"Сейчас"

Огромный купол здания Сената, как и прежде, возвышался над центральным регионом столицы Корусанта, оставшись не тронутым во время сражения. Монументальное строение пережило уже не одну смену власти и режимов. И Падме Амидала Наберри была уверена, что переживёт ещё столько же. Длинные коридоры сохранили свою сдержанно-богатую красоту, совмещая в себе невероятное противоречивое сочетание роскоши и минимализма. Красное оформление с металлическими вставками – классически присутствовали в бесконечных коридорах и кабинетах. Гербы Империи, флаги и другие государственные символы уже были сняты и убраны. Остались лишь чёрные элементы в общем интерьере и в оформлении. К её удивлению дух Империи уже давно покинул это старое здание, только люди в форме ещё напоминали о прежнем режиме. В Сенате их никогда не было так много, представители различных систем предпочитали иметь свою охрану, которые носили форму, принятую у них на родине, а нынче в каждом коридоре стоял охранник с символами Альянса и старой Республики, заставляя местных рабочих оглядываться и нервно перешёптываться. Усиленная охрана сейчас была необходима, так как на нижних уровнях ещё продолжались бои. Но Падме это уже не волновало, результат этих сражений – это вопрос времени, и количество жертв, которых и так было предостаточно. Идти на переговоры имперцы отказывались, яростно сражаясь за уже мёртвую идею. Узурпация всегда встречалась с более агрессивным сопротивлением, чем любые перевороты или принятие ключевых и системообразующих реформ. Гром аплодисментов, под который умирала демократия, ещё отдавался эхом в её ушах. Она помнила тот день, тот роковой день, когда всё изменилось – резко, неожиданно и ярко, как полыхающий огонь, сжигающий старые устои. Она остановилась около иллюминатора, посмотрев туда, где раньше стоял Храм Джедаев с его высокими шпилями. Теперь на его месте возвышался пирамидальный свод Имперского Дворца. Здание, воздвигнутое на руинах Храма, подавляло всё пространство, закрывая собой весь горизонт Корусанта, его чёрная основательность говорила о нерушимости и долговечности Нового порядка. Но и сейчас, как много лет назад, солнце заходило за него, символизируя закат прежней эпохи, потому что ничто не может быть вечным. Всё течёт и всё меняется, время не щадит никого. Как и прежде она шла по бесконечным алым коридорам в одеянии представителя Набу, но уже скрывала голову фиолетовым капюшоном, тяжело опираясь на серебряную трость. Это здание всегда заставляло её сосредотачиваться на работе, погружало мысли в пучину нескончаемых государственных забот, которые стали для неё образом жизни и концентрировали всю её на общее благо, но и это претерпело изменения. Она пришла сюда, чтобы сосредоточиться на предстоящей работе, обдумать сложившуюся ситуацию и разработать собственную стратегию, но мысли о сыне не оставили её у порога Сената. Самоконтроль и выдержка, наработанная десятилетиями, сдавала, эмоции начинали брать верх, и туманили разум. «Старею», - решила она, в тысячный раз обдумывая возможность полёта за «Исполнителем» и возможность взятия под контроль лечения Люка. «На всё веление Силы», - говорили джедаи до того, как их уничтожили. Возможно, это и была воля Великой Силы, чтобы дать Галактике заново переосмыслить древнюю мудрость и приевшиеся ценности. Возможно, Сила хотела дать Ордену новую жизнь в лице молодого, не обученного и светлого сына ситха? Путь становления джедая, как и становления мужчины, и в целом человека, как оформившейся личности, очень сложен и жесток. И смерть – это не самое жестокое, что может случиться с живым существом на этом пути. Она видела, что бывает, когда повреждён мозг, она знала, что последствия полученных травм для Люка могут быть непоправимы. И также, что он может вернуться и восстановиться практически полностью. - Это фуранская рулетка, мэм, - ответил на её вопросы доктор Казам, нейрохирург, лучший в своём деле, главный специалист, которого она подобрала в штат «Лусанкии». «На всё воля Силы» - в тысячный раз вспомнила она слова джедаев. Воля Силы была и на то, чтобы она снова осталась вдали от сына, но вместе с дочерью. Она разминулась с «Исполнителем» на пару часов. Получив разрешение от врача, Вейдер забрал сына и улетел на Дальние рубежи. Куда конкретно он направился, Альянсу не было известно, но Падме могла это узнать, и отправиться следом, но… Вместе с новостями с Корусанта, она получила и подробный диагноз Люка, со всеми сканами и снимками, пока «Сестра Милосердия» меняла курс в столицу, она шла к доктору Казану, перебирая в уме варианты, на каких основаниях лечение командира Скайуокера должно проходить под вниманием специалистов Альянса. Генерал Соло провёл отвлекающую операцию, для того, чтобы Джейд вытащила Люка из-под завалов. Но первую помощь оказывали врачи Вейдера, и после, его доставили в реанимацию в лазарет Вейдера. Забрать что-то у ситха всегда было очень сложно, а сына… - В данной ситуации, я порекомендую Вам оставить пациента под наблюдением врачей, которые первоначально проводили осмотр и первичную медицинскую помощь, - изучив диагноз и состояние пациента, ответил Казам, - транспортировка пациента в таком состоянии опасна, – пролистал документы, посмотрел подписи и добавил: - Доктор Нерарс в нашей среде имеет репутацию, не только высококвалифицированного специалиста, но и руководителя умеющего выбирать лучших и талантливых врачей. Падме знала, что доктор Нерарс получил должность главного врача «Исполнителя» сразу после того, как разрушитель получил статус флагмана флота Дарта Вейдера. Доктор и до этого, долгий период времени работал в медблоках, на станциях и кораблях под командованием Повелителя Тьмы, и был на хорошем счету у начальства. Рядом с ситхом мало кто задерживался, а кто оставался в его подчинении больше десяти лет заслуживал особого внимания и даже уважения. Но Падме это не успокоило, а новость, что «Исполнитель» ушёл в гиперпрыжок с Люком, вызвала у неё истерику. Она тратила бесценное время для того, чтобы хоть как-то прийти в себя и привести себя в порядок, чтобы суметь спустится на планету, встретиться с дочерью и с Мон, и разобраться в нынешней ситуации. Вейдер отправил ей копию отчёта по наблюдению состояния сына, с обещанием докладывать об изменениях, но только после выхода из гиперпрыжка. Лея сообщила, что с Люком полетел и генерал Соло, что означало, что если она улетит сейчас, то дочь останется одна в нестабильной столице, посреди разгорающегося политического сражения. Она нужна дочери, здесь и сейчас. Вейдер не отойдёт от Люка, пока его состояние не пойдёт на поправку; в отличие от неё, он мог повлиять на его состояние через Силу. Падме знала, что это возможно, а так же, что это не конёк мужа, но и не забыла и о том, что именно с его приходом Лея вышла из того страшного состояния. И что только благодаря ему их девочка, снова в порядке и вернулась к полноценной жизни, восстановив свою работу и состояние практически до идеального. А возможно, даже улучшила. Глубоко вздохнув, она пришла к выводу, что стены Сената ей больше не помогут, и направилась на выход. Жизнь Сената не изменилась с захватом столицы, и сенатор Рускус, как всегда шёл в сопровождении своих помощников, которые закидывали его важными вопросами и предложениями, он передал деку, посмотрев вперед. Ему на встречу не спеша шла женщина, опираясь на трость; сенатор сразу признал одеяния посольства Набу, а лицо… Он провёл женщину взглядом. - Сенатор? – окликнул его советник. - Что-то случилось? Он сморгнул: - Ничего, кажется, мне нужен отдых, а то призраки уже мерещатся в этом кавардаке. *** Выйдя из душа, она посмотрела в окно, осознав, что сейчас вечер. Переговоры с властями, с местными чиновниками и бизнесменами, посещение госпиталей, мест сражений, воинских частей, и мест для пострадавших мирных жителей, так же вопросы с компенсацией, восстановлением жилых кварталов, и урегулирование с согласованием размещение временных сил безопасности, настолько заполнили ей голову, что она уже не осознавала, какое время суток сейчас. Она ела, когда уже желудок требовал, спала, когда уже падала с ног, а душ принимала, как только получалось зайти к себе, чтобы переодеться к мероприятию. Будь Хэн здесь, то она бы уже получила втык, и насильственным путём была уложена в кровать, но он улетел вместе с Вейдером, следить за лечением Люка. В медицине Соло понимал меньше, чем она, но его присутствие рядом, когда брат начнёт приходить в себя, будет намного полезней, чем будь он здесь. Хотя его помощь ей бы не помешала. Открыв гардероб, она вытащила первую попавшуюся свободную кофту, натянула штаны, попросила домашнего дройда налить ей кафа и чего-нибудь перекусить, залезла на тахту с ногами, погружаясь в информацию на деке. Во время курса реабилитации отец порекомендовал раз в сутки один час уделять медитации, Лея не верила, что ей это может как-то помочь, но ввела это в привычку. По прибытию на Корусант, у неё совершенно не было времени на это, а сознание требовало покоя. Трое суток назад, она сама не заметила, как во время изучения очередных отчётов, погрузилась в медитацию, и удивилась, насколько легче ей стало после. Её эффективность возросла, голова больше не болела, а сознание работало как компьютер. Слияние с Силой придавало спокойствие, уверенность и расслабляло. Возможно, в этом и заключался секрет такой высокой работоспособности Лорда Главнокомандующего? В дверь позвонили, вставать ей не хотелось, она только уселась, как ей удобно, только съела канапе, позволив себе мусолить во рту шпажку так, как не полагается девушке в её статусе и с её воспитанием, и посмотрев на гостя через командное управление, открыла дверь. - Приятного вечера, - поздоровалась мама, проходя в комнату, оценивающе смотря на дочь, - принцесса. Лея исподлобья посмотрела, почувствовав в тоне всё её негодование, по поводу её любимых, таких потайных привычек, которые она с таким удовольствием выпустила наружу, будучи на «Исполнителе». Её всю сознательную жизнь воспитывали как принцессу, выбивая всё ненужное. «Не выбили,» - ухмыльнулся в первый раз Соло, заметив за ней привычку грызть шпажки, опускать всё лицо в воду, когда умывалась, пить из под крана, и лежать наполовину свесившись с кровати. Капитана они забавляли, он даже поощрял их, что позволило ей отпустить титановый контроль над собой. Мама же не переносила их - мягко, жёстко, объяснениями, замечаниями пыталась исправить в ней это. Будучи маленькой, Лея верила, что мама права, что это необходимо, что в их кругах даже недопустимо. Она и сейчас понимала, что допустимо, а что нет. - В чём ты? - сдержанный, спокойный, и ненавязчивый тон, который был способен смять сверхпрочные основы любого здания или корабля. Лея осмотрела себя: чёрная свободная кофта с рукавами, тёмно-бордовые домашние штаны свободного кроя. Ей пришлось немного обновить гардероб, ещё не все вещи привезли, поэтому открыв первый попавшийся каталог одежды, она заказала, первое приглянувшееся для дома. У неё не было времени ещё разбираться со своим домашним гардеробом. Официальных нарядов у неё была целая комната, как и различных форм, но вот простой одежды – нет. - Я дома, - не спуская взгляда, ответила она, только сейчас понимая, что одела то, что в детстве было запрещено, но сейчас она уже не видела в этих запретах смысла. - Лея… - Я в своих личных апартаментах, и сюда входят только те, кого я хочу видеть, и выгляжу я в соответствии с уровнем нашего доверия. Мягко, властно, и неоспоримо. Так, как всегда мог отвечать Энакин. Падме глубоко вздохнула, присаживаясь в кресло. Её нога и так ныла не переставая, хотя по заявлению врача эта боль была уже больше психологической, чем физической. За столько лет, она настолько жёстко держала себя в руках, что её организм практически разучился чувствовать и дискомфорт, и любую боль или недомогание, но с этим ранением всё изменилось. Цельность оболочки, и физической, и душевной, треснула, держащая нить морального спокойствия была разрублена, как нерв в ноге. Но нерв сшили, закрепили и всячески стимулировали восстановление, то же она старалась сделать и с собой, но не получалось. Уже не получалось. И теперь любое её беспокойство, волнение и переживание сворачивались струной боли, которая проходила от лодыжки до позвоночника, и эхом отдавалась выше, по её держащему столбу. Она сделала глубокий вздох, попросила принести ей сладкого напитка, и ещё раз посмотрела на дочь. На её растрёпанные волосы, не до конца просушенные, которые всегда ложились как угодно, только не так как хотелось ей, заглянула в её упрямые глаза, смотрящие так прямо, как не полагается в их среде, и всегда чуть исподлобья. Резкие скулы и острый подбородок, а ещё характер и нрав, и заключительным аккордом чёрная кофта с тёмно-бордовыми штанами - именно то, что всегда носил её отец. Падме улыбнулась, и пересела рядом с дочерью: - Прости… - Не говори мне, что я похожа на Вейдера! – прочла она чужие мысли. Мама забрала у неё шпажку изо рта: - Нет, Лея, у тебя повадки и привычки Энакина Скайуокера. Не думаю, что Лорд сидит и грызёт шпажки от канапе. - Это потому, что ему шлем мешает. Лея намного спокойней стала принимать своё сходство с отцом, и поняла, почему мама столько лет выбивала из неё то, что у неё в крови. - Да, принцесса моя, - с долей обречённости согласилась она на шутку, - шлем ему мешает. *** Попадаться на глаза ситху ему не хотелось. Совершенно, но и оставаться в неведенье он тоже не мог. Собрав всё своё мужество, написав прощальное письмо Леи и Чуи, он отправился в мед. блок к Люку. Попасть к нему в палату было невозможно, и не потому, что его шлемоносный папочка развернул рабочий кабинет в смежном помещении, но и потому, что состояние коммандера определялось как стабильно тяжёлое. Хэну нравилось слово «стабильно» и расстраивало дополнение «тяжёлое». Его пропустили в приёмную, а затем и в смотровую, кто-то из замов главного дока, просветил его о состоянии друга, заверив о положительной динамике и о том, что мозг Люка, как и прежде, показывает стабильную и уверенную активность. После огромного количества операций, малыш держался молодцом, и если верить показаниям приборов, скоро уже должен прийти в себя. Это обнадеживало. Генерал просил сообщать ему обо всех изменениях, даже малейших, и уже намеревался вернуться, как к нему подошёл адъютант в форме, приглашая к Лорду на ковёр. Письмо, он, похоже, не зря писал. Вейдер, заложив руки за спину, стоял напротив прозрачного стекла, за которым лежал Люк в окружении большого количества какой-то техники и дройдов, которые в любую секунду готовы оказать необходимую помощь. На пару секунд, Хэн даже забыл о присутствии ситха, пройдя до середины комнаты без разрешения, рассматривая помещение за стеклом. Но давящее дыхание Повелителя Тьмы быстро отрезвило его. В практически пустой комнате было трудно дышать, давящее спокойствие тугим колючим облаком повисло в воздухе; Хэну казалось, что любое неровное движение, и около его шеи затянутся сотни тонких и острых гаррот и не удушат его, нет, они просто разрежут его горло. Поэтому он выпрямился, подтянувшись по стройке «смирно», ожидая реакции Лорда. - Как продвигается Ваш проект, генерал? – бас давил, а по спине пошли мурашки, но глубоко внутри, Хэн выдохнул. - По плану, сэр. - Согласно плану, Вы должны сейчас быть там с проверкой, или я ошибаюсь? Внутри всё заледенело, ситх редко ошибался или тем более говорил об ошибках, и Хэн понимал, к чему клонит Повелитель Тьмы, снова чувствуя, как усиливается искусственная гравитация, пытаясь прибить его к полу. - Да, Милорд, по плану, после захвата Корусанта, я должен был отправиться на проверку. - И почему Вы здесь? - Ответ перед Вами, сэр, - сдавленным голосом ответил он, - за стеклом. Очередного вопроса не последовало, Лорд бездвижно смотрел на сына. Молчание затягивалось, и Хэну казалось, что диски в его позвоночнике смещаются, деформируя всё тело. Всё пространство сходило с ума от сложной комбинации мыслей и эмоций Повелителя Тьмы, и Соло порадовался, что он не одарённый этой их Силой, ему страшно было представить, как бы чувствовала себя Лея, стоя на его месте, или Люк… если бы был в сознании. На это бесконечное молчание, Хэн, кажется, уже поверил в их Силу и был готов смириться с её существованием. Он готов был даже поблагодарить её или просить, чтобы Люк пришёл в себя, если он выйдет из этой комнаты. - После выхода из гиперпрыжка, Вы немедленно отправляетесь на инспекцию. Прямой приказ главкома, и самый хороший вариант для Соло. Но Хэн прекрасно знал, что его не зря отправили под трибунал. - При всём уважении, Милорд, я незамедлительно выполню Ваш приказ, после того, как коммандер Скайуокер придёт в себя. Это должно было разозлить ситха, и Хэн приготовился, вспоминая холод карбонита, но ответ прозвучал так же спокойно и подавляюще: - Вы не на флоте Альянса, чтобы ставить условия, генерал. - Да, Милорд, - сглотнул Соло, прочищая горло, - и я готов снять погоны, если мои условия Вас оскорбили. На правах штатского, я прошу Вашего разрешения находиться рядом с другом, до его возвращения в сознание. От напряжения у него даже скулы в судорогах онемели. Не то что мышцы спины и ног, которые уже превратились в камень. Он ждал секунды, когда ситх резко повернётся, и сомкнёт свою руку в чёрной перчатке у него на горле. «Это случится сейчас, - подумал Хэн, - или сейчас…», но время текло, а Вейдер стоял к нему спиной, ничего не делая. - Вас лишили офицерского звания много лет назад, Соло. Погоны бунтарей не я давал, не мне их и снимать с Вас. Вам сообщат, когда в Вашем присутствии возникнет необходимость. Свободны, генерал. - Спасибо, сэр, – выпалил Соло и вышел из комнаты. Пройдя коридор, он зашёл в пустую смотровую и уселся на кушетку. Сердце, которое, казалось, не билось всё это время, теперь грозилось пробить рёбра и выскочить наружу. Мокрая спина неприятно холодила, а руки дрожали. Древняя пословица про страх и слабое место, по всей видимости, не работали на ситхов, или Скайуокеров. Он видел ярость Вейдера, и это было на много легче, чем то, что творится в комнате сейчас. *** Взглянув на состав лидеров Альянса, у неё порою складывалось впечатление, что женщины захватывают власть, и из равноправного общества, в скором времени, превратятся в матриархат. Не смотря на то, что она сама была представительницей женского пола, Мара женщин не любила и была против матриархата. Она уже за глаза насмотрелась и на выходки Мотмы, и на манипуляции Арти, и на резкие взбрыки Органы. У власти должны быть мужчины: с холодной головой и с железной волей. Но, поприсутствовав на первом собрании нового Сената, она поняла, что мужики просто молча захватывают Галактику, а женщины к этому действу сопроводительный текст ведут, большой и развёрнутый. Она так не умела. Она вообще ничего не умела, осознала Мара, когда на неё очередной раз кинулся представитель Минирии. Желание вытащить бластер и пристрелить его, уже было в районе бедра, на котором рука пыталась нащупать оружие, которого там нет. Но ещё чуть-чуть и она сумеет поймать в себе это сосредоточие ярости, и придушить этого сенатора! Неудивительно, почему Вейдер так резко покинул планету, даже не присутствовав на первом собрании. И, по всей видимости, этим назначением, он решил и из неё выбить любовь к Корусанту и к политике заодно. Император был прав, распустив всех этих словоблудов по домам, и если бы Лорд захотел, он мог бы их всех поставить на место! Но она… она знала, как выглядит в глазах всех присутствующих, и понимала почему её не берут в расчёт и нападают: перебивая, закидывая вопросами, обвинениями, устраивая перекрёстный допрос, как в пыточной камере. На допросах ей было бы легче, чем стоя перед этой сворой… Органа взяла слово, призывая к порядку. Контроль над дискуссий перешёл к Мон Мотме - чандрилианка была единственной, у кого получалось хоть как-то держать его. Принцесса, казалось, даже не пыталась перехватить лидерство, она выглядела задумчивой, но Джейд чувствовала её усталость. Арти, как всегда не было видно, Маре доложили, что она прибыла на борт «Сестры Милосердия». «Мать Альянса» выйдет в самый решающий момент, чтобы произвести максимальный эффект. А пока она не появилась, Мара не знала, куда отсюда деться, чувствуя себя девочкой для битья. Свою слабость она почувствовала сразу: она не привыкла, когда на неё смотрят тысячи глаз, и все они сосредоточенны на тебе. Это сводило её с ума: она шпион, разведчик, она тень за спиной, она не выносит яркого света, на который её так резко вывели. Чувство растерянности, порою даже страха, теперь посещало её перманентно, но изо всех сил она держала его под контролем. Представляя, что за ней стоит огромная фигура Вейдера, только так она могла заставить свой разум работать. Ей не хватало подготовки, умений, информации, это было не её! Уполномоченный посол Вейдера, который ранее представлял его интересы - Лорул Труш, пытался помочь ей в работе, проводя постоянные консультации, писав инструкции и разъясняя те или иные ситуации, но его усилия были напрасны. - Я полный дилетант в этом! - подскочила Мара, на последней их встрече. - Я передам Вам полные полномочия по представлению Лорда в Сенате. - Ваше назначение подписано самим Лордом Вейдером, Вы не можете сделать переназначение, мэм, – идеальное произношение общегала раньше успокаивало её, сейчас же раздражало. Она уже привыкла к различным акцентам с дальних рубежей. – К тому же, Вам, Мара, как секретарю Лорда, должно быть известно, что он редко назначает специалиста с неподходящей квалификацией. Если Вы на этой должности, значит, Милорд считает, что Ваша квалификация позволяет представлять его интересы. Она расстроенно села: - Лучше бы отчитал, чем на каторгу сюда отправил. А Вы чем так провинились? Посол не понял её сарказма, вопросительно поднимая седую бровь. - То, чему Вы пытаетесь меня научить, Вы сделаете с большей эффективностью, с меньшими рисками и затратами. - Я слишком долго был изолирован от Лорда, и сейчас не имею актуальной информацией о его потребностях, в отличие от Вас. Девушка тяжело вздохнула, потребности Милорда она могла сформулировать одним общеизвестным выражением: чужого нам не надо, а за своё - Республику свергнем. Только в случае Дарта Вейдера его надо было воспринимать в прямом смысле. И несмотря на все усилия, у неё всё болело - голова сильнее всего, - всё бесило, Сенат больше всего прочего, и злость уже клокотала в районе гортани. Она ждала пока «Исполнитель» выйдет из гиперпрыжка, чтобы потребовать переназначения, или подать в отставку. Если Лорд хотел, чтобы она возненавидела Корусант, то он этого уже добился, и её пора эвакуировать отсюда! - Мэм, вам приглашение… - сообщил её девятый помощник Тонори, который следил за расписанием и встречами. - Отказать. - Мэм, оно… - Отказать, – Мара сегодня уже не могла, она или разревётся или убьёт кого-нибудь. - Мэм… - и это походу будет Тонори, который сунул ей поднос деку с подписью Арти. - Мать твою! Через сколько флагман будет на связи? - Пока неизвестно, мэм, - отчеканил светловолосый Кирк, который к его счастью, имел и голубые глаза, но не вызывал никакой ассоциации со Скайуокером. – Сообщу при поступлении информации. - Хорошо. Тонори, сообщи Миледи, о моём прибытии. Кабинеты посольства Набу отличались простором, светлостью и изысканными мозаиками, что по полу, что на потолках. Арти больше не скрывала своё происхождение и разместилась в представительствах родного сектора, где ей выделили небольшой кабинет. Если Арти хотела бы большой или весь комплекс кабинетов, то она бы их получила, знала Мара Джейд, осматривая небольшие и даже скоромные апартаменты. Арти, сидящая в резном кресле, как никогда выглядела гармонично и естественно в своих нарядах в такой обстановке, даже серебряная трость была выполнена именно для такого интерьера. И, разумеется, Мара почувствовала себя снова не уместно в чёрной строгой форме флота. - Добрый день, - поприветствовала её «Мать Альянса», вроде, как обычно: вежливо, мягко, с доброй и приятной улыбкой. Как всегда. Но они не на флоте, и от этой мысли Джейд стало страшно, - разреши, я не буду вставать. - Конечно, Миледи. - Присаживайся, Мара, - элегантное, идеально вымеренное движение руки. – Угощайся, тебе он должен понравиться. Девушка села на соседнее кресло, стараясь немного расслабиться. На столике между ними стоял чайный сервиз из тонкого фарфора с красивым рисунком, в кружках уже был горячий напиток, от которого поднимался еле заметный пар и пара каких-то сладостей на краешке блюдца. Мара с интересом посмотрела на эту композицию: с аппетитом в последнее время были проблемы. Если бы доктор Нерарс узнал, сколько она сейчас ест, то он бы её сам съел. Но сладости ей захотелось, а напиток вызывал инстинктивное подозрение. Дармин поймала её взгляд и демонстративно подняла блюдце с кружкой, чтобы отпить из неё. Мара вежливо улыбнулась и попыталась повторить движение, но кружка предательски забренчала от дрожи рук; не найдя лучшего варианта, она взяла одну кружку и сделала глоток тёплой жидкости. - Этот напиток называют айриглин, - сделав вид, что ничего не заметила, продолжила Арти светским тоном, - его изготавливают из ягод и настоев трав на восточном полушарии на Набу. - Очень приятный, - оценила Мара, признавая, что ей нравится. Горячее тепло разлилось по телу, принося успокоение, ослабляя тугие узлы глубоко внутри. - С удовольствием, закажу и для себя, если это возможно. - Конечно, у меня есть некоторые запасы, я с тобой поделюсь. - Спасибо. - Признаться, этот напиток много раз спасал меня. Джейд не совсем поняла её, но обратила внимание на руки, которые перестали дрожать. Напиток, по всей видимости, имел успокаивающей эффект и разум не туманил. Да, ей такой сейчас не помещает. Она будет его пить перед каждой встречей, переговорами и двойную порцию перед выходом в Сенат. - Мне принесли запись сегодняшнего заседания, - подошла к делу Дармин, понимая, что времени наслаждаться напитком, у них нет. - Я вижу, нынешняя работа Вам в тягость, Мара. Настороженно посмотрев на женщину с лицом ангела, Джейд спросила себя: а друг ли она главкому, а, следовательно, и ей? Или «Мать Альянса» сначала разорвёт её, а по прибытию и Лорда? И родственные связи в данный момент не могут гарантировать лояльность этой дамы, даже Органе, не то, что главнокомандующему. - Малознакомая среда, Миледи, требует чуть больше времени для адаптации, – со светской лёгкой улыбкой ответила она. - А времени, к сожалению, у нас нет, – Дармин повернулась корпусом к собеседнице, смотря прямо в глаза, понимая, что, в противном случае, Мара Джейд не сможет поверить ей. - Буду с тобой откровенна: ты не в лучшем положении, и дело не в твоих навыках и не в умении работать в Сенате. Присутствие представителя Лорда в Сенате, тем более тебя, - это его официальное заявление на власть, – одним предложением опытный политик объяснил всё то, что не смог донести до неё Труш. - Вейдер своё место займёт, и это все понимают, но вот насколько его влияние будет сильно в новом государстве, это вопрос ещё открытый. - И это зависит от меня, - поймала суть дела Мара. - Не полностью, но да. Формирование временного правительства будет проходить в три этапа. Каждый из этапов надо рассматривать отдельно и подход к нему комплексно. Дармин Арти, она же Падме Амидала Наберри, не зря носила звание «Матери Альянса», политической и военной организации сопротивления, которая дошла до финального этапа - переформирования Империи в Новую Республику. Она была лучшей в своей сфере и знала систему, принципы работы и особенности политической среды их времени. Дармин пояснила поступки и мотивации основных оппонентов, составила список документов, с которыми Маре необходимо ознакомиться для работы, разбила всю работу на этапы. Вместе, они выработали общую стратегию, и Дармин пояснила, как подготовить тактику, перед тем как выходить в Сенат. Спорить с опытными сенаторами было бесполезно, они давили именно опытом и умением выкручиваться из любой ситуации, а самое главное, по словам Арти, ей и не нужно спорить. - Потому что Вейдер не спорит, - пояснила Дармин, разливая по третей порции приятного напитка, - он не оправдывается и в исключительных случаях поясняет свои действия. Ты не просто его посол и представитель в Сенате, ты – его правая рука, ты его голос и воля, поэтому ты должна действовать, как он. Когда она вышла из кабинета была уже глубокая ночь, в здании работали только охранники и сторожа, и, кажется, горели окна в ещё паре кабинетов. Встреча была сверхпродуктивной, Маре хотелось переговорить и посоветоваться с Лорулом, но сев в спидер, она уснула. *** Сияние в Силе уплотнилось, стало более конкретным и ярким, импульс в пространство стал оформленный. Повелителю Тьмы, понадобились секунды, чтобы сдержать себя, чтобы не ответить, по привычке, конкретно и сильно. Его энергия и так плотная, имеющая окрас Тьмы, которая может навредить джедаю в таком состоянии. Его ответ был похож на лёгкое шевеление руки в спокойной воде, ему даже казалось что этого мало, но… - Вызовите генерала Соло, - распорядился он, заходя в очищающий тамбур, чтобы зайти в палату сына. Отец застыл на пороге, боясь сделать лишний шаг. Внешне, Люк, как и прежде, был неподвижен, но в Силе, его рисунок перестраивался, пытаясь соединить разорванные нити, восстанавливая энергопоток, усиливая тусклое сияние. Джедай питался Светом, и покоем, но покоя не было ни около Повелителя Тьмы, ни внутри него. Своим присутствием он всегда баламутил Силу, перестраивая её потоки под себя. Это пугало погибших джедаев, теперь это пугало его самого. Лишний шаг, и тонкая настройка сына может сбиться из-за него. Терпение не было его сильной стороной, и, чем сильнее он волновался, тем мощнее были волнения Силы около него, но он не мог просто стоять и ждать. Ждать пока придёт не одарённый Соло, который в Силе отражается еле заметной тенью, и сможет поддержать сына в его внутренней борьбе. Нет, он не мог ни стоять, ни ждать. Сделав ещё шаг вперёд, он сосредоточился, перестраивая внутренний рисунок на маскировку, пряча своё присутствие в Силе. Писклявый звук одного из приборов заставил ожить дройда, и вздрогнуть отца. Поисковая волна, светлая и оформленная прошла по пространству, слабый зов, который он мог услышать сквозь парсеки, заставил Вейдера растянуть губы в улыбке, и не торопясь снять маскировку, сделать ещё один шаг. Импульс повторился, и он ответил чуть увереннее. Приборы зафиксировали изменения, писком сообщая о повышении работы мозга. Веки задрожали, и Вейдер подошёл к сыну, взяв за руку: физическое прикосновение не навредит сыну. За своё ментальное присутствие он не был уверен. Но если бы он мог контролировать собственное дыхание, он бы выдохнул с облегчением, увидев осознанный взгляд сына. *** Его подняли посреди ночи, сообщив, что Люк очнулся. Он залетел в палату, после дезинфекции, чтобы сказать другу «привет», на что тот, как ему показалось, хотел улыбнуться, но не смог, лишь моргнул, а через пару секунд, закрыл глаза, вырубаясь. Испугавшись, Хэн вопросительно посмотрел на Вейдера, его маска отражала такую же растерянность, потом на дройда, который делал запись в журнале, потом снова на друга. Захотел его потормошить, даже руки протянул, но испугался, даже не коснулся: вдруг навредит. Из палаты обоих вывел доктор Нерарс, на ходу поясняя, что всё нормально, и даже лучше, чем могло было быть. Поначалу Люк сможет отвечать только глазами, речь будет восстанавливаться постепенно, это если всё пойдёт гладко, и в дальнейшем не выявится сбой работы мозга, и не всплывут какие то дополнительные повреждения, которые сейчас не видно, восстановится моторика, и ходить малыш будет учиться заново. Пожилой врач говорил слишком много «но» и «если», Хэна потряхивало, его богатая фантазия красочно рисовало всё, о чём говорил док. Ситх двигался как неживой, подчиняясь движению доктора, а по окончании пояснений, отчеканив «работайте», покинул мед. блок. Соло проводил его взглядом, Лея тоже не отходила от малыша на Хоте, пока тот не пришёл в себя, а потом вернулась к работе. Так, как будто присутствие для бессознательного тела важнее, чем для человека в сознании. Обдумав эту мысль, он сменил вахту главкома, устроился в кресле около Люка, попросив плед для себя. Дройд обещал разбудить его, когда малыш очнётся. До выхода из гипера ещё больше суток, у них будет время поболтать. *** Ради этого человека, она готова была пройти три яруса огромного здания и по его просьбе подождать десять минут в приёмной. «Слишком много работы в собственном кабинете», - призналась себе Падме, наслаждаясь минутами тишины в альдераанской приёмной. Бело-серые стены, этнический интерьер, в котором она прожила половину жизни, но которые так и не стали для неё родными, но смена обстановки всё же была полезной. - Прощу прощение за задержку, Миледи, - Карлист Риекан, генерал, который однажды станет премьер-министром, знала Падме. Как минимум. - Ничего страшного, - она поднялась, чтобы пройти в его кабинет в альдераанских апартаментах. Им давно надо было поговорить, но у неё совершенно не было времени, а когда она его нашла, генерал был занят, но, обдумав всё, она решила прогуляться и немного передохнуть. Они были знакомы с Войны Клонов, Риекан долго вглядывался в няньку ещё юной принцессы Альдераана, пока однажды в лоб не спросил Бейла Органу. Король всё отрицал, но генерал понял всю правду, а после Падме решила, что он станет надёжным союзником. И не прогадала. Военный, с большим политическим потенциалом, который продолжает расти и раскрываться. «Мать Альянса» была рада, что столь влиятельный генерал и талантливый политических деятель поддерживает её дочь, и видела его в первых рядах свиты её принцессы. Несмотря на фактическое отсутствие столицы, Альдераанский сектор набирал силу. Лея, зная о своём истинном происхождении, не могла и никогда не бросит тех, кто считает её своей правительницей. Родство с Вейдером до этого момента играло ей в плюс, но если это станет известно широкой общественности, то только такие генералы, как Риекан смогут её защитить. И именно признанный, уважаемый и влиятельный альдераанин, как Карлист, должен быть рядом с Леей, чтобы никто не оспаривал ни её право, не её заслуги. К такому выводу, Падме пришла больше десяти лет назад, и постепенно, со становлением Леи, готовила стража для неё. Признаваясь самой себе, тогда она и не думала, что настанет момент, когда Лея сможет встать рядом с Вейдером, и признать его своим отцом. Но этот день настал, но настал он для их семьи, и только для них четверых, это должно быть важно. - Сражения на улицах закончились, - подтвердил новости, генерал, - теперь все сражения перейдут в Сенат. - И на соседние планеты. - Да, информация в Центральном секторе распространяется быстрей, чем где-либо. Пока только митинги и протесты, но скоро дойдёт и до военных столкновений. - Насколько мы готовы к этому? - На все сто процентов, Миледи, - заверил генерал, - но хочу настаивать на попытке мирного урегулирования. Падме активировала очередной инфо-кристалл, просматривая разведданные. - Сначала мы попытаемся всё решить мирным путём, но я уже не уверена, что это получится. - Горестно признавать, но методы Вейдера будут эффективнее и принесут меньше жертв со стороны мирного населения. Методы Империи, которые сейчас стали именоваться «методами Вейдера» «Мать Альянса» не поддерживала. - Страх и угрозы, никогда не станут основой Новой Республики. - Мы готовы к длительным переговорам, - успокоил её Риекан, - но для начала нам нужно разобраться здесь. «Это будет долгий разговор», - решила для себя Падме, разворачивая информационные кристаллы и деки. Над их стратегией она работала давно, все её идеи и планы по реконструкции принципов и устоев Республики, должны быть реализованы не одним человеком, а группой политических единомышленников. «Делегация 2000» в своё время стала политической оппозицией, но нехватка реального взгляда на сложившуюся ситуацию разрушила и их, и Республику, но оставшийся фундамент «Делегации», теперь сможет не только реорганизовать, но и провести модернизацию строя, который просуществовал тысячу лет. - На каком этапе, вы планируете выступить перед Сенатом? - спросил альдераанин, на втором часу беседы. - Не вижу пока в этом необходимости, - ответила «Мать Альянса» не отрываясь от документов. - Мон великолепно держит необходимую линию, – чем сильно удивила генерала: - Она это делает, пока это обеспечивает ей ведущую роль. Трибуна канцлера ваша. - Трибуна временно исполняющего обязанности канцлера, - поправила его Амидала, поднимая глаза, - и эта должность будет выбрана Сенатом путём общего голосования. Карлист встал, молча прошёлся по кабинету и снова занял своё кресло: - Вы – Падме Амидала Наберри, законная экс-королева сектора Набу, и по-прежнему являетесь официальным лицом, имеющим все законные основания присутствия на собрании Сената и выдвижения своей кандидатуры на пост временного исполняющего канцлера. - Падме Амидала Наберри – мертва, - холодно ответила женщина с седыми висками, - моё имя - Дармин Арти, генерал. И законный представитель сектора Чоммелл - сенатор Пуджа Наберри. - Она не имеет достаточной силы в Сенате, чтобы претендовать на этот пост, – жевалки выступили на челюсти генерала, явно выражая его несогласие. – А, учитывая нынешнюю тенденцию, это место займёт только кто-то из Совета Альянса. - Вероятнее всего, да. - Вы – мать Альянса, Вы нас привели сюда, и я не понимаю, почему Вы не хотите выступить перед Сенатом. - Я выступлю, генерал, если в этом будет необходимость. Но пока, я её не вижу. *** Чтобы попасть на встречу с принцессой, Веджу пришлось записаться, потом прождать две недели, не выдержав, набрать Лею, получить конкретное: «Да, я очень хочу с вами встретиться», - и такое же конкретное: «Простите, я не знаю, как это организовать». Прошло ещё две недели, и Хорн достал его в край прежде, чем принцесса Органа лично связалась с ним и пригласила в гости. - Простите, что так долго не могла выбрать время, - тепло приняла их Её Величество, - и без Хэна у меня не получилось достать вашего любимого виски. - Без него мы пить и не будем, - усмехнулся Антиллес, которому внезапно стало стыдно за все пьяные вечера на Корусанте. Они многих друзей потеряли, и все официальные церемонии в память погибших, и вручение посмертных орденов боль не унимали, а наоборот разжигали. Теперь каждый вечер, остатки «Разбойной эскадрильи» собирались у командира и пили. Каждый вечер. «Проныры» были элитой, и Антиллес сам выбирал себе пилотов в звено, но ему никто не нравился и никто не подходил. - Из них никто не будет настолько хорош, как Луджиан, или Першк, - поддержал его Тахо, - но нам нужны пилоты. Ведж в целом был не в себе от всего происходящего: они столько сражались, столько пережили и перенесли, и вот они на Корусанте, в столице Галактики! У руля Мотма и Лея, Арти в здании Сената, Риекан, Додонна, Акбар с Мадиной и Иблис контролируют ситуацию, что в космосе, что в небе, что на земле! Любая еда, любая выпивка, любые женщины и услуги! Всё что хочешь – к ногам победителей! Но ему блевать от всего этого хотелось! Все в мыле, все загнанные как звери, все заняты, Соло нет, Скайуокер неизвестно в каком состоянии непонятно где, большей части его пилотов больше нет! Те, кто остались, ещё в худшем состоянии, чем он: Эриси постоянно плачет, Хорн убивается самобичеванием, Хобби пьёт до беспамятства, Брен уже шесть раз влезал в крупную драку, и только Тахо пытается, держать хотя бы видимость, что всё нормально, поднимал всех на построение, заставлял летать, а командира - подбирать новых пилотов. - Есть новости о командоре? - вмешался Корран, как только они прошли в гостиную, где принцесса велела накрыть стол. - С «Исполнителем» ещё нет связи, - Лея пыталась сохранить спокойствие и не выдать своё беспокойство, но друзьям и так было понятно, что она переживает чуть ли не сильнее их всех. - Куда он улетел? – с возмущением в голосе спросил Антиллес. - На Дальние Рубежи, конечный пункт назначение нам не известен. - А Джейд знает? - спросил Техо. - Вероятнее всего, но она никому ничего не скажет. - А если попросить? – решил разрядить обстановку Ведж, поправив камзол и очаровательно улыбнувшись. - К ней попасть на встречу ещё сложнее, чем ко мне, - по-дружески ответила Лея. Она сама думала о том, чтобы встретится с помощницей отца, забыв про прошлые недопонимания, узнать хотя бы время, через какое будет информация о брате. Но всё обдумав, она решила, что это будет слишком иррационально. – Я уверена, что с Люком всё будет в порядке. *** - Не могу поверить, что ты всё-таки дашь этому случиться! – Гарм гневно ходил по кабинету, махая руками, и переходя на кореллианский. Выражаться при даме на общегале, он все же себе не позволял. - Хочешь второго Палпатина на престол посадить? Остро ударил Иблис, даже не подозревая, сколько сил ей понадобилось, чтобы не сморщиться от боли. Командующий хотел донести свои намерения и своё виденье, он всегда хотел, чтобы она поддерживала его, и готов бить, пока собеседник не сломается. А она уже не сломается, уверила себя Падме, потому что если бы могла сломаться, это бы случилось очень давно. - Мон не станет вторым Императором, - спокойно ответила она. - И кто же ей помешает, если не ты? - Вы, командующий Иблис, - поднялась она, мило улыбаясь. - Когда Палпатин пришёл к власти, никто не знал, к чему это может привести, и никто никогда по-настоящему не был ему реальным оппонентом в Старой Республике, а сейчас, мы знаем, к чему можем прийти. И Вы - командующий, сможете держать уверенную оппозицию власти Мотмы, если она начнёт переступать границы. - Вы должны выйти в Сенат, и заявить свои права! Вы – Падме Амидала! *** Первые проигрышные появления в Сенате надо было чем-то закрывать, решила Мара, посоветовавшись с послом Трушем и с Арти. В здании Сената она появлялась только в сопровождении солдат Пятисот первого легиона. Лорун пустил слух, что на представителя Вейдера было совершено покушение, и сам Лорд Главнокомандующий приказал круглосуточную усиленную охрану. На деле, Маре было проще работать, когда за её спиной шла полноценная устрашающая охрана, приступы паники наступали всё меньше. По совету Арти, она так же чуть изменила гардероб, взяв за основу чёрную форму доспехов, которые носил сам Лорд, и распустила рыжие волосы. Ранее, она всегда убирала в тугую косу, пряча их, но Дармин посчитала, что медный родной цвет благородный и яркий, в косе она их полностью не скрывает, а значит надо выставить напоказ. На фоне чёрной формы, которая увеличивала её в плечах и в росте, рыжий цвет смотрелся пламенным. От плаща она отказалась, считая это перебором, а кожаные перчатки одела. Новая форма имела не только визуальный эффект, но также реально могла защитить её от покушения любого плана. И в перчатке правой руки у неё хранился вибро-нож на всякий случай. Воспользоваться им она навряд ли сможет, но сам факт его присутствия немного успокаивал. Особенно в те моменты, когда не хватало выдержки терпеть нападки. - Игнорируй, - велела Дармин. И Мара, стоя по стойке смирно, холодно переносила перекрестный огонь сразу с пяти сторон. - Они реальной силы не имеют, и никогда не будут иметь, - комментировала поступки опытная «Мать Альянса». - Их задача не продвинуться за счёт тебя, их задача уронить тебя, сломать и затоптать. Всё, что они говорят, всё, что они делают – направлено только на то, чтобы ты делала как можно больше ошибок. - Представитель Джейд, сенатор просит вас дать официальный ответ, - в этот спор вмешалась Мон Мотма, на конец первого этапа, решив, что пора присоединится к процессу ломания. - Любой официальный ответ сенатор получит в письменном виде, с печатью Лорда Главнокомандующего, после того, как чётко сформулирует суть своей претензий с подкреплением реальных зарегистрированных данных в письменном виде, зарегистрированный секретарём Сената и приёмной Лорда Главнокомандующего, – отчеканила Мара, вспоминая одну юридическую поправку, которая действовала во времена Старой Республики, и которая не была запрещена в Империи. И, по словам Арти, до сих пор имела силу. «Вот сейчас и проверим, стоит ли верить Арти», - глубоко вздохнула Мара, ожидая реакции окружающих. Реакция была громогласной, оппоненты перешли на ор, а секретарь Сената, кинулся поднимать должностные указания. Все попытки призыва к порядку – не были услышаны, пока чагрианин не активировал зарегистрированную поправку, которая на данный момент имела силу. - Молодец, девчонка, - услышала она сквозь гамм, с левой стороны, оттуда, где пыталась встать на место трибуна сенатора Рускуса. *** До выхода из гиперпрыжка оставалось чуть больше часа, и аргументов больше оставаться на корабле у него не было. Ситх и так был снисходителен к нему, и наглеть и выводить его из себя, Хэну не хотелось, но и улетать, больше не увидев друга, тоже. - Ну, ладно, малыш, - вздохнул он, и потрепал бледную руку друга, - приходи в себя, моргай активнее, и истребителей не угоняй. Мы куда-то очень далеко залетели, так что топлива на один перелёт может не хватить, – неуверенно обернулся, когда он входил, ситха не было, но это не означает, что Вейдера нет и сейчас. Нагнулся и в пол голоса добавил: – И папочка у тебя весь испереживался, даже никого не убил. Так что ты… это… порадуй его, приходи в себя почаще… А мне пора… Датчики ожили, и веки задрожали. - Давай! Давай! – поддержал Соло. - Приходи в себя! Ну, что ты тут валяешься такой, а? Люк открыл глаза: чистые, голубые, осознанные… - Привет, приятель! – Обрадовался Хэн, слишком громко и наигранно для реанимационной палаты. - Как поживаешь? Верхние мышцы губ неестественно дёрнулись, так, как будто их пытались поднять. - Да ты не напрягайся, тебе только моргать пока можно, говорить ты потом… - Нор… – резко, не привычным звуком вырвалось из неконтролируемых губ, - маль… но… - Ну, или сейчас. Ты меня прямо радуешь, малыш. Я Лее напишу, что ты все прогнозы врачей в Бездну послал, и уже даже отвечать можешь. - Ку… да… ты? - Ты всё слышал? Подслушивать так-то нехорошо. На что друг только прикрыл глаза и попытался растянуть губы в улыбке. - Ладно, ладно... мне тут мотнуться надо – на проверку одного проекта, а потом назад в столицу, нельзя же Лею там одну оставлять, правильно? Люк попытался что-то ответить, но сил уже не хватало. - Ладно, брат, отдыхай, как сможешь – пиши. *** -Талантливая девочка, - одобрил Ян, тщательно прожевав пропечённую рыбу. - Далеко пойдёт, - поддержала Падме, запивая овощи соком, - но ей надо больше времени. - Она ещё молода, у неё его предостаточно, - Додонна отмотал запись, вслушиваясь в результаты сессии, и намеченные вопросы на следующее собрание. Есть и работать он не любил, искренне, считая, что не надо ничем портить приём пищи. Особенно, если еда вкусная и свежая, военного рациона и сухпайка в его жизни было больше чем предостаточно. Но отказаться от обеда с Дармин он не мог, как и пропустить собрание Сената. - Будем надеяться, но сейчас нам надо действовать. - Рад это слышать, Падме, думаю, начало второго этапа будет самым подходящим моментом для Вашего выхода. Мон великолепно подготовила среду для этого. *** Отрывки фраз, остатки мыслей, отзвуки голосов. Привыкнуть к такому ритму и стилю жизни, так и не удалось. Эргономичная кровать, приятные простыни, а Мара мечтала вернуться в свою каюту на «Исполнителе» и упасть в усталом беспамятстве, даже не обратив внимания, что не расправила кровать. Заняв квартиры в апартаментах в жилом корпусе для сенаторов для того, чтобы не было необходимости уезжать во дворец ночью, после встреч с Арти, Мара запросила всё самое удобное и лучшее, выбрав на свой вкус. Но в последние дни даже это не помогало. Успокаивающий напиток Арти, явно имел определённый эффект, неудивительно, что эта женщина всегда была спокойна и бодра, но садиться на такую явную зависимость, Мара не хотела. Лучше сама адаптируется и привыкнет, чем однажды и совсем некстати, у Дармин закончатся запасы. Поэтому Мара уже полночи пыталась самостоятельно уснуть - безрезультатно. Она уселась на кровати, скидывая одеяла, дотягиваясь до своего комлинка, вспоминая об определённых плюсах своего нынешнего положения. Насколько ей было известно, «Исполнитель» уже вышел из гиперпрыжка пару часов назад, и она очень хотела связаться с ним. Надо было это сделать сразу, но отправив отчёт Лорду, её отвлекли дела, а потом ещё, и ещё… Официальный запрос, код подтверждения, установка связи, приём, ответ, локальная сеть, разрешение, код, ещё пароль, и ещё три этапа защиты безопасности… «Доброго времени суток, док» - пальцы быстро набили приветственное сообщение. «И вам доброго времени, любезная», - через пару секунд прогрузки пришёл ответ. - «У вас сейчас утро или вечер?» - Отлично, - обрадовалась Мара, готовности доктора Нерарса к диалогу. Его ответ – это уже хороший знак. «Ночь… глубокая» «Полагаю, не ради интереса к моей скромной персоне вы решили бодрствовать в такое время?» - она невольно улыбнулась, представляя выражение и поведение дока, если бы она была напротив него. С первых строк доктор сумел её успокоить и поднять настроение, обнадёживая на хорошие новости. «Как там коммандер? » - задала она главный вопрос, потом подумала, и решила добавить: «Думаю, дезертировать мне пора, или ещё рано». Информационное окно долго оставалось без ответа. Через пару минут Мара поняла, что смотрит на него не отрываясь, периодически поглядывая на значок соединения – как не странно, но связь была стабильной. «Потихонечку: открывает глаза, фиксирует взор, пытается говорить, получается внятно и разборчиво, несмотря на усилия дыхательного аппарата поддержать оксигенацию на должном уровне», - не дочитав до конца, она попыталась проанализировать хорошо это или плохо. Но судя по спокойному и внятному ответу дока – всё хорошо. - «Я полагаю, вас не интересуют сугубо специальные термины, которые так любят употреблять мои коллеги». «Нет, не интересует», - четно ответила она. - «Жить будет?» И ответ вновь заставил себя ждать. «Милая, ну, кто же задает такие вопросы? Наука о мозге - суть материя тонкая и не терпит однозначных и быстрых ответов. Мы делаем то, что должно, а дальше будь, что будет... Но, возвращаясь к Вашему вопросу, ответ - "скорее да, чем нет"». Огромный камень внутри раздробился на кучку маленьких, которые ещё продолжали причинять ей дискомфорт, но от ответа дока ей стало значительно легче. «Вы, как всегда прозаичны», - доку она была готова простить всё: и милую, и любезную и дорогую, и полночную пустую болтовню. Хотя из длинных и витиеватых ответов был видно, что док в настроении, и у него есть время и подумать и ответить. – «Полагаю, о работе мозга спрашивать рано?» «Процесс симбиоза мидихлориан с носителем не настолько изучен, как хотелось бы. На данном этапе, могу констатировать, что восстановление нашего друга идёт на удивление быстро. О работе мозга я писал в самом начале нашей беседы. Мозг есть – томография это подтверждает, то, что пациент им пользуется можно увидеть по его мимике и движению глаз, а вот насколько эффективно он им будет пользоваться – есть тайна простой науке не подвластная». - Особенно, Скайуокер, - пробормотала она, продолжая читать ответ: «Полное восстановление может занять до нескольких лет». Кровь резко сошла с лица, и внутри всё похолодело. «По крайне мере, у обычных людей», - попытался успокоить её доктор. Она ещё сама не поняла, успокоило ли это её, но если доктор Нерарс ничего сделать не может, то она тем более. «Замечательно. Как на это отреагировал главный?» «Сдержано. Обязательный 12-часовой отчет был отправлен и наверняка внимательно изучен, но он не любит напрямую вмешиваться в процесс, за что я ему крайне признателен». «Я тоже», – через пару секунд добавила: - «И Вам», - обратила внимание, как дрожат собственные руки, и отправила третье сообщение подряд: «Нервы шалят, уснуть не могу. Может, посоветуете чего-нибудь?» Ответ заставил её в голос рассмеяться, впервые за много месяцев: «А Вы, милочка, какие наркотики предпочитаете?» «Крепкие!» «Тогда на Ваш выбор. По дороге к смерти - все средства хороши, хотя я естественно порекомендовал бы Вам оставаться в здравом уме и трезвой памяти, ибо Ваше нынешнее состояние есть следствие предыдущих злоупотреблений психо-активными препаратами» «Не принимала я ничего!» «Тогда и начинать нечего». «Умеете успокоить». «Всё, что действует на разум угнетающе, также действует и на этих ваших маленьких паразит… симбионтов». «Мои симбионты и так угнетённые. Мне бы ум чуть успокоить - думаю даже во сне». «Рядом с коммандером есть еще один аппарат для отдыха, если Вы будете настаивать, я могу помочь Вам туда забраться и выспаться за пару недель на полгода вперед». «Спасибо, док. Воодушевляете». «Всегда, пожалуйста, дорогая. Рад, если небольшой экскурс в фантазию о спокойном сне в искусственной коме Вас успокоил». «Особенно про возможность только моргать, а не постоянно говорить». «Моргать - это через некоторое время после того, как мы перестанем Вам петь колыбельную нашими препаратами». «Всегда хотела услышать, как Вы поёте. Только можно без аппаратов?» «Возможно, позже, когда голос появится. До связи, дорогая моя». «Удачи, док». Мара хотела верить, что доктору просто надоела их болтовня, и ничего серьезного не случилось. К тому же она не знала, какая сейчас смена у врача, или возможно, он был после неё? Это не важно, если Скайуокер не отъехал, то жить он будет. А о сознании, а уж об использования собственного мозга, не ей рассуждать и беспокоиться. Теперь это головная боль главкома и дока, а ей пора спать. Завтра много работы. *** - И где Вы? - Спокойствие, Ваша Нервозность, ты какая-то бледненькая, - Хэн изогнул бровь, рассматривая её плоское изображение в мониторе. Лея промолчала, что сейчас глубокая ночь, что спать она ещё не ложилась, а вставать через три часа, её волновало: - Как Люк? Все заминки кореллианина заставляли её дрожать, и упирать кулаки в край коммуникатора. Если бы он был рядом, то… - Док сказал, что он для начала просто моргать будет, а он даже привет тебе передавал! - Не ври мне! - Ну, он не так сказал, у него тяжко это пока получается, но очень хотел! - Хэн! Лея бы успокоилась, если брат сам вышел на связь, помахал ручкой, пообещал поскорее вернуться и так далее… хотя нет, не успокоило, она, наверное, успокоится, когда Люк сам прилетит и обнимет её, и посмотрев брату в глаза, она убедится, что всё в порядке. - Ты сейчас обратно? - У меня ещё дела… - Какие? - Ты какая-то больно нервная, красивая… Она промолчала, но посмотрела так, что Соло выдал весь свой маршрут и обещался вернуться в кратчайшие сроки. Посчитав, посмотрев на календарь, залезла в свой ежедневник, она прикинула – за неделю до официальных выборов. Лучше не придумаешь! А до этого времени, она тут с ума сойдёт! Или не сойдёт, если не будет забывать про медитации. На самом деле ситуация налаживалась, но Лея знала, что это затишье перед бурей. И дневной разговор с матерью, её совершенно не успокоил. - Мон Мотма лучший оратор своего времени, - сказала мама, игнорируя её вопрос, - она сможет повести за собой всю Галактику. Лея решила не настаивать, её наставница не тот человек, на которого давлением можно чего-то добиться. Хотя принцесса до конца не понимала её решения, или это было не решение? Ведь у Дармин ещё осталось время заявить своё право за неделю до голосования. Она может выйти в самый последний момент, поднять необходимую волну и встать на её гребень. «Мать Альянса» могла это сделать, принцесса осознала это, как и Мон Мотма, и те, кто прежде работал с Дармин Арти. Лея так же выставила свою кандидатуру на пост временно исполняющего обязанности Верховного канцлера, но признавшись себе и матери, не готова была его занять. И не хотела, не сейчас. Она с ужасом думала о возвращении отца в столицу, о возможных его действия, о возможных собственных реакциях, которые обязаны быть, если она встанет во главе нового государства. Всё слишком запутанно, сложно, и грядущего конфликта с Вейдером не избежать. Несмотря на все личностные взаимодействия, главком не пойдёт на уступки и не изменит свои правила, а новое государство не может потакать тирании. Но попытаться вывести на решение конфликта с минимум ущерба для обоих сторон могла Дармин, женщина, которая реально имела власть на обе стороны. Та, которая действительно умела вдохновлять, направлять, убеждать, слышать и слушать, решать нерешаемые задачи, брать ответственность на себя, видеть настолько вперёд, что она могла бы быть провидцем. И всегда, при любых жизненных ситуациях, она умела сохранять трезвый рассудок, и поступать так, как лучше всем. Не ей. Она, как наставница, пыталась привить ей это, пыталась научить думать как лидер, как правитель, и принимать решения за других, лишая себя и своих близких чего-то важного. И порою Лее казалось, что и она может так, что и она сможет принести в Галактику мир, что она сможет стать такой же королевой, как её мать. И подходит момент, когда она, Лея Органа, рождённая Скайуокер, принцесса Альдераана, может стать Великим канцлером; ведь все понимают, что после временного правительства придёт правительство постоянное, и что временно исполняющий обязанности канцлера станет Великим Канцлером Новой Межгалактической Республики, что она может стать королевой, возглавив строй, ради которого жила и боролась. Она сможет привести порядок в Галактику и закончить войну, которая началась ещё при её родителях, но сейчас, она только почувствовала себя принцессой, только начала понимать и постигать себя, приняв всё своё наследие, сейчас она хотела бы остаться собой. Такой собой, с распушенными волосами, в бордовом платье со светлыми элементами, и сидеть в позе «лотоса» у коммутатора, скучая по любимому и брату, и страшиться грядущей очередной войны с отцом.