Все, что ни делается...

– И никакой магии, Поттер! – повторил Снейп в последний раз и эффектно, как мог только он, взмахнув полами тяжелой черной мантии, вышел за дверь. Отсюда хлопка аппарации было бы не слышно, даже не поставь я заглушающих чар на дом и территорию порядка пяти футов вокруг него. Внутри особняка повисла напряженная тишина. Хотелось выругаться, пнуть эти ненавистные ящики, занимающие почти все свободное место на полу кухни, но зная своего Мастера, я молчал. Уважаемый профессор вполне мог затаиться в коридоре и терпеливо ждать всплеска негодования, дабы потом придумать изощренное наказание для непочтительного ученика. Поэтому я молчал. Произнося грязные ругательства только мысленно и мысленно же пиная ящики, наполненные стеблями, я понимал, что попал, и попал крупно: указания Снейп оставил исчерпывающие, точные. Не поленился даже записать, чтобы, значит, уж точно я ничего не перепутал… Жаль. Очень жаль, не будь этот гад таким предусмотрительным, я бы нашел возможность прикинуться дурачком, благо освоил это полезное умение еще в школе. А сколько раз оно помогало в жизни?! Эх! Не удержавшись, все-таки пнул один из ящиков, поморщился, отбив большой палец на правой ноге. – И никакой магии, Поттер, – передразнил я, с тоской представляя долгие часы, проведенные за разделочной доской в попытках настрогать жесткие стебли Urtica angustifolia, остающиеся жгучими даже в высушенном виде. Снейп не выскочил из-за двери, не назначил еще какой-нибудь работы в довершение того списка, что уже висел на информационной доске, приколотый дротиком с пестрым оперением. Я немного успокоился, значит, уже на пути на свой конгресс, и потому можно немного расслабиться. Проводить целые дни за нарезкой ингредиентов я не собирался. Боже мой, это же додуматься надо – пять ящиков заказать этой дряни. Ладно бы какое редкое растение было, а так какой смысл запасать в таких количествах сорняк? Я плюхнулся на стул, пододвинул к себе чашку, взял еще теплый чайник с заваренным менее часа назад Снейпом чаем, налил и задумался. Что есть чай, как не своего рода зелье? Принцип приготовления отчасти похож. Заварной чайник можно рассматривать в качестве котла. А что? Материалы стенок отвечают правилу отсутствия взаимодействия, вода в качестве основы тоже может использоваться. Чай заваривается, настаивается, опять же добавки всякие – Снейп вот любит мяту или жасмин – чем не зелье? Я посмотрел в чашку, в которой плавали чаинки. Фу! Откуда они взялись? Обычно же мы заваривали крупнолистовой чай, и его развернувшиеся в кипятке частички не проходили сквозь дырочки в основании носика. Присмотревшись к заварке, понял, что и цвет отличается. Впрочем, вкус тоже был непривычен. Другой сорт? Минут сорок я пытался вывести зависимость влияния размера чайных листьев на свойства заварки. Несмотря на обилие впихнутых за три последних месяца в мою голову сведений, зависимость получалась уж какая-то очень неубедительная. Да, Учитель заставил выучить таблицу основных ингредиентов и способы их подготовки для различных типов использования, да, теперь даже ночью при внезапной побудке я мог отбарабанить, не приходя в сознание, состав даже весьма сложных зелий, но разрази меня гром, так и не понял, почему надо делать так, а не иначе. Почему, вот почему эту гадкую Urtica angustifolia, сорняк повсеместно распространенный, нужно освобождать от листьев и, подсушивая стебли до определенного состояния, нарезать кусками по три четверти дюйма под углом в пятьдесят градусов? Стараясь при этом, чтобы жгучие волоски, сплошь покрывающие эти растения, повреждались как можно меньше? Ах, да! Еще нужно следить, чтобы концы не размочаливались при резке, иначе – брак. Мысль засела в голове и не хотела уходить ни в какую. Я сидел, вертел в руках чашку с так и не допитым чаем и испытывал глухое раздражение. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Злость, самую настоящую злость! В основном на судьбу, конечно. Кто еще мог вляпаться в ученичество по предмету, к которому не было ни малейшей склонности? Нет, моя доброта однозначно была от лукавого и выходила боком. Вот сиди теперь, развлекайся… – Бедный Кричер может убрать весь тот беспорядок, что учинил здесь хозяин Гарри? – скрипучий голос домовика заставил вздрогнуть. Меня он едва терпел, зато Северуса Снейпа принял сразу и безоговорочно. Теперь я уже в своем доме был как бы на положении не то гостя, не то прислуги – в лабораторию, которая располагалась в подвале, мне строго-настрого запрещено было входить без соизволения на то Учителя. Сунулся было один раз – надо же проверить, что там замутил Снейп – но гад Кричер поднял такой ор, что пришлось уносить ноги, а он еще и нажаловался. В общем, удовлетворять любопытство пришлось, оттирая стены, полы и другие поверхности от многовекового слоя грязи. Вручную, без магии. – Пошел вон! – от души сказал я, раздумывая, не освободить ли этого мерзавца. – Кричеру прибраться надо, Кричеру готовить обед надо, а бестолковый хозяин все сидит и сидит на кухне. Хозяюшка-то Блэк не знает, какое безобразие творится, она бы все глаза выплакала, горе-то какое - такой наследник, – заныл эльф, косясь на меня недобрым взглядом. – Значит, так, – подвел я итог, – ты меня достал. Хозяин здесь я, пусть и не хотел этого, но так уж вышло, а ты или принимаешь прискорбный факт как данность, или я тебе дарю одежду, потому что даже моему ангельскому терпению пришел конец, – я сдернул с ноги носок и помахал перед испуганными глазами-блюдцами. Кажется, домовик не на шутку струхнул. – Кричер себя накажет, – хлопнулся он на пол и пару раз приложился головой о ножку стола, деликатно так приложился, что даже посуда не дрогнула. – Ну, раз мы поняли друг друга, – надеюсь, что он понял насмешку, – тогда вымой две чашки и можешь быть свободен. Только никакой магии! – Эльфийская магия не действует на составляющие зелий, – осуждающе пробормотал Кричер и, кряхтя, поднялся, – уж такие-то вещи пора бы и знать, бедная хозяюшка… – Пошел вон! – рявкнул я, едва удерживаясь, чтобы не запустить в негодного эльфа чем-нибудь тяжелым. В конце концов, тот же чайник ведь не одежда. Домовик шустро испарился, не дожидаясь решительных мер, а моя злость трансформировалась в голод. Обнаружив в буфете кусок пирога, решил заварить чай и перекусить. В жестянке обнаружился наш привычный цейлонский крупнолистовой, а рядом стоял пакетик с тем, который Снейп заварил утром, даже по запаху они были разными. Повинуясь внезапно возникшему любопытству, я взял одинаковое количество сухих чайных листьев и положил в одну посудину измельченные, а в другую обычные. Залил кипятком и стал ждать результат. По идее, разницы не должно быть, но даже на мой непросвещенный взгляд, оттенок чая был неодинаковым. Продегустировав напиток из обеих ёмкостей, пришел к выводу, что вкус тоже несколько отличался. И что это дает? Как отвечает на вопрос об измельчении ингредиентов? Ополоснув под струей воды посуду и так и не придя ни к каким выводам, решил пойти в библиотеку… Следующие три дня я читал. Потом послал Кричера за зельем концентрации в аптеку и снова читал. Домовик ходил на цыпочках и боялся лишний раз вякнуть, опасаясь снова получить по голове гримуаром. Периодически возле меня появлялась какая-то еда, которую я ел на автомате, не интересуясь ни цветом, ни запахом. Через неделю вспомнил про поручение и ожидающие под столом пять ящиков жестких и жгучих стеблей. Почти впал в уныние, но вспомнил заявление Кричера про то, что его магия на зелья не действует. Увы, попытка припахать эльфа к заготовке ингредиентов провалилась – резал он стебли еще хуже, чем я. Пришлось прогнать и думать дальше, хотя решать проблемы нарезки крапивы совершенно не хотелось, но деваться было некуда, время неумолимо ползло вперед, а я только-только начал кое-что понимать… Жалко времени, жалко свои руки, которые потом будут в ожогах и волдырях. Почему, ну почему это дело нельзя как-нибудь автоматизировать? Маги называется, да вон даже у тети Петунии был кухонный комбайн! Я сел, пораженный простотой возможного решения: маггловкая техника и никакой магии! К сожалению, подобрать уже готовый аппарат, который бы измельчал что-либо по заданным параметрам, не удалось. Зато мне подсказали адресок механика, который мог помочь и который за умеренную сумму за пару дней соорудил из подручных материалов чудо-резку. Стоило положить полтора десятка стеблей на специальную площадку и нажать кнопку, как машинка начинала резво стучать ножом-гильотинкой, отсекая ровно такие кусочки, какие нужно. Единственной загвоздкой была необходимость для ее работы электричества. От идеи использовать аппарат в мастерской пришлось отказаться: маггл и так смотрел подозрительно, и на лице застыло желание вызвать если и не полицию, то хотя бы докторов. Пришлось решать проблему другим способом и снять квартирку в тихом районе, задействуя для перемещения ящиков Кричера. Должна же быть от него хоть какая-то польза?! Рядом с квартирой находился большой книжный магазин. Не знаю, чем я руководствовался, ведь маггловские книги никак не подходили для нужд магов, но все равно зашел. Видимо, родители и на самом деле когда-то искупали меня в зелье удачи, потому что совершенно случайно наткнуться на учебники и справочники по химии и медицине как раз по той проблеме, которой я так интересовался последние недели, было невозможно. «Концентрации вещества», «Методы определения концентраций в фармации», «Влияние растворителя на качество, стабильность и биофармацевтические характеристики жидких лекарственных форм» – это богатство было определенно даром небес! И ничего интереснее я не читал. В процессе чтения пришлось кое-что уточнять, докупать нужную литературу, но вопрос, так волновавший меня вначале, наконец разъяснился. Все проблемы от того, что маги жуткие консерваторы. Найденные пусть даже на заре цивилизации оптимальные соотношения составляющих зелья ингредиентов практически никогда не изменялись. Немного усовершенствовались – да, но не изменялись. Потому что зачем тратить время, подбирать новые дозы того или иного вещества, если уже кто-то когда-то это сделал до тебя? То есть получалось, что все расчеты зельевары проводили исключительно по стандартным условиям: есть какое-то вещество икс, которое подготавливается определенным способом – режется, крошится, растирается – и вот только дальше начинается творческий процесс. Никто не задавался вопросом, что ту же концентрацию можно получить иначе, порой гораздо более эффективно. Используя, например, масло или спирт вместо стандартной основы. Это если говорить о немагических зельях, или о тех, которые требуют использования магии лишь на последних этапах, или… Тут я вскочил с дивана, на котором, удобно устроившись, читал и размышлял. Предположим, что есть магическая основа. А она есть, и не одна, подсказала память, тогда получается, мы добавляем в нее ингредиенты в строгой последовательности и выдерживаем время лишь для того, чтобы они отдали основе необходимые вещества? Вспомнив про взрывы и про неправильную последовательность закладки различных веществ в котел, загрустил, но отступать было поздно. Исследовательский зуд гнал вперед и не давал остановиться. Первый раз я пнул Кричера, когда он подлез под руку с бутербродом в тот самый момент, когда нужно было немедленно снимать зелье с огня, то есть со спиртовки. «Никакой магии» ставило меня – недоучку-экспериментатора в сложные условия: в силу отсутствия базовых знаний и времени, пришлось перестраховаться и затариться маггловским инвентарем типа спиртовок, весов, колб, пробирок, реторт и прочего. В результате кухня стала напоминать филиал лаборатории, где домовику совершенно не оставалось места для приготовления пищи. Где он делал бутерброды, не знаю, скорее всего, в кладовой или чулане. Увы, освободить помещение кухни не было возможности – в лабораторию хода не было. Да-да, несмотря на то, что дом принадлежал мне, лаборатория очень быстро стала Снейпа. Кричер проникся и стал доставать едой гораздо чаще, порой в голову приходила мысль, что домовик испытывает своего рода кайф от того, что получает от меня тычки или пинки, выбирая специально самый важный, самый ответственный момент в проводимых экспериментах. Зачастую у меня заняты были не только руки, но и в зубах приходилось удерживать черпак или еще какой-нибудь необходимый инструмент, потому что Кричер маньячно норовил вымыть и убрать все, что с его точки зрения было лишним и только мешало, тихо и мирно лежа на столешнице. Первым этапом моих изысканий было определение влияния на конечный результат способа измельчения ингредиента. Естественно, ввиду того, что единственным ингредиентом, которого было у меня под рукой изрядное количество, оставалась Urtica angustifolia, то и экспериментировать приходилось именно с ней. Довольно быстро придя к выводу, что при измельчении стеблей в порошок результат действительно не слишком хорош, я остановился на фракциях примерно в десятую часть дюйма, убедившись, что свойства полученного настоя удовлетворительны и его легко отцедить. Далее пришлось отправиться в лавку, потому что еще трех компонентов для приготовления полноценного кровеостанавливающего зелья не было… Кричер стенал, обозревая свои бывшие владения, но я был тверд – пока не доведу эксперимент до конца, никаких уборок! Не дай Мерлин записи перепутаются! – Поттер! Что здесь происходит? – голос Снейпа раздался в тот момент, когда я соединял компоненты с основой и не мог отвлечься: дело требовало предельной точности. – Поттер! – повторил он, и я почувствовал колебание воздуха за спиной. – М-м, – промычал я, стараясь не отвлекаться, и почти профессионально – на Кричере натренировался – пнул подошедшего слишком близко Учителя. – Вот-вот, – проскрипел домовик, – совсем чокнулся. – Поттер, в конце концов, что происходит?! Мне было не до них. В прозрачной колбе на моих глазах происходило чудо: соединенные компоненты взаимодействовали между собой, образуя нечто весьма похожее на каноническое зелье. Теперь нужно только проверить, что на самом деле получилось. – Что это? – сунуть склянку с зельем под нос Снейпу показалось удачной идеей, потому что в противном случае придется снова тащиться в Косой переулок, чтобы уже знакомый аптекарь определил качество. – Поттер, вы как себя чувствуете? – Снейп выглядел встревоженным. – Нормально, – отрезал я и нетерпеливо повторил: – так что это? Он взял из моих рук склянку, повертел перед глазами, осторожно понюхал, намочил палец, лизнул… – Кроветворное. – Ага, – сказал я, – хорошее? – Хорошее, Поттер, – почти ласково произнес Снейп. – Ага, – снова сказал я и уточнил: – правда хорошее? – Поттер, я не имею привычки лгать! – Ага, – сказал я и, найдя нужную запись, обвел кружочком цифру восемь – именно тот вариант приготовления оказался успешным. – Поттер, вы мне можете сказать, чем вы тут занимаетесь? Я, кажется, перед поездкой дал совершенно точные указания… – Я помню. Никакой магии, – я пнул один из ящиков, – вот, все готово, а потом я немного увлекся и вот попытался приготовить зелья иначе. Кроветворное сам сделал. Снейп обвел глазами кухню, хмыкнул, скривив губы, и прошел к батарее пронумерованных склянок, выставленных на столе у стены. – Осваиваете зельеварение? Новаторские методы? Похвально, – сказал он таким тоном, что сразу вспомнились незабвенные уроки в Хогвартсе и стало ясно, что мою самодеятельность не одобрили и не ждут от меня ничего путного. Да я как бы и сам знал, что обделен талантами в зельях, просто интересно стало, о чем я и сообщил под скептическое покашливание. – Поттер, ну не тяните уже соплохвоста за нос, – Снейп зачем-то заменил в устойчивом идиоматическом выражении «яйца» на «нос», что было совершенно неравнозначно и нелогично, – делитесь успехами. – А какой мне резон? – почти забытый дух противоречия взыграл во мне. – Я, вообще-то, ваш Учитель, – напомнил Снейп. – Ну да, и вы так многому меня научили… – Поттер, прокляну, – ласково напомнили мне о субординации. – Никакой магии! – ехидно напомнил я. – А вообще, что, правда глаза колет? Навязались на мою голову со своими зельями, используете в качестве бесплатного помощника и как не учили ничему, так и не учите. Кто вам хоть сказал, что вы можете быть преподавателем? Плюньте ему в глаза, он вас обманул! – Поттер! – Ну что Поттер? – передразнил я. – Пока вы не в себе были, так хоть польза какая-то была, а сейчас… – Какая польза?! – почти заорал он. – Потрахаться можно было! – я в ответ тоже возвысил голос. – Поттер, вступать в связь с учениками неэтично! – Я совершеннолетний, между прочим! И не могу только и делать, что чахнуть за нарезкой ингредиентов и чисткой котлов! Не знаю, до чего бы мы договорились, но в этот столь напряженный момент в окно влетела сова. Совсем забыл, что дал разрешение аптекарю писать, за последнюю неделю мы как-то сошлись на почве зелий. – Поттер, это вопиллер, вскрывай немедленно! – Сам знаю, – огрызнулся я. – Гарри! Ты знаешь, что ты чертов гений? – заполнил кухню густой голос Бенедикта Харта. – Твое чертово экспериментальное зелье закупили в Мунго и требуют еще. Сообщи, когда сможешь приготовить новую партию. Пергамент вспыхнул и осыпался горкой пепла. – Какое зелье? Поттер! – А? – я пытался сообразить, что же так возбудило магов из госпиталя. – Наверное, кроветворное по рецепту Юстиниуса Лукра. – Поттер, вы знаете, что маги в течение почти пятисот лет пытались приготовить это зелье. Безуспешно пытались, потому что, несмотря на вроде бы простейший рецепт… – Я читал в журнале, – на подоконнике как раз лежал раскрытый номер со статьей, где приводилась в том числе и краткая биография ученого и говорилось о том, где и при каких условиях было изобретено зелье, – и как раз подумал, что раз маг путешествовал со своей беременной женой по пустыне, то травы у него с собой были, скорее всего, сушеные, а вода дождевая. Он же писал, что накануне как раз была гроза и они набрали свежей воды. – Поттер, поверьте, после обнаружения мемуаров лучшие умы магического мира додумались об этом и без вас. Оно не получается! Маги даже специально жили в пустынях, дожидаясь дождя. – Просто я подумал, что пятьсот лет назад экология была несколько иной, поэтому использовал дистиллированную. – Не буду спорить, предлагаю попробовать сварить это зелье немедленно. Два-три часа мы можем на это потратить, – Снейп засучил рукава. Я пожал плечами. Два-три часа? Ну-ну! Молча достав бутыль с дистиллированной водой, отмерил в большую кастрюлю нужное количество, выбрал из приготовленных ранее однокомпонентных зелий нужные, добавил в необходимых пропорциях. Размешал. Осталось ввести стабилизирующее вещество, и все. – Готово, – отошел от кастрюли, дав Снейпу возможность подойти и проверить качество получившегося зелья. Он долго и придирчиво изучал содержимое кастрюли, потом подошел к стене, и несколько долгих мгновений мне казалось, что он вот-вот постучится головой о ровную побеленную поверхность, но потом он просто прислонился к ней лбом, подложив руку. – Поттер, – голос, из-за того, что Снейп стоял отвернувшись, прозвучал совсем глухо, – а с другими зельями вы так же расправились? – Я еще только два успел приготовить. Одно из них вы сочли приемлемым, – в ответ раздался смех, в котором не было ни грамма веселья. – Поттер, наша в очередной раз знаменитость, – произнес он с оттенком горечи, – вы опять наплевали на все правила и походя сделали несколько уникальных открытий. Что ж, поздравляю. Это было самое короткое ученичество в истории магического мира. – Ага! – я искренне обрадовался, безошибочно выделив в тираде Снейпа самое главное. – Так это значит, что теперь можно трахаться? Оказалось, что да, можно! И не воспользоваться такой возможностью было бы глупо. Снейп как-то не очень и возражал, когда я завалил его в койку. Мне даже показалось, что вздохнул с облегчением и сдался, возможно, ему было так проще. Поддаться, уступить напору, отдать бразды правления. Мне стало ясно, что в обратной ситуации, когда ему бы пришлось проявлять инициативу и, не приведи Мерлин, ухаживать, приглашать на свидания, он бы чувствовал себя неловко, не в своей тарелке. А так… Так нас все устраивало. Только в постели, разумеется. В обычной жизни Снейп ничуть не изменился и всегда знал все лучше всех. Например, объяснить ему, что мне категорически не нужно внимание толпы и что высоконаучное сборище зельеваров для меня - та же раздражающая толпа, никак не получалось. А уж вытащить меня на пресс-конференцию – это было с его стороны совсем бесчеловечно. – Мистер Поттер, скажите, как вам удалось совершить такой прорыв в зельеварении? – один из журналистов, вооруженный прытко пишущим пером, задал первый вопрос. Я поежился под тысячами – хорошо, пусть сотнями – устремленных на меня глаз. Рядом стоял облачённый в парадную шелковую мантию Снейп, который уже дал свою часть интервью, расписав в красках и подробностях то самое открытие. Ну и ладно, хочет Северус Снейп свой кусочек славы, он его получит, и я открыто, как можно более доброжелательно улыбнулся работникам пера и пергамента: – Знаете, на самом деле моя заслуга невелика. Нужно отдать должное величайшему таланту профессора зельеварения Северуса Снейпа, его потрясающему педагогическому дару. Потому что без разработанных им уникальных методик преподавания и выдающихся способностей заинтересовать своим предметом даже очень далеких от котлов и ингредиентов людей ничего бы не получилось! – десяток журналистов переключили внимание с моей скромной персоны на профессора. За спиной раздался отчетливый скрежет зубов «талантливого педагога», отдавшийся в ушах музыкой. Что, профессор, наша новая знаменитость, неужели не нравится?!