Подмени меня, братишка

- Родерих! Юноша недовольно обернулся. - Опять он… Гретхен перевела удивлённый взгляд с друга на незнакомого ей парня. - В чём дело? Эдельштайн лишь нахмурился и отвёл взгляд. Ответа от него так и не последовало. Застывший рядом Людвиг криво усмехнулся. - Ему поклонники прохода не дают. - Поклонники? Девушка заинтересованно посмотрела на блондина, что так стремительно приближался к ним. Конечно, она прекрасно знала, что Родерих встречается с парнями, но ни разу не видела никого из них. Парень между тем был очень красивый – высокий и статный, не такой накаченный, как Людвиг, но довольно ладный, с приятным лицом и волосами до плеч. Вот он подошёл и сразу обратился к Эдельштайну. - Надо поговорить. Дело происходило в коридоре университета. Занятия уже закончились, и Гретхен теперь мечтала лишь о том, чтобы оказаться дома и снять-таки чёртову тряпку, которой пришлось утянуть не такую уж и большую грудь. Боль была жуткая… А ещё хотелось узнать, как там дела у Гилберта. Артур почему-то запретил им созваниваться, сказал, что это очень опасно. - Мы уже всё обсудили, – отрезал Родерих. – Я не намерен возвращаться к закрытой теме. - Это не займёт много времени, – блондин обернулся к Гретхен. – Гилберт, вы можете подождать некоторое время? Девушка не знала, что тут можно ответить. Должно быть, намечается и правда важный разговор. - Можем, – выдала она хриплым тоном. – Пойдём, Людвиг. Эдельштайн глубоко вздохнул, и Байльшмидт запоздало поняла, что тот хотел избежать разговора. Блондин буквально утащил Родериха куда-то в сторону, а Гретхен и Людвиг направились к выходу. - Может, мне и правда стоит морду ему набить? – задумчиво протянул немец, не обращаясь ни к кому конкретно. Гретхен удивлённо оглянулась. - Морду набить? Зачем? - Да уж больно настырный парень попался. - А разве это не его парень? - Уже нет, они типа расстались. Не спрашивай, почему, я и сам не знаю. - Гииилбееерт! Дикий крик послышался со стороны выхода. Байльшмидт от неожиданности подскочила на месте, когда некто буквально подлетел к ней и вцепился в руку. - Привет, Гил! Я так рад тебя видеть! - Э? Кто это, Гретхен понятия не имела. Высокий и блондинистый, как тот поклонник Родериха, но при этом совершенно другой. Голубоглазый, в очках, сияющий белозубой улыбкой и подозрительно похожий на Эмили Джонс, которая всегда всех доставала своей болтовнёй. - Как дела? - Ээм… Нормально… - Я так за тебя волновался, ты вчера выглядел очень недовольным. У тебя ведь правда всё хорошо? - Нуу… Правда. Гретхен оглянулась в сторону Людвига, взглядом умоляя о помощи. Тот кивнул, поняв, что от него требуется. - Альфред, мы торопимся… - Да-да, конечно! – закивал блондин, всё так же сияя улыбкой. – Я просто хотел убедиться в том, что всё хорошо. Байльшмидт поймала себя на мысли, что ей приятно подобное проявление внимания к её персоне. Однако она вовремя вспомнила о том, что этот странный парень видит перед собой не девушку, а Гилберта. Стало как-то гадко на душе. И немного завидно. - Мы пойдём. - Конечно, – Альфред окинул собеседницу искренним влюбленным взглядом. – Главное, что ты в порядке. Кстати, если ты вдруг захочешь, моё предложение в силе. - Предложение? - Ну, сходить куда-нибудь. Мало ли, может появится желание, я буду очень счастлив. Далее странный парень буквально ускакал в сторону автостоянки, напевая что-то себе под нос. - Людвиг, кто это такой? – поражённо спросила Гретхен, проводив очкарика взглядом. - Это Альфред Джонс. Зря ты с ним так мягко разговариваешь. - Почему? Людвиг как-то странно отвёл взгляд. - Он же давно влюблён в Гила, но тот его отшивает постоянно. Я просто не знал, как тебе сказать об этом. Да уж, сложно без Родериха, он ловко всё проворачивает. Хорошо ещё, что аттестация закончилась и контрольных по физике пока не будет, а то считай пропали бы. Парень огляделся. Понять, что он нервничает, было не сложно. Гретхен тоже боялась. Мало ли, кто ещё подойдёт, пока они ждут Родериха. Одногрупники на эту ложь купились, но кто-нибудь другой может их раскусить. - Как думаешь, долго они разговаривать будут? - Обычно это растягивается надолго, – ответил Людвиг. – Цвингли вообще сильно заело, если честно… Блин, как же неловко с девушкой об этом говорить. Байльшмидт невольно улыбнулась. - Да забудь ты, что я девушка. Всё нормально, правда. Немец помолчал немного, а потом кивнул: - Ладно. В общем, началось всё полгода назад. Цвингли очень настойчиво за Родерихом ухаживал, а нам с Гилом он даже понравился по-своему. Парень хороший, не оторва какой. При этом борец, искусствами там какими-то занимается. Просто, понимаешь, Родерих такой… его чуть ли не охранять надо, потому как все лезут. Девки так вообще с ума сходят. Вот мы и порадовались, как он с этим Цвингли замутил. - Так чего же они расстались? - А чёрт их знает… Родерих сам его бросил. - Он не объяснил, почему? - Да мы как-то и не спрашивали, если честно. - Ясно… Ваш завёл Эдельштайна в пустую аудиторию и непонятно зачем закрыл дверь на замок. Родерих не стал спрашивать, откуда у него ключ. Не суть это важно, тем более, что у него есть родственники в преподавательском составе. Не это главный вопрос сейчас. - Я ведь всё тебе уже объяснил, – немного устало сказал брюнет. – К чему всё это? Цвингли деловито положил ключ на стол и бросил к ногам свою сумку. - Меня не устраивают твои объяснения. - А мне всё равно. Что бы ты ни сказал, это не имеет смысла. - В самом деле? - Да, именно так. К большой неожиданности Родериха, Ваш стянул с себя тёплый пиджак и, откинув его куда-то в сторону, вплотную приблизился к нему. - А я и не собирался с тобой разговоры вести, милый мой. Брюнет недоумённо заморгал. - А что тогда? Едва лишь он сам понял, что к чему, Цвингли схватил его за руку, отрезая все пути к отступлению. - Как же я соскучился по твоему телу… - Не смей! - Слишком жестоко лишать меня того, без чего я жизни не представляю… Не будь таким жестоким, Родерих… - Нет! Я не твоя собственность! Отпусти меня! Когда швейцарец вжал его в стену и принялся по-хозяйски лапать за бёдра, Эдельштайн запаниковал. - Не кричи, любовь моя. Лишнее внимание нам ни к чему. Я трахну тебя, даже если здесь соберётся весь университет. Ты меня знаешь. Так что молчи и получай удовольствие. Какое-то время Родерих ещё пытался вырваться, но Ваш был сильнее. Кричать брюнет и не думал… Зажмурившись, парень позволил бывшему любовнику делать с ним всё, что тому будет угодно. Пусть делает, это не так страшно, как многим могло бы показаться. Как бы Цвингли не грубил порой, Родериху боли он не причинял. Может, и правда любит? Однако сердце Эдельштайна было отдано другому человеку. И не важно, кто сейчас владеет его телом. Он уже отдавался многим, не любя, просто потому, что страдал от неразделённой любви. Но об этом никому знать не следует, особенно Цвингли.