Crushing and Burning

Она плавает в формалине, Несовершенство линий В мутном белом тумане. У меня ее лицо, ее имя, Свитер такой же синий - Никто не заметил подмены. (Флер "Формалин") *** POV.Серега. - Что с тобой? Что за синяк на плече? Ответь, наконец! - тряс я его, что было сил. - Ничего. Все хорошо. Просто ударился. - ответил он. Ни одна мышца на лице не дернулась. - Я вижу, что нет! - вцепился я в его локти со всех сил. Вдруг он вцепился со всей силы мне в лопатки, вжался в меня и заплакал навзрыд. Я понял, что произошло , я все понял. Я возненавидел себя за то, что допустил это. Я в очередной раз позволил страдать своему самому дорогому существу. *** Я разглядывал его почти бездыханное тело, распластанное по нашей постели. Его низ живота был разукрашен кровоподтеками и лиловыми отпечатками пальцев; пальцев , которые хватали, мяли, уничтожали. Его некогда смуглая кожа побледнела настолько, что практически сливалась с простыней .Его лицо, которое еще только вчера сияло улыбкой, которое только вчера очаровывало милыми ямочками, не выражало абсолютно никаких эмоций , и лишь из широко раскрытых стеклянных черных глаз, катилась слеза. Жизнь в нем выдавало только мерное вздымание груди: вдох - выдох. В гнетущей нависшей тишине можно было услышать его дыхание. Я опустился рядом, дотронулся до одного из синяков на его животе, слегка надавил. Он сжался, его побелевшее лицо поморщилось. Я понял, что наделал. Я заплакал от бессилия, досады и стыда перед ним. Я кинулся на него, я судорожно целовал его обезображенный живот, его бледные колени, бедро, на котором красовался чернильный след от тех же пальцев. Я готов был разорвать этого ублюдка, посмевшего сделать с ним это. Я осторожно положил голову к нему на грудь, он не шевельнулся , но и не оттолкнул меня. Почему его первый раз именно такой? За что это все ему? Да, в свои полные двадцать три он - девственник. Узнал я об этом случайно. Он умеет любить, как никто другой и не требует доказательств. По моей вине он только страдает. Еще тогда ,когда он преданно, безотрывно смотрел на меня. Забывал слова, запинался, если я обращался к нему. А когда он "выследил" меня, причем не прячась, я отчитал его ,как первоклашку, хотя мне хотелось совершенно другого. Но я боялся не за него, а за свою "репутацию альфа-самца"! Прижимаю его к себе еще крепче, целую в ключицу, глажу по холодной щеке. Он смотрит в потолок, не моргая. Шепчу на ухо, задыхаясь от назойливых слез: " Прости ". Глажу его. Сгребаю в охапку, будто пытаюсь защитить от всего на свете(когда уже поздно). Не могу сказать, сколько мы так пролежали. Вдруг его рука неожиданно легла на мое плечо : - Я стану другим.