Живая

Билли ещё с утра показался мне странным, и когда он решил развернуться прямо посередине пути, мне уже было неудивительно. Его коляска одним колесом наехала в камень, и он отчего-то занервничал, как будто любое промедление могло стоить кому-то то жизни. Билли был всегда спокойным человеком, а тут вздумал ругаться на всю улицу. Вздохнув, я помог ему объехать препятствие, не понимая, чего ещё ему надо. — Мы едем к коттеджу Картеров, — подняв на меня голову, выдал Билли. Больше всего мне не понравилось его «мы», но Билли сказал это так твёрдо, что мне осталось только согласиться. До коттеджа, через лес, было не больше двадцати минут хода, но Билли, плотно сжав губы, с удвоенной скоростью крутил колёса коляски, отчего сухие руки вздулись фиолетовыми венами. Я перешёл вслед за отцом на быстрый шаг, но лишних вопросов задавать не стал, доверившись ему. Облезлый домик белел в темноте крашеными ставнями. Гагары с громким криком взлетели с тёмного озера, потревожив его гладь и заставив меня содрогнуться. Что-то неладное здесь творилось, и тревога природы передавалась и мне. Преодолев последнее препятствие в виде густого куста крапивы, Билли уткнулся в прогнившие ступеньки, поправляя съехавшую на лоб шляпу. Без моей помощи ему уже было не обойтись, и я, подняв его вместе с креслом, занёс в тёмный дом, пропуская внутрь. На гвоздике, в маленькой кухоньке висела готовая керосиновая лампа, и я быстро зажёг её, следуя за Билли. В комнате было тихо, и поначалу показалось, что в доме никого нет, как до моих ушей донёсся звук дыхания двух человек. Одно было быстрым и взволнованным, а второе медленным и затихающим. Я не помню, что Билли крикнул Сью, потому что я смотрел на то, что происходило на диване: Сью прижимала к лицу лежащей навзничь девушки заплесневелую подушку, а она даже не пыталалась сопротивляться, а только с силой сжимала руками простыни, вытянув руки вдоль тела. Билли рванул вперёд, оттаскивая Сью от неё, а я продолжал поражённо смотреть на ту, которая была готова принять смерть безо всякого сомнения. — Сью, прекрати! — кричал Билли. — Ты не понимаешь, что делаешь, она не заслуживает этого! — Отец повернул к себе побледневшее, как полотно, лицо Сью. Она отпустила подушку и уронила лицо в ладони. — Билли, ей не место в резервации! О, боже, ей нигде нет места, она просто чудовище, — Сью похоже твёрдо уверовала в то, что девушка — исчадие ада. — Мальчики, ты вспомни, как они на неё смотрели, — не успокаивалась она, — мой Сет, твой Джейкоб и даже Сэм! — она повернула к отцу покрасневшее лицо, а он лишь сильнее сжал губы и посмотрел на неё суровым взглядом, отчего её истерика прекратилась и на неё снизошло понимание происходящего. Раскаяние приходило постепенно, проливаясь солёной влагой в натруженные ладони Сью. Я присел на краешек дивана, убирая дрожащей рукой подушку. Лицо было бледным, но она была жива и в сознании. Тонкая прядь волос упала ей на лоб, и я поправил её, поражаясь собственной смелости. Горячие, даже обжигающие волны расходились по всему телу от прикосновения к шёлковым волосам, а, когда она открыла глаза, жар стал нестерпимым. Она посмотрела на меня, и я заметил несколько золотых искорок в серой радужке её глаз. Девушка резко села, припав лицом к моему плечу, и горько заплакала. Плакала она тихо-тихо, временами всхлипывая и вздрагивая всем телом. И столько горя было в этих беззвучных слезах, что сердце невольно сжалось, и мне стало стыдно, стыдно за всех нас. Рукав майки почти полностью промок, и я чувствовал её тёплое дыхание у себя на плече. Мне хотелось прижать девушку ещё крепче к себе, хотя её руки и без того держали меня мёртвой хваткой. Мы с отцом переглянулись, продолжая утешать двух плачущих женщин. Я не знаю, сколько это продолжалось, но она вдруг успокоилась, резко от меня оторвавшись. Обратившись, она обнажила зубы и зарычала. В глаза мне бросился клык, который был меньше, чем другие, и, значит, что он только недавно начал расти. Выбить зуб у оборотня мог только вампир, и, похоже, к девчонке кто-то здорово приложился. Мне очень захотелось убить этого «кого-то», да так сильно, что сжатые в кулаки пальцы хрустнули. Громко фыркнув, волчица осмотрелась по сторонам и, одним прыжком вырвавшись из дома, убежала в лес. Она слишком долго была человеком, и мне было понятно её желание скрыться от всех и перетерпеть свою боль в одиночку. Я вышел из дома, присев на жалобно скрипнувшую ступеньку. Тупо уставившись в непроглядную темень я пытался разобраться с тем, что твориться у меня в душе. В доме Билли тихо разговаривал с Сью, объясняя ей, что девчонка ничем не навредит племени и, даже наоборот, может помочь раз и навсегда прекратить войну с вампирами. Где он этого набрался, я не имел ни малейшего понятия, но что без Карлайла тут точно не обошлось, было ясно. Да какая, в сущности, разница, зачем она сюда пришла и чем может быть полезна, для меня было главное то, что я больше не был одинок, о чём внутри меня совершенно очевидно говорила заполненная смыслом пустота.

***

Деревья сплошной стеной мелькали у неё перед глазами, сливаясь в одну серую массу. Свист в ушах был оглушительным, но в голове она продолжала отчётливо слышать последние слова Сью: «Чудовище! Чужая!», — заезженной пластинкой крутилось в измученном сознании Эйш, постепенно вытесняя всё, кроме злости. Почему они решили, что она не достойна быть среди них, почему столько жестокости было в этих людях, которых она была готова принять и защищать, как свою семью, и ради которых она пожертвовала всем. Ей хотелось убежать подальше от этого места, но тонкий нюх уловил запах другой территории, которая глубоким оврагом делила опушку надвое. Нарушить невидимую границу она не решилась и, нервно вильнув хвостом, убежала в противоположную сторону. К утру мысли немного улеглись, и она начала вспоминать тех, кто не выражал к ней такой резкой ненависти. Возможно, всё не так уж и плохо, и, быть может, ей даже удастся с кем-нибудь подружиться. Ведь не дали же они ей умереть ни на поляне, ни там, в доме, а тот парень даже позволил ей выплакаться в плечо. Он даже был почти нежен, когда обнимал её, успокаивая, и она вернула в памяти его лицо: тёмно-карие глаза под соболиными бровями, высокие скулы и пухлые губы. Высокий и стройный, он даже на фоне своих сородичей выделялся из всех и совсем не был похож на Марко. Эйш быстро отмахнулась от нелепого сравнения, — ведь она даже не могла понять, нравится ли ей этот Джейкоб, и сможет ли она ему доверять. Поглощённая своими мыслями, она чуть позже, чем следовало, заметила приближающуюся стаю. Сворачивать уже было поздно, и она осталась стоять, ожидая, когда волки пройдут мимо. Семеро волков обошли её с двух сторон, запоминая новый запах. Чёрный вожак сверкнул на неё угольными глазами, но всё же не выказал никакого недовольства, а вот серый лязгнул зубами в паре сантиметров от кончика её хвоста, но, поддавшись приказу, злобно рыкнул и отошёл в сторону. Даже в лесу она оказалась чужой, и Эйш побежала обратно к дому, где озеро подпитывалось быстроводной речушкой, в которой, наверняка, было полно рыбы, и ей, в таком случае, больше не надо было заходить в лес чтобы поохотиться.

***

Дверь больше не закрывалась, потому что её перекосило когда волчица снесла косяк, выбегая из дома. Поправить её было несложно, и заодно проверить, годен ли дом для проживания. Крыша вроде нигде не протекала, да и водопровод был исправен, только пыльно и грязно было везде, вот только уборка шла уже не по моей части. В коттедж Картеров я вернулся по утру, после бессонной ночи, проведённой в раздумьях. Билли и Сью ушли вчера раньше меня, и я остался сидеть на горбатой ступеньке, думая, что за хрень здесь только что произошла. Сью, после длинной речи отца, больше не проявляла горячего желания задушить девчонку и благодарила Билли за то, что он не позволил ей совершить роковую ошибку, которая до конца жизни преследовала бы её тяжкой ношей. В углу пыльной комнаты я оставил сумку с одеждой, которая, наверняка, пригодится девушке, ведь то, что было на ней вчера вечером, осталось валяться на полу жалкой кучкой лоскутков. Шмотки были старыми, но на первое время сгодились бы ей, а остальное она уже сама сможет себе подобрать после того, как мы найдём её сумку. Сет должен был подойти с минуты на минуту, и помочь мне с поисками, ведь сосен в лесу было множество, а найти надо было одну. Солнце жарило нещадно, и майку пришлось снять и повесить на перила веранды, пока я возился с дверью. Сделал я это нехотя, поскольку это была та самая, рукав которой вчера можно было отжимать. Обычная чёрная майка с коротким рукавом и надписью "AC/DC", не раз уже стираная, стала вдруг любимой вещью. В этот раз Сет известил о своём приходе свистом. Пришёл он даже раньше, чем мы договаривались, но я был не против. Обернувшись, мы побежали в сторону леса. — Хочешь увидеть её? — вдруг в голове материализовался вопрос Сета. — Она классная, — Добавил он, и направился в сторону речки, даже не дожидаясь моего ответа. Волчица стояла почти по грудь в воде и, проворно подцепив засевшего на неглубоком порожке лосося, вышла на берег, таща в зубах трепыхающуюся рыбину. — Я увидел её здесь, когда шёл к тебе. Сэм и стая сегодня вышли на охоту и её, наверное, турнули из леса. — Сет посмотрел на меня, прислушиваясь к моим мыслям. — Ловко у неё получается! — усмехнулся он, и я не мог с ним не согласиться. Мы недолго оставались незамеченными, и она зарычала, учуяв нас. Решив, что не стоит её здесь беспокоить, я повернул к лесу. Находки поражали и пугали одновременно. В первую такую Сет влетел со всего маху, провалившись под землю. Взвизгнув больше от неожиданности, чем от боли, он приземлился на все четыре, осматривая подземную пещеру. Я не на шутку испугался за него, когда он вдруг пропал из поля зрения, но немного успокоился, когда услышал, что с ним всё в порядке. Осторожно ступая по крутому земляному спуску, я всё же не удержался и съехал на дно пещеры. Ничего подобного в Форкских лесах раньше не наблюдалось, и при ближайшем рассмотрении это оказалась не пещера, а длинный тоннель со множеством разветвлений. Выкопаны они были совсем недавно, что подтверждалось ещё живыми корнями деревьев, торчащих из земляных стен. Что или кто смогло проделать такую работу, ни я, ни Сет не понимали, и, пригнувшись пониже, мы пошли вперёд, ведомые любопытством и страхом вперемежку. Чем дальше мы продвигались, тем чаще встречались развилки, ведущие в неизвестность, но мы старались придерживаться центрального туннеля и не уходить в сторону. Местами, в сводчатом потолке попадались мерцающие жилы неизвестного минерала, размытые подземными водами, которые густой паутиной уходили вглубь сооружения. Насколько глубоко мы спустились, было не известно, но уши слегка закладывало, что говорило о том, что мы уже даже слишком глубоко, чтобы можно было считать себя в безопасности. Сет явно струхнул, когда какая-то ползучая живность пропетляла между его лап и, перебирая сотней коротких ножек, утащила длинное плоское тело в неизвестном направлении. Малыш взвизгнул и попятился, когда гигантская сороконожка коснулась его меха, да и мне, признаться, стало совсем не по себе. — Джейк, может свалим уже отсюда, — не выдержал Сет. — Вернёмся домой и всем расскажем, что видели, и вместе решим, что делать, — почти умолял он. С этим предложением нельзя было ни согласиться, ведь что ещё может встретиться в такой глубокой шахте, страшно было даже представить. С трудом развернувшись в узком тоннеле, я направился по направлению к выходу, втягивая носом поток свежего воздуха. Уловив краем глаза движение в боковом походе, я понял, что встречи нам сегодня не миновать. — Треш какой-то, — мысленно выругался я, не теша себя мыслью о том, что мне почудилось. Волчье зрение, как и нюх, были безотказными и, похоже, что хозяева сооружения наблюдали за нами. Сет уже начал подскуливать и поджимать меня со спины, я прибавил, столкнувшись лоб в лоб с серым уродом, да так, что его мокрый пятак упёрся в мой лоб. Не сказать, что я испугался, но присесть меня эта встреча заставила. Урод заверещал и, затрепав длинными ушами, поднял вверх лапы с жёлтыми кривыми когтями, поспешив смыться в темноте, где я успел заметить ещё несколько таких, как он. Сет уже откровенно взвыл и, поддавшись панике, ломанулся к выходу. Выбрались мы на удивление совершенно не в том месте, откуда попали в странный лабиринт, но, на наше счастье, выход был более пологим, и мы смогли свободно вылезти. Сет несколько раз встряхнулся, и до сих пор старался отдышаться. — Джейк, что это было-о-о? — на последнем слоге Сет сорвался на мысленный фальцет, что было вполне оправдано, ведь ни о чём подобном мы даже не слышали. Ответа на свой вопрос он не получил, потому что ответить мне ему было нечего. Я, стряхнув с себя кусок липкой паутины, побрёл искать сумку Эйш, благо, что все следы были вполне читаемыми и запах её крови, которую она оставила на первом капкане, указал на то, что мы пришли. Носом подцепив тонкий ремешок, я вытащил её из кучи иголок, удивившись тому, что сумка до сих пор здесь. Пара рыжих муравьёв бросилась было защищать свой новый дом, но была безжалостно размазана о жёсткий ствол поваленного дерева. Что бы там ни было внутри, но пахло оно чем-то едким, что заставило меня несколько раз чихнуть, но сумку я не выпустил, понимая, что ценности в ней не только в виде золота.

***

Почти две недели в Бране царил хаос. Князья были в гневе, уничтожая и разрывая десятки Носферату, а довершала эту безумную вакханалию Эржбет, водрузив на острый шест серую голову очередной жертвы. Несколько дней назад пришло известие о том, что Хантер не справился и дал Эйш убежать. Шпион был тут же разорван ей собственноручно, и именно его голова была нанизана на железную пику, которая торчала из стены над факелами. Из оторванной головы сочилась чёрная густая жидкость, а правый глаз всё ещё продолжал вращаться. Всё это доставляло ей немалое удовольствие, и безумный хохот всё чаще слышался в замке. Вскоре прибыл и сам Хантер. Ищейка не просто упустил её, а даже позволил девушке изуродовать себя. Вместо миловидного юношеского лица теперь была безобразная маска, с горящими глазами без век и зияющими дырками вместо носа. Но манеры у него остались неизменными, и, слегка поклонившись, он подошёл к князьям. — Я найду её, во что бы то ни стало, — заговорила уродливая маска искажённым дребежащим голосом. — Речь идёт о моей чести… — Речь идёт о чести румынского дома Вентру! — перебил его Владимир, поднявшись с кресла и спускаясь к англичанину. — Мы дадим тебе всё, что ты пожелаешь, только приведи её сюда. — Предложение Владимира и ранее было неслыханно щедрым, но в связи с последними событиями он удвоил гонорар. — Брат, в этот раз мы поедем с ним. Я не могу позволить ей насмехаться над нами. Альба и все, кто её захотят защитить, поплатятся за это, — Стэфан злобно усмехнулся. Через несколько минут Драгош и Больдо уже собрали приличный отряд из лучших бойцов, дожидаясь приказа выдвигаться. — Я должен предупредить, что защита будет сильной, — англичанин поспешил предостеречь князей. — Стоит подождать какое-то время, пока её же племя не отвергнет волчицу, и она останется без покровительства квилетов. Зная их обычаи, смею заверить, что они никогда не смогут принять Эйш за свою. — вещала маска. — А пока, — подзывая стоящего в углу слугу, молвил он, — прошу принять от меня в дар ещё одну соучастницу. Слуга тащил за собой женщину с рыжими волосами, к золотому ошейнику которой была приделана тяжёлая цепь. Эржбет восхищённо вскрикнула, привстав на цыпочки и захлопав в ладоши. Княжна подбежала к Хантеру и впилась алыми губами в то, что некогда было его губами. Англичанин снял шляпу и, плотнее прижав к себе гибкое тело, ответил на её поцелуй. — Так-так, — Стэфан разглядывал ту, которую все давно считали погибшей. — Пожалуй, твою учесть я позволю решить нашей сестрице, и она сможет ещё немного утешить свою беспокойную душу. Эржбет хищно улыбнулась, представляя, как умрёт Сэнда. — Не время, — остановил её Владимир, — она ещё сможет нам сгодиться. — И уже его лицо расплылось в плотоядной улыбке.