The Lucky Ticket

В небольшом уютном доме на окраине города не было больше никого, кроме двух молодых людей, которые наполняли его шумными вздохами и несдержанными стонами. Если бы даже они хотели чувствовать только похоть и желания, этого бы не вышло. Каждый не видел друг друга слишком долго, чтоб позволить себе просто обнять любимого человека, не касаясь губами его губ, не сжимая его талию в своих руках так, что он застонал, не отрываясь от поцелуя, и обвил ногами соблазнительные бедра. Когда Луи думал, что все обойдется простым поцелуем, Гарри сам не понял, как мог так резко сорваться и вжаться в тело Томлинсона с такой силой, что тот зарычал, властно прижимая Стайлса к себе. Но никто пока не мог верить самому себе настолько, чтоб утверждать, что это не ночной бред. Не смотря на это, прикосновения были такими реальными, обжигающими, и в гостиной определенно становилось только жарче и жарче с каждой минутой. Луи подхватил уже слегка накачанное тело и для него это стало неожиданностью, он привык к маленькому хрупкому Гарри. Тем не менее, он с любовью и желанием обводил мускулы Стайлса, смотря в его мутные глаза и счастливо улыбаясь. Потому, что сейчас уже все было совсем не так, как год назад. Они принадлежали только друг другу и больше никому. Не было назойливых родителей и невесты, косых взглядов пассажиров "Титаника", но их история точно не обойдется без упоминания затонувшей сказки. Комнату не освещало ничего, кроме второго камина, не такого большого, но огонь ярко горел и это помогло двум юношам не споткнуться и не упасть на пол, когда они ввалились в спальню. Гарри открыл глаза, отстраняясь от Луи, и посмотрел в сторону камина, как-то странно улыбаясь. - Ты бы расставил их везде, правда? Шатен улыбнулся и только кивнул, потому что он помнил, как в своей каюте Гарри выделял только один предмет интерьера - дорого и со вкусом украшенный камин в гостиной. Странно, что среди всей роскоши он выделял только его, но это хоть как-то согревало его и окутывало непонятным теплом не только кожу, но и мысли кудрявого. Было чувство, будто он дома, несмотря на холодные взгляды матери и время, которое ускользало от него, толкая в объятия Мириам. Но Гарри мог наконец-то позволить себе не вспоминать о "Титанике", как о корабле, который забрал жизнь его любимого, теперь это казалось приятной ностальгией, которая подарила ему Луи. Живого и невредимого, что сейчас расстегивал пуговицы на своей рубашке, и Гарри медленно подошел к нему, возобновляя короткие и нежные поцелуи, принимаясь самостоятельно раздевать Томмо. Он скинул тонкую ткань со смуглых плеч, прижимаясь губами к гладкой коже, пока Томлинсон самостоятельно расправлялся с верхней одеждой кудрявого. Луи небрежно откинул на пол пиджак и вслед за ним полетела белая рубашка с развязанной бабочкой. Руки тянулись к желанному телу, и он гладил впалый живот, широкую грудь и поясницу, не прерывая осторожных ласк. Если минутами ранее они словно с цепи сорвались, то сейчас длинные пальцы с обожанием очерчивали контуры изгибов, вспоминая каждую ямочку на теле. Гарри громко втягивал в себя воздух, когда Луи увлекался своим занятием и прикасался губами к тем участкам кожи, где секунду назад выводил пальцами замысловатые узоры. Ему до сих пор не верилось, что он в самом деле чувствует все это. Ему так хотелось каждый день за этот невыносимый год войны с горем ощущать теплые и влажные прикосновения тонких губ по всему телу. Земля уплывала из-под ног, когда Луи одним движением, одним поцелуем показывал, как он любит. - Ты не представляешь, как долго я тебя ждал, - прошептал Гарри, боясь разрушить все громким голосом. - Представляю, - ухмыльнулся Луи, чувствуя щекотание кудряшек Стайлса на шее. - Я хотел видеть тебя каждое утро рядом, в постели, гулять до ночи, а потом приходить домой и сидеть у камина. Я бы рассказывал тебе о новой картине, свежих идеях. - Спасибо за картину, милый, - поблагодарил Гарри, отстраняясь от юноши, - мне не нужно больше ничего, кроме тебя. - Уверен? - Томмо опустил брюнета на кровать, вжимая его в матрас. Стайлс протяжно застонал, чувствуя тяжесть тела Луи, он не мог объяснить, почему это так на него действует, но он весь содрогался от того, как Томлинсон не дает ему шанса двигаться, гладя его плоский живот. - Не мучай меня, - просипел Гарри, обхватывая руками голые плечи мужчины. - Чего ты хочешь? - в тон ему спросил Луи. Томлинсон настойчиво толкнулся бедрами вперед, но не настолько сильно, чтоб причинить Гарри боль. Он только дразнил его, даже в это вкладывая слишком много любви. - Тебя, - заскулил Стайлс, - только тебя... - Мм, мой мальчик. Луи отпустил юношу, ослабив хватку, и позволил ему более комфортно устроиться на мягких простынях. Выпутываясь из плена мешающей одежды, он обошел кровать, не прерывая зрительный контакт с Гарри, который опустил руки на подушки рядом с головой. Сероглазый остановился справа от лежащего юноши, он наклонился и трепетно соприкоснулся губами с Гарри, забираясь к нему. Его окутывало теплом и любовью каждый раз, когда он прикасался к нежной коже, сминал покрасневшие губы и шептал на ушко Гарри о том, как его не хватало весь этот год, всю эту жизнь, что теперь они могут быть свободны. Но Луи боялся отказа со стороны Гарри. Отказа провести всю оставшуюся вечность вместе, пока Стайлс не начал целовать его после каждого слова. Томлинсон медленно стягивал с него одежду, отбрасывая куда-то на пол, и снова спускаясь с ласками все ниже, сплетая пальцы одной руки с пальцами Гарри. За долгий год он не забыл ни одной мелочи на любимом теле, да и как можно вычеркнуть это из памяти, когда ночью он видел его именно таким - полностью принадлежащего только ему самому. Каждый стон и всхлип сверху подталкивал Луи к более смелым ласкам, он хотел видеть только такого Гарри, который сейчас извивался и выгибал спину слишком сильно, заставляя боятся, не больно ли ему, но Стайлс упивался тем, что шатен способен сделать с ним, просто осыпая поцелуями участки его тела. Старший не уверен, правильно ли он поступает, но его язык практически вылизывает Гарри всего, и он не может остановиться лишь потому, что Гарри все такой же сладкий на вкус, и ему это определенно нравится. Нравится до боли в спине выгибаться под любимым, нравится осторожно массировать напряженные плечи и втягивать во влажные поцелуи, пытаясь заглушить боль за весь мучительный год. Они потеряли так много времени, что сейчас готовы были до первых лучей солнца любить друг друга. Не смотря на хаотичность их движений, они не были пропитаны похотью и развратом, оба пытались ухватиться за чужие прикосновения, как за спасательный круг, и они точно могли знать, с чем сравнивали. Но, когда Луи отстранился, Гарри почувствовал пронизывающий холод, а затем невыносимый, но приятный жар. Он опустил голову и попытался сфокусировать взгляд. Стайлс почувствовал, как Луи приподнял его ноги, опуская на свои плечи, и это было тем, что заставило его так громко и протяжно застонать, когда сильные руки сминали в руках ягодицы, а пальцы иногда задевали сжатое колечко мышц. Гарри думал, что влажный и шершавый язык Луи оставил мокрые следы на всем его теле, когда Томлинсон наклонился и провел им меж двух половинок, слыша, как кудрявый отчаянно хнычет и, наверняка, закусывает губу. Ему уже слишком сильно хотелось снова накрыть их поцелуем и сплести их обоих так, чтоб не было ясно, где начинается тело Гарри и где заканчивается тело Лу. Томлинсон отпустил бедра кудрявого, рывком притягивая его так, что простыни съехали вниз, впиваясь в алые губы парня, слишком грязно исследуя его рот, соединяя языки. Поцелуй был слишком мокрый и в спальне часто слышались влажные звуки, когда им было необходимо вдохнуть немного воздуха. Луи бездумно бродил руками по спине Стайлса, очерчивая пальцами лопатки. Он держал его в таком положении, что длинные ноги были соединены за его спиной, а сам юноша ухватился за шею Томлинсона, он полулежал на кровати и руки Луи удерживали его тело в воздухе. Он так беспорядочно и жарко целовал его, что прошло слишком много времени, прежде чем Луи отстранился и глубоко вдохнул. Он смотрел на то, как сейчас соблазнительно выглядел Гарри, но не мог представить, что мгновение назад слишком властно целовал искусанные губы. - О, Боже, - выдохнул Луи, слегка усмехаясь. - Прости, я не должен был.. - Мне понравилось, - прервал его Гарри, - понравилось, когда ты так меня целовал. Он был похож на искусителя, настолько заманчиво предлагая снова поцеловать его так, чтоб он не вдохнул и грамма воздуха. Луи отпустил его талию, укладывая на смятые и влажные простыни, припадая к его рту уже более мягко, изредка пуская в ход зубы и оттягивая нижнюю губу. Луи старался безболезненно войти в Гарри, едва сдерживая себя, чтоб не толкнуться дальше. Его окутывал жар и по спине уже скатывались капельки пота, но он продолжал терпеть, до тех пор, пока Гарри не притянул его к себе, заставляя полностью заполнить его. Луи громко закричал, сжимая в руках бока Стайлса, и абсолютно без сил держаться, падая на кудрявого. Гарри ценил каждое мгновение, когда Томмо так сильно вжимался в него, но сейчас он стонал от того, насколько приятными были размеренные толчки внутри, которые доставляли слишком много удовольствия. Он закрыл глаза, веки стали тяжелыми, а пальцами он зарылся в каштановые пряди Луи, поглаживая кожу головы. Томлинсон чувственно припал к длинной молочной шее, оставляя там немереное количество отметин, продолжая двигаться. Гарри не чувствовал ничего подобного и его просто разрывало на миллионы частичек, каждую из которых он подарил бы Луи. Томмо не думал, что способен сорваться, но в какой-то момент его движения стали резкими, более глубокими и это заставляло Гарри кричать еще громче, срывая голос. Хрипы Стайлса, его горячее дыхание, опаляли кожу Луи, когда он приближался к его лицу, чтоб быстро чмокнуть в губы. Он абсолютно точно больше не мог держаться. Когда Гарри намерено сжался, Томлинсон замер, с рыком изливаясь глубоко внутри него, затягивая Стайлса в пропасть за собой. Луи рухнул на него, даже не пытаясь опереться на руки. Гарри шумно сглотнул, проводя рукой по мокрой спине шатена, убирая пряди волос, которые спадали ему на лицо. Им определенно нужно было много времени, чтобы прийти в себя, но оба блаженно улыбались друг другу, шепча слова любви. Все казалось настолько запредельной сказкой и глупыми мечтами, что Гарри закрывал глаза с мыслями о том, что утром его, возможно, ждет холодная пустая постель, которую он проклинает уже битый год. Но ночью ему не снилось абсолютно ничего, и это уже было довольно странным. Ведь обычно его убивают кошмары, в которых он сотый раз видит смерть Луи, свою смерть и в конце концов просыпается в холодном поту, не в силах жить дальше. Его утро начиналось с подавленных, тихих всхлипов и долгого нахождения в кровати, под одеялом, которое никогда не согревало. Сердце могло снова разбиться, когда он почувствовал мягкий свет, падающий на глаза. Гарри хотел сжать руки в кулаки и прийти в себя после того, что ему снилось, будто он провел эту ночь в объятиях Луи, но его пальцы только заскользили по гладкой коже. Он распахнул глаза и громко ахнул, увидев рядом с собой спящего Томлинсона. Гарри отдернул руки и закрыл ими рот, боясь слишком резко вскрикнуть. Его пробила дрожь и он все еще был прижатым к Луи, они лежали слишком близко, чтоб шатен не нахмурился и, все-таки, проснулся. Луи распахнул глаза, с сонной улыбкой замечая Гарри и уже потянулся к нему, оставляя ленивый поцелуй на губах. Когда он лег обратно, он заметил напряжение Стайлса и сам немного отошел ото сна, чтоб узнать, что же случилось. - Малыш, - его голос был немного хриплым ото сна, чего Гарри просто не мог знать, - что с тобой? Кудрявый слегка покраснел, опуская взгляд на одеяло, которое скрывало их наготу. Он боялся смотреть на Луи, сам не зная, почему, но тот, казалось, мог исчезнуть. - Не пойми меня неправильно, - начал он, неуверенно комкая одеяло, - но ты.. Это все не сон? Луи тихо засмеялся и его волнение отступало, ведь он уже напридумал себе невесть что, а Гарри просто не мог поверить в то, что происходит. Хотя Луи и сам не мог до конца нарадоваться тем, что они оба живы и теперь могут быть друг с другом. - Прошлая ночь явно не была сном, - он закусил губу, вспоминая то, как сильно любил Гарри несколько часов назад, - и я знаю, что тебя мучили кошмары все это время. Так же, как и меня. - Откуда ты знаешь? - непонимающе уставился Гарри на Луи, который обнял его за талию и притянул к себе. - Зейн сказал, - Томмо оставил нежный поцелуй на виске кудрявого, - помнишь, он был во Франции неделю назад? - Да, - грустно ответил Гарри. Как он мог не помнить то, что целых семь дней он умирал от полного одиночества, не имея возможности даже поговорить с другом. - Я встретил его в Марселе, он был на выставке. И он очень удивился, когда услышал, что Луи Томлинсон, молодой художник, на самом-то деле жив и здоров. Я был очень благодарен ему, что он пришел и сказал, что с тобой все в порядке. Ну, как бы это точнее сказать.. Физически. Он говорил, что ты держишься из последних сил и готов в любую минуту просто перестать бороться. Конечно, я не мог оставаться там дольше, и, собрав вещи, отправился в Нью-Йорк. Ох, если бы ты знал, как я скучал по тебе все это время. Я пытался забыться и начал рисовать картины, а в Париже их приняли на ура, что странно. Таким образом я успел заработать достаточно денег, чтоб купить этот дом. Но твой портрет... Я очень долго работал над ним, не имея даже того рисунка, он точно остался на корабле. И я просто рисовал по памяти, я не мог позволить себе забыть, какой ты красивый. И спасибо тебе, что пришел вчера. Гарри обомлел, теряя дар речи. Он готов был дать волю слезам, но держался, а, услышав о картине, просто уткнулся носом в изгиб шеи Луи. Он так дорожил им, что ему даже стало стыдно за сомнения, которые теперь точно покинули его мысли. - Но я знаю еще кое-что, - сказал Томмо, - ты назвал мою фамилию. Стайлс отстранился и осторожно глянул на Луи, который расплылся в широкой улыбке. - Гарри Томлинсон, - с трепетом повторил он. - Тебе идет, милый. - Ты так говоришь "тебе идет", будто примеряешь ее на меня, - смущенно улыбнулся Гарри, и его щеки покрылись милым румянцем, которые выделялся на тле бледной кожи. - А тебе нравится? - достаточно серьезно спросил Луи. - Мне? Я... не знаю, эм... да? - Но почему ты смущаешься? Это вполне нормально. Даже приятно. - Луи, это звучит так, будто ты... - Будто я что? - Я не знаю, словно ты жениться на мне хочешь! И Томлинсон призадумался на минуту, хотя бы для того, чтоб еще раз подумать, как же сильно он хотел провести остаток жизни с Гарри, и Луи с вызовом и уверенностью смотрел на него, но так, чтоб кудрявый находил в его глазах любовь. - Я бы хотел. - Что? - Гарри пораженно уставился на шатена. - Но мы ведь не можем, это же невозможно. - Формально - нет, но ты бы хотел считать, что я твой муж, а ты мой? Стайлс опустил голову на грудь Луи, слушая, как размеренный стук его сердца. Оно бьется так спокойно, просто так же, как и его. - Думаю, да. Я люблю тебя. - Вот и здорово, - Луи улыбнулся, но отпрянул от Гарри, что-то ища в прикроватной тумбочке. Он повернулся и бережно обхватил руку брюнета своими пальцами, и Гарри почувствовал приятный холодок. Он опустил глаза и с удивлением обнаружил, что Луи надел на его палец кольцо, которое выглядело более, чем прекрасно. - Мой папа отдал это тетушке, которая воспитывала меня, и сказал, что я должен отдать это любимому человеку. Конечно, он имел в виду девушку, но, думаю, он не сильно расстроиться, если это будет принадлежать тебе. У меня точно такое же и, знаешь, они довольно дорого стоят, но я никогда не думал их продавать. Это самое ценное, что у меня есть. После тебя. Но, если ты против этого, то я могу просто забыть, это ничего не изменит, - Луи обвел пальцем холодное серебро, уже готовясь снять его. - Отдай сюда мое кольцо! Лицо Гарри засветилось сияющей улыбкой, и он переплел их пальцы, любуясь идентичными кольцами. Это так необычно, они практически помолвлены, но не могут поженится, хотя этот факт ничуть не омрачает счастье в их сердцах. Гарри наконец-то понял, что может двигаться дальше, держа руку Луи в своей. И пусть он потерял слишком много за этот год, никогда не поздно все возвращать, и если Луи рядом с ним, то потери кажутся не такими уж и серьезными. И отныне юноша точно не позволит своему директору задерживать его на работе так долго, он будет идти домой, где его ждут. Ему будет сниться величественный лайнер, который забрал на целый год его любовь, но теперь "Титаник" стал сказкой и для него.