Ведьмочка

      Вечер уже спустился, немного усилился ветер, с озера тянуло сыростью. Орио и Элем уже спали в палатке, Роза полировала пилочкой ногти, Митя тихо перебирал струны гитары, Воле и Аскер просто смотрели на огонь.       С того дня, когда они встретили радиоактивного ягуара, прошло уже две недели. Ягуар умер в лаборатории три дня назад, но ситуации это не меняло. На ушах стояли вся Куба и весь ученый мир Земли – откуда такая радиация?! Где ягуар ее нашел? Биологам даже продлили на неопределённое время кубинскую полевую практику, чтобы они помогали местным сыщикам. Шестёрка ребят прошерстила отведённый им район с дозиметрами повышенной пространственности и чувствительности. Сканеры прочесывали всю Кубу и все близлежайшие острова, метр за метром, пядь за пядью – глухо! Предполагали даже, что больного ягуара кто-то притащил откуда-то, где есть радиация, из той же Мексики, к примеру, но нигде, где обитали ягуары, даже в северной Мексике, такой высокой радиации не было. Да и ягуар, как показал анализ его тканей и ДНК, был местным. Биологи не поленились, не пожалели времени и усилий, чтобы определить, покидал ли ягуар Кубу, но все анализы показывали, что по крайней мере последние три месяца он дышал только кубинским воздухом. А свою дозу облучения он получил самое большее за три недели до того, как на него наткнулись биологи-практиканты.       Мелодично заиграла рация, лежавшая на бревне. Молодые люди прислушались, и Митя, отложив гитару, потянулся за ней – вызывали его.       – Привет, Митяй, – услышал он, – не разбудил?       Это был Ингмар, капитан спасательной службы в Гаване, к которой принадлежал и Митя.       – Ты что, еще же детское время.       Митя не стал уточнять, что время, может, и детское, но за последние двое суток он спал в сумме часов семь, и не прочь бы наверстать упущенное. Но Ингмар это и так знает, и раз звонит, значит, опять что-то случилось.       – Тогда слушай. У нас ЧП – пропала одна интернатская девочка. Ее никто не видел уже четыре дня. Это одна из твоих учениц.       – Кто? – у Мити вдруг появилось нехорошее предчувствие. Тягуче засосало под ложечкой.       – Из восьмого-биологического, Диана Катагири.       Сон сняло как рукой.       – Она могла загулять где-нибудь, или заблудиться…       – Приезжай в штаб, – коротко приказал Ингмар.       Будильник тихо запищал. Дина подняла с подушки голову и шикнула ему, чтобы замолчал. Будильник, убедившись, что его дело сделано, успокоился и опять заснул. Дина бесшумно соскочила с кровати. За окном светало, хотя солнце еще не взошло, и до школы оставалось часа три. Девочка зевнула, быстро натянула на себя плотные полотняные штаны и майку с длинными рукавами – в тунике ходить, конечно, гораздо удобнее, но бегать с голыми ногами и руками по джунглям удовольствие небольшое, а она, несмотря на будний день, собиралась сегодня точно уж не в школу – ну её, надоело. Сапоги Дина сунула в небольшой походный рюкзачок, там же вскоре оказался и плотный плащ, который при необходимости мог стать палаткой, гамаком, а при очень большой необходимости – даже лодкой. Вслед за плащом в рюкзак полетели кусок хлеба с сыром и банкой чая, которые она тайком стащила вчера с кухни, зажигалка, москитка на лицо и крем от комаров, также незаконно позаимствованный у кого-то из лицеистов – вчера впотьмах Дина даже не определила, к кому в комнату она залезла. Нож она сунула себе за пояс, заправила постель, закинула под кровать школьную сумку, а форму запихнула поглубже в шкаф, чтобы воспитатели, кто придет будить ее утром, подумали, что она уже в школе. Спохватилась и побежала в ванную набирать воду во флягу, которую затолкала в боковой карман рюкзака. В последний раз окинув взглядом комнату, не забыла ли она чего-нибудь взять или наоборот спрятать, надела рюкзак на плечи, перелезла через балкон на ветку росшего прямо у ее окна дуба, ловко спустилась по дереву вниз и принялась продираться сквозь чащу парка к коневодческой ферме, расположенной за интернатским парком.       Лошади паслись на большом лугу, некоторые еще спали. Дина присмотрелась к ним, затем, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть лошадей, подошла к табуну и ухватила за гриву присмотренного ранее гнедого тонконогого мерина. Мерин дёрнулся, но Дина уже ловко взлетела к нему на спину и сжала коленями бока. Конь недовольно всхрапнул, но попытки сбросить всадницу не предпринял. Дина дала ему босыми пятками под живот:       – Пошли, малыш.       Мерин вздохнул, наклонил шею и галопом помчался к лесной дороге, ведущей к деревне. В лесу Дина придержала его бег, высмотрела узкую тропинку, уводящую в обход деревни, и свернула туда – в деревне жили некоторые их учителя, и показываться им на глаза, если они уже не спят, и объяснять, куда она собралась в такую рань, у Дины вдохновения не было.       Лес закончился, пошёл редкий перелесок, а справа показались низкие аккуратные домики Гаваны. Дина нашла какую-то тропку и пустила мерина быстрой рысью – на неровной местности пускать его галопом она не рискнула. Затем напролом прошла негустой кустарник и оказалась на флаерной станции. Девочка внимательно осмотрелась, убедилась, что ненужных посторонних нет, слезла с мерина, хлопнула его по крупу, отправляя его домой, а сама запрыгнула в ближайший флаер, пристегнулась и несколько нервно подняла его в воздух – мало ли, определит, что она школьница, и задастся вопросом, не решила ли она со школы сбежать. Но нет, машину её возраст не заинтересовал, и Дина, набрав на пульте управления пункт назначения, вздохнула с облегчением и откинулась на спинку кресла. Флаер развернулся, поднялся на запрограммированную высоту и взял курс на Сагуа-ла-Гран.       – Значит, картина такая, – Ингмар сел напротив Мити на стул и положил руки на стол. – Тревогу поднял ее брат, Тамура Катагири. В среду вечером Диана заявила ему, что уезжает в Сагуа-ла-Гран к своему другу Мариано Рохасу…       – Опять Мариано, – пробормотал Митя. – Нет, ничего, продолжай.       – При этом она сказала, что будет дома самое позднее в понедельник утром. Да, – он увидел, что Митя бросил взгляд на настенный календарь, – через тринадцать минут будет вторник. Утром в четверг одна из воспитательниц пришла ее будить, но ее уже не было.       – Она ночевала дома?       – Да, ушла около шести утра. Далее. Незадолго до семи утра она прилетела в Сагуа-ла-Гран, пришла в дом к Мариано, около часа они сидели у него в комнате, затем Мариано сказал матери, что уезжает с подружкой покататься на лошадях, но в понедельник утром к школе он вернется – у него четверг и пятница были днями практики, которую он сдал досрочно на станции, и поэтому имел право не приходить на неё.       – Мариано тоже не вернулся?       – Да. Он тоже не вернулся.       Они сидели в штабе службы по ЧС Гаваны, на самом верхнем этаже. Стены здесь были полностью из метастекла. Митя посмотрел на редкие огни ночной Гаваны.       – Если они были верхом, – сказал он, – они могли просто заблудиться.       Ингмар кивнул:       – Мы вначале это и предположили, поэтому и не беспокоились сильно. Чтобы не терять времени, я сразу выслал антросканеры прочесывать Кубу. Три часа назад они вернулись ни с чем.       Митя резко повернул к нему голову, впервые всерьез встревожившись.       – Или их нет на Кубе, – сделал он вывод, – или они закопались на глубину в три километра… А острова проверяли?       – Хувентуд, Камагуэй и всю окрестную мелочь прощупали. Их там нет. После того, как антросканеры вернулись, я загрузил в них дополнительно структурную копию на Дининого жеребца – он взят с коневодческой фермы Сагуа-ла-Гран, поэтому у него структурная карта есть – и отправил их во второй заход на более низкой высоте. За минуту до того, как я тебя вызвал, антросканеры передали, что ни дети, ни лошадь не обнаружены.       – Они не могли закопаться на глубину десять километров, чтобы сканерные лучи до них не добрались, – Митя покачал головой. – Может, они уплыли или улетели с Кубы?       – Пошли в наш кабинет, – Ингмар встал. – Сейчас будем проверять и эту версию тоже. Все уже в сборе, обрабатывают данные антросканера. Тебя последнего ждали.       В кабинете собралось шесть человек. Митя обменялся со всеми рукопожатиями, устроился на одном из диванов и сразу, пока Ингмар еще не начал, принялся изучать данные второго поиска. Изучать, впрочем, было нечего, потому что результаты были нулевые.       Ингмар подошел к монитору, занимавшему почти полностью одну из стен, и сразу приступил к делу.       – С результатами второго поиска, – заговорил он, – вы уже ознакомлены. Ни на Кубе, ни на близлежащих островах – вы видите, какие острова были проверены, – Ингмар указал на монитор, на котором высветилась карта Кубы, – детей обнаружено не было. Не обнаружена также и лошадь, на которую имеется структурная копия.       Ингмар сделал паузу.       – А сейчас – какая работа нам предстоит. Во-первых, проверить все самолеты, что вылетали с острова с четверга по понедельник. Выяснить, какие флаеры и в каких направлениях покидали Кубу в этот же промежуток времени, а также проверить весь морской транспорт Кубы – моторки, глиссеры и тому подобное.       – Ага, – буркнул себе под нос Натх, – на глиссер с лошадьми. Да и на флаер с конем – карикатуристы будут счастливы.       – Во-вторых, – продолжал Ингмар, – на станции на Рио установить направления, на которых летали сканеры, которые втайне высылал и принимал Мариано. В-третьих, проверить данные на домашнем компьютере Мариано, если понадобится – взламывать защиту, его родители дали на это согласие. В-четвертых, если ничего из вышеперечисленного не даст результатов, восстанавливать аэровидео в комнате Мариано на период с семи до восьми утра четверга, когда дети там были.       – Шеф, – отозвался Вальд, один из специалистов по аудиосистемам, – на восстановление уйдет двое суток.       – Значит, будете восстанавливать двое суток, – отрезал Ингмар. – Но повторяю, что это в крайнем случае. Вопросы есть? Нет? Отлично. Сейчас – кто чем занимается. Натх и Митя – транспорт. Несимин, Хорхе и Лааули – станция на Рио, вам там персонал помогать будет. Вальд и Бехрам – компьютер Мариано.       – Сейчас или утром? – спросил Бехрам.       – Всё сейчас! На станции на Рио уже работают, родители Мариано сами просили не откладывать до утра. Результаты докладывать мне по мере их появления. Кому нужны активины, чтобы не уснуть, – всё у Несимина. Приступайте.       Когда все стали расходиться, Вальд подошел к Ингмару.       – Шеф, – тихо посоветовал он, – ты бы поспал. Двое суток на одном кофе – это уже плохо.       Два дня назад произошло землетрясение в Атлантическом океане, которое вызвало цунами у северо-восточных берегов Кубы, и Ингмару с его командой пришлось в экстренном порядке сначала эвакуировать людей с побережья вглубь суши, а потом искать тех немногих, кто не успел или проигнорировал предупреждение о цунами. И если его подчиненные имели возможность поспать хотя бы четыре часа в сутки, то Ингмару такого счастья не перепало.       – Куда уж здесь спать, – устало ответил Ингмар.       – Надо, шеф, хотя бы пару часов. Сейчас полночь, результаты будут вряд ли раньше, чем через три часа, да и то только у транспортников, и те наверняка отрицательные. Иди поспи, шеф, даже лети домой, там точно трогать не будут.       – Но если что важное…       – Если что важное, – заверил его Вальд, – сообщим тотчас же. Не беспокойся.       Глухо. Впрочем, Митя был подсознательно к этому готов: ну есть такая штука – интуиция, которая знает, чем предприятие закончится. Митя и Натх за три часа перетрясли все кубинские флаерные станции и все ближайшие материковые, все исследовательские станции, где было хоть что-то, что могло плавать или летать, и все порты и портики, островные и материковые, где были корабли, паромы, моторки, глиссеры и даже просто весельные лодки. Вдоль и поперек проверили и перепроверили гаванский аэропорт, все рейсы последних нескольких дней и то, соответствовали ли имена, на которые были заказаны билеты, тем пассажирам, которые по ним улетели. К половине четвертого утра стало ясно, что ни Дина, ни Мариано Кубы не покидали. Разве что вплавь, или у них отросли крылья.       Митя связался с двумя остальными группами. Вальд признался, что у Мариано система защиты сработана на совесть, все стандартные приемы взлома не действуют, что, в общем-то, подозрительно для обыкновенного компьютера обыкновенного мальчишки. На станции на Рио дела обстояли несколько лучше, там, по крайней мере, определили район, куда летали посланные Мариано сканеры. Район этот составлял, правда, пятьдесят на шестьдесят километров, но это было все же меньше, чем вся Куба. Несимин отправил туда сканер, но тот вернулся ни с чем.       Митя смотрел на часы и размышлял, стоит ли будить Ингмара, чтобы сказать ему, что у них пусто, но когда решил, что не стоит, заиграла его рация. Он прислушался – вызов исходил от кого-то незнакомого и не от другой рации, а с компьютерного портала. Митя достал ее из кармана и посмотрел на экран. Удивленно приподнял брови.       Мирра.       – Дмитрий Андревич, – девочка, не понимавшая, как и большинство здешних школьников, что такое отчество, споткнулась на концовке его имени, и, боясь, что он ее прервет и не захочет слушать, заговорила торопливо и сбивчиво:       – Простите, что я так рано… То есть поздно… Мы… Я… В общем, подумали, что вы не спите. Вы ведь ищете Дину, да? – Митя чуть не крякнул – откуда интернатским это уже известно? То, что Дину ищут – это ясно, интернат трясли еще днем, но вот откуда информация, что он, их биолог, тоже к этому причастен?       – Просто, – продолжала Мирра, – я хочу сказать… Я как-то зашла в комнату к Дине, она была там с Мариано, они разговаривали… Я сейчас просто вспомнила… Так Мариано говорил, что там было белое пятно фонового Р-типа…       Белое пятно фонового Р-типа… Пятно Р-типа… Что же это такое? Где-то же совсем недавно он с этим термином уже сталкивался…       Он вспомнил – и вздрогнул, почувствовав, как у него по спине пробежал холодок.       – Я сказала сейчас это Тамура, – как сквозь вату услышал он голос Мирры, – и Тамура сказал, что это может быть повреждение записывающего устройства, а может…       – Радиация! – выдохнул Митя, не дав ей договорить. – Мирра, где то пятно?!       – Не знаю, – огорченно призналась девочка, – это было все, что я услышала. Они увидели, что я вошла, и замолчали.       – Когда это было?       – Месяц где-то назад.       Месяц… Примерно месяц назад подхватил острую лучевую болезнь их ягуар.       Митя рукой вытер пот со лба.       – Спасибо, Мирра, – произнес он, – хорошо, что ты позвонила.       Он отбил связь и обнаружил, что во время их разговора кто-то ещё пытался до него дозвониться. Да, этого и следовало ожидать. Тамура.       – Доброе утро, – приветствовал его Тамура, – ты с Миррой сейчас разговаривал?       – Да.       – Значит, ты в курсе. Я хочу еще добавить. Уже после разговора с ней я вспомнил, что пятно фонового Р-типа не всегда означает радиацию. Оно может указывать еще на какую-то аномалию, но вот на какую именно, вспомнить не могу.       – Разве? – усомнился Митя.       – Да. Тем более меня смущает утверждение Мирры, что пятно было белым.       – При радиации оно настолько светло-розовое, что его можно назвать и белым.       – Да, верно, – согласился Динин брат, – просто меня это смутило…       Закончив разговор с Тамура, Митя послал вызов Ингмару.       Сюзи разбудили резкие позывные отцовской рации. Девушка приподняла голову с подушки и посмотрела на часы. Без пятнадцати четыре ночи. Кто же может звонить так поздно? Наверно, со штаба ЧС, сообразила она, вчера у них там кто-то пропал. В детской заплакала маленькая Одетта, трехлетняя сестра Сюзи, испугавшаяся резкого звонка, мать принялась ее успокаивать. Ингмар соскочил с кровати, едва не запутавшись в одеяле, и бросился к рации. Наступила тишина, которую нарушали только всхлипывания Одетты и тихие слова матери, успокаивавшей дочь.       – Белое пятно фонового Р-типа?! – вскричал Ингмар, так что его ясно услышала Сюзи из соседней комнаты. Одетта заревела громче. – Митя, ты уверен, что твоя восьмиклассница ничего не напутала и не сама это выдумала?       Митя?! Сюзи мгновенно затаила дыхание, выскользнула из-под одеяла и метнулась к двери, чтобы лучше слышать. Причем тут Митя? Откуда он знает ее отца? Зачем он может звонить, да еще посреди ночи?!       Ингмар несколько секунд молчал, слушая своего собеседника.       – Подтвердил, – пробормотал Ингмар, – понятно. У тебя есть данные, откуда пришел тот ваш радиоактивный ягуар?.. Тысяча километров квадратных – все-таки меньше первоначальных трех тысяч. Что у остальных?.. Странно… Вот что, Митяй, свяжись с Несимином, пусть проверят, пересекаются ли ваши тысяча километров и их три тысячи. Если да – посылайте туда сканер максимальной чувствительности. Я скоро буду.       Он отключился. Мерит, привычная к подобным вызовам в любое время суток, остановила мужа, который спешно начал одеваться.       – Подожди немного, – она все еще держала на руках Одетту, – я сейчас разогрею тебе чего-нибудь поесть на скорую руку, – она, набросив на ночную рубашку халат, направилась в кухню и уже оттуда спросила:       – Так что, обнаружилась все-таки радиация?       – Получается, что да, – Ингмар открыл в ванной холодную воду и сполоснул лицо, а затем и сунул под струю голову. – Если та девочка, которая сказала это Мите, чего-то всерьез не напутала или не придумала это сама.       – Да вряд ли, – засомневалась его жена, усадив Одетту, которая не хотела идти спать, в маленькое креслице, и поставила на плиту суп. – Пятно фонового Р-типа – это слишком узкий термин, чтобы восьмиклассница могла его знать. Если бы она придумывала, она бы придумала что-нибудь попроще.       – Митя тоже в этом уверен, – признался Ингмар. – К тому же он говорил, что это звонила подруга пропавшей девочки, а в такой ситуации она врать не станет.       Из своей комнаты вышла Сюзи, одетая в легкое домашнее платьице и уже причесанная.       – Что случилось, папа? – спросила она. – Что-то серьезное?       – И такое чувство, что очень, – Ингмар опустился в кресло на кухне; к нему на колени сразу же забралась Одетта. Сюзи села напротив. Мерит нарезала хлеба.       – Пропала твоя одноклассница, – пояснил он.       – Кто? – испуганно воскликнула Сюзи, лихорадочно перебирая в уме, кто это мог быть. – Случайно, не Дина? Ее вчера не было в школе. Но наши девочки сказали, что она уехала гулять с мальчиком…       – Вот они уехали и не вернулись. И Кубы не покидали, и антросканеры их не чуют.       – Как же такое может быть?       – Сам пытаюсь понять. Они не могли закопаться на глубину десять километров, нет таких дырок на Кубе. Только если они забрались в район с высокой радиацией, то сильная радиация действительно рассеивает лучи антросканера, но все равно не до такой степени, чтобы он не засек человека при облёте на пониженной высоте. К тому же всю Кубу сканеры прочесали до квадратного сантиметра в поисках радиации, и ничего! Пусто!       Мерит поставила перед ним тарелку с перловым супом. Ингмар пересадил младшую дочь на другое колено и взялся за ложку. Мерит поставила греться чай.       Почему у Мариано на компьютере такая сильная система защиты, что даже Вальд с Бехрамом ничего не могут сделать? Эта система явно ставилась не против любопытных сестер, а против профессиональных взломщиков. И радиация. Если рассуждать логически: радиация не обнаружена, но она есть, значит, она в таком месте, где физические сканеры ее не чувствуют. Где это может быть? Под землей? Допустим. Дети её каким-то образом обнаружили и полезли смотреть. Черт побери, но неужели они настолько безбашенные, что полезли туда без защитного снаряжения, которого у них не могло быть?       Ингмар потянулся за рацией.       – Митя, такой вопрос. Ты знаком с обоими пропавшими детьми. Можешь ли ты сказать, хватит ли у них мозгов не соваться в радиацию без защитного снаряжения, даже если там что-то очень интересное?       Сюзи замерла. Она сидела недалеко от отца, ответ Мити слышать не могла, и различала в рации только его голос, сливающийся в один шум. Сердце забилось сильнее. Услышать бы, что он говорит! Не потому, что ей была так интересна характеристика Дины и того ее мальчика, которого она один раз даже видела, а потому что ей до сладкого томления в груди хотелось просто слышать Митин голос.       Митя некоторое время думал.       – Смотря, наверно, какая радиация, – произнес он наконец.       – Радиация, которая убила вашего ягуара, – пояснил Ингмар.       – Нет, – довольно уверенно ответил Митя, – не полезут. Дина любит попадать в переделки, но она здравомыслящий человек, и в место, где ей грозит смертельная опасность, не станет соваться просто ради любопытства. Мариано тоже осторожный, даже более осторожный, чем Дина… Нет, Ингмар, не полезут. Или я не знаю, что там должно быть, чтобы они плюнули на собственные жизни.       Ингмар отложил рацию, снова взялся за суп.       – Папа, – Сюзи, наконец, собралась с духом, чтобы задать давно томивший ее вопрос, – а что это за Митя? Просто, понимаешь, – сердце колотилось так, что ей казалось, что это слышно всем, – у нашего биолога короткое имя тоже Митя.       – Так это он и есть, – отозвался Ингмар. – У него категория спасателя ЧС, он с сентября в моей команде ходит       – А я не знала, – протянула девушка, – он нам ничего не говорил.       – Ну, – усмехнулся Ингмар, – я думаю, он много чего вам не говорил. Мозговитый хлопец, но что-то мне кажется, что он пойдет в биологию.       – Он мне говорил, что хочет стать космобиологом…       – Это похоже на него.       Он замолчал, доедая суп. Хорошо, дети в радиацию не полезли бы, но куда они в таком случае сгинули?.. А если подойти с другой стороны – откуда радиация могла взяться? Мог взорваться какой-нибудь боеприпас с Войны, их до сих пор находят в самых неожиданных местах. Или неизвестный реактор, оставшийся как наследие Довоенной эпохи… Стоп! Реактор… Реактор…       Ингмар сдавленно охнул, чуть не расплескав чай, который ему как раз подала жена. Одетта, начавшая уже было засыпать, встрепенулась и недовольно засопела. Сюзи вздрогнула, Мерит быстро взглянула на супруга. Ингмар схватился за рацию.       – Несимин, доброе утро. Что у вас?       – Митя…       – Вы антросканер выслали?       – Три минуты назад.       – Отзывай. Отзывай сейчас же, от него толку не будет… А теперь слушай. Ваши три тысячи километров и Митина тысяча где-нибудь пересекаются?       – Да, на площади в семьсот километров.       – Высылайте туда физический сканер с программой регистрации рассеивания сред. Запись ведите не на диски, а на кристы, причем эти кристы перед загрузкой на несколько мгновений опустите в трехпроцентный раствор соляной кислоты. Загружайте их четным количеством и зеркальным расположением, для гарантии возьмите четыре штуки. На сканер поставьте видеосъемку, просто видео высокого разрешения. При отрицательном результате прочесывайте все наши первичные три тысячи. Результаты сразу докладывать мне. Все ясно?       – Все ясно, шеф. Разрешите приступать?       – Приступайте.       Он отбил связь и пододвинул к себе чашку с чаем. Сюзи вопросительно посмотрела на мать, молча моля ее спросить отца, что случилось, но Мерит, хорошо понимавшая настроение мужа, не произнесла ни слова. Ингмар отпил глоток и снова взялся за рацию.       – Митя, твоя собака пропавших детей знает?       – Дину знает, Мариано – нет.       – Динин след возьмет?       – Желательно какую-нибудь ее вещь достать.       – Значит, достань какую-нибудь ее вещь и бери собаку. Натх путь соберет комплект стандартного защитного снаряжения на всю нашу группу. Я буду в штабе через пятнадцать минут. Ждите меня.       – Понял. Ингмар, я залез в физический справочник и посмотрел, что еще может означать такое пятно…       – Митя, – прервал его Ингмар, – я почти уверен, что оно именно это и означает, поэтому нам и нужна собака, а не антросканер.       Он отключился, но только он сунул в рот печенье, как рация ожила.       – Ингмар, это Вальд. Мы взломали часть информации.       – И?       – Ты жуешь?       – Да.       – Прожуй и проглоти, иначе подавишься.       – Говори, – он помолчал, дожевывая печенье, и признался: – Я догадываюсь, что ты скажешь…       Сагуа-ла-Гран уже просыпался, солнце золотило черепичные крыши. Дина приземлила флаер на станции, поплутала по тихим нешироким улочкам, нашла знакомый двухэтажный дом, перелезла через забор во двор, стараясь не затоптать дынные грядки, по виноградным лозам вскарабкалась на второй этаж и постучала в окно. Окно распахнулось практически тут же, Мариано втащил её в комнату и тут же захлопнул створки.       – У меня всё готово, – сообщил он, зевая. Судя по тому, что он уже был одет, но кровать его ещё не была заправлена, встал он недавно. – Я даже кофе поставил вариться.       – А чего-нибудь посущественней у тебя нету? – Дина примерилась к нижней шуфлядке его стола, в которой месяц назад – она помнила – лежала шоколадка.       – Съел уже давно, – он проследил за её взглядом. – Но у нас с ужина осталась гречневая каша.       – Ладно, – вздохнула Дина, с сожалением расставаясь с мыслью о шоколадке, – давай гречневую кашу.       Через десять минут Мариано принёс в комнату чай, булочки и тарелку гречневой каши, а заодно и пакет продуктов на дорогу.       – Твои родители знают, – спросила Дина, зевая и берясь за ложку, – что ты уезжаешь?       – Я сказал, что уезжаю с подружкой, – Мариано вынул из седельной сумки котелок, запихнул в него мешок с рисом и сухим молоком и засунул его обратно. – Но Анна видела, как ты лезла ко мне, она мне это уже сказала. Так что и матери скажет. Вот не спится ей!       – А мы за сегодня успеем добраться? Около ста километров всего.       – Это по прямой, – юноша оставил паковку рюкзака и вытащил из стопки бумаг несколько листов, – то есть по джунглям. Я смотрел карты, один раз даже исхитрился и послал сканер заснять мне местность. Там есть старые довоенные дороги. Вот, смотри, – он ткнул пальцем в напечатанную карту со сделанными на ней от руки пометками. – От Сагуа-ла-Гран идёт дорога на юг. Первые километров десять, пока она идёт вдоль садов и полей, она хорошая, но дальше её со времени Войны никто не чинил – в той стороне до самого побережья никаких поселений нет. И там покрытие – даже не корал, а асфальт, и за двести лет от него мало что осталось. Но лучше ехать по ней, чем продираться по бездорожью. Но она, видишь, как идёт, – он провёл пальцем по тонкой полоске дороги, – не по прямой.       – А Санта-Клара, – прочитала Дина, – Маникарагуа – это что?       – Развалины довоенных городов. Я проверял – там нет ни поселений, ни станций – ничего, так что нормальной дороги тоже нет. Хорошо, если хоть какая будет. Вот здесь, около Маникарагуа развилка, и здесь придётся сходить с неё и идти бездорожьем. А здесь уже горы. Так что, – он потрепал подружку по шевелюре, – не мечтай. Завтра к вечеру приедем.       – Два дня на дорогу туда, – скривилась Дина, – два дня назад. Нам времени вообще не останется! У нас всего четыре дня!       – Назад, я подумал, в Сагуа-ла-Гран не пропрёмся. На Анабанийи где-то здесь есть станция биологов, – он указал пальцем на восточный берег водохранилища. – Это близко от нас. Мы поедем туда, сделаем грустные физиономии и скажем, что заблудились. Нас раскидают по домам, и – за учебу, – он с тоской посмотрел на учебники.       – А я не пойду в понедельник в школу, – заявила Дина, – покажусь, что я вернулась, и завалюсь где-нибудь спать.       – Счастливая, а меня мамаша погонит.       – А почему мы все-таки не можем взять флаер? – Дина вернулась к проблеме, которая беспокоила их уже давно.       – А если нас начнут искать раньше утра понедельника? Они сразу определят, куда флаер нас отвозил, и могут заинтересоваться, что нам там понадобилось.       – Ну, озеро, горы, красиво…       – Москиты, непроходимые заросли и до озера километров десять. И не забывай – вся Куба ищет радиацию. А вдруг будет искать нас и найдёт раньше нас?       – Но мы выиграем четыре дня! – попыталась уговорить его Дина. – К тому же мне кажется, что когда нас начнут искать, то сразу применят антросканер.       – Не факт. Давай лучше, если сейчас ничего не найдём, вернемся туда еще раз когда-нибудь потом, но пусть никто не заподозрит, что мы не просто так прогуливали школу.       – Ладно, – вздохнула Дина, – уговорил. Дай-ка мне булочку, и покажи мне карту на компьютере… Нет, не Кубы. Да, нашего места. Мне просто в голову пришла одна мысль, когда я дома все это смотрела.       Мариано вывел на монитор компьютера карту-схему, которую они тщательно рисовали на основе показаний приборов не один вечер.       – Смотри, – Дина пододвинулась поближе и стала показывать пальцем на мониторе, – у них обычно по два входа…       – Это основных. И еще от двух до четырех дополнительных.       – Да, а еще там всякие служебные входы и шахты. А сейчас присмотрись: вот само пятно аномалии… Нет, выведи его в графическом режиме. Видишь, на нем местами цвет немного другой.       – Ничего не вижу, по-моему, тебе показалось.       – Нет, не показалось. Дай поляризацию цвета.       – Ого, – присвистнул Мариано, когда на схеме действительно проявился довольно регулярный ряд затемнений. – Ну ты глазастая. Думаешь, это шахты?       – Угу, – Дина энергично кивнула, запихивая в рот булочку.       – Тогда нам лучше рыться над одним из этих отверстий, – оценив новую информацию, сделал вывод Мариано, – до них метра три. А до головных входов больше тридцати.       – Угу.       – Ты ешь быстрее, – Мариано отпил кофе из своей чашки и великодушно уступил последнюю булочку подружке. – Надо смотаться до того, как все в школу пойдут.       – Ещё же два часа.       – Это у вас два, а у нас час.       – Точно, я забыла. И, знаешь, я ещё носки дома забыла. Сапоги взяла, а носки – нет.       Мариано кивнул и кинул в рюкзак дополнительную пару носков.