Подмени меня, братишка

- Извини, конечно, Родерих… - протянул Гилберт. – Но ты себя уже как шлюха ведёшь. Эдельштайн даже в лице не изменился. - Почему это? - А потому, что с этим придурковатым французом кокетничаешь, едва лишь с Вашем расстался. Австриец хмыкнул. - Повторяю в сотый раз – мы с Франциском просто разговаривали. Ему понравилось моё выступление на прошлом концерте, вот и сказал мне об этом. - Ну да, конечно. Байльшмидт был несколько недоволен таким поведением друга. Возможно, Родерих и правда думает, что это был «просто разговор», но Гилберт-то видел, какие масляные взгляды бросал этот чёртов француз на его друга. Вожделение – вот что плескалось в глазах страшекурсника Бонфуа. Вообще, о похождениях этого приезжего из Марселя знали все. Он с завидным постоянством менял партнёров, не различая их ни по возрасту, ни по половой принадлежности. Это грёбанное явление – бисексуальность – очень быстро вошло в моду среди молодёжи. - Отстань, Гил. Не надо искать проблем там, где их нет. Байльшмидт закатил глаза. Интересно, Эдельштайн на самом деле такой наивный или просто притворяется? - Ладно, – кивнул он, дабы избежать ненужных споров. – А что у тебя с Вашем произошло? Вроде хорошо всё было. Родерих вздохнул. - Я просто понял, что это не мой человек. Вот и всё. - И как это понимать? - А так и понимай. Дальше расспрашивать не имело никакого смысла. - Ребята, а давайте ко мне в гости. Грет ещё не скоро вернётся. - А кофе у тебя есть? Байльшмидт бросил на Эдельштайна полный раздражения взгляд. - Есть, мать твою. Специально для тебя храню… - Вы идите, а у меня ещё дела, – подал голос Людвиг. – Я должен встретиться кое с кем. - С кем это? Родерих отвернулся. - С Венециано? - Да. - Значит, он согласился? - Согласился. Сегодня мы идём в кафе. - Как это мило. Гилберт перевёл недоумённый взгляд с одного друга на второго. - Эй, о чём речь? - А ты не знал, Гил? У Людвига свидание с Венециано. - Что за Венециано? Байльшмидт аж побледнел. Что-то подсказывало ему, что Венециано – не девушка. - Первокурсник, один из тех братьев-близнецов. Помнишь, мы видели их ещё в сентябре. - Помню. А который это из близнецов? Придурок или истеричка? Людвиг возмущённо вскинул голову, а Родерих прыснул со смеху. - Придурок. - Ну, бля… Спасибо, что не истеричка. Это была просто какая-то трагедия. Оба лучших друга, и вот тебе – по мальчикам ходоки, что первый, что второй. Даже обидно немного. - Что-то имеешь против? Очевидно, реакция лучшего друга задела Людвига. - Нет, конечно. С чего бы мне что-то против иметь, – Гилберт выдавил улыбку. – Этот парень вроде ничего, хоть и болтает не в меру. Правда-правда. Удачи, друг. Немец улыбнулся. - Спасибо. Гилберт, ты настоящий друг. Ну, я пойду. Пока, ребята. - Ага, развлекайся. Как только он ушёл, Байльшмидт смог выдохнуть спокойно. Судя по всему, Родерих всё понял. И судя по тому, что он никак это не прокомментировал, австриец был благодарен Гилберту уже за то, что тот не осуждал своих друзей. - Ну что, к тебе? - Да, пошли. Гилберт не понимал, почему Людвиг и Родерих совершенно не увлекаются девушками. Чего их вообще так переклинило на парней? Вот Родерих, к примеру. У него целая толпа верных поклонниц. Армия девушек, которые просто таяли от его взгляда и смотрели влюблёнными глазами. Во главе этой армии стояла Элизабет Хедервари, та самая красотка, что ходила на дзюдо и карате, дралась с парнями старше себя, всегда выходя из передряги победителем. Эту штучку побаивался сам Байльшмидт. Вечно грозная и хмурая, она в миг превращалась в девочку-ромашку, едва лишь на фоне начинал мелькать Родерих. Проще говоря, Эдельштайну было, из чего выбирать. Но его привлекали только парни. Причём, парни не робкого десятка. Пожалуй, где-то в глубине души этот австриец был извращенцем. И мазохистом. Определённо. У Людвига хоть не было армии поклонниц, но популярным он был не меньше, чем его друзья. И опять же, его тянуло на миленьких смазливых мальчиков. Вот незадача. - Гил? Парень вздрогнул, услышав голос сестры. - Грет, ты дома? - Да. Наконец, девушка показалась в прихожей. Увидев её лицо, Байльшмидт тут же заподозрил неладное. - Что случилось? Почему ты так рано. Та нервно сглотнула. - Гил, у меня проблемы. Неожиданно за её спиной нарисовался незнакомый Гилберту среднего роста блондин. - Что за проблемы? И кто это такой? «Надеюсь, это не её парень», - пронеслось в голове. - Это Артур, мой однокурсник. Артур, это мой брат Гилберт и его друг Родерих. Блондин окинул парней изучающим взглядом. - Очень приятно. - Взаимно, – отозвался Эдельштайн. - Сестрёнка, у тебя из-за него проблемы? - Не совсем… Давай пойдём в гостиную, я всё тебе расскажу. На Гретхен просто лица не было. Байльшмидт не на шутку испугался за неё, ведь его сестричка не из тех, кто может позволить себе так сильно переживать. Тем временем блондин откровенно пялился на Гилберта. «Он что, тоже гей?» Мало ли. А то развелось их… - Эй, Байльшмидт, вы ведь и правда очень сильно похожи. - Артур, прекрати. Это совершенно глупая мысль. - И ничего она не глупая. У вас даже стрижки похожи, о чертах лица я и не говорю. - Помолчи, Керкленд, – огрызнулась Гретхен. – Гил, пойдём. - Да вы охренели оба… Эти слова Гилберт произнёс спустя минут пятнадцать, когда сестра уже поведала ему о своём недавнем приключении. - Это же подстава, – заметил Родерих. – Ты подставил Гретхен своей выходкой. Она теперь одна должна отвечать? - Конечно, не одна, – с долей высокомерия ответил Керкленд. – Но если Брагинский узнает о моём вкладе в это дело, я уже точно никак не смогу помочь ей. - А так типа помогаешь? – Гилберт возмутился. – Зачем вообще заморачиваться с этими тупыми авантюрами? Набить этому Брагинскому морду, и все дела! Англичанин вздохнул. - Ты не знаешь, о ком говоришь. С ним слишком опасно связываться. Более того, у него какие-то родственники в российском консульстве, очень сильные друзья и неоспоримый авторитет. - И что ты теперь предлагаешь? На сей раз Артур закатил глаза. - Я же говорю – вы похожи! Вы очень сильно похожи, понимаешь? - Это я понимаю. Теперь объясни, к чему ты клонишь? - Ты хочешь помочь своей сестре? – в лоб спросил Керкленд. - Конечно, хочу. - Готов рискнуть? - Да без проблем, если это ради сестры. Блондин выждал паузу, а потом выдал: - Тогда поменяйся с ней местами. Гилберт на время завис. - Чего? - Притворись ею. - Как это? - Очень просто, Байльшмидт. Надень её одежду, возьми её вещи и иди вместо неё в универ. Ты-то сможешь дать Брагинскому отпор. Некоторое время Гилберт молчал. Смысл сказанного не сразу дошёл до него. - Ты что, предлагаешь мне… эээ… Типа девушкой стать? И к его великому ужасу Керкленд кивнул.