Изменить историю

      Среди изумрудных зарослей Великого леса показался старый обветшалый домик. Настолько маленький и низкий, что, не зная его точного расположения, риск случайно найти землянку был минимален.       Лашанс, почему-то не желая подъезжать к углубленному в землю строению близко, спешился. Я засуетилась, собираясь вслед за имперцем спуститься с крупа Тенегрива и попутно спрашивая:       — Мы на месте? Слышащий тут?       — Тут, — резко бросил ассасин. Будто пресекая мою болтовню и ставя категоричную точку в нашем недоразговоре. Само то, что он не отмахнулся от вопроса, а соблаговолил прямо ответить, было достижением. Аномальным.       После травматического знакомства с другими членами Темного Братства, перспектива встречаться с главой гильдии меня совсем не прельщала. До холодящих мурашек, пробежавшихся по позвоночнику.       Я уже перекинула ногу, готовясь соскочить на землю, когда у Тенегрива внезапно появилась жизненно важная необходимость струсить с крупа всех несуществующих блох. Главной блохой, видимо, была я. Четвероногий друг Уведомителя своими хаотичными конвульсиями усложнил мне спуск. Разумеется, совсем «не специально». Но я все-таки чудом удержалась от падения и злорадно усмехнулась пакостнику.       — Может, я тебя здесь подожду? — Спрыгнув с разочарованного коня, вкрадчиво предложила удаляющемуся спутнику.       — Не может, — безапелляционно отбрил мужчина, наметанным глазом профессионального душегуба оглядывая местность. И потом мягче, не без издевки добавил: — Если не хочешь получить кинжал или стрелу в спину от кого-то из моей Семьи.       — Поняла, — пискнула, моментально распознав намек и в рекордные сроки сократив дистанцию между нами.        «Ну, неужели нельзя менее кровожадно объяснить, что мне сейчас безопаснее находиться рядом с ним?!», — проскочила недовольная мысль в голове.       Как я ни старалась разглядеть в окружающей нас растительности затаившихся согильдийцев Лашанса, все равно не смогла. Но по закону подлости моего воображения они начали мерещиться. Мне даже пришла в голову паническая идея обнять Люсьена. Так, на всякий случай, чтоб уж точно максимально обезопаситься. Живой щит – тоже щит.       Мы приблизились к домику, но имперец не спешил входить. Сначала деактивировал несколько растяжек с ловушками и магическую руну, на прощание блеснувшую зеленоватым переливом. И только потом осторожно отворил дверь. Я немедленно вошла вслед за своим конвоиром. Споткнувшись об неровную ступеньку, тихо ойкнула и впечаталась в спину мужчины, благодаря которой избежала страстного поцелуя с полом.       Лашанс отреагировал остро, приводя меня в замешательство последующими манипуляциями. Имперец повернул голову в мою сторону, оглянувшись в проход, ведущий на улицу. Выгнув руку, вцепился в меня мертвой хваткой, на буксире втягивая в землянку и молниеносно захлопывая дверь.       Комната погрузилась в полумрак. Свет поступал только через щели и маленькое забранное решеткой окошко.       Я затравленно покосилась на мужчину, первым делом посчитав, что вывела его из себя, и сейчас Уведомитель сорвет на мне злость. И тут же эти мысли были развеяны его последующими действиями. Люсьен мазнул по мне взглядом и, так и не проронив ни слова, отвернулся. Заинтересовавшись неожиданным, с моей точки зрения, поведением мужчины, выглянула из-за имперца и оторопело застыла от представшей картины.       За столом спиной к нам сидел человек в темно-зеленом камзоле. Верней, то, что от него осталось – обезглавленное тело. Справа от мертвеца покоились лук и колчан со стрелами.       — Это…он? — очень тихо, почти шепотом спросила.       — Да, — сухо и надтреснуто подтвердил Уведомитель. — Слышащий мёртв. — И мрачно, полубезумно усмехнулся.       — Люсь-ен… — тихо протянула и беспомощно замолчала.        «Чем дальше, тем больше смертей руководящей верхушки. Такими темпами я же не смогу выполнить свою часть сделки. На что я вообще надеялась, ввязываясь во все это?!», — мысленно корила себя.       Убийца, осторожно осматриваясь по сторонам и так небольшого помещения, приблизился к телу. Вытянул из-под охладевших рук заляпанный чернилами пергамент, который при ближайшем рассмотрении оказался списком имён. Наверное, имён заказчиков. Понюхал кружку с неизвестной мне жидкостью. Проверил содержимое чернильницы, присмотрелся к письменным перьям. Взял со стола свечу, зажег и осветил ей то, что осталось от шеи Анголима. Несколько встревоженных мух с недовольным жужжанием взвились в воздух.       Даже у меня, закаленного ужастиками, видом крови и непрезентабельных трупов человека, покрытое насекомыми кровавое месиво вызвало острое желание отвернуться. Что я незамедлительно и сделала.       — Его убил тот, кому он доверял, — глухо изрек Лашанс. — Он повернулся спиной и даже не думал воспользоваться оружием.       Кинув быстрый взгляд на дверь, добавил:       — Тот, кто знает о ловушках и способен их восстановить…       — Но зачем их восстанавливать? После убийства, — недоумевала я.       — Чтобы никто не добрался до трупа Слышащего раньше меня, — хмыкнул ассасин, проверяя карманы обезглавленного тела. — Вероятно, кто-то знал о нашем уговоре встретиться здесь. И оставил в этих стенах столь глумливое послание.       — Ты говорил ему, что Матье – предатель? — Я продолжала вертеть головой, осматриваясь по сторонам. Сверлить взглядом неинтересный полуразрушенный очаг, скучную пустующую стойку для оружия, унылый ветхий ящик, обыденные керамические черепки, когда-то бывшие посудой. Что угодно, главное – не разглядывать обрубок посередине плеч в заляпанном кровавыми подтеками зеленом камзоле.       — Разумеется, — раздраженно подтвердил мой спутник. И уже более сосредоточенно, будто он не столько разговаривал со мной, сколько рассуждал вслух, для себя, продолжил: — И даже если он не поверил. Бесспорно, задумается и осторожность проявит, — Лашанс, осмотрев и проверив все необходимое, потушил свечу. Комната снова погрузилась в изрешеченную лучиками света темноту. — Слабые духом и телом не удостаиваются чести слышать голос Матери Ночи.       — Значит, это не он? — Скорее для проформы спросила. Ответ был слишком очевиден.        «Мда. В игре во время призыва Матрона сама назвала Анголима слабым. И, спрашивается, а какого фига она вообще его выбрала Слышащим? Только если сама захотела развалить Братство», — тем временем скептически размышляла.       — Не он, — свернув листок с перечнем имен, Лашанс положил его себе в карман. — Или он, — мрачно усмехнувшись, добавил:       — Если Слышащий где-то растерял свои мозги, став таким же недалеким и способным на очевидную глупость, как ты.       Я возмущенно фыркнула. Ответить на шпильку смелости почему-то не хватило. После «заклинания с побочными эффектами» я еще какое-то время пребывала в относительно бесшабашном состоянии. Но постепенно опасения на счет убийцы вернулись. Впрочем, они уже не вызывали такой бесконтрольной паники. Как будто чары «перезагрузили» мой мозг и сильно укоротили длинные цепкие лапки чувства страха. И бонусом подрезали ему коготки. Выпытать у спутника полный список возможных побочных эффектов у меня не вышло. Само заклинание – тоже. От чего закралась мысль, что это одно из секретных заклинаний, доступных только членам гильдии.       — Не он…, — задумчиво повторил Уведомитель. — Не он…, — И встревоженный пришедшей на ум идеей, встрепенулся: — Где голова?       — Зачем она тебе? — я поморщилась.       — Не задавай глупых вопросов, — раздраженно прорычал мужчина, с нажимом приказывая: — Ищи!        «Сам ищи», — нервно подумала, уже вылетая из домика.       Отказаться прямо, вслух я все-таки не осмелилась.       — Аэдра подери! — выругался мужчина, выбежав следом за мной. — Стой, идиотка!       И я стала. И, наверное, любой стал, если б в нескольких десятках метров увидел новенькие, свеженькие прямо с конвейера шипастые Врата. Активированные. Рядом с ними стояла группа культистов и даэдра и, видимо, увлеченно что-то обсуждала. Вокруг портала в Обливион простиралась выжженная почва. Темное, гнетущее небо, испещренное пульсирующими алыми «венами» нависало над обгоревшими, местами вывернутыми с корнями, деревьями. Место прорыва, соединяющего этот мир с Мертвыми землями, издавало низкое леденящее душу гудение.       Поняв, что я еще не привлекла внимания иноплановых «гостей», оглянулась в поиске места для укрытия. Увидела мечущего взглядом гром и молнии Лашанса, который уже успел оценить всю прелесть ситуации и смачно выругаться.       Имперец переместил взгляд с Врат на меня:       — Ложись, — скомандовал и тут же сам подал пример, опускаясь на землю. Трава здесь росла недостаточно высокой, чтобы можно было просто присесть, скрываясь от вражеского надзора.       Я охотно последовала уже второму по счету его приказу. И, развернувшись, поползла назад, к домику. Постоянно выбивающийся из-за ворота кулон цеплялся за траву. Разумеется, я до смерти не хотела потерять амулет, который неоднократно спасал свою хозяйку. Поэтому пришлось зажать подарок бастарда в кулак. И ползти медленней, с прикованной к телу рукой.       Как только приблизилась к Лашансу, убийца на секунду чуть приподнялся из травы, чтобы бросить быстрый взгляд на Врата и проверить – может, нас уже преследуют. К счастью, никто не спешил начинать погоню – нас не успели заметить.       Вернувшись в исходное лежачее положение, Лашанс странно уставился на мою руку с амулетом и одобрительно хмыкнул. Недоумевая, чего он там усиленно одобряет, опустила глаза вслед за его взором. Смутные подозрения подтвердились.       В процессе горизонтального перемещения шнурки на тунике ослабли. Ткань, тесно зажатая между телом и землей, из-за движений натянулась и сползла, облегая мои высшие образования и приоткрывая вид на оные. Для двадцать первого века такое откровенное декольте являлось нормой. Для пятого века третьей эры столь смелая демонстрация достоинств характерна не была. Подозрения подтверждал чрезмерно воодушевленный взгляд убийцы на мой не поражающий внушительными габаритами, а вполне обычный бюст.        (В процессе изменения моего неподготовленного к средневековым превратностям судьбы тела, внимание Аэдра обошло вышеупомянутую часть стороной, оставив в первозданном размере. Представив, как громадное «богатство» мешало бы мне удирать от опасности, я невольно поблагодарила Акатоша.)       — Кхм, — вскинув бровь, многозначительно изрекла, невзначай запахивая ткань. Подобное внимание вызывало у меня брезгливость и желание развернуть голову ценителя выпуклостей в другую сторону. Кулаком. Но нечаянная «оценка» со стороны Уведомителя мне почему-то польстила, подогревая самолюбие.       — До Теневой Гривы, — визави кивком указал в сторону коня, снисходительно усмехнувшись с видом «да чего я только не видел (и не только видел, кстати), нашла, чем удивить». И все же, полученный им ранее опыт не помешал его глазам заблестеть и впиться и в мои «образцы».       Убийца первым развернулся и пополз, не сомневаясь – я последую за ним. Желания упрямиться по вполне понятным даэдрическим причинам у меня не возникло. Я активно заработала локтями, стараясь не отставать от мужчины.       — Ай! Ш-ш-ш, — тихо зашипела, наткнувшись на колючий бурьян.       Ассасин резво обернулся и, поняв, в чем дело, одарил меня гневным, далеким от вежливости взглядом. Оценив оный по достоинству, вернула его владельцу, с трудом поборов желание дополнить картину демонстрацией самой сильнейшей мышцы тела. Языка. Лашанс недобро прищурился. Я пришла к выводу, что, не раскрыв рот и не усугубив этим ситуацию, поступила правильно. И нарочито усердней поползла вперед.       Лесная растительность в округе землянки была редковата. Мы стройным рядком червяков-экстремалов (под носом у кучи даэдра могут ползать только червяки-экстремалы) отдалились от Врат достаточно, чтобы безбоязненно оторваться от земли – местная флора хорошо нас скрывала.       Лашанс издал два коротких негромких свистка. Не прошло и минуты, как Тенегрив величественно предстал перед нами. Уведомитель немедля одним ловким движением закинул меня в седло и следом взлетел сам. В этой торопливой суматохе, изменяя привычному расположению всадников, я оказалась перед ассасином.       Конь рывком тронулся с места, сразу переходя на галоп.        «Какой же сообразительный паразит», — невольно восхитилась вредным животным. Мало того что он додумался спрятаться, так и за все время нашего поспешного отступления не издал ни звука. Казалось, будто даже копыта у него зачарованы на бесшумность.       Когда мы достаточно отъехали, конь снизил скорость.       — Ты испытываешь мое терпение, — прошипел сзади Лашанс.       А я почувствовала, как в шею больно вцепились мужские пальцы.       С трудом немного повернула корпус тела и голову, краем глаза покосившись на соседа по седлу и почти безразлично ответила:       — Я тебе уже говорила. Убивай, — губы растянулись в холодной улыбке.       — Что я слышу, — усмехнулся Лашанс, сильней впиваясь в мою шею. — Неужели? Не мечтай, что я подарю тебе легкую смерть, глупая аэдрова кукла, — прошептал прямо в ухо, — Но есть вещи хуже смерти.       — А мне плевать, — сдавленно произнесла, срываясь на глухое сипение из-за грубо перехваченной чужой рукой шеи. — Терять мне нечего. Бояться устала.       — Ты действительно или безмозглая, или отчаянно-безумная, — расхохотался Уведомитель, ослабляя хватку. Мужские пальцы скользнули по моей коже вверх и жестко ухватили подбородок, вынуждая еще сильней, до предела, повернуть голову назад. — Я могу пожелать превратить твою жизнь в сущий кошмар на яву. Оставить в живых и растянуть твои мучения как можно дольше. И никакая безделушка тебе не поможет.       — Тебе все равно придется меня убить, — сказала, обхватив запястье сжимающей меня конечности Лашанса, и попыталась освободиться. Не вышло. — Потому что тогда я попытаюсь убить тебя.       — Ха-ха, — послышался надменный смешок. — Ты же меня и мою Семью «спасти»… — последнее слово он выделил особо издевательской интонацией. — пытаешься. И у тебя был шанс убить меня. Почему же не убила? — прошелестело вкрадчиво.       — Почему тебя это так волнует? — хмыкнула, отвечая вопросом на вопрос. И пошла ва-банк, проявив откровенную дерзость: — Разве ты не должен быть мне благодарен за все это?       — Может, в качестве благодарности вырезать свое имя на твоем теле? — соблазнительно мурлыкнул мужчина. Но руку с моего подбородка, помедлив, все-таки убрал.        «Да почему же он такой…сложный?! Гад», — мысленно простонала, отчаянно игнорируя бешено колотящийся комок в груди. Сердце так сильно стучало на протяжении всего разговора, что иногда спирало дыхание и казалось, что я задыхаюсь. Но что-то однозначно прочистило мне мозги – либо недавний срыв и истерика, либо заклинание ассасина – мое поведение немного изменилось.       Я не могла понять, кто же из нас одержал победу в этой словесной дуэли. Или же получилась ничья. А, может, мы оба выиграли? Одно знала наверняка – в нашей пикировке блеф тоже принимал участие. Нас объединял, ограничивал и обязывал контракт, скрепленный кровью. А в моем случае – еще и ощутимо защищал от убийцы.       Тенегрив продолжал мерно переставлять копытами под наше дружное молчание. Первое время я сидела напряженной, ожидая подвоха – вдруг убийца начал бы прямо в пути мне на спине кинжалом буквы резать. Но ничего такого не последовало, и я расслабилась с мыслями: «мне и правда настолько плевать? Разве можно устать бояться настолько, чтоб перестать бояться совсем? Ну, или почти совсем. Или дело в заклинании? Вряд ли бы он во благо мне и во вред себе наколдовал мне смелость – я ж тогда стану неуправляемой. Ему это невыгодно. Или это побочка?».       Я даже сумела задремать, облокотившись назад. На убийцу, который всего пару часов назад грозился превратить мое существование в ад.       И проснулась от грубого тычка в плечо. Пока я занималась продиранием глаз, Лашанс уже спешился. Осоловело оглядев тускло освещенную лунами местность, я увидела каменную громаду, местами поросшую темными клочьями мха. Мы подъехали к городской стене.       — Где мы?       — Бравил.       — Зачем? — спросила, осторожно соскальзывая с коня.       — За ключом, — ассасин явно был не настроен щедро делиться со мной информацией.       — За каким? — я упорно, по крупице, выпытывала скупые ответы, шагая по пятам за Уведомителем.       — Зачарованным, — Лашанс по пояс зарылся в густые кусты, растущие вплотную к стене.       — Скелетный ключ?! — ахнула я.       Рядом с кустами приоткрылся секретный проход. Ассасин вылез из ветвистого растения, выпрямился, величественно отряхнул вещи, будто он не Уведомитель, а знатная особа.       — Ключ от склепа Нечестивой Матроны, — высокомерно хмыкнул мужчина, первым пересекая черту города. Всем своим видом показал, что никакая Ноктюрнал и рядом не стояла с их Милосердной Матушкой.       — Так для ее ж призыва ритуал нужен, Черная Рука, — оказавшись на территории Бравила, бодро начала я. Но по мере продолжения фразы стушевалась. Вспомнив игровой квест призыва Матери Ночи, осознала, что протагонисту не давали никаких сведений о том, как именно совершать таинство и какие там вообще требования. — Или есть другой выход?       — Есть, — Уведомитель закрыл тайный путь в город.       — Какой? Люсьен, да скажи ты нормально, — я не выдержала его глупой игры в немногословного информатора.       — Лучше всего я говорю на языке клинка. Показать? — круто развернувшись и приставив металлическое острие к моему горлу, угрожающе прошелестел мне прямо в лицо.       — Что-то мне это напоминает, — холодно усмехнулась, покосившись на зажатую в мужских пальцах рукоять. И после добавила, прямо глядя в медовые глаза: — Мне в третий раз сказать о моем отношении к твоим угрозам? — приподняла одну бровь, выжидающе наблюдая за визави.       — Тебе несказанно повезло, что мы заключили контракт, — криво улыбнулся ассасин, странным взглядом скользя по моему лицу.       — Я уже давно так не думаю, — медленно моргнув, я отзеркалила его усмешку.       — Уверен, я смогу изменить твое мнение, — выдохнул мужчина около моей щеки.       Тонкие пальцы уверенно скользнули по моему плечу вниз и остановились на ладони. Я подозрительно проследила за движением мужской длани.       Слитным быстрым жестом сделав полукруг и перечеркнув его извилистой линией, Уведомитель поставил на мою конечность странную маленькую руну. Я отскочила назад, отдернув руку, но было поздно – магический символ разросся, сковав ее по запястье.       Я оторопело уставилась на замороженную часть тела, ожидая худшего. Вопреки опасениям не почувствовала боли. Просто рука потеряла чувствительность, будто ее снабдили доброй дозой анестезии, и немного потяжелела за счет льда.       — Это, по-твоему, изменит мое мнение? — я подняла взгляд на мужчину и самоуверенно улыбнулась.       — Непременно изменит, — ответом мне послужила многообещающая зловещая улыбка, заставившая меня занервничать.       Свободной рукой я сотворила фаербол, пытаясь подтопить лед. Оный, к сожалению, никак не желал поддаваться на провокацию.       Лашанс снисходительно наблюдал за моими потугами разморозить – как выяснилось в процессе действа – одну из моих любимейших частей тела. При виде жутко довольной ассасинскй физиономии у меня появилась еще одна идея освобождения руки из ледяного плена: хук слева по медовоглазой морде лица наверняка помог бы. И если не руке, так моему моральному удовлетворению – однозначно. От воплощения гениального плана в жизнь останавливало только понимание – Уведомитель без особого труда увернется. И в качестве жеста недоброй воли заморозит мне еще что-нибудь.       — Это древняя магия. Простым огненным заклинанием оковы первозданного льда чертогов Ситиса не уничтожить, — Люсьен снизошел до издевательского пояснения.       Решив, что терять мне нечего, я бросила уже сотворенный фаербол в убийцу. Уведомитель грациозно увернулся и презрительно хмыкнул:       — Даже дети колдуют лучше тебя.       — Да иди ты! — разозлено отмахнулась, пытаясь разбить лед об каменную стенку. Но разбивался только камень.       — Куда бы я ни пошел, тебе придется следовать за мной, — шелест голоса приобрел властные жесткие нотки.       — Мечтай, — фыркнула, перестав мучить ледяным кулаком ни в чем неповинную стену и оглядываясь в поисках более твердой альтернативы. В качестве альтернативы мозг упорно подсовывал вариант с головой ассасина.       — А теперь самое интересное, — Лашанс подошел и, пресекая мои поползновения отдалиться, бесцеремонно схватил заколдованную руку.       В безуспешной попытке вырваться я даже наступила убийце на ногу, но он не отреагировал, творя заклинание надо льдом. Я решила прибегнуть к радикальному методу освобождения. Колено взметнулось вверх, чтобы сильно и тесно познакомиться с ассасинским детородным органом.       Лашанс зашипел, отшвырнув мою руку с такой силой, что я не удержалась и упала, больно приложившись о городскую стену. В глазах потемнело.       — О, Ситис! — утробно рыкнул мужчина. — Какая жалкая. Мне даже делать ничего не надо, сама себя в могилу загонишь, — услышала пренебрежительное негодование и почувствовала мягкое тепло, окутывающее голову.       С трудом раскрыв глаза, увидела вытянутые надо мной руки убийцы, испускающие целительные чары. Закончив мое лечение, мужчина недовольно прокомментировал:       — Пока контракт не выполнен, ты не имеешь права расставаться с жизнью.       — А… разве я могу тебе уже чем-нибудь помочь? Если даже Слышащий…       — Ты бесполезна, — жестко сказал Лашанс. — Но все еще нужна. А Анголим. Его головы там не было. Возможно. Нет, вероятнее всего, это не его тело, — Люсьен поднялся с корточек.       — Значит, он в пле… — желая поскорей принять вертикальное положение, я потеряла равновесие и вновь опасно накренилась к каменной тверди.       — Хватит биться головой об стены, — раздосадованно приказал Лашанс, грубо схватив меня за обледенелую руку, чтобы мой многострадальный организм избежал нового удара.       От услышанной фразы я усмехнулась, болезненно поморщившись. Резкий рывок не пустил тело с размаха пообниматься со стеной. И ему ничего не оставалось кроме как покачнуться в обратную сторону и стукнуться об ассасина.       — Я никак не могу тебя понять, — пробубнила, врезавшись в Люсьена. — Ты то вредишь, то вроде бы помогаешь. То терпишь мое присутствие, то – сразу в иголки. То адекватный, то маньяк какой-то. Но чаще маньяк.       — Вижу, ты сильно ударилась головой, — надменно прокомментировал Люсьен мое замечание. Вопреки ожиданиям, имперец не отталкивал и сам не отстранялся от меня. Но и не помогал восстановить мне вертикальную независимость гордого прямоходящего существа.       Под снисходительно-брезгливым взглядом, отцепившись от живого кинжалоопасного столба, выпрямилась.       — О! Пьяная баба! Пойдем, познакомимся, — гоготнул какой-то забулдыга бомжеватого вида (различимого даже лунной ночью), успевший застать то, как координация бросала меня из стороны в сторону.       — Тише ты! Видишь с ней хлыщ какой-то, — шикнул на него собутыльник, оттаскивая его обратно в подворотню.       — Ну и что?! Нас дво-о-ое, а он… Ой, их двое, а нас четверо… Ха! И бабы уже д-две, — натужно заржал представитель типичного уличного сброда, салютуя мне плохо различимым в сумраке предметом.       Я сжала и встряхнула кулак, высвобождая огненную стихию и намереваясь объяснить пьяницам, как нужно себя вести.       Не успела я завершить второй шаг, поставив ногу на землю, как оба «героя-любовника» с перегаром замертво попадали на землю. Я застыла. Лашанс невозмутимо прошествовал мимо меня, вынул из тел метательные ножи, обтер лезвия об одежду убитых. Гордо перешагнув через трупы, имперец выжидающе оглянулся.       — Поняла! — огрызнулась, нагоняя ассасинистого конвоира.       Уведомитель, игнорируя мой протест, вцепился в руку и начертал на ледышке другую руну. И только наблюдая за стекающими каплями воды поняла, что убийца отменил заклинание.       Не успела я порадоваться неожиданному благодушию спутника, как конечность пронзила острая боль. Я отчетливо ощущала, как каждая вена, каждый капилляр, каждая клеточка разморозившейся части тела разрывается.       — А-ай, — я задрожала и скрючилась, чувствуя как болезненно восстанавливается кровоток в руке. Ощущения были схожи с тем, как затерпший участок тела мучительно избавляется от онемения. Только стократно усиленные.       — Теперь твое мнение изменилось, — не спрашивая – утверждая, отметил мою реакцию на разморозку мужчина. — В следующий раз ограничиваться одной рукой не стану, — угрожающе предупредил Лашанс и продолжил идти по городским трущобам.       — И зачем я тебе еще нужна? — хмуро поинтересовалась, пытаясь продумать план жестокой мсти за ледяную экзекуцию.       — Чтобы призвать Мать Ночи достаточно Слышащего. Или ключа от ее склепа, — выдержав паузу, раздосадовано пояснил вынужденный собеседник. Видимо, решил, что лучше в добровольно-принудительном порядке проинформировать меня, чем снова бороться с очередным всплеском моей своенравности.       — А я тут при чем? — осторожно спросила, не улавливая логической связи.       — Потревоженная без соблюдения обычаев древнего призыва Матушка будет не слишком благосклонна, — маниакально усмехнулся имперец.       — Ты меня в жертву принести собрался?! — я не выдержала и прямо задала вопрос, останавливаясь как вкопанная и прикидывая варианты, куда и как убежать. Или хотя бы попытаться.       — Ты отмечена своим Акатошем. Или Шеогоратом, — с сомнением в моей вменяемости оглядел меня Лашанс. — Нечестивая Матрона будет охотней слушать свое дитя, узрев в тебе связь с не-смертными. Пошевеливайся! — подстегнул меня спутник.       — И где этот ключ? — угрюмо полюбопытствовала, плетясь за мужчиной.       — Это тайна высшего круга Темного Братства, — раздраженно отбрил Уведомитель.       — Но ты ж меня все равно с собой берешь, а я и так много знаю о ваших делах, — брезгливо скривившись, перешагнула через чей-то непереваренный ужин, разметанный поперек тропинки.       — Помнится, ты убеждала меня, что тебе ведомы все наши тайны, — многозначительно обронил мужчина, сворачивая влево.       — Ну-у, — неловко протянула я, пойманная с поличным. — Не все, но много… — неуверенно оправдывалась.       — Чем же я прогневал тебя, Мать Ночи? — безнадежно вопросил в пустоту в прямом и переносном смысле слова мужчина. — Испытание ли это? Наказание? — отодвигая решетку заброшенного дома, посетовал мужчина.       У меня закрались подозрения, что под «наказанием» имперец подразумевал вовсе не предателя, а мою скромную полуобморочную персону. И этот патетичный ассасинский спектакль был рассчитан на тонкое уязвление моего самолюбия.        «Ну-ну… будто ты подарок мне. Прям обдуванчик. Белый и пушистый», — мысленно фыркнула, оскорбленная в лучших чувствах.       Мужская фигура в темных одеяниях скользнула в небольшой проход, и мне пришлось последовать за ней.       Любопытные Массер и Секунда лишились возможности наблюдать за ночными скитальцами и остались снаружи, освещать Бравил и его окрестности.