Живая

Сэнда стояла как вкопанная посередине поляны, не веря своим глазам. Бойкий паренёк, с которым она только что танцевала, попытался подхватить её под локоть, желая вернуть в круг, но она отмахнулась от него, продолжая смотреть в сторону. Две фигуры выделялись на фоне шумящей толпы, они стояли в стороне ото всех, не замечая происходящего. Стройный мужчина прижимал к себе хрупкий стан девушки, жадно припав к её губам, а она привстала на цыпочки, стараясь прижаться ещё сильнее, зарываясь тонкими пальцами в тёмные волосы. Для этих двоих время перестало существовать, а реальность была размыта всполохами яркого пламени. Упавший с головы девушки капюшон обнажил светловолосую голову, с заплетёнными в тяжелый узел косами, который Сэнда своими руками заколола шпильками на затылке своей сестры… — Эйш… — прошелестела тихим голос Сэнда, прижимая руку к покрасневшей щеке. А этот мужчина, кто он? Стройная фигура, тёмные волосы и белая, пусть и простая рубаха выдавала совсем не деревенское происхождение её владельца. — Марко! — охнула она, окончательно перестав что-либо понимать. Сорвавшись с места, она побежала к странной паре, желая растащить их, и во что бы то ни стало потушить возникшую между ними искру. Её острая интуиция передавала ей ощущения опасности и обречённости. — Эйш! — она дёрнула сестру за руку. Та, оторвавшись от Марко, посмотрела на сестру удивлёнными глазами, потихоньку возвращаясь к действительности. Марко же, лишь слегка ослабил объятья, не желая отпускать девушку. — Сэнда… — Эйш поправила прядь за ухом. — Ты права, нам пора домой, — она попыталась разжать руки Марко, и тот нехотя подчинился. — Сэнда, ты мне обещала ещё один танец! — К ним приближался, широко улыбаясь, тот самый парнишка, который минутами ранее настойчиво просил внимания Сэнды. — Ты хотела посмотреть, как будут жечь колесо, и … — парень осёкся, когда понял, что он здесь ещё один непрошеный гость. Взявшись за руки, сёстры поспешили к замку, оставив неудел своих избранников. Молодёжь переместилась к озеру, где девушки в тонких сорочках погружались с шаткого мостка в затянутую туманом водную гладь. Поверхность озера освещалась лишь множеством горящих свечей на пущенных по воде венках. На поляне остались одни старики, добывать живой огонь трением сухих палочек. Возведённый на поляне шест с укреплённым на нём горящим колесом, символом солнца, благословлял зачатых в эту ночь детей, которые, по преданию, считались самыми здоровыми и умными. — Александру, сын кузнеца, — протянув к Марко руку, представился парнишка. — Марко Вилья, придворный алхимик, — ответил на рукопожатие испанец, глядя вслед убегающим девушкам. Парень на секунду бросил на Марко удивлённый взгляд, и вернулся к своим грустным мыслям, теребя от досады жёсткую чёлку. Эти двое остались сидеть под сенью раскидистого дуба, наблюдая за удаляющимися силуэтами, породненные общей потерей.

***

На письма Стэфана ответили оба княжества. И польский, и венгерский дома были заинтересованы в сохранении добрососедских отношений, и у обоих княжеств были неженатые сыновья, готовые стать мужьями румынской Альбу. Предполагаемый союз сулил щедрый взнос в казну угодного государства и долгие годы покоя от вампирских нашествий. Князья по такому поводу решили закатить приём с приглашением всех подданных и Эржбет, в том числе. Княжна до сих пор гостила у Орлова, и, по мнению Стэфана, деревенщина уж слишком распустилась в её отсутствие. Завершить празднование решили охотой, тем более, что в летнюю пору она считалась самой азартной и зрелищной. Распоряжения уже были отданы, и начищенный старым цыганом Шах от нетерпения бил копытом в стойле, сверкая шёлком длинной гривы. В вольере при конюшне наперебой звонко лаяли около десятка борзых, предчувствуя скорую травлю зверя. По сути, судьба волчицы была полностью предрешена, и узнать ей об этом предстояло в самое счастливое для неё время. Эйш привыкла к таким вечерам, когда дождавшись окончания дневной суеты, Марко бережно сажал её на спину небольшой белой лошадки, и, взяв кобылку под уздцы, выходил с ней на прогулку за пределы замка. Тёплый летний вечер принёс с собой мягкие сиреневые сумерки и сладкий запах медовой жимолости. Низко летающие стрижи с громкими криками расчерчивали небо во всех направлениях, внося оживление в вечернюю томность. Сметанка, мать Шаха, была очень спокойным и покорным животным. Она прибыла в Бран вслед за свитой Орлова, да так и осталась в замке, где в последствии произвела на свет замечательного жеребёнка. То и дело останавливаясь возле особенно сочной лужайки, Сметанка дожидалась своего малыша, который всюду сопровождал свою мать-кормилицу. Жеребёнок неуклюже переставлял длинными ногами, неизменно их догоняя, а Марко, воспользовавшись недолгой паузой, брал Эйш за талию и, ссадив с лошади, припадал к ней в долгожданном поцелуе. Так они встречались уже несколько месяцев, и никакие увещевания сестры не могли им помешать. — Я никогда не смогу насытиться тобой! — Марко с трудом оторвался от губ Эйш, всё ещё сжимая её в объятиях. Эйш робко улыбнулась, пристально глядя ему в глаза, в которых она не смогла прочитать ни грамма фальши. Один день сменял другой, а они продолжали жить от встречи к встрече. — Нам пора, Марко, — с лёгкой грустью произнесла Эйш, не без труда увернувшись от очередного поцелуя. — Скоро стемнеет. На горизонте чётко вырисовалась багряная полоска заката, и Эйш, выпрямившись в седле, хлопнула Сметанку по бокам. Кобыла слегка повела ушами и, не желая подчиняться команде, продолжила жевать с громким хрустом. Жеребёнок оторвался от матери и, уткнувшись в сапог Эйш мокрым от молока носом, громко фыркнул. — Он протестует! — Марко рассмеялся, поглаживая малыша по шее. — Нам пора дать ему имя, негоже ему так ходить. — Пусть будет Следопыт, он ещё ни разу не отстал и не терялся! — не долго думая, произнесла девушка. Марко наблюдал, как она нахмурилась, размышляя над именем, и с какой теплотой нарекла жеребёнка. Он никогда не задумывался о детях, но глядя на неё, ему захотелось чтобы она с такой же нежностью дала имя их первенцу. При приближении к замку они заметили что табор поспешно сворачивается, в страхе бросая часть утвари. Женщины подгоняли детей, спешно запихивая их в кибитки, запряженные лошадьми. Такую панику на цыган могла навести только Эржбет, и явиться в замок она могла только по особенному поводу. Переглянувшись, молодые люди поспешили в замок, где в комнате Эйш их уже ждал Димитру. — Димитру, что готовится в замке, и зачем приехала Эржбет? — спросила девушка, предчувствуя необратимое. — Девочка, завтра Бран будет принимать гостей, тебе следует подготовится. — Димитру подошёл к девушке и положил руку на плечо. — Неужели это конец? — она подняла заплаканное лицо, обращая свой вопрос к Марко. Он стоял, размышляя над происходящим, но так и ничего не ответил. — Димитру, ну хоть ты скажи мне что-нибудь! — она была в отчаянии, понимая, что ни за что не хочет принимать свою участь. — Эйш, князья хотят тебя видеть, тебе нужно к ним спуститься, а нам с Марко нужно поговорить. — Учитель взял девушку под локоть и проводил к выходу. Она не понимала, что происходит, и почему никто не хочет ей помочь. В следующую минуту её платье разлетелось в клочья, и, сверкнув напоследок серыми глазами, волчица выскочила из комнаты. — Марко, она верит в тебя, и я могу помочь тебе... Помочь вам обоим! — Димитру боязливо оглянулся и протянул мужчине несколько запечатанных сургучом писем и увесистый мешок с золотом. Эйш застыла белоснежным изваянием между Стэфаном и Владимиром, размышляя над тем, кто из этой парочки, станет ей мужем. На время. Предпочтение она никому не могла отдать, — выбор был просто ужасен. Польский отпрыск был очень юн и испуган. Пряча прыщавое лицо за спиной грозного отца, он дрожал, словно осиновый лист, при упоминании своего имени. А она думала, чем же он так мог разгневать своего батюшку, что тот без тени сомнения был готов обречь своего сына на такую печальную участь. Хотя, при ближайшем рассмотрении можно было заметить полное отсутствие фамильного сходства отца с сыном, и, скорее всего, пан Ежи уже давно наказал свою супругу за измену. Венгра же, напротив, сопровождали отец с матерью, на лицах которых читалась печаль и раскаяние. Парень был богато одет, и видно очень ухожен. Мать заботливо утирала скатившуюся из уголка рта сына слюну, переходя на причитание. Лицо молодого человека несло печать глубокой душевной болезни или слабоумия, что вполне объясняло поступок его родителей. Хотя, для них потеря сына будет несомненно большим горем. Всё это было так ужасно, что Эйш невольно заскулила, мотнув головой. Эржбет заметила реакцию волчицы и звонко расхохоталась, запрокинув голову. — Ну что ты, милочка, не стоит печалиться! — Эржбет встала с кресла, медленно прохаживаясь вдоль ступеней. — Твоя природа сделает дело за вас обоих, и небольшой изъян... — она указала кончиком закрытого веера на венгра, — не будет помехой. Этот крепыш непременно заделает тебе пару пухленьких щенят, и, возможно, что кто-то из них даже будет Альбом. — Княжна подошла вплотную к волчице и слегка шлёпнула веером по кончику носа Эйш. Натянутая, как струна, волчица задрожала всем своим огромным телом, отчего могучие мышцы пришли в движение. Пелена гнева застила глаза, и всё, что она хотела сейчас, так это оторвать от тела рыжую голову и больше никогда не слышать её проклятого голоса. — Сестрица, не стоит дразнить грозную Эйш, она вполне способна испортить твой посвежевший облик, — вмешался Стэфан, понимая, что предел уже близок. Эржбет лишь ухмыльнулась и, грациозно развернувшись, поплыла в противоположную сторону. Почти полугодовалое пребывание княжны в поместье Орлова определённо пошло ей на пользу и, наверняка, стоило пары сотен загубленных душ. Прекрасные черты её лица приобрели ещё большую выразительность, а мрамор белоснежной кожи ещё ярче засветился мелкой алмазной россыпью. Великолепие хищной красоты подчёркивало роскошное платье из тёмно-зелёной парчи с отделкой из горностая и глубоким декольте обнажающим грудь и плечи. Грациозная шея была обвита широким бриллиантовым колье, блеск которого мерк по сравнению с сиянием хозяйки. Вероятно, граф остался очень доволен княжной, и не скупился на королевские подарки. Марко стоял всё в той же затемнённой нише, откуда он впервые встретился взглядом с Эйш. От необдуманных поступков его с трудом удерживал Димитру, что-то тихо нашептывая на ухо. И это не осталось незамеченным Эржбет, ей было совсем несложно прочесть отношения этих двоих. Она с любопытством рассматривала испанца, пройдясь бордовым взглядом по хорошо сложенной фигуре Марко и, как будто невзначай, обнажая круглое фарфоровое плечико. Волчица утробно зарычала, отчего Стэфан в страхе одёрнул руку с мягкого подлокотника, а Владимир в недоумении уставился на Эйш, занеся для удара руку с плетью. — Нашим гостям нужно отдохнуть, ведь они проделали долгий путь, желая угодить князьям, — остановил его голос Димитру. Он буквально подбежал к ступеням и, упав на колени, с мольбой заглядывал в серые глаза. — Ты прав, Носферату, выбор сделан, распорядись разместить гостей в свободные комнаты, — заключил Стэфан, поднимаясь с кресла и удаляясь в свои покои. Владимир покинул тронную залу вслед за братом. Гости отказались от любезного приглашения переночевать в замке, и предпочли разбить шатёр близ крепостной стены, а поляки, и вовсе - в эту же ночь отбыли на родину. Пан Ежи был очень раздосадован отказом князей и, отвесив скулящему мальчишке смачную оплеуху, за шиворот выволок его из замка. Эйш в эту ночь не смогла сомкнуть глаз, прокручивая в памяти события прошедшего дня. Она сжалась от холода и одиночества, ведь в ночь на кануне замужества она осталась совсем одна, и даже учителя не было рядом, чтобы успокоить советом метавшуюся душу. Димитру тем временем разворачивал на столе карту, тыча когтистым пальцем в обозначение местности. Марко внимательно слушал учителя, сохраняя в памяти все примечания. Повторив наизусть весь маршрут, Марко свернул карту и засунул её в отворот высоких сапог, что было весьма вовремя, поскольку дверь тихонько отворилась, и рыжеволосая перешагнула порог лаборатории. Щелчком пальцев она приказала Димитру выйти. Не смея перечить, старик пошёл к выходу, оглядываясь на Марко. Если бы он увидел в глазах испанца хоть тень неуверенности, он бы совладал со своим страхом и поспешил бы ему на помощь, несмотря ни на что, но Марко был совершенно спокоен и, бросив на учителя уверенный взгляд, позволил ему уйти. Всё так же молча она подошла к мужчине, рисуя рельеф его плеча острым когтем. Неуловимое движение руки, и шёлковая накидка упала к его ногам, представляя взору совершенное тело. Сумасшедшая смесь красоты и зла в чистом виде впечатляла, но нисколько не привлекала Марко. Она совсем не была похожа на Эйш, с её тёплой и бархатной кожей и живым блеском серых глаз. Смерив Эржбет с головы до ног равнодушным взглядом, испанец дал понять, что она ничуть его не волнует. Зашипев, княжна резко развернулась, отчего длинные локоны рассыпались по её плечам, и одетая лишь в гриву огненных волос, она бесшумно выскользнула из комнаты, будучи первый раз отвергнута.