Дивный новый мир

В приемной вице-президента Антонио Торреса было многолюдно. Туда-сюда сновали делопроизводители со стопками документов на подпись, у кофе-уголка шутили и громко смеялись над своими же шутками трое мужчин в дизайнерских костюмах и с одинаковыми кожаными папками в руках. Явно из местных. Словно на контрасте с ними, посетители выглядели пестро и разношерстно, а вели себя, наоборот, тихо - ожидали очереди, сидя на низких кожаных диванчиках и перешептываясь. - Уже третий час жду... - жаловалась полная пожилая женщина с волосами, собранными в жидкий хвостик, мужчине в темно-синей водолазке под клетчатым пиджаком. - Примет он вообще сегодня, или как? Мужчина равнодушно пожимал плечами. - А зачем бы тогда вообще время назначать, если не принимает? Женщина поджала губы и кинула неодобрительный взгляд на миниатюрную брюнетку со строгим и ухоженным лицом, стоящую прямо напротив двери кабинета. Секретарь пару раз подходила к ней, предлагала присесть, но та упорно отказывалась. - Вот что старуха эта там стоит? Уже минут сорок, - шепнула женщина, - и не шелохнется, как на посту... К брюнетке тем временем снова подошла секретарь: - Миссис Петрелли, вице-президент сейчас вас примет. Она открыла дверь и вошла. Лицо Анджелы было спокойным и бесстрастным, но внутри бушевала ярость. Сорок три потерянных минуты! Время, которое они должны были использовать для подготовки к переговором с Уолтером. Этот Торрес сам не ведает, что творит! - Миссис Петрелли... - он приветствовал ее, чуть привстав, но не поднимая глаз от бумаг на столе. А когда взглянул, изрек короткое: - Оу. - Вице-президент Торрес, - это был лишь намек на кивок. Теперь она не спешила, ждала его реакции. Он жестом предложил ей присесть. - А форма вам весьма к лицу. Признаться, неожиданно. Вы умеете удивлять! - Он улыбнулся широко и рассмеялся громко, совсем как те типы в костюмах в его приемной. - Я нечасто ее надеваю. - сухо ответила Анджела. И это была правда. Она надевала форму лишь дважды, очень давно. И каждый раз сюда - в Белый Дом. Ее фигура оставалась неизменной сквозь годы, а добротная черная шерсть отделанной золотыми шнурами и пуговицами парадной формы не знала износа. Он предложил ей сесть. Анджела присела в кресло, напряженным взглядом изучая и самого Торреса, и бумаги, разложенные у него на столе. А он тем временем - ее погоны. Антонио Торресу, как и новому президенту, было не больше сорока. Молодые, смелые, перспективные - так писала пресса о тех, кто сейчас пришел в Белом Доме. Торрес был еще и прекрасен, как рождественская картинка - смуглый и крупный, с мелкими угольно-черными кудряшками, зачесанными назад. Тот самый типаж, который любят женщины всех возрастов. Глаза у него были карие, и как будто все время смеялись - в уголках собирались веселые морщинки. - Итак, полковник Петрелли, - он наклонился и доверительно понизил голос, - что лишь подтверждает мое мнение, что архивам ФБР нельзя доверять. Как, собственно, и Пентагона... - Информация по нашему управлению всегда тщательно фильтруется. - пояснила Анджела. - Как и по направлению "Ангелы". Даже я знаю не все. Но готова приложить все усилия, чтобы быть полезной. - Отлично. Мне как раз нужен такой консультант. - Он сгреб в охапку несколько папок со стола. - Я изучил материалы "Ангелов", по крайней мере все то, что мне предоставили военные. Как вы, наверное, уже знаете, и полковник Уолтер, и его отряд были выведены из юрисдикции военных сил США в связи с особой спецификой работы. Еще у него были конфликты с военачальниками. Так что теперь он подчиняется мне. Анджела не знала. Но виду не подала. - Мне известно о беспокойстве международных наблюдателей, которых вы здесь представляете. - Продолжил Торрес. - Уверяю вас, мы сделаем все, чтобы эта ситуация не имела двойных толкований и была как можно скорее прояснена. - Каким образом? - Очень просто. Уолкер - не какой-то там маньяк-одиночка. Все действия "Ангелов" были санкционированы и одобрены представителями Конгресса и самим Президентом лично. - Постойте. Но ведь Уолкер предъявил вам ультиматум! Он хочет развязать войну. Он кивнул. - Да, в каком-то смысле можно и так это назвать. Он ведь видит ситуацию изнутри, с места событий. Что ж, он имеет право на такое видение. Мы тут не военные, инициатива у нас только поощряется. Анджела заледенела. Инициатива?! - Не хотите ли вы сказать, что пойдете на его условия? - Мы рассмотрим их. Это все, что мы можем ему обещать. - он сложил папки. - Вы будете в курсе, разумеется. Но вы же понимаете, что ваши гостьи из Сирии должны получить только ту информацию, которую дадим им мы. Анджела усмехнулась. Сегодня ей удалось уговорить трех каркующих ворон остаться в отеле только потому, что они боялись встретиться в Белом Доме с Уолкером и его людьми. А так они уже пару недель как превратились в три ее черные тени. - Это невозможно. Это вам не официальная делегация, которой можно врать, сохраняя лицо. Это наблюдатели, другая порода. Они будут знать правду еще до того, как вы раскроете рот, чтобы произнести свою ложь. - Анджела пошла в атаку: - Эти ваши политические штучки просто не пройдут. Ни с наблюдателями. Ни с Уолкером. - Уолкер солдат и уважает власть. - Торрес привстал и повысил голос, - Субординация у него в крови, он не мыслит себя вне системы. Он сел, и уже тихо добавил: - А если бы мыслил, уже давно бы пошел воевать один, сам по себе, вместе со своим чудо-отрядом. Претворять эти свои планы в жизнь. Но нет - он пришел к нам, просить разрешения. Ну и о чем нам беспокоиться? - Да о том, что у него в руках - оружие, невидимое, смертоносное и не ограниченное ничем, кроме его же фантазии. Оружие, превышающее по мощности все возможности ВС США вместе взятые. И о том, что Уолкер будет мстить, пока жив. - Мстить? - Да. Почему, вы считаете, он так жаждет войны? Его единственный сын погиб во время операции на Ближнем Востоке. - Оу. - вице-президент свел брови. - Этого я не знал. Наше информационное обеспечение начинает меня серьезно беспокоить... Анджела не удержалась и, пока он не видел, картинно закатила глаза. На столе у Торреса зазвонил телефон, он молча поднес трубку к уху, выслушал. - Уолтер уже здесь, - тихо сказал, обращаясь к Анджеле. И громко добавил в трубку: - Проводите его ко мне.