Ведьмочка

      – Митя, ты с нами или против нас?       – С вами…       – Ну уж нет, – возмутился Искандер, – Митя на этот раз с нами, а то будет, как прошлый раз…       – А что, – усмехнулся Ксавье, поглаживая мяч, – мне понравилось.       – А мне нет, – продолжал бушевать учитель литературы, – четыре – ноль – я так не играю. Так что, Митя, или ты с нами, или…       – Или что? – поинтересовался Митя.       – Или мы с Алсеу, – нашёлся учитель математики младших классов, – поймаем тебя тёмной ночью в тёмном лесу…       – И что вы со мной сделаете? – Митя изобразил высокомерие.       – Заставим тебя чертить график экспоненциальной функции, – ласково пообещал второй математик, который вёл у старших классов.       Митя приуныл и убрал своё высокомерие.       Вторая половина школьного дня уже заканчивалась, у школьников шёл последний урок, и только у лицеистов ещё должны были быть дополнительные занятия. Физрук старших классов, литератор, двое математиков и двое биологов, у которых не было этого последнего урока, сидели на перилах одной из беседок и ждали ещё шестерых своих коллег, чтобы сыграть традиционный пятничный матч по волейболу. На школьных площадках и в парке было почти пусто – старшие школьники ещё досиживали уроки, младшие уже давно разбежались по домам, и только изредка по парку проносились отдельные представители школьной фауны.       – Интересно, – задумчиво произнёс литератор, любуясь парковым пейзажем, – что сейчас у девятого-технического?       – Физика, – после паузы отозвался Алсеу, – причём то ли практическая, то ли вообще промежуточный зачет. А с чего вдруг тебя это заинтересовало?       – Да вон, за той сиренью, трое девятых-техников почему-то вместо того, чтобы грызть гранит науки, грызут бублики и играют в нарды.       Ксавье прищурился в ту сторону, без слов передал мяч сидевшему рядом Мите и, не торопясь, пошёл в сторону сирени с прогульщиками. Остальные учителя с живым интересом ожидали развития событий.       Физрука заметили, только когда он оказался в двух шагах от них. Пытаться дать дёру, надеясь, что он не успел рассмотреть, кто это был, и тем более делать вид, что их там нет и не было, было поздно. А рассчитывать, что физрук, известный своим крутым нравом, закроет на их безобразие глаза, было делом, заранее обречённым на провал.       – Как ваш зачет по физике? – поинтересовался Ксавье у вскочивших ребят.       Парни посмотрели друг на друга.       – Плохо, – обречённо признался один из них, имея в виду скорее не то, что они плохо к нему подготовились и сбежали с урока, а то, что после этого разговора с физруком им точно будет плохо.       – Я рад, что вы это понимаете, – улыбнулся физрук, от чего прогульщики вжали головы в плечи. – Значит, сейчас вы идёте к сайиду Джамалу и договариваетесь на пересдачу. А завтра утром в семь часов я жду вас в бассейне… Нет, Титофо, не плавать, а трубы чистить. А сейчас марш отсюда, чтоб я вас здесь больше не видел.       Трое незадачливых прогульщиков, подхватив сумки с книгами и нарды с недоеденными бубликами, бегом помчались от физрука, пока он их не пожурил за нерасторопность и не придумал ещё чего-нибудь, похуже чистки бассейна. Ксавье усмехнулся им вслед и вернулся к коллегам.       – Зачем ты их так? – посочувствовал прогульщикам Митя, выслушав рассказ Ксавье.       – Не за то, что гуляют, – физрук забрал у него мяч, – а за то, что попались. Если уж решил сбежать с урока, то будь добр, спрячься где-нибудь в джунглях, так чтобы тебя было не видно и не слышно. А эта троица загорает во время физики в школьном парке, да ещё под носом у учителей. Это здесь, на Земле, подобное разгильдяйство им грозит чисткой бассейна или другой мелкой неприятностью, а на Нетанэ или на той же Тувии это может стоить им жизни.       – На Нетанэ таких не берут, – заметил Атал, математик младших классов.       – Берут, – с горечью отозвался Ксавье, – не так просто определить, кто действительно может выжить на Нетанэ, а кто разгильдяй и только притворяется воякой. Атал, я видел, как гибли вот такие молодые ребята банально от того, что просто вовремя не посмотрели по сторонам.       – Так существуют же школьные походы, – не понял Митя, – которые и организовываются для того, чтобы посмотреть, кто есть кто.       Физрук наклонил голову к плечу, изображая нечто среднее между кивком и отрицательным жестом.       – Да, существуют, но и они не абсолютный показатель. Был у меня года два назад школьник, он сейчас уже где-то в университете учится. Так вот, в восьмом-девятом классах в походах он был тямти-лямти, лентяй, уверенный в том, что в походах ему делать ничего не надо, для этого существуют другие. А в лицее вдруг перестал валяться в тенёчке и начал и палатки ставить, и дрова рубить, и костёр разводить… Я смотрел на него и не мог понять – то ли он действительно решил взяться за ум, то ли перед кем-то пытается сделать вид, что он лучше, чем есть. А потом в середине года на него приходит запрос на характеристику – оказывается, он решил податься на Нетанэ, видимо, решил, что там можно легко и быстро прославиться. И вот мне и думай, что делать: и характеристика вроде положительная, и в то же время чутьё говорит, что к Нетанэ его и близко подпускать нельзя. Я так и ответил. Его всё же взяли, и как потом оказалось, я был прав, потому что на Нетанэ он показал себя полным раздолбаем, его выкинули оттуда через неделю… Или теперешний восьмой-эстетический: ребята толковые, быстро, без ссор и скандалов договариваются, кто что делает и кто за что отвечает, и походные навыки у них неплохие, но в то же время на Нетанэ или на Иштвэнь я не пустил бы из них никого, для Тувии двое-трое могли бы подойти, но и то не для полевых работ…       Некоторое время они молчали; Искандер посмотрел на часы:       – По времени уже должен быть звонок.       – Вот и он, – прислушался Чонат, биолог.       Ксавье слез с перил:       – Давайте тогда потихоньку дрейфовать к нашей площадке.       – Девчонки, ну вы быстрее, а то они без нас начнут!..       – Главное, чтобы без нас не закончили, – рассудительно отозвалась Аннализа, продолжая быстро выискивать в шкафу книгу. Книга, так нужная ей для завтрашнего доклада по составу воздуха в заражённых радиацией районах, как назло никак не находилась.       – По-моему, её здесь нет, – сказала Сюзи, пробежавшись взглядом по оставшимся полкам.       – Почему?.. Нет, Мирта, это не она.       – Потому что я помню, как она выглядела. Она была толстая в чёрно-жёлтой обложке, а здесь такой нет.       – Нет, она была в синей. Помнишь, там на обложке ещё силовая установка для сдерживания радиации была нарисована?       – Нет, это другая книга. С силовой установкой – это про сдерживание радиации, чтобы она не проникала в незаражённые районы. Она так и называлась – «Силовые противорадиационные установки».       – Разве, – засомневалась Аннализа, переставая перебирать книги и наморщив лоб, пытаясь вспомнить, как же на самом деле выглядела нужная ей книга. Её одноклассницы, частью терпеливо ожидавшие её у выхода из класса, частью помогавшие перетряхивать второй шкаф, дружно пригрозили ей, что сейчас же уйдут смотреть учительский волейбол без неё. Аннализа вздохнула и вернулась к своим книгам, ничего не ответив, хотя прекрасно понимала, что учителя сразу после окончания урока всё равно не начнут – им нужно и с учениками разобраться, и порядок в кабинетах навести, и переодеться, кому-то и поесть… Но разве их убедишь? Нет, Аннализа тоже была влюблена в биолога – собственно, они и шли смотреть на него, а не на сам волейбол – но всё равно, зачем спешить, если можно не спешить?..       – Нету! – в сердцах вынесла свой вердикт Аннализа, закончив перебирать последнюю полку. – Куда же она могла деться?       – Наверно, физики снесли, – предположила Эстрелита, незаметно переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо ожидая свою никогда и никуда не спешившую одноклассницу. Эстрелита тоже отлично понимала, что на начало они не опоздают, но они теряют драгоценные минуты, когда можно смотреть на биолога…       – Зачем она им?       – У девятых-физиков зачет сегодня был, – вспомнила Сюзи, – может, она им понадобилась?       – У них оптика, – неуверенно возразила Ренате, – а не радиофизика.       – Или гуманитарии могли взять, у них та же тема, что и у нас.       – Вот чёрт, – в сердцах воскликнула Аннализа, – в самом деле. Придётся искать что-то другое, – она пробежалась глазами по полкам с книгами, вспоминая, что здесь ещё было по нужной ей теме.       – Аннализа, – не выдержала Суна, испугавшись, что её одноклассница сейчас пойдёт по второму кругу, – пошли уже. После волейбола поищешь.       Сюзи мельком взглянула на неё, чуть улыбнулась себе, но решила ничего не говорить. Она знала, что Суна тайком, чтобы никто не видел, плачет по Мите, потому что любит его и знает, что её любовь безответна. Да и все её одноклассницы тоже, кто тайно, кто явно вздыхали по Мите. Ну, или почти все. Зитта ходит с Зейналом, но разве маленький кругленький Зейнал, почти самый низенький в классе – ниже его только Зитта – может равняться с Митей? Серлея, похоже, не интересуется ничем, кроме волейбола и плавания. Ну и Дина, которая ненавидит Митю, потому что он не любит её. А теперь уже и не полюбит, потому что, в самом деле, невозможно полюбить человека, который постоянно старается сделать какую-нибудь подлость. Сюзи сначала было смешно смотреть на её детские попытки досадить ему, а потом она начала уставать от этого, потому что Митя теперь всегда был начеку, и от этого, когда он провожал её после школы, он словно не полностью был с ней, с Сюзи. То есть он был с ней, шёл рядом с ней, говорил и смеялся с ней, но постоянно обшаривал глазами окрестности, постоянно вполуха слушал все звуки вокруг и постоянно был готов к нападению. Сюзи чувствовала, что Мите тяжело быть в постоянном напряжении, ей было жалко его, хотелось ему помочь – но чем она могла ему помочь? Говорить с Диной, пытаться её усовестить, было бесполезно – Сюзи это чувствовала на уровне интуиции, ведь Дина считала Сюзи своей главной и успешной соперницей, и она будет стараться сделать всё, чтобы сделать ей, Сюзи, успешной сопернице, назло. А ждать, когда она поймёт, что все её выходки бесполезны, Сюзи уже устала. И Митя устал… Может, Мите стоит поговорить с ней, как-никак он учитель?.. Нет, вряд ли. Её и кураторша пыталась усовестить и призвать к порядку, и воспитатели в интернате, и Станислав – интернатский врач, которого все интернатские боялись и предпочитали слушаться, – и всё без толку. И если ничего не получилось даже у Станислава, то всем остальным можно и не пытаться…       – Давайте, вы идите, – предложила Дина на ропот одноклассниц, – а я помогу Аннализе найти книгу. А потом мы вас догоним.       Сюзи посмотрела на неё. Дина, заметив этот взгляд, сделала независимый вид и отвернулась к шкафу, всем своим видом показывая, что она вообще не хочет идти на волейбол, и только приятельские отношения с её одноклассницами и желание не пропустить ничего интересного (а вдруг биолог… то есть физрук с математиком затеют драку или попадут мячом в кураторшу?) заставляют её идти вместе со всеми.       – Я тоже останусь помогать искать, – подала голос Зитта.       – И я, – решилась и Ренате.       Сюзи удивлённо приподняла брови – от Ренате она такого не ожидала. Она же не раз видела, какими глазами Ренате смотрит постоянно на Митю, а тут решает задержаться. Интересно, что случилось? Или что она задумала? Может, и она смирилась с тем, что пытаться отбить у неё, у Сюзи, Митю – это безнадёжно?       – Хорошо, – согласилась Мирта, подхватывая свою сумку с книгами, – мы тогда занимаем места… В общем, вы нас там найдёте.