсу, подтягивая к себе ноги и опуская голову на колени. - То есть ты сам не в курсе, сколько тебе нужно, чтобы прекратить заниматься ерундой и вернуться в свою жизнь? В принципе, это ожидаемо. Но ты реально мешаешь. Это было грубо. Кёнсу дернулся, бросая взгляд в сторону Чонина. - Я… я правда не знаю! – выпалил парень, - Тебе не интересны причины, значит понять ты меня не сможешь, но а заплатить тебе я не смогу, все что у меня есть – 50 000 вон! Если все так сложно, зачем ты меня взял с собой? Это было вовсе не обязательно. Посмотрел бы на меня как на сумасшедшего и оставил. Как все, в принципе, - последние слова Кёнсу пробубнил себе под нос, смахивая с горящих щек появившиеся, наконец, слезы. - Понятно, - только и ответил Чонин, потягивая свежий кофе и отворачиваясь к холодильнику. Кёнсу тем временем все никак не мог собрать себя в кучу. Он все плакал и плакал, тихонько всхлипывая и коря себя в основном за то, что уродился не таким способным, серьезным, сильным и «презентабельным». Он не считал себя талантливым, да и все вокруг только унижали его достоинства, так что со временем и Кёнсу решил, что их нет. За каких-то два месяца бесконечной череды выходных. Кёнсу обхватил себя за голову, отдаваясь истерике. Слезы текли рекой, застилая глаза. Всхлипывания участились. Кёнсу мысленно говорил себе «Нет! Нет! Нет! Так не должно быть! За что?! За что это мне?! Все было так хорошо…» И мотал головой, словно усиливая ощущение от их слов. Он не мог вырваться, не мог успокоиться. Боль кромсала внутренности, царапая сердце своими острыми когтями. Откуда-то издалека послышался безразличный голос Чонина «Ладно, оставайся тут, а я по делам», что напугало парня еще сильнее. Его словно опустили в ледяную воду, а спустя пару секунд понимания, что это значит, вытащили обратно. - Нет! – крик Кёнсу был отчаянным. Таким, что даже Чонин повернулся к нему с удивленным и немного напуганным выражением лица. - Не оставляй меня! – взмолился парень у хозяина дома, тут же оказываясь ближе к краю кровати и делая попытку выбраться из одеяла и встать. – Все что угодно, только не оставляй меня одного! - Стой! – Чонин в последний момент поймал Кёнсу, который, застряв в одеяле ногами, едва не полетел на пол вниз головой. Руки Чонина на запястьях Кёнсу вогнали последнего в краску так сильно, что он уже хотел было отпрянуть назад, но все эти же ладони не дали ему это сделать, встряхивая с огромной силой. - Прекрати вести себя как ребенок! – зло проговорил брюнет, глядя прямо в глаза Кёнсу. - Все что угодно, только не оставляй меня одного, - снова попросил Кёнсу, более спокойно, даже забывая про близость к Чонину. - Там, куда я иду, мне не нужны припадки и истерики, - тоже спокойнее проговорил парень. - Не будет истерик, - заверил его Кёнсу. «Слишком близко», - Кёнсу выдернул руки из хватки Чонина, который немного удивился резкости, но говорить ничего не стал, вместо этого холодно кинув «У тебя 10 минут, я жду». Кёнсу, чувствуя дрожь в ногах и странное ощущение в запястьях, за которые его держал Чонин, только кивнул и тут же, подхватив свои вещи со стула, отправился в ванную одеваться. *** Кёнсу как всегда не знал, куда его везут, поэтому сидел тихо и не задавал вопросов, но когда мотоцикл Чонина приблизился к небольшому зданию, надпись на котором гласила «Театр современного танца», у него язык зачесался от желания задать миллион и один вопрос. - Мы точно сюда? – вопрос сорвался с губ Кёнсу, пока Чонин парковался. - Да. - Ты здесь работаешь? – снимая с себя шлем и передавая его брюнету, вновь поинтересовался парень. - Да. От сухих ответов Чонина стало не по себе, и Кёнсу замолчал. Брюнет явно торопился, а Кёнсу решил вести себя умнее и тихо следовал за ним, куда бы он не направлялся. Пройдя через фойе, Чонин свернул в сторону гримерок, откуда ему навстречу выскочил парень в майке и штанах, не облегающих, но и не узких, а на голове у него красовалась маска, заблаговременно сдвинутая назад для удобства. - О, Кай! – обрадовался незнакомец. – Наконец-то ты пришел, режиссер просто рвет и мечет. - Чего вдруг? На прошлой репетиции он прыгал от счастья, – нахмурился брюнет или… Кай? Кажется, свою мысль Кёнсу непроизвольно сказал вслух, со всем присущим его мыслям скептицизмом, потому что Чонин медленно обернулся к нему и выжидающе уставился. - Что-то не так? – в голосе была… угроза. - Нет, - Кёнсу даже выставил руки вперед, махая ими для большей убедительности, - Просто удивился и все! Я ничего не имел в виду! - Вход в зрительный зал по коридору прямо и направо, - сухо ответил Чонин, давая Кёнсу понять, что ему нужно уйти и никак не комментируя остальное. - Да, хорошо, – опустив голову, парень направился по указанному направлению. - Кто это? – спросил незнакомец, провожая его взглядом, - Твой друг? Парень? - Никто, - бросил Чонин, а сердце Кёнсу сжалось. – Пойдем, Исин, выясним, что опять не так с Крисом. *** Заняв место где-то в середине портьера, чтобы не мешать снующим туда-сюда немногочисленным работникам и актерам театра, Кёнсу погрузился в свои нерадостные мысли, несколько забывая об обещании Чонину не впадать в истерику. Собственно, истерики и не было, но смотря на слабоосвещенную сцену, незнакомых парней и девушек, определенным и весьма монотонным образом передвигающихся по сцене с белыми книжецами сценария в руках, он утонул в тяжелых раздумьях. Кёнсу невероятно испугался собственных действий, приведших к настолько неконтролируемым изменениям в его размеренной жизни, что было сложно сказать, чем это все может закончиться. И закончится ли, потому что вернуться он тоже не мог. Не мог заставить себя даже мысленно подойти к входной двери своей квартиры. Не мог заставить себя вновь открыть ее и заглянуть внутрь, открыть холодильник с просроченной едой, открыть шкаф с одинаковыми офисными костюмами преимущественно серых, черных и синих оттенков. Но что ему делать, такому бесполезному, рядом с Чонином, который и сам не рад, что сжалился вчера над Кёнсу и втянул тем самым в свою жизнь. Он ему «никто», а вынужден возиться как с «ребенком», который и сам не знает, что ему нужно. «Время», - подумал Кёнсу. – «Но для чего?» Что изменит это самое время в его случае? Это ведь не касается выбора. Это не рассуждения, купить зеленый свитер или красный. Это не выбор старшей школы или профессии. У него все это уже есть, но не хватает все равно чего-то безумно важного, чего-то, что по всей видимости есть у Чонина. Он спокоен и счастлив от жизни, в которой у него столько разной работы, увлечений, даже друзей. У Кёнсу же нет ничего, в буквальном смысле. Неконтролируемые, но такие ожидаемые слезы застилали глаза и с каждой новой мыслью опускали Кёнсу все глубже в отчаяние. Он так не любил незапланированное. Он так ненавидел, что не мог контролировать себя, до безумия нуждался в чем-то, что помогло бы ему определиться наконец, но это что-то месяцами не приходило, поэтому он сбежал от самого себя. Слезами горю не поможешь, но Кёнсу давал им течь, считая, что сойдет с ума, если будет продолжать держать себя в руках. Когда всхлипы от тихих перешли в более сильные, гортанные, всхлипы боли, парень, поймав взгляд нескольких актеров, высокого блондина, которого до этого не замечал и… Чонина, резко закрыл лицо руками, а спустя пару секунд вскочил со своего места и бросился прочь из зала. Возможно, лучше просто уйти в никуда, чем мешать жить человеку, который ни в чем не виноват и смущать своим присутствием его друзей и знакомых. Он обещал не впадать в истерику, не вести себя как ребенок, но банально не смог с собой совладать. Резкий рывок назад остановил Кёнсу в фойе, но парень не обернулся. - Куда ты? – ожидаемая грубость в голосе еще сильнее убедила его. - Отпусти, - слегка дрожащим голосом, но вполне жестко сказал Кёнсу, дергая рукой. - Я спросил тебя, куда ты направился, - Чонин отпускать его не собирался. - Просто отпусти меня и дай, наконец, уйти, - даже со злостью в голосе уже потребовал Кёнсу, - Я же для тебя это делаю – будешь жить мирно и спокойно, словно меня и не было. Зря я на тебя повесил свои проблемы. - Тебе и вешать на меня нечего было, все проблемы в твоей голове, - Чонин хмыкнул, беря парня за вторую руку и разворачивая к себе, - И не для меня – только для собственного эгоизма, потешить разыгравшуюся жертвенность. - Да что ты знаешь обо мне? – не на шутку вспылил Кёнсу, отталкивая Чонина от себя. - Ничего, - просто ответил парень, делая шаг вперед, - Но в то же время очень много. Я тебя понимаю, пусть это меня никак не радует. - Что ты можешь понять? – Кёнсу кричал от злости на парня, возомнившего себя самым умным. - Многое, Кёнсу, - Чонин взлохматил волосы, собираясь с мыслями. Официант, танцор, музыкант – такая разнообразная жизнь, но посвящать в то, как Кай к этому пришел он никого и никогда не собирался. И сейчас думал, стоит ли ради какого-то пучеглазого найденыша переворачивать собственный мир, но ведь он так похож. И не похож одновременно. Чонин всегда был сильным. Он ушел, убежал тогда по своей воле; он знал, что ему было нужно, а этот упрямый идиот ничего не знает вообще. Но ведь обстоятельства могут быть другими, верно? - Мы поговорим, - Чонин решился, - Я расскажу, и ты расскажешь, но сейчас мне правда нужно репетировать. Кёнсу смотрел на парня с нескрываемым удивлением, но обещание его успокоило, даже сбило пыл, и он явственно увидел всю картину своего некрасивого и неуместного поведения. Ему моментально стало стыдно. - Я могу… вернуться? – прошептал Кёнсу, наклонив голову и пряча красные щеки. - Конечно, - гораздо добрее ответил Чонин. *** На время отбросив ненужные мысли и заперев их в голове в режиме ожидания, Кёнсу, наконец, обратил внимание на творившееся на небольшой сцене театра. Высокий блондин по имени Крис раздавал строгие указания, поправлял абсолютно всех танцоров и, как казалось парню, довел Чонина до белого каления, хотя тот особо виду и не показывал. Терпеливый или просто заинтересованный Исин каждый раз во время нового замечания бросал взгляд в сторону танцора, словно проверяя, не настал ли момент. - Кай, зачем так спину выгнул? – ругался Крис, - Ты вообще помнишь танец, а? - Помню, - спокойно, на удивление Кёнсу, ответил он, поправляя позицию. - И теперь неверно! – всплеснул руками режиссер. - В прошлый раз же все нормально было… - попыталась возразить какая-то девушка, партнерша Кая. - Прошлый раз был два дня назад, но проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что Кай не слишком старается, - пояснил Крис, делая упор на имени танцора. Кёнсу не знал, показалось ли ему, но на секунду Чонин вроде как закатил глаза, на что парень тут же уже отчетливо отметил предостерегающий взгляд Исина. - Но ведь до премьеры неделя. Нельзя вечно зацикливаться на каких-то незначительных местах, забывая, что еще куча всего в принципе ни разу не было отрепетировано, - устало заметил высокий темноволосый парень с явным китайским акцентом. - Тао, милый, - елейным голосом, но со скрытой (или не очень) угрозой прошипел блондин, - Я тебя уверяю, я зацикливаюсь только на самом важном! – конец предложения парень просто проорал. – И раз уж наш озабоченный танцор играет главную роль, делать должен все максимально идеально. - Крис, хватит, - просительным голосом обратился к режиссеру Исин. - Так, продолжаем с того же места, - скомандовал Крис, хлопая и бросая взгляд на музыкантов. Кёнсу вообще ничего понять не мог. Из того, что он видел, Чонин был невероятным: гибким, пластичным, словно вода подвижным и тягучим. Его движения были настолько выразительными, что парень даже не сразу понял, что придирается Крис именно к нему, а не к какому-то другому Каю. И сложно было осмыслить такую кротость парня в отношении режиссера. И все эти взгляды Исина. И главное такую неоднозначную реакцию Криса на просьбу парня. Репетиция с нередкими остановками длилась до самого вечера, а вымотанная труппа и слова не говорила своему режиссеру, попросив разве что один короткий перерыв за все часы работы, дабы тупо сходить в туалет и попить воды. Кёнсу молча наблюдал за танцорами-актерами, восхищался их умениями и красотой движений. Вслушивался в шикарную музыку, которая трогала до глубины души, но никак не мог угадать композитора, считая, что театр пользуется уже готовыми классическими мелодиями, разве что немного обрабатывая на современный лад. Освещение тоже вводило Кёнсу в благоговейный трепет, потому что прожектора и музыка словно сговорились, спелись, станцевались, иначе как можно было объяснить, что секунда в секунду, мгновение в мгновение происходила смена световых эффектов под сопровождение легких барабанных битов, гитарных аккордов и каждого полосновения смычка по струнам скрипки. Полное физическое и психологическое воздействие, введение в транс буквально. Оторвать взгляд от сцены было просто невозможно и парень чувствовал, что не должен здесь находиться хотя бы потому что нет причин ему видеть всю эту красоту раньше, чем честных зрителей, в отличие от него заплативших за билет. Внезапная для него остановка музыки, светопереливов и действия на сцене привели к некоторому разочарованию. - Так, на сегодня все, - труппа устало похлопала, еле уползая в сторону гримерок. Для Кёнсу это было знаком выйти из зала, но блондин, увидев фигуру, тенью проскальзывающую меж дверей, окликнул его. Не по имени, но он явно был единственным, к кому могли обращаться с таким громким «Эй!». - Д-да? – несколько боязно поинтересовался Кёнсу, помня о строгости режиссера и уже надумав себе гневных тирад с его участием. - Ну как? – такой вопрос поставил парня в тупик. - Не понял, - честно признался он. - Как тебе наш театр? – вполне дружелюбно поинтересовался Крис, оглядывая Кёнсу с ног до головы, останавливая взгляд на его красивом лице с большими глазами. «Не такой как все». - Очень круто, - эти самые глаза заблестели, сквозя честным восхищением. - Не сомневаюсь, - голос Криса стал в несколько раз жестче, а рукой несильно схватил Кёнсу за плечо, - Я не знаю, кто ты, но даже если ты пришел с Каем, лучше не отвлекай его от репетиций и уж тем более не смей никому рассказывать о том, что здесь увидел. - Я не понимаю… - удивленно и даже в страхе парень попятился назад, выскальзывая из хватки режиссера. - Крис, лучше отстань от него! – предупреждение в голосе не ускользнуло даже от Кёнсу, когда Чонин подошел к ним и встал так, чтобы спиной его закрывать от блондина. - Я тебя предупреждал, - cкладывая руки на груди, грубо отчеканил Крис. - Ифань, расслабься, - из ниоткуда появился Исин, кладя одну руку на плечо парня. - Ты вылетишь отсюда, если что-то случится, - напоследок пообещал названный Ифанем и, потянув Исина за собой, удалился. - Мы все вылетим, - бросил он не оборачиваясь. Чонин молчал и смотрел вслед уходящим парням, что-то явно обдумывая, причем весьма серьезно и сосредоточенно. Вздохнув, он развернулся к Кёнсу. - Пошли уже, мне на работу надо, - устало бросил Чонин, делая несколько шагов к двери. - Прости меня, - быстро проговорил Кёнсу, на самом деле ничего не понимая. - Ты ни в чем не виноват, - еще раз устало вздохнув, парень развернулся. – Если ты, конечно, не шпион, желающий этому театру долгой и мучительной смерти от жутких слухов и недостатка зрителей. Посмотрев в расширившиеся от безмолвного удивления глаза Кёнсу, Чонин только еще раз глубоко и тяжело вздохнул, опустил голову, сам себе ей покачал и вышел. *** Прибыв к уже знакомому служебному входу уже знакомого бара, Кёнсу понял, как же сильно он устал из-за всех тех непонятных переживаний и ситуаций этого дня, сложившихся в безобразную картину настроения парня. Чонин же, несмотря на явную усталость после длительных репетиций, целенаправленным и быстрым шагом скрылся за той же обшарпанной дверью, что и вчера. Кёнсу тоже знал теперь, куда ему нужно идти. Направившись в знакомую подсобку-раздевалку, Кёнсу тут же из нее выскочил, как ошпаренный, прокручивая в голове представший перед ним страстный поцелуй двух парней, одним из которых был уже известный ему Лухан, определяемый по красной голове, а вот второго он не узнал. Да и какая разница, когда эти двое абсолютно не стеснялись, занимаясь подобным прямо на работе. Проходивший мимо Чонин вопросительно уставился на зардевшегося Кёнсу, в ожидании подпирающего стену. Переведя взгляд на дверь, парень нахмурился, а когда Кёнсу, сам не зная куда себя деть, хотел помешать ему подойти и увидеть занятую парочку, в голове официанта что-то щелкнуло от понимания. - Лухан, Минсок! – грохот, который и стуком в дверь назвать сложно, сопроводил крик Чонина. – Вылезайте уже оттуда. Спустя несколько мгновений дверь открылась, показывая миру совершенно не смущенного Лухана. - О, привет, - узнав Кёнсу, парень с озорной улыбкой протянул ему руку. – Ты снова тут? - Д-да, - нервно улыбаясь в ответ, отозвался темноволосый. - Чонин, - он уже не улыбался, обращаясь к официанту, - Чего так орать, а? - Смена Минсока началась 15 минут назад, а ты вообще вали домой, - пожав плечами, парировал Чонин. - Да иду я, иду, - невысокий парень с рыжими волосами и невероятно красивыми глазами на круглом лице выскочил из подсобки, поправляя фартук. - Надеюсь, вы за собой убрали, - закатил глаза Чонин. - Ничего такого не было, - усмехнулся Лухан, перед уходом притягивая к себе довольного Минсока и целуя в губы прямо на глазах у итак абсолютно красного Кёнсу, - Всем пока. - Я пошел в зал, - оглядев странного нервного паренька и подмигнув Чонину, ушел и Минсок. Кёнсу смотрел исключительно перед собой. Он не был дураком и не только что на свет родился, но никогда не позволял себе так открыто выражать привязанность на людях, тем более зная, что она нетрадиционная. Красивая пара и их поцелуй вывели парня из только недавно установленного равновесия и контроля над собой. Их поведение и открытость взбунтовали в Кёнсу незапланированные чувства и эмоции. Неожиданно даже для самого себя, он захотел почувствовать себя на их месте, почувствовать себя любимым, нужным. - Чего застыл? – оказывается, Чонин никуда не ушел и так и продолжал смотреть на выпавшего из реальности парня. - Они такие… - медленно проговорил Кёнсу, подбирая точный эпитет, - Такие… - Бесстыжие? – усмехнулся официант. - Нет, - Кёнсу только покачал головой, усиленно думая над правильной формулировкой. – Они… свободные. - Да, - неожиданно согласился Чонин, - Они действительно свободные. От предрассудков, от самокопания, от самоосуждения. - От самоконтроля и страха, - добавил Кёнсу, чувствуя, как сжимается его сердце. - Но они все-таки бесстыжие, - со смешком заключил Чонин, желая чуть расслабить создавшуюся атмосферу. - И это тоже, - внезапно для самого себя искренне улыбаясь, согласился Кёнсу. - Все, я пошел, - глядя на наручные часы, сказал официант. - Удачи, - кивнул парень, скрываясь за дверью. *** Кёнсу так и проспал бы всю смену Чонина на диванчике, если бы не банальное желание посетить мужской туалет. Как оказалось, туалет специально для персонала отсутствовал, поэтому для того, чтобы попасть в общий и единственный, было необходимо выйти в зал, а затем пересечь его целиком до противоположной стороны. В одну сторону Кёнсу справился с этой задачей совершенно спокойно, но на обратном пути к нему подкатил какой-то странный парень выше его ростом и с наглым алкогольным выражением лица. - Привет, - Кёнсу лишь нахмурился не желая ни с кем разговаривать, - Я никогда тебя здесь не видел. Первый раз? Игнорировать человека для Кёнсу всегда сложно. Он в принципе не очень любил новые знакомства, стесняясь себя, стесняясь эмоций, таких непривычных и новых, которые всегда возникали в присутствии людей, особенно если подтекст романтический. Особенно если они очень наглые и не понимали сразу, что с ним не хотят разговаривать. И особенно если хватали, как сейчас, за предплечье, останавливая и мешая идти по выбранному курсу подальше от неконтролируемых ситуаций. - Эй, я вопрос задал. Молчать по меньшей мере не вежливо, - развязно и тошнотворно игриво настаивал незнакомец. Кёнсу отдернул руку, выворачиваясь из захвата, и обошел незнакомого парня, намереваясь прибавить шагу и скорее же скрыться за спасительной обшарпанной дверью с круглым окошком. - Эй, стой, стой, - игривость в голосе приставалы пропала, - Игнорировать меня решил? Дерьмом меня считаешь? Кёнсу, удивившись такому необоснованному выводу, повернулся и уставился на немного накаченного, вполне привлекательно брюнета, а тот в свою очередь не преминул воспользоваться ситуацией и, обхватив его за плечи, прижал к себе, тут же перемещая одну руку на поясницу, а затем и сдвигая вниз, в опасную близость с его, Кёнсу, задницей. - Эй! – возмутился темноволосый, упираясь руками ему в грудь, - Отвали! - Да ладно тебе, мы потанцуем, поиграем, повеселимся вместе, - дыхание парня на таком коротком расстоянии вызывало у Кёнсу тошноту. Драться и в принципе применять физическую силу, которой, к слову, Кёнсу особенно не обладал, было не в его правилах. Он всегда либо избегал конфликт (не вышло), либо решал его правильными словами или извинениями (не выйдет). Потому то и отшить этого парня ему не удалось. Хотя Кёнсу так же понимал, что изначально повел себя с ним неправильно, но опыта в таких ситуациях у него в принципе не было. Находясь в раздумьях, куда лучше бить, и получится ли это у него вообще, Кёнсу услышал знакомый голос, сквозивший нотками возмущения и угрозы. - Эй, что тут происходит? - Ой, Чонин, отвали, - бросил наглый парень, покрепче и поудобнее обхватывая Кёнсу за пояс и прижимая к себе, вызывая тем самым у него приступ паники и судорожных попыток вырваться из объятий. - Джонг, отпусти его, - Чонин подошел ближе. - Что пристал? Не видишь, мы с милашом развлекаемся, - ухмыльнувшись, названный Джонгом потянул Кёнсу в противоположную сторону совершенно не обращая внимания на его сопротивления. Кёнсу не видел ни лица, ни реакции Чонина, но отчаянно молился, что он поможет ему. Отвращение, которое вызывал этот Джонг, душило Кёнсу. В отчаянии он резко дернулся, отчего парень на секунду разжал руки, но этого времени явно не хватило, чтобы вырваться. Единственное изменение – Джонг теперь тянул Кёнсу за руку. Чонин не вмешивался, видимо, посчитав, что он может справиться сам. Но Кёнсу не мог. Завидев парня, с сомнением поглядывающего в их сторону, но затем уже делающего шаг в сторону служебки, Кёнсу не выдержал и позвал его. - Чонин… Официант дернулся и обернулся, глядя прямо на Кёнсу, одними губами произносящего «пожалуйста». Глаза парня, полные страха и мольбы привели Чонина в чувство, и он быстрым шагом догнал Джонга, удерживая его одной рукой за плечо, а другой выдирая из мертвой хватки запястье Кёнсу и заводя парня себе за спину. - Я тебя предупредил же, отпусти его и вали. - Чонин, если хочется развлечься, найди себе другого, - прошипел Джонг, - Я его первым увидел. Кёнсу всегда пугал напор, особенно если он был смешан с долей самоуверенной вседозволенности. - Сомневаюсь, - официант показательно поднял руку Кёнсу вверх, затем плавно скользя по коже дрогнувшего от неожиданности парня, переплел их пальцы. - Не верю, - хмыкнул Джонг. - Кёнсу? – Чонин не очень громко, но вполне слышимо, позвал его, наклонив голову вбок. - Чт… - но Кёнсу договорить не успел, застыв от внезапного прикосновения теплых мягких губ к своим. Касание длилось секунды, но для Кёнсу это было сродни ядерной бомбе, взорвавшейся в его голове. Страх поднялся из глубины души, сковывая движения и заставляя распахнуть глаза до, казалось, максимума. Но он не сопротивлялся. Просто не мог, даже если бы хотел. Со страхом в груди появилось еще какое-то незнакомое, необычное и совершенно неожиданное чувство. Кёнсу же стоял столбом, не замечая ничего вокруг, даже уже после того, как Чонин оторвался от его губ, бросив напоследок Джонгу что-то едкое, и потянул парня за собой. Очнулся Кёнсу уже в коморке, сидя на диване. - Зачем ты поцеловал меня? – на удивление ровным голосом спросил парень, глядя на официанта, прислонившегося спиной к шкафчикам и хмуро уставившегося на самого Кёнсу. - Поверь, Джонг бы просто так не отвалил, - Чонин пожал плечами, выпрямляясь и открывая дверь, чтобы уйти, - Он сын хозяина клуба и еще очень наглая и высокомерная личность. Прости, если тебе неприятно. Мне казалось, тебе нужна была моя помощь. - Но не таким же образом! – внезапно Кёнсу охватило возмущение. - А каким? – резко переспросил парень, - Или мне нужно было рискнуть работой, дабы набить морду сыну босса, учитывая, что ты мне по сути никто? Я в принципе не обязан разбираться с твоими воздыхателями, не находишь? Или ты настолько слаб, что даже в такой ситуации постоять за себя не можешь? Как ты собираешься жить дальше? Как ты вообще дожил до своего возраста? Запирался в комнате и читал книжки? Надело, решил пойти прогуляться? Ты гребанная Рапунцель, что ли? - Все равно, я живой человек, поэтому нельзя так бесцеремонно врываться в чужое пространство, - зло проговорил Кёнсу, чувствуя, как пылают его щеки от слов Чонина. - А то что Джонг несколько долбанных минут лапал тебя, а не вмешайся я, по твоей просьбе, кстати, он бы трахнул тебя прямо на рабочем столе папаши, типа нормально? - Кончено нет! – возмутился темноволосый, запуская руки в волосы и мотая головой из стороны в сторону, дабы избавиться от вновь нахлынувшего чувства тошноты. - Тогда забей на драму и успокойся уже. Все, мне пора возвращаться к работе, - холодно бросил Чонин, прежде чем оставить рыдающего от омерзения и разочарования Кёнсу в раздевалке. Омерзение было вызвано ситуацией с Джонгом. Разочарование разливалось в сердце из-за отношения Чонина. Хотя чего он вообще ждал? Парень был прав от и до. Кёнсу ему абсолютно никто. Кёнсу навязался ему и продолжает раз за разом это делать снова. Кёнсу только и делает, что психует и злится, даже не пытаясь прикладывать усилий, чтобы держать себя в руках. И Кёнсу действительно был слаб. И физически, и морально, и душевно, и характером, как он считал. Нет, Кёнсу искренне верил, что старался быть сильнее, но в такие моменты открывается правда и он уже был готов признать, что все попытки напрасны. Чонин не делал ему больно специально, он просто обнажал болезненную правду. Кёнсу в который раз за день потонул в собственных переживаниях и страданиях, не чувствуя ни голода ни жажды, хотя за весь день не съел ни кусочка, а воды из кулера перехватил в театре. Парень опустился головой на мягкий подлокотник дивана, складывая руки на груди и смотря в одну точку, полностью отдаваясь эмоциям. Жалея себя. Это единственное, что у Кёнсу хорошо получалось. Спустя достаточное долгое время слезы перестали литься из глаз, но все еще не покидали свое место. Однако благодаря этой передышке, Кёнсу смог заснуть тревожным сном, ожидая Чонина, чтобы поехать к нему домой. *** Попав, наконец, в квартиру Чонина в четвертом часу утра, Кёнсу был вымотан не меньше самого танцора, а по совместительству и официанта. Усталость давила на плечи, заставляя плестись к кровати, но в то же время видеть целью только ее. Чонин был чуть бодрее, но лишь потому что не находился в жуткой депрессии, как Кёнсу. Завалившись, наконец, на горизонтальную поверхность, манящую единственной мягкой подушкой, парни устроились на спине, давая усталости и напряжению выливаться из конечностей и позволяя себе расслабиться. - Чонин, ты сказал, что мы поговорим… - неуверенно начал Кёнсу, поворачивая голову в сторону парня, лежавшего с закрытыми глазами. - Я помню, - ответил он. - Эм… - Кёнсу не знал, что сказать, потому что даже не представлял, о чем конкретно Чонин хотел поговорить. - Завтра, Кёнсу, - Чонин перевернулся на живот и отвернул от него голову. - Хорошо, - со вздохом ответил темноволосый приживала. Тиканье настенных часов, огни проезжавших машин и фонарей из большого, на всю стену высотой, окна, тихий шум холодильника – все это почему-то вдруг мешало Кёнсу уснуть, заставляя задумываться надо всем и одновременно ни о чем. Он думал о театре, в котором танцевал Чонин. Думал о словах, сказанных ему после разговора с Крисом. Думал о его работе официантом в таком захудалом месте. Думал о его знакомых, таких свободных и бесстыжих. Кенсу даже внутренне улыбнулся на эти воспоминания. И Кёнсу вспомнил еще одно увлечение парня, его группу. Вспомнил того резкого блондина и вполне приятных барабанщика и другого вокалиста. И понял, как много он думает о Чонине. И еще появился вопрос, который Кёнсу не смог удержать. - Чонин? – на пробу позвал он, не сомневаясь, что парень уже спит. - Что? – протяжно, немного с раздражением, но почти сразу. - О… ты не спишь? – Кёнсу удивленно повернул в его сторону голову, носом практически уткнувшись Чонину в плечо. - Как видишь. - Могу я задать вопрос? – осторожно уточнил парень. - Попробуй, - Чонин повернулся на бок и оказался прямо перед Кёнсу, который тут же смутился и уже не был уверен, что вообще сможет этот вопрос задать, потому что Чонин был слишком близко. Неожиданно и незапланированно. - П-почему Кай? – заикаясь, выдавил из себя темноволосый, делая незаметную попытку чуть отодвинуться, хотя в принципе кровать этого не позволяла. - Хм… - Чонин задумался, переворачиваясь на спину, - Это касается завтрашней беседы, но если без краткого экскурса в мою жизнь… Ты читал Снежную королеву? - Д-да, - Кёнсу лежал на боку и удивленно хлопал глазами. - У Кая замерзло сердце, - продолжил Чонин, глядя в потолок, - Я же заморозил собственные чувства. Мне пришлось выбирать между вещами, между которыми нормальные люди выбирать не должны. - Ясно, - чувствуя тяжесть в сердце и вину, прошептал Кёнсу, - Прости. Чонин ничего не ответил, а через пару минут Кёну уловил его размеренное дыхание и тихое сопение, свидетельствующее о том, что парень уже заснул. Кёнсу же засыпал, рассматривая профиль Чонина и любуясь его красивыми чертами лица: темными, немного длиннее чем нужно, волосами, аккуратным носом, пухлыми губами, густыми ресницами, четко очерченным подбородком, широкой, размеренно вздымающейся грудью. «Красивый». Несомненно. «Сильный». Точно не слабый. «Талантливый». Безусловно. «Холодный». Как это вышло?