The Lucky Ticket

Каждый день тянул за собой груз воспоминаний и тяжелых мыслей, от которых Гарри уже и не пытался сбежать. Он сдался и чувствовал вину перед Луи. Он ведь обещал держаться, но как можно проявлять интерес к жизни, когда это все, чем ты живешь - это невозможное горе. Гарри не мог выбраться из этой пропасти, кто бы не пытался ему помочь. Никто не мог заменить светлого любимого юношу с серо-голубыми глазами, который смотрел на него так, будто он значит больше золота и бриллиантов. Стайлс пытался быть несломленным снаружи, но сердце его больше не билось так, как в ту ночь, когда Луи хотел оббегать с ним весь "Титаник". Он больше не чувствовал себя настолько нужным, утопая в серости будней. Год он пытался выбросить из головы несколько дней, которые стали лучшими в его жизни, и ничего толком не получалось. Он сжигал сам свою душу каждый вечер, когда приходил домой, опускался на мягкий диван в гостиной и воображение рисовало ему рядом сидящего шатена. Томлинсон бы радушно встретил его с работы, снял бы пальто и совершенно точно помог бы расслабиться после тяжелого дня. Странно, но Гарри был бы рад присутствию Лероуза в своей жизни сейчас. Он хотел бы чувствовать злость, ненависть и презрение взамен на абсолютную пустоту, которая тянула его на дно. Он был бы живым, если мог хотя бы разозлиться на своего директора за то, что тот задерживает его на работе слишком долго, но он не чувствовал сил, чтоб даже отказаться от возможности забыться в очередной раз за стопками бумаг. Гарри сидел дома, как сейчас, когда у него был выходной. Он не занимался ничем, просто бессмысленно буравил взглядом открывавшийся вид из окна. Он даже не моргнул, когда в квартиру кто-то назойливо и долго постучал, кудрявый лишь закатил глаза, потому что знал, кто это. Открыв дверь, он впустил в прихожую Зейна, который отчего-то был очень радостный и странно смотрел на Гарри. Он не нуждался в приглашении, поэтому парень прошел вглубь квартиры, недовольно фыркая. - Ты опять сидишь без дела, Стайлс? Впрочем, понятное дело, что да. - Зейн, зачем ты пришел? - уныло спросил Гарри, даже не ожидая ответа, но он последовал. - Вытягивать тебя из всего этого, - брюнет обвел руками комнату. - Ты должен развеяться, и молчи, я знаю, что ты все еще любишь его. Я не подкладываю в твою постель какую-то девицу, просто прошу сходить со мной сегодня вечером на выставку. Друг Лиама дал ему три приглашения. - Ты пытался свести меня с той расфуфыренной леди, Малик. Я могу ждать от тебя всего, что угодно. - Я не пытаюсь подставить тебя сейчас, как не пытался тогда. Но я не хочу наблюдать за тем, как в квартире моего друга ходит какой-то живой мертвец. Почему ты просто не можешь согласиться? - Знаешь, я порядком устал и буду благодарен, если ты оставишь меня одного сейчас, - это могло прозвучать грубо, но голос был с привычной хрипотцой, мягкий, что говорило о том, что Гарри просто не в силах двигаться дальше в одиночку. - Знаю, поверь мне. Я давал тебе несколько месяцев одиночества, но в итоге просто потерял время. Ты не хочешь жить, а я пытаюсь спасти тебя, вот в чем дело. Поэтому заткнись и просто успокой мои нервы. Мне надоело думать, что без чьего-то присутствия ты можешь наложить на себя руки. Гарри хотелось кричать, орать на Зейна потому, что он так не прав. Возмущение окутывало мысли, он не сделал бы ничего с собой потому, что пообещал Луи. Но Стайлс снова был доволен - одна эмоция заставляет его глупо усмехнуться и отвести взгляд от ничего не понимающего Зейна. Малик просто пожал плечами, но, взяв с Гарри обещание прийти сегодня вечером на выставку, спокойно удалился из чужой квартиры. Стайлс без особого интереса взял аккуратный конверт с приглашением и развязал красную ленточку. Внутри ничего необычного: просьба посетить мероприятие и точный адрес. "Я рад пригласить Вас на свою первую выставку в Нью-Йорке. Очень надеюсь, что Вы окажете честь и посетите важное для меня событие, счастливого дня!" Это выглядело как стандартный шаблон и Гарри брезгливо откинул от себя бумагу, думая, чем заняться до выставки. И не сказать, что Стайлсу было все равно. Это было очень странно, на самом деле. Малик редко пытался вытащить его из дома и обычно это ограничивалось прогулками в Центральном Парке или посиделками в пабах. Вернее сказать, тем жалким подобием на пабы, которым американцы так гордились. Как бы Гарри того не хотел, а, возможно, и тайно ждал, но вечер наступил быстрее, что странно, когда ты весь день сидишь без дела и только иногда берешь в руки книгу или утреннюю газету, которую читал за сегодня не раз. Лениво натягивая костюм, Стайлс изредка поворачивался перед большим зеркалом, чтобы проверить, как он выглядит. Он впервые за долгое время волновался за своей внешний вид и, не то чтобы он обычно выглядел неопрятно, но сейчас смокинг и белоснежная рубашка придавали ему шарма. Теперь он действительно выглядел как молодой мужчина. Зейн пришел немного раньше положенного, даже слишком рано, зная его привычку опаздывать. Он сказал, что хотел бы прогуляться с ним еще до выставки, пройти пешком и просто поговорить. Гарри захватил с собой зонт, ведь дождь лил, как из ведра. Прямо так же, как в ту ночь, когда Гарри впервые увидел Статую Свободы, но один. Крупные капли иногда попадали в лицо из-за порывов ветра, но Гарри почему-то нравилось идти рядом с другом по вечерним улочкам города и слушать его тихий голос. Это успокаивало и Стайлс даже немного жалел, что раньше упорно избегал прогулок с Зейном. Он мог успокоить и заставить хоть как-то реагировать на разговор обычными темами, которые никак не касались всего, что произошло год назад. Надо же, а ведь целый год прошел, а каждый из них помнит все, как будто это было вчера. Даже сердце начинает гулко биться в груди, словно они только ступили на землю. Но Гарри предчувствовал что-то иное, а Зейн просто вел себя как можно естественней. Гарри сильнее поежился от противной сырости на улице. Дождь усиливался и ему хотелось как можно быстрее оказаться в здании, лишь бы только скинуть с себя влажное пальто и немного согреться. Идти оставалось всего чуть-чуть, но Стайлс вдруг остановился и замер, пугая Зейна. - Что с тобой? - спросил Малик, подходя ближе. - Я... Все в порядке, - выдавил Гарри, но что-то внутри все равно порождало панику и страх. Он так не хотел чувствовать повтор той ночи. - Ты уверен? - Да, вполне. Пойдем скорей, на улице холодает. Зейн все равно не поверил тому, что говорил друг, но ему оставалось только пожать плечами и последовать за ним. Лиам уже дожидался их у входа, и, когда он увидел мулата, то только всплеснул руками, принимая его зонт. - Я так и знал, что ты не наденешь шарф, хотя я просил, - упрекал он, но это казалось Гарри таким милым. У Лиама всегда было большое сердце, можно сказать, он сыграл большую роль в восстановлении Стайлса. Правда, в его случае мало кто способен был помочь. - Прости, но не бормочи целый вечер из-за этого. Я не заболею, даю слово, - заулыбался Зейн, хотя сегодня он был немного вдумчивым и веселился разве что когда принес Гарри приглашение. Их с уверенностью можно было назвать супругами, которые живут вместе не год, а, как минимум, десять лет. Лиам был главой их "семьи", но без совета Зейна мало что делал. И это разбивало сердце кудрявому снова и снова, каждый раз, когда он видел их перешептывания, улыбки и крепкие объятия. Он был безумно рад, если мог радоваться, за своих друзей, но настоящий Гарри был бесповоротно потерян в глубинах океана. Тем не менее, приятно было оказаться в тепле, вне этого холода, сильного ветра и проливного дождя. Гарри взял бокал предложенного красного вина и решил коротать время здесь за просмотром картин. Он неспешно двигался от одной к следующей, вспоминая, как раньше любил подобные события и с нетерпением ждал, пока хоть один стоящий художник решиться на выставку. А каким прекрасным творцом был Луи? Стайлс усмехнулся, совершенно безжизненно, грустно и печально, рассматривая новые полотна. Стиль художника был достаточно неоднозначен, он словно не хотел передавать все эмоции и детали в одной картине. И они были расположены в определенной закономерности. Гарри будто шел по карте, и путь вел его к чему-то важному. Когда мимо юноши проходил Зейн, он быстро дернул брюнета за рукав, тихо спрашивая: - А автор уже прибыл? Малик улыбнулся, качая головой: - Сегодня его не будет. - То есть, как? - Сам узнаешь, чего же ты такой нетерпеливый? И Гарри с удовольствием заметил, что в нем и правда просыпается интерес. Кем бы ни был этот загадочный человек, который нарисовал эти картины, Стайлс хотел бы видеть его. Он должен быть не менее прекрасным, чем его работы. Гарри заметил, как люди все быстрее и быстрее идут к, казалось, изюминке выставки. Галерея наполнилась удивленными вздохами, но сам кудрявый не спешил так пролетать мимо остальных картин. Ему словно показывали фильм, и он определенно хотел бы досмотреть его. Не почувствуешь удовольствия, пока не впитаешь в себя все эмоции с каждого полотна. Медленно, но верно, Гарри приближался к невысокой лестнице, которая вела к основной части коллекции. Он замечал на себе удивленные, полные восхищения взгляды и точно не мог сказать, что заставило людей обратить на него внимание. Некоторые дамы специально близко проходили мимо него, кокетливо разглядывая молодого мужчину. И он совсем запутался в домыслах, пока не поднял голову вверх, смотря на огромную картину, размером в несколько раз больше тех, что были. Он застыл, приоткрывая рот и глазами, полными непонимания, страха и неудержимого восторга, впиваясь в картину. Это заставило его вернуться на год назад, он в самом деле думал, что сошел с ума, раз снова чувствовал себя обнаженным, лежащим на диване и смело улыбающимся Луи, который быстро выводил новые штрихи на листке бумаги. И Стайлс ровным счетом ничего не понимал. Он знал, точно знал, что оригинальный рисунок уже давно на дне океана, Луи просто не успел бы захватить альбом, да и смысл? А сейчас он отошел на шаг назад. Потому, что перед ним была эта самая картина, но она занимала почти всю стену до потолка и была на высоте метра от пола. То самое полотно. И Гарри помнил его до каждого штриха, но теперь это не были лишь черные контуры. Рисунок приобрел яркие краски и юноша пораженно вдохнул, роняя бокал вина. На это, кажется, никто даже не обратил внимания. Осколки разлетелись по красному ковру, а Гарри просто не мог прийти в себя. И сейчас он не упивался тем, что может что-то чувствовать. Его мысли были заняты другим. Действительно другим. - Сэр, - услышал он сбоку от себя, - вы должны идти. - Что? Кто вы? Перед ним стоял статный мужчина в черном смокинге и он уже отвернулся, собираясь проводить Гарри. - Прошу вас, это очень важно. Вас кое-кто хочет видеть. Стайлс просто замолчал, не задавая вопросов, и кивнул. Хуже быть не может, ему нечего терять, даже если ему хотят причинить вред, ему все равно, но что-то подсказывало, будто это имеет связь с картиной. И, стараясь верить своим догадкам, Гарри следовал за мужчиной. Они вышли на улицу, где так же продолжал идти сильный дождь, и незнакомец открыл перед кудрявым заднюю дверь автомобиля. - Прошу вас, - сказал он, позже захлопывая дверцу и садясь на место водителя. Что же, Гарри не было страшно, но в его голове было много сомнений. Он не предупредил Зейна, ничего не сказал Лиаму и просто ускользнул от друзей, не говоря, куда уходит. Но ведь он и сам не знал, куда его везут, что будет дальше, и, в конце концов, просто откинулся на спину сидения, смотря в окно. Погода была мерзкой, на первый взгляд, но ему это все бедствие на улицах Нью-Йорка почему-то навевало романтику. Когда они почти покинули пределы города, машина резко остановилась, и дверь рядом с Гарри снова распахнулась, выпуская его из автомобиля. Мужчина придерживал над ним зонт, пока юноша шел до самого дома. И, что почти рассмешило его, так это уютный, милый домик в викторианском стиле в чертовой Америке. Английская ирония, строить здесь такие дома с характерным ограждением. Калитка с тихим скрипом отворилась и Гарри смог прийти в себя только когда попал внутрь особняка. Холл был довольно просторным, но Стайлс быстро покинул его, проходя в гостиную. Здесь все было обставлено со вкусом, но оставалось ощущение родного дома; уют и красота небольших предметов декора притягивала взгляд. Гарри остановился напротив камина, в котором ярко горел огонь. Он слушал этот треск бревен, смотрел на веселые искорки огня, и совсем не заметил шороха. А когда он перевел взгляд на арку, которая соединяла две комнаты, юноша увидел фигуру, скрывающуюся в темноте. Возможно, это и есть тот, ради кого он был здесь. Не отваживаясь шагнуть в соседнюю комнату, где только тускло горел свет, и, судя по тому, что удавалось разглядеть, это был кабинет. Дубовый стол и какие-то предметы на нем, шкафы с книгами и настольная лампа. Гарри сдвинулся с места, пытаясь привлечь внимание мужчины, что был там, но тот, услышав шаги за спиной, обернулся сам. И даже так Гарри не мог точно рассмотреть черты лица, но он увидел, что хозяин дома сам идет к нему. Он замедлил шаг, убирая руки в карманы брюк, но прошло всего мгновение, и таинственный незнакомец появился перед Гарри. Кудрявый закрыл рот руками, он думал, что все-таки не сдержит громкий вскрик. Зеленые глаза в ужасе следили за тем, как мужчина напротив замер, так же рассматривая его. - Лу? - выдохнул Стайлс, - нет, нет, ты... - Малыш, - прервал шатен его бормотание, - Боже, как ты изменился. И Гарри больше не хотел думать, было ли это реальным, или его просто настигла лихорадка. Он кинулся в раскрытые объятия Луи, неосознанно крепко сжимая его волосы на затылке и чувствуя, как по щекам катятся горячие слезы. - Господи. Это правда ты? - всхлипнул Гарри, отстраняясь от Томлинсона. - Я люблю тебя, - прошептал Луи, впиваясь сладким и долгожданным поцелуем в мягкие губы. Гарри сильнее обвил его шею руками, он тихо постанывал от ощущения невероятного жара внутри и сильных рук шатена на своей спине. Он выгибался, прижимаясь ближе к телу Томмо, который путал шоколадные кудри пальцами одной руки, второй скидывая с Гарри пальто и проводя по напряженной спине. Целый год каждый из них пытался жить ради друг друга, но никто не подозревал, что любимый человек все еще жив и точно так же нуждается в нем, изо дня в день находя в себе силы стоять на ногах.