Пой же вместе со мной!

- Староста, что это за скучный аттракцион такой? - Это очередь. - Ты сказал, что приведешь нас в парк аттракционов! В парк очередей я мог сам сходить, в МФЦ, например,- недовольно бурчал Россия, скрестив руки на груди и с высоты своего роста глядя на наши нерадужные перспективы. Нам, низким и оттого пребывающим в неведении насчет тех самых перспектив, оставалось только солидарно вздыхать и делать вид, что мы тоже очень недовольны сложившейся ситуацией. Хоть особо притворяться и не приходилось. Чтобы попасть в парк аттракционов, чье веселье слышалось в криках утопического страха американских горок и радостном мате со стороны батутов, нужно было пройти испытание. Оно заключалось в истинно философских проблемах, таких как неправильное создание рабочих мест, небольшое количество муниципальной земли и климатические особенности Геленджика. Так сказал староста. Я бы назвала это просто "какой-то неумный дяденька решил, что две кассы на кучу туристов летом это предел мечтаний". Россия назвал бы еще короче, но с матом, а вокруг были дети и нужно было сдерживаться. Очередь ползла медленно. Следуя ее неторопливому ходу и радуясь не особо солнечной погоде, вдыхая свежий воздух, то и дело налетающий со стороны близко расположенной набережной, я задумалась о вечном. О совмещении желаний и средств их реализации. - А на какие аттракционы пойдем?- мы уже подползали к самой кассе, украшенной списком предоставляемых развлечений, и раз делать было нечего, то можно было немного обсудить сложный вопрос. - Американские горки,- был непоколебим Ваня в своих убеждениях получения адреналина самыми кратчайшими путями. Буквально перпендикулярными земной поверхности. - Если Вы не против, Павла, я бы пригласил Вас испытать феномен поверхностного натяжения воды,- староста умно поправил очки. Я очень сильно задумалась над тем, какой аттракцион подходит под тот школьный фокус из физики, где в стакан воду наливали с горкой. Может это такой тонкий намек на еще какие-то горки? Но до меня снизошли и показали пальцем на изображение аттракциона, в котором люди внутри надувных больших шаров пытались убежать по воде прочь. Я протянула глубокомысленную первую гласную русского алфавита. - А как насчет лабиринта?- решила я выбрать что-то более спокойное, наверняка дешевое и потенциально находящееся в помещении с кондиционером. Мужчины сложили недовольные лица и отвернулись. Медленно, но верно, мы все же подползли к кассе. Уставшая девушка предложила нам чудо спасительно инженерной мысли - карточку парка, на которую можно положить некую сумму денег, а потом махать ей, как шпагой, обеспечивая себе пропуск куда угодно. Пока деньги не кончатся, конечно. Симбиоз отсутствия необходимости стоять в очереди, четкое ограничение потраченных средств и тренировка возможности складывать числа в уме! От такого сложно было отказаться. Заходили в парк мы уже с одной карточкой на троих. - На горки!- сложно было не заметить громаду рельс и вагонеток даже сквозь растущие в парке деревья. Староста побледнел и высказал очками свое недовольство по поводу того, что на примирительной миссии почему-то выбираются места, которые противны его тонкой душевной организации. - А может на колесо обозрения? Оттуда все видно!- решила я как-то предотвратить обилие адреналина, что сразу захлестнет нас, и немного размазать его в пространственно-временном значении. Мужчины задумались, глядя на прекрасно обозреваемую громаду. - Не, сначала на горки!- решила общественность в лице Вани, хватая нас за руки и силой своего общественного мнения утаскивая в сторону переплетения страха, ужаса и визгов. Новая партия вагонетки покатилась вниз со звуками, не предвещающими ничего хорошего. Пока мы стояли в очереди, староста пытался сбежать всего лишь три раза, а это очевидно неплохой показатель его решимости и жертвенности ради идеалов и желаний большинства. Рядом сочувственно кивали головами люди, также подверженные мнению большинства и сдавшиеся энтузиазму своих друзей и родственников. - Можешь держать меня за руку,- ободрила я старосту, когда нас пристегнули ремнями и большой железной скобой, протягивая свою весьма неутонченную ладонь со следами тяжелой работы творческого созидания в виде почти отмывшихся чернильных пятен. Светоч разума не стал отказываться от моральной поддержки. Ведь еще на парах социальной психологии веселые люди прошлого учили нас, что с помощью электрического тока и студентов ближайшего университета можно выяснить много интересных вещей. Например того, что людям гораздо легче переносить боль и страдания в компании других больных и страдающих. После горок было ну вообще не страшно. Практически не сломав мне кости и только оставив памятные следы своих пальцев, староста с легкостью признался, что стал куда ближе к пониманию существования концепции религии как утешения людей, после чего поправил на носу очки и предложил прокатиться еще раз. Я восхитилась тому, как быстро он вырос в адреналиновом плане, буквально на наших глазах. А я всегда думала, что дальше ему расти уже некуда во всех сферах бытия. Еще раз на горки мы не пошли. Покорив автодром с машинками и очень скучно по нему покатавшись по всем правилам дорожного движения, которые большими красными буквами запрещали сталкиваться друг с другом (максимум со стенами, из-за чего нам пришлось притвориться крайне криворукими, чтобы не опускать градус адреналина), мы призадумались. Мои глаза косили в строну аттракциона шейкера, работающего по принципу всем известного кухонного блендера. Староста шнырял таки глазами на те водные шары и явно имел желание показать всем как надо ходить по воде. Был бы тут Иисус или какой-нибудь Моисей, то и им бы показал. Ваня вожделел по молоту - явно утащенному из центра подготовки космонавтов адскому созданию, который предлагал перевернуть вас двадцать восемь раз вокруг таких осей, о которых вы и не подозревали. А решиться надо было на что-то одно. - А что если чередовать аттракционы?- предложила я вдруг.- если мы сразу на всем покатаемся, то будет неинтересно! Да и деньги кончатся... А так можно покататься на одном и... И заняться променадом по аллее! Махнула я рукой в сторону длинной дорожки в сени деревьев, которую терминологически можно было назвать аллеей. Ваня скривил недовольное лицо, но не мог идти против факта быстро исчезающих бренных купюр. Староста просто не умел отказывать слову "променад". Идти приходилось медленно. Мимо веселых детей с громадными клубами воздушной розовой ваты. Мимо аттракционов, на которых радостно визжали или громко кричали. Мимо ярких лотков с беспроигрышными лотереями и предложениями выиграть игрушку за определенное количество определенных действий. Мимо палаток с яблоками в карамели, вареной кукурузой и шашлыками. Мимо подростков, спешащих к очередному 7D-кинотеатру. Мимо всего этого гордо шли мы, задрав подбородки и надежно фиксируя друг друга локтями, чтобы кто-то один не сорвался и не убежал прочь. - Тебе надо комнаты пыток планировать,- бурчал себе под нос Ваня, чуть ли не истекая слюнями от очередного порыва шашлычного ветра со стороны мангалов. - На удивление солидарен,- с другой стороны пробормотал староста, закрыв глаза, чтобы не видеть искушение дешевым книжным базаром, проглядывающим сквозь редкие кленовые кусты с соседней променадной терминологической аллеи. - Ну я знала что ли...- оправдываясь, косила я правым глазом в сторону сахарной ваты, а левым - к яблокам в карамели. Никогда такие не ела. Но и гигантские клубы облаков из сахара привлекали мое еще не обедавшее внимание. А завтрак уже давно испарился, где-то посередине восхождения на местный сосновый Эверест. В итоге мы решили ускориться, что немного подпортило атмосферу променада, но зато позволило в более быстром темпе преодолеть ряды продажи всяких веселых игрушек, начиная от водных пистолетов и кончая мини-рогатками. Как-то очень ловко взяв на себя управление, видимо, с помощью центробежной силы, Ваня вырулил с аллеи в ту часть парка, где прятались скудные запасы аттракционов для взрослых. Староста заблаговременно побледнел. Я прикинула план как удачно спрыгнуть с гигантских качелей в кусты так, чтобы практически долететь до моря. - Ну, куда пойдем?- веселым голосом ничего не боящегося человека, который завещал свой вестибулярный аппарат предкам, спросил у нас Брагинский. Местная техника, хоть и впечатляла своим разнообразием возможности выкинуть из человека содержимое желудка, шокировала ценами ничуть не меньше. Пятьсот рублей за один прокат, да где это видано! У нас в городе на пятьсот рублей на автобусе номер тридцать можно такой адреналин утром в семь тридцать получить, что ни в какое сравнение не идет ни с горками, ни уж тем более с теми вон гигантскими качелями. - Ах, как жаль, что на Молот можно только вдвоем,- притворно грустно покачал головой староста, чтобы сразу отмести самую опасную на его взгляд идею. Россия понуро вздохнул. В его вздохе мне послышалась отложенная на потом идея попросить у инженеров-космонавтов придумать центрифугу на троих. - Может на качели? Они выглядят такими... Надежными!..- ловко завуалировала я словосочетание "сделанными в СССР", ведь именно это приходило мне в голову при взгляде на массивный металл, покрашенный краской, суровые сидения без каких-либо дополнительных креплений кроме большой скрипящей скобы, что набрасывалась на ноги и вроде как должна была мешать силе притяжения ронять нас вниз. Да и туда как раз рассаживали людей, а значит был шанс быстро проскользнуть и не ждать в еще одной очереди. - Если хочешь, может держать меня за руку,- галантным джентльменом вернул староста мне часть психологической поддержки. Я неуверенно посмотрела на поручень, основную поддержку меня на этом аттракционе, который, вкупе с силой мышц рук, и должен был предотвращать падение вниз. На людей, землю и прочие жесткие вещи. И решила отказаться от поддержки, больше доверившись металлу и силе сжатиях обеих рук. Качели работали по принципу от меньших страданий к большим. Легкие покачивания вперед-назад вселяли в человека уверенность, что все пройдет хорошо и волноваться не о чем. Тихие визги на верхних рядах носили больше веселый характер, и я позволила себе немного расслабиться. Чем и воспользовался аттракцион. Средние колебания донесли до женщин где-то сверху, что жизнь не так легка, а меня заставили посильнее вцепиться в поручень и посмотреть на Ваню. В его глазах я увидела желание крутануть солнышко, и неважно, что размах этих качелей размером с маленькое футбольное поле. А потом свободный полет вернул к таким насущным проблемам как удержание глаз в глазницах, крика - в глотке, а тушки - на сидении. В целом все прошло неплохо. Не вовремя вдохнув, я оказалась лишена способности говорить, а оттого со стороны выглядела уверенным и суровым викингом с косичкой, которому все ни по чем. Даже Брагинский что-то там повизгивал, а я - нет, я - сила и стойкость. И невозможность вдохнуть глубже, чем на половину легких. И прокашляться я смогла только когда качели вновь сбились на медленный темп. Конечно, брутально и по-викинговски вернув себе способность к речи. - Пожалуй, закончим на этом...- как-то сдавленно пробормотала я, все еще отходя от кашля и выползая с помощью любезно предложенной Ваниной руки. Староста сзади очень солидарно волочил за собой онемевшие ноги со следом от ржавой перекладины. - Вы слабы духом,- укорил нас Россия, совершенно не переживающий насчет таких мелочей, как перепады давления и содержимое желудка. - Мы бедны кошельками,- парировала я, не желая признавать более духовные проблемы, которые мешали нам продолжать кататься в парке. Брагинский вспомнил о быстротечности финансов, погрустнел и лишился прежнего боевого настроя. И даже не вменял старосте то, что тот хотел второй раз пойти на горки, а сам даже качели еле пережил. Завершить приключение мы решили спокойной поездкой на колесе обозрения. Она, во-первых, была долгая, а, во-вторых, не подразумевала внезапного разгона, который мы уже успели испытать на качелях-гигантах. - Вставать нельзя,- предупредил нас ответственный за безопасность на аттракционе, регулярно участвующем в фильмах-катастрофах. Россия сделал крайне обиженное лицо. - Вообще? - Вообще,- строго отрезал мужчина, захлопнув нашу кабинку и оставив нас наедине с недовольством буквально государственного масштаба. Староста расслабленно выдохнул, поняв, что никто не будет прыгать по кабинке и это снизит наши шансы упасть куда-нибудь вниз. Я попыталась занять наиболее удобное положение, чтобы сквозь довольно грязные стекла разглядеть красивый город и остатки парка под нами. Восхождение было неспешным. Наслаждаясь плавным ходом кабины наверх и практически расслабившись, я решила начать приятный разговор. Дабы оттенить тот факт, что приближается вторая половина дня, я хочу есть и уже не хочу наслаждаться капиталистическими наслаждениями для тела и наших внутренних детей. - А вот в нашем городе...- этот меткий жест предназначался для Вани, любящего сравнивать вещи, которые ему не нравились. Россия встрепенулся и увлеченно повернулся на меня. - ... Там колесо обозрения открытое!- вспомнил он шикарный факт из истории нашего городка. Который издревле славился храбрыми викингами с косичками, необузданными дикими котами и лесами, в которых водится кое-что пострашнее открытых кабинок колеса обозрения. - Оттуда люди выпадали,- конструктивно староста не был против немного более опасных моделей аттракционов, но ему нравилось выступать жизненным оппонентом Брагинского. Просто из упрямства. - Естественный отбор,- пожал плечами Россия, и на этом расслабляющий разговор окончился. На такой странной ноте грусти по невозможности реализовывать планы эволюции. Колесо катилось по своей окружности, поднимая нас все выше и выше. В наивысшей точке, умно растянутой немного в длину, солнце поразило нас своим ярким лучом, ветер - потряхиванием кабины, а чей-то богатый лексикон - ошибочно написанным матерным словом на пыльном стекле. В общем, мы очень вдохновились этим пребыванием на вершине мира и Геленджика, посмотрели вглубь синей дали, поняли, что парк сверху меньше, чем казался внизу, и с чувством удовлетворения и духовности поехали вниз. Изящно выпрыгнув из кабины и заставив ее пошатнуться, Россия потянулся во все свои богатырские два метра аж до треска костей. В животе у него не менее богатырски заурчало, и Ваня как-то быстро сдулся обратно до привычных пропорций. - Пора пообедать,- тактично сделал вид староста, что ничего не заметил. Я порадовалась, что чужой желудок так хорошо выражает мои эмоции, и не пришлось первой проявлять физиологические казусы. Ваня согласно закивал и начал оглядываться, профессиональным взором быстро находя самый лучший шашлык и поворачивая свои стопы к нему. Но тут его остановила узкая, полная моральной, но не физической силы рука старосты. Я, мимо которой эта рука и протянулась, удивленно приподняла брови. - Предлагаю проявить экономическую смекалку и откушать дома,- не менее возвышенно сообщил местный знаток всего. Склонный к экономии, но не всегда, Россия заинтересованно прислушался. - А в чем тут смекалка? - Мы пойдем домой пешком,- честно признался светоч экономики. Мы затихли, пытаясь вспомнить как вообще добрались сюда сначала, как долго ехали и нет ли тут какого подвоха. Первой сообразила я. - Э-э-э-эй! Но тут же... Очень-очень долго идти! - В этом и есть экономия. - Экономия чего?! - Денег на проезд и моих сил по урегулированию конфликтов жирафа в шарфе и местных армянских диаспор.