Коллекционер

Ник уже ждал ее возле величественного старого дуба на заднем дворе. Он стоял, облокотившись спиной о ствол могучего дерева, и мерно постукивал костылем по земле. - Привет! - Эми со смущенной улыбкой подошла к парню. - Амели? - спросил тот, поворачиваясь на звук. - Да, это я, - кивнула девушка и взяла Николаса за руку. - Идем? Парень, крепко сжав ее ладонь, последовал за Амели, слепо шаря перед собой тростью. Девушка старалась идти медленно, помня о том, что ее новый знакомый не может видеть, но Ник поторопил: - Дорогу до остановки я знаю и так. Или ты хочешь идти пешком? Это долго... - Ох, и верно, - Эми смутилась. - Прости, мне сложно пока привыкнуть - раньше я жила совсем рядом со школой, вот привычка ходить пешком и осталась. Скажи, а тебе... Тяжело жить с... этим? - Поначалу было очень трудно. И, мало того, безумно страшно - хотеть утром по привычке потереть глаза и наткнуться на пустые глазницы. Ты не представляешь, какие вещи мне снились из-за этого всего. Да и ощущение того, что с моими глазами все в порядке, не проходило довольно долго - организм себя обманывает. Ну, и не видеть ничего, кроме вечной темноты, тоже поначалу было невыносимо. Да и сейчас, впрочем... Хотя со временем у меня обострились другие чувства - слух в особенности. Но я бы теперь многое отдал за то, чтобы снова видеть. - Понимаю... - тихо проговорила Амели и замолчала. Путь до остановки они проделали в полной тишине, да и в автобусе не обронили почти ни слова. Эми ощущала себя неловко, находясь рядом с Ником, и парень, кажется, чувствовал это - во всяком случае, в какой-то миг он сказал новой знакомой, что той не нужно вести себя с ним как-то по-особенному: ведь он не калека. Девушка еще больше смутилась от этих слов - она действительно боялась сказать или сделать что-нибудь не то. Правда, она рискнула спросить у Ника, не знает ли он что-нибудь об особняке на окраине и его прежних владельцах, но парень сообщил ей только ту информацию, которую Эми узнала от разговорчивой Лизы. Вскоре девушка уже отпирала дверь старинного дома, а ее спутник стоял рядом, чуть склонив голову и будто прислушиваясь. "Наверное, это страшно - не видеть ничего вокруг и не иметь возможности оглядеться", - подумала Амели и пригласила Николаса войти. Парень, держа Эми за руку и шаря перед собой тростью, зашел в комнату, и девушка повела его на второй этаж, туда, где вчера нашла баночки с глазными яблоками. Ей было до дрожи страшно снова открывать шкаф, где на полке стояли склянки с жутким содержимым, но девушка, переборов себя, распахнула створки, и ее взору вновь предстали три прозрачных сосуда, в которых плавали человеческие глаза. Сглотнув, Амели протянула руку и сжала в ладони баночку, на бирке которой значилось: "Николас Паллетт". - Держи, она твоя, - проговорила девушка и вложила склянку в руку Ника, горячую и влажную от волнения. Парень, крепко вцепившись пальцами в столь драгоценную для него вещь, поднес ее к лицу, словно желая рассмотреть поближе. Губы его дрожали, а дыхание было медленным и глубоким; на лбу образовалась складка. - С... спасибо, - проговорил юноша после нескольких минут напряженного молчания, за которые его мимика успела отобразить самые различные выражения: Николас хмурился, кривил рот, кусал губы и шмыгал носом, а Амели так и не смогла понять, что же чувствует ее новый знакомый, держа в руках эту склянку, и чувствует ли вообще хоть что-то. - Все в порядке? - тихо спросила она, и парень ответил: - Да, кажется, да. Просто... Просто я пытаюсь понять, зачем кому-то было нужно это, если он просто оставил часть своей странной коллекции здесь, в доме, который считался заброшенным, пока тут не поселились вы, и... Черт, я просто не могу сообразить: для чего?! - Я не знаю, - вздохнула Эми, задумчиво разглядывая две оставшиеся на полке баночки. - И очень боюсь маньяка... - сдавленно прошептала она. - Какого цвета твои глаза? - спросил вдруг Ник, резко пряча в карман свою склянку. - Карие, - озабоченно ответила Амели и добавила: - Как плохо заваренный чай. - Люди когда-нибудь говорили тебе, что они необычные или красивые? - Нет, но... - Если в твоих глазах нет изюминки, тебе ничего не угрожает, поверь. Говорят, у этого психа какая-то эстетическая мания, он собирает лишь те глаза, цвет которых кажется ему особенным. - Но ведь он прячет их здесь, в моем доме! Как он вообще мог попадать сюда, пока особняк был заперт? Ник озадаченно склонил голову, а Амели, замолчав на мгновение, тут же заговорила вновь: - Может, если сообщить в полицию, это обстоятельство поможет им найти новые улики, и искать маньяка станет проще? Или... - Девушка хотела сказать что-то еще, но внезапно ее внимание привлек какой-то предмет, лежавший на дне гардероба в той его части, что предназначалась для верхней одежды и не содержала полок. Амели, присев на корточки, потянулась за находкой, оказавшейся чуть пожелтевшим листом плотной бумаги, и взяла его в руки. - Эй, ты чего замолчала? - спросил Николас. - Все в порядке? - Да... Кажется... - прошептала девушка, вглядываясь в рисунок, изображенный на листе - огромный акварельный глаз, сиренево-голубой и пугающе натуральный, окаймленный короткими белесыми ресничками. - Только что я нашла на дне шкафа рисунок глаза, и он выглядит таким выпуклым и настоящим, что дрожь пробивает! - Рисунок? - Ник насторожился. - И там изображен глаз? Это странно, учитывая другие твои находки. - Да, и он выглядит старым, как будто его нарисовали лет десять назад. Краска немного выцвела. Думаешь, это рисовал маньяк? - Да нет, едва ли. Десять лет назад маньяка еще не было... Но это все равно настораживает... А больше там нет ничего? - Сейчас посмотрю... - пробормотала Эми и снова полезла в шкаф. На одной из стенок его девушка нащупала выключатель наподобие тех, которые отвечают за освещение в комнате, и, недолго думая, щелкнула кнопкой. Послышался негромкий скрежет, и задняя стенка гардероба отъехала в сторону, открывая взору Амели темный коридор с лестницей, ведущей вниз.