Живая

      На вид он был немного старше двадцати: невысокий, но хорошо сложенный, с длинными, почти до плеч, тёмными волосами. Он всю церемонию находился в тени никем незамеченный и, в то же время, мог спокойно наблюдать за всем, что происходило, скрестив на груди загорелые руки. На русского он совсем не был похож: ни внешностью, ни одеждой. На нём были тёмные холщовые штаны, высокие сапоги, как для верховой езды, и простая белая рубаха с закатанными до локтя рукавами. Расстёгнутая верхняя пуговица позволяла видеть на шее католический крест на тонком кожаном шнурке, что для нахождения в вампирском логове было просто верхом безрассудства, либо смелости. Но самое удивительное было то, что молодой мужчина являлся единственным живым человеком в этом замке и, похоже, нисколько не пугался происходящего.       — Марко, ты можешь сам сделать выбор! — Орлов обратился к незнакомцу. Марко вышел из тени и уверенным шагом прошёл мимо графа, приближаясь почти к самым ступеням. Драгош заметно напрягся, а Больдо, уронив квадратную челюсть, в полном изумлении уставился на незнакомца. Мужчина коротко поприветствовал князей и отвесил лёгкий поклон Эйш. Она пыталась вспомнить, был ли он среди гостей в день приезда русских, но так и не смогла узнать его лицо.       — Я думаю, что пребывание в Бране будет очень… Хм… Занимательным приключением! — ухмыльнулся Марко, хитро прищурившись. Орлов раздосадовано тряхнул костлявыми кулаками и, напоследок кинув на Марко взгляд полный обиды и ярости, поспешил покинуть Бран, на ходу отдавая приказания короткими выкриками. Князья заинтересованно разглядывали свою новую собственность, не понимая, что с ним делать.       — Так-так, и что же вызвало такое недовольство графа, и какую ценность он потерял в лице обычного смертного? — протянул Стэфан, обойдя незнакомца и с интересом разглядывая его. — Не слишком силён, чтобы быть годным для службы, не слишком красив, чтобы понравиться Эржбет, и не слишком умён, чтобы избежать последствий такой опрометчивости. Обнажив острые клыки, Стэфан со змеиной скоростью рванулся к шее наглеца, но, как только тонкий слой кожи был лишь слегка надкушен, вампир вдруг резко отшатнулся и, выпучив глаза, попятился назад. Шипя, брызжа слюной и изрыгая проклятия, Стэфан тёр руками рот, как будто хотел избавиться от гадкого вкуса.       — Я вряд ли могу послужить вам пищей, да и живым буду более полезен, — с усмешкой произнёс Марко, не выказав и тени страха или удивления. Его сотни раз пытались укусить, но вред больший, чем лёгкая царапина, ни один вампир не смог ему причинить.       — Позвольте представиться. Я - Марко Вилья, подданный её величества королевы Изабеллы, изобретатель и учёный, в некотором роде, — совершенно будничным тоном произнёс он, всё так же держа руки на груди и слегка улыбаясь.       — Значит, ты тот самый инженер при дворе русских, который изобрел самоходную коляску? — удивленно вскинул брови Владимир. — А граф был так горд твоими изобретениями, и так удручён потерей! — расхохотался Владимир. Теперь Эйш стало понятно, почему она не припомнила его среди свиты Орлова, ведь он прибыл в автомобиле.       — Ещё шли слухи, что ты колдун и неуязвим, что способен повелевать животными, — Владимир задумался, ведь такой человек мог быть ещё и опасен.       — Люди склонны причислять непонятное к колдовству, но алхимия является наукой, но никак ни магией, а для меня ещё и защитой. — Марко потёр шею в месте несостоявшегося укуса и взглянул на Стэфана, который до сих пор шипел, вытирая с лица ядовитую слюну.       — Твой выбор в пользу румынского княжества был правильным, и мы готовы предложить тебе больше золота, чем русские! — Владимир заметно расслабился и расправил плечи.       — Золото меня не интересует, это всего лишь металл, главное для меня наука. В Румынии я найду для себя много ценного. На вашей земле есть такие виды существ, которых нет нигде более, и их изучение может перевернуть всё представление о мироздании. Также ваши земли полны редких солей и минералов, без которых я не смогу обойтись.       — Мы готовы дать тебе всё необходимое, — ответил Стэфан, присаживаясь в кресло, всё ещё недовольно морщась. — Но взамен мы потребуем большего, а больше всего нам нужна власть!       — Шах, мне нужен Шах! — с жаром произнёс Владимир, перебивая брата, привстав с кресла от нетерпения. Марко лишь улыбнулся, ведь просьба Владимира была очень простой, почти детской.       Гостя разместили на верхнем этаже замка, в бывший музыкальный салон королевы Марии. Комната была просторной и светлой, с большими окнами. В углу, вместо старой печи, Марко устроил что-то вроде плавильни, где в небольших чугунках пузырился жидкий металл. Множество склянок и колб с трубками размещались по столам и стеллажам, и даже на полу некуда было ступить от обилия стеклянных сосудов. К гостю приставили одного из Носферату, расторопного Геннеди, который таскал к своему хозяину различные необходимые элементы, добытые в недрах вампирских пещер, и выносил из комнаты тазы с результатами неудачных экспериментов. Вот уже несколько недель алхимик не выходил из своей комнаты, и только очередное, особенно вонючее облако, выплывающее из открытого для проветривания окна, напоминало о его присутствии в замке.       Все химические процессы сопровождались либо ядовитым паром, либо дурным запахом, которые наполняли смрадом комнаты и коридоры замка. Владимир последние несколько дней в нетерпении ходил взад-вперёд под дверью Марко, но он допускал к себе только Геннеди и, как ни странно, Стэфана. Любая попытка Владимира войти без приглашения заканчивалась запущенной в него зловонной склянкой и испорченной одеждой. Князь в ответ обещал применить к колдуну все известные ему пытки, но, извергнув на закрытую дверь шквал проклятий, уходил прочь.

***

      Почти месяц в замке не было ни гостей, ни приёмов, и Эйш всё время проводила в своей комнате за книгами. Димитру приходил к ней всё так же после заката, и они долгие ночи обсуждали новую интересную книгу или жарко спорили о развитии ключевых исторических событий. Происшествие злополучной ночи, когда она чуть не убила своего учителя, никто из них старался не вспоминать, и в жизни девушки светлым пятном промелькнули несколько спокойных недель. Димитру стал для неё не просто учителем и наставником, а ещё другом, и почти отцом. Вампир был тоже очень привязан к девушке, и рад тому, что заложенные в Эйш крупицы человечности потихоньку прорастают в её суть нежными побегами.       Любовь и преданность к Эйш стали смыслом его существования, ведь в человеческой жизни у него не было детей, и Эйш стала для старого Геннеди дочерью. Она не пугалась его отталкивающей внешности, и временами позволяла его уродливой руке погладить её склоненную над книгой голову, хоть и жесткие чешуйки кожи на его руках больно цеплялись за волосы, но она лишь морщила милый нос и зажмуривалась от удовольствия. Он один знал, что душа этого дитя не менее прекрасна, чем её тело. Девушка даже не догадывалась, что вкладывая в неё свою любовь, Димитру готовил её к другой жизни, и за это он был готов поплатиться своей.       Эйш сидела на высоком подоконнике, обхватив ноги руками, и о чём-то думала, накручивая на палец прядь белых волос.       — Дитя моё, ты сегодня грустна и задумчива, можешь рассказать мне о том, что тебя тяготит, — Димитру знал причину её печали и хотел вывести на разговор.       — Стэфан сегодня сказал, что мне пора искать пару, и что я достаточно взрослая, чтобы подарить князьям своё потомство. Владимир разослал письма с приглашениями польским и венгерским княжествам, и это значит, что мне скоро выберут жениха, — девушка монотонно перечислила события сегодняшнего дня, продолжая смотреть в окно. На ночном небе одна за одной загорались звёзды, и луна была почти полной, заливая весь двор серебристым светом.       Она знала, отчего умерла её мать, и почему своё детство она провела круглой сиротой. Мужа волчице князья выбирали сами, и после того, как у Альба рождались дети, он бесследно пропадал. Все дети мужского пола и девочки, родившиеся обыкновенными, подлежали уничтожению, а она не хотела такой участи своим будущим малышам.       — Девочка, всегда помни, что за любой, даже самой длинной и тёмной ночью следует солнечный день. Твой день обязательно придёт, нужно только дождаться, — вкрадчиво произнёс вампир, глядя на неё чёрными глазами.       — Димитру, расскажи, каким ты был раньше, до того как стал таким, — она давно хотела задать ему этот вопрос, но всё не решалась. Поддерживая её под локоть, учитель помог слезть с подоконника и усадил напротив себя.       — Конечно, я не был таким всегда, когда-то я был даже красив! — он хрюкнул уродливым, как у летучей мыши, носом. Этот звук заменял ему смех. — Носферату не обращают нормальных людей, для становления они избирают только изгоев-одиночек и бродяг. Я был красив и тщеславен, мои земные грехи были тяжкими, за что я и получил это проклятие. Моё избавление в тебе, девочка, лишь только твоё спасение сможет оправдать меня перед Господом.

***

      День выдался морозным и солнечным, и Эйш решила выбраться на восточную стену и поглазеть на окрестности. Выйдя во двор, она неспешно прошлась вдоль арочной стены, вдыхая колючий воздух. После тяжелых запахов, которыми пропитался замок, пройтись по улице было одно удовольствие.       Сонную тишину утра прогнал громкий хлопок и звук бьющегося стекла, который послышался из лаборатории. Из развороченного окна медленно выползало огромное облако, из центра которого били маленькие молнии. Густое и тяжёлое, оно постепенно меняло свой цвет из мрачно-фиолетового на нежно-розовый с белыми завихрениями. По мере его растворения в воздухе, двор наполнился запахом клубники. Подобные чудеса были уже не в диковинку, и обитатели замка уже с ними свыклись, тем более что клубника пахла гораздо приятнее, чем сера или аммиак. Буквально через минуту из замка вылетел Марко, застёгивая на бегу куртку и сжимая в руке пузырёк с розовой мерцающей жидкостью. Подмигнув на ходу девушке, он тыльной стороной руки вытер запачканное сажей лицо и направился к конюшням.       Изменив свои планы, Эйш решила пойти вслед за ним и посмотреть, что там будет происходить. Уже очень долгое время в замке царствовали серость и уныние, и пропустить что-то интересное она не могла. Расположившись неподалёку, она наблюдала за мужчиной. Тот присел на край каменного парапета, и положив ногу на ногу, вытащил пробку из пузырька.       — Это та самая жидкость, которая заставит Шаха подчиняться Владимиру? — спросила Эйш, но тут же прикрыла губы ладонью, стыдясь своей смелости.       — Это?.. — Марко рассмеялся и отхлебнул из пузырька маленький глоток. Его смех был живым, заразительным, и таким непохожим на ухмылки князей. — Это всего лишь клубничный ликёр, и если ты подойдёшь поближе, то сможешь даже попробовать. На раздумье ушла секунда, и девушка уже сидела рядом. При ближайшем рассмотрении он оказался несколько старше, чем ей показалось вначале. Взгляд каре-зелёных глаз устремился к ней, и принялся с интересом разглядывать. Смутившись его внимания, Эйш захотелось вернуться в замок, но, поняв, что девушке неловко, Марко отвёл взгляд и протянул пузырёк. Жидкость была очень ароматной, и обжигая горло, приятно согревала. Они сидели молча долгие минуты, и никому не хотелось уходить.       Владимир направлялся к ним, стремительно приближаясь и гулко грохоча по брусчатке тяжелыми сапогами. По его лицу было видно, что он полон решимости и пришёл взять своё. Подойдя совсем близко, вампир вперил взгляд в Марко, который смотрел мимо и умиротворенно потягивал ликёр. Ещё минуту испытав терпение князя, испанец со вздохом поднялся. Шаха держал по уздцы маленький цыганёнок, который начал молиться при виде приближающегося Владимира. Конь, издали почуяв запах опасности, встал на дыбы, опрокинув мальчишку, который тут же отполз и, прикрываясь руками, вжался в стену. Марко быстро подхватил уздечку, не давая жеребцу ускакать. Бешено вращая глазами, Шах громко ржал, пуская пену изо рта. Владимир застыл в десятке метров от коня, сосредоточив на рысаке взгляд алых глаз, готовый в любую минуту растерзать непокорного. Вскинув вверх свободную руку, Марко дал понять, что ещё не время, и начал успокаивать жеребца. Алхимик медленно одел на левую руку перчатку из грубой ткани и, вытащив зубами пробку из малюсенького флакончика, капнул пару масляных капель на ткань. Что-то тихо нашептывая, Марко повторял великолепные очертания шеи жеребца: перейдя на голову, он прошёлся ладонью в перчатке вдоль лба, опускаясь к ноздрям. Эйш, как зачарованная, следила за его движениями, убеждённая в том, что это магия. С шумом втянув успокаивающий запах, Шах начал утихомириваться, и Марко, подозвав князя знаком руки, передал уздечку в руки нового хозяина. Владимир замер, не веря своим глазам, затем, стряхнув оцепенение, лихо вскочил в седло. Высокий и статный Владимир смотрелся на Шахе куда более уместно, чем тщедушный Орлов, и рвущее чувство обладания желанным отразилось триумфом на лице князя: легко подняв рысака на дыбы, он пустил его в галоп, и, минуя пределы замка, устремился вперёд, исчезая в бескрайнем заснеженном поле.