Огонь и лед

Париж. Анджи задержалась на работе допоздна. Она печатала, сортировала документы и обдумывала свой план. Анхелес была не до конца уверена в своей идее. Пабло пытался много раз отправить подругу домой, но девушка отказывалась. Через окно между комнатами он наблюдал за ней. Русая, заметив это, пошла и закрыла жалюзи. Посмотрев на часы, Сарамего ужаснулась. На часах было без пяти двенадцать. Она решила поехать домой. Но машину вести Анджи не могла, усталость давала о себе знать, и глаза сами закрывались. Поэтому русая вызвала себе такси. Пабло, выходя из кабинета, услышал обрывки телефонного разговора: - Через пять минут подъедет? Хорошо, - потом она сбросила звонок, а Пабло подошёл к подруге. - Ты заказала такси? - Да, я маленько заработалась, - прибираясь на столе, сказала Анджи. - Но зачем такси, я могу сам тебя отвезти. - Пабло, я не хочу утруждать тебя, - одевая куртку, сказала русая. - Анджи, ты не усложняешь ничего. Наоборот, мне будет спокойнее, если я сам довезу тебя. - Хорошо, - сдалась Анджи. Пабло улыбнулся и сказал: - Подожди минутку, - пошёл в кабинет. Там он выключил свет, надел куртку и вышел. Анджи закрыла офис, и они направились к машине Пабло. Через час машина подъехала к дому Анхелес. Девушка почти спала. Пабло ласково сказал: - Анджи, вставай, приехали, - русая открыла глаза и осмотрелась. Действительно, они стояли у её дома. Анджи поблагодарила и пошла. Пабло крикнул ей вслед: - Я заеду за тобой завтра. В ответ он получил «Ага!». Мужчина улыбнулся и, проследив, пока она не войдёт в дом, смотрел вслед, а как только она зашла, то завёл двигатель и поехал к себе. Буэнос-Айрес. Все занимались своими делами. Герман и Ромальо сидели в кабинете и обсуждали новый контракт, хотя Герман думал о дочке, а Ромальо, заметив это, давно уже разбирал его один. Он уже привык к такому поведению друга. Ведь Герман часто ссорился с дочкой, а потом думал и пытался осознать свои ошибки, но это давалось ему с трудом. Непонимание между ним и Вилу уже давно. Он пытается уберечь её от всего, а шатенка хочет свободы. Вот и тут он думал над сегодняшним разговором. Вилу просидела целый день в своей комнате, общаясь с Леоном. Виолетта не хотела лишний раз встречаться и разговаривать с отцом. Она предпочла пообщаться с Леоном, и за этот день Кастильо много о нём узнала, например, он учится в студии пения и увлекается мотоциклами, а также у него нет отца. Этот день она провела незаметно для себя, но ей было тяжело. Единственный раз к ней в обед приходила Ольга и принесла поднос с обедом. На ужине за столом сидели всё, кроме младшей Кастильо, и Герман в очередной раз очень расстроился. У него на душе было тяжело. После ужина он решил пойти и поговорить с Виолеттой. Он постучался и спросил: - Можно? - Входи, - сказала Вилу, выключая компьютер. Герман вошёл. Его дочь готовилась ко сну. Он сел на кровать. - Вилу, прости меня. Я опять зря на тебя накричал, ты уже взрослая, я это понимаю, но не могу смириться. Для меня ты всегда будешь маленькой. - Пап, я понимаю тебя, ты тоже прости меня. Я знаю это и должна делать, как ты говоришь, и с Леоном я должна получше познакомиться прежде, чем идти на встречу с ним, - девочка подошла и обняла отца, Герман тоже. - Мне неприятно с тобой ругаться, - сказал Герман и поцеловал дочь в лоб. - Мне тоже. - Значит, мир? - спросил с надеждой Герман. - Мир! - Отец и дочь обнялись крепко. - Ладно, я пойду, спокойной ночи, - сказал мужчина и, поцеловав дочку в лоб, пошёл к двери. - Спокойной ночи, пап, - сказала Вилу перед тем, как Герман вышел. Тяжесть, которая была у обоих на душе, куда-то испарилась, и стало спокойно и радостно. Вилу с улыбкой на лице легла и вскоре заснула, а Герман долго не спал, он лежал и думал о дочке, на его лице тоже была улыбка. Он был счастлив. Так, с улыбкой и мыслями о Вилу Кастильо скоро заснул.