Does anybody know what we are living for?

Разбудил меня дикий рёв или крик, или что это, вообще, такое было? Я подскочила на своём месте, тупо уставившись на источник шума. Как ни странно, это оказалась Настя. — Ты чего орешь дурниной? — буркнула я, собираясь было уже лечь обратно, но девочка замотала головой, показывая пальцем на какие-то кусты. Я перевела туда взгляд, но ничего сильно страшного не увидела: кусты как кусты. Может, я спросонья туго соображаю, конечно, но вроде там всё-таки ничего нет. Я посмотрела на всё ещё орущую блондинку, приподняв по привычке левую бровь. — И? Ты кустов, что ли, испугалась? Она замотала головой ещё сильнее, будто хотела, чтобы та оторвалась и укатилась в эти грёбаные кусты, но, что самое раздражающие — молчала. Да чёрт возьми! Достав из ботинка нож (так, на всякий случай, вдруг и правда что-то там страшное прячется), я, повертев его в руках, двинулась к кустам. Судя по тому, что они не шевелились и подозрительных звуков не издавали, если там что-то и было, то уже давно ускакало, но эта же не успокоится. Осторожно раздвинув ветки, я убедилась в своих предположениях: там было пусто. Убрав нож обратно в ножны, прикреплённые к внутренней части сапога (а вы что думали? Нося нож без ножен, сильно рискуешь порезаться и сдохнуть от инфекции), я пошлёпала обратно. — Нет там ничего, успокойся и объясни мне, дуре, что же ты там такое увидела? Девочка хлюпнула носом и ответила шёпотом, видимо, боясь, что страшное чудище вернётся: — Лиса. Я неверяще на неё уставилась, а потом чуть не топнула от досады. Тьфу ты, ёпт твою бабушку. Я уж думала, там как минимум медведь или персонаж фильма ужасов: призрак там или зомби. А тут лиса. — И чего ж ты так разоралась-то? Лиса, небось, тебя больше испугалась, чем ты её. — А вдруг она бы… — Что? Напала? Брось, нас тут двое. Умная лиса так не попрёт, на то она и лиса. Хорошо, не кабан, он бы, наоборот, на твой писк прибежал, спи уже давай. — Не могу, мне холодно. И тут грязно. — Прости, родная, ничего не могу поделать, — съязвила я, но, посмотрев на несчастную моську, махнула рукой. — Блин! Ладно, ложись на мою куртку, горе луковое. Поразмыслив над тем, а не холодно ли мне самой, я пришла к выводу, что всё-таки прохладно, хотя по ощущениям в лесу было явно теплее, чем в Москве. Да и листья вон вовсю висят. Интересно: весна тут или осень? Ну, об этом я узнаю, когда доберусь до цивилизации, а до неё ещё дожить надо. Но будет очень хреново, если нас забросило в другую часть земного шара. Зверски хотелось есть. И курить. И пить. Вот пить хотелось больше всего, а у меня одна кола, и той почти не осталось. Чёрт. Ладно, что там в фильмах о выживании в дикой природе говорилось? Развести костёр? Это запросто, где там моя тетрадка? Я вырвала пару листов, скомкав их, бросила на землю и набросала кучку мелких веточек, собранных, не отходя от места. Хорошее всё-таки изобретение эта зажигалка… Сразу занялось. А теперь: — Сиди тут, если что — подбрасывай веточки и не давай ему потухнуть, пойду поищу что-нибудь посущественнее. Настя молча кивнула, собирая веточки вокруг организованной мной лежанки, а я пошла за дровами. Ну, попыталась, точнее. Темно да и не особо приятно ходить ночью по лесу, хотя бы потому, что сразу начинаешь сомневаться в а: безопасности леса (ну, мало ли там, зомби, маньяки, чудища из фильмов ужасов) и б: в собственном здравом уме. Веток я, конечно, набрала, но далеко от импровизированного лагеря не отходила, мало ли. Вернувшись к костерку, сразу засунула пару ветвей туда, благо, они сухие были, и села, привалившись спиной к дереву. Теперь, наверное, самое время поразмышлять. Я очень долго откладывала эти мысли, но вся ситуация меня здорово пугала. Оказалась неизвестно где, еды нет, воды нет, из людей только одна деваха, явно не бывавшая ни разу на природе и приспособленная к ситуации ещё меньше меня. Оставить её на произвол судьбы я не могу, она же мне пока ничего не сделала, и ещё: мне её было чисто жалко. Самое страшное всё-таки — отсутствие еды. Я тут голодная уже второй день, считай. Надо, кстати, съесть шоколадку, а то и сил не будет, и желудок взбунтуется совсем. Согнав Настю со своего рюкзака, я достала порядком покоцаную, но живую, ополовиненную плитку и разделила её на две части. — Держи, — протягивая одну половину девушке. — Это, правда, всё, что есть, но, как рассветёт, можно будет поискать ягоды или орехи, если уж тут белки с орехами бегают. Девочка благодарно заморгала на меня глазами, вцепившись в несчастный шоколад обеими руками. Оно и понятно, вот уж пособие по анатомии: все жилки видно из-за худобы. Эх, что ж мне с ней делать-то? Между тем, кажется, начинает потихоньку светлеть, или мне просто кажется? — Сколько я проспала, не знаешь? — обратилась я к усердно пережёвывающей шоколад Насте. — Долго, я тоже несколько раз задрёмывала, но холодно. — Понятно, скоро утро. Надо попить. Найдя в рюкзаке бутылку, я примерилась и едва ли не в один глоток выдула половину содержимого. Лучше, но всё равно плохо. Надо побродить, вдруг водоём рядом? Вот сейчас рассветёт… Отдав остатки питья своей вынужденной попутчице, я уставилась на огонь. Костерок, что интересно, почти не дымил. Может потому, что ветки были сухие, а может, место просто удачное. — А бутылку куда? — Ага, проснулась. — Давай сюда. — Я забрала у девочки бутылку и сунула её в рюкзак. — Если найдём водоём — она ой как пригодится. — Расскажи про себя? — Вот те на, что я про себя могу рассказать? — А тебе зачем? — Просто, ты так спокойно ко всему этому относишься, это странно. — А как мне ещё относиться? Я практик, сидеть пускать сопли и ждать, пока меня спасут — это не мой стиль. Как говорится: «Спасение утопающих — дело лап самих утопающих». — А выглядишь так, будто собиралась сюда намеренно. — Если бы я собиралась сюда намеренно, я бы как минимум прихватила с собой воды, еды и одеяло, а не спала на куртке. А вообще, это моя повседневная одежда. — Ты гот? Я посмотрела себе под ноги. Нет, спутать, конечно, можно: чёрная кожа, высокие сапоги без каблука и растрёпанные волосы. Но раньше к готам меня не причисляли. Это даже забавно. — Дааа, сейчас в жертву тебя приносить буду! — И потянулась ладонями к её шее. На испуганный взгляд я расхохоталась, чуть не свалившись с ног. — Шутка, расслабься. Просто я езжу на мотоцикле. Поверь мне, никто в здравом уме не сядет на него в платье и на шпильках, как твои. — Почему? Мне кажется, это было бы потрясающе красиво. — Настя откинулась спиной на дерево, мечтательно зажмурившись. — Да и разные фотосессии... Она с какой луны свалилась? — Ага, красивые кровавые разводы на асфальте в случае аварии. Кожа смягчает лёгкое падение, от сильной аварии она, конечно, не спасёт, но если вдруг свалишься — не сотрёшь коленки. И давай-ка собирайся. Вроде посветлело, пора шлёпать дальше. — А может, нас всё-таки найдут? — Где найдут? Я лично не имею ни малейшего представления, где мы находимся. Сомневаюсь, что нас, вообще, будут в ближайшее время искать, тем более здесь. Сказки читала про перемещение в пространстве? Вот, тут примерно тот же принцип. Если нас и будут искать, то точно не здесь. Да и вообще, молись, чтоб нас перенесло только в пространстве, а не во времени или на другую планету, потому что тогда у нас большие проблемы. Зря я это сказала. У девочки на глазах навернулись слезы. — Так, не плачь. Не плачь, говорю! Ещё не всё потеряно! Вдруг недалеко? Ну там, лес в пригороде, тогда без проблем доберёмся домой, главное, выйти к селению. — Так пригород весь заселен, мы бы уже давно вышли. — Это ты так думаешь. Смотря пригород чего: в некоторых частях нашей огромной страны есть такие леса, что закачаешься — неделю топать можно. Давай-ка собирайся. Я встала и начала затаптывать костёр. Хорошо, что, блин, подошва высокая, а? А то сожгла бы её нафиг. А так ничего, жива я, живы сапоги. Костёр затоптан и разгораться снова вроде бы уже не собирается. Стянув с себя кофту, я запихнула её в рюкзак. Пока запихивала — нашла телефон. Надо попробовать. Телефон издал нечленораздельный звук, включаясь, и выдал, что сети нет. Ну… Я хотя бы попыталась. — И как? — Настя уже прихватила свою маленькую сумочку и ждала только меня. — Нуль реакции, сети как не было так и нет! — Вырубив бесполезный аппарат, я закинула его обратно. Натянула куртку и взвалила рюкзак на одно плечо. — Можно шлёпать. К слову, тропинка расширилась, и это вселяло надежду. Нет, серьёзно, если её стало лучше видно — значит, по ней ходят. Если по ней ходят — близко селение. Правда, тропа разветвилась, но одна часть уходила примерно в ту же сторону, откуда мы пришли, значит, вряд ли нам туда. А ещё ко мне лицом наконец-то повернулась удача, потому что я наткнулась взглядом на яблоню. Хорошую такую, крупную яблоню. И яблоки были симпатичные такие, красненькие. Один недостаток: до первой ветки я не дотягивалась. Вот это было реально хреново, можно, правда, попробовать сбить. Поискав большую палку, я обнаружила целую отвалившуюся ветвь, да ещё и с меня высотой. Примерно, разумеется. По идее, должно хватить. Не хватило, пришлось бросать. Вот тут повезло больше. Наверное. Яблок-то много свалилось, но падая, одно из них засветило мне по носу. Между прочим, больно! А ветка, которую я бросила, застряла. Выругавшись, я стала подбирать с земли свой улов. Одно уж сильно понравившееся я потёрла о рукав куртки и сразу откусила приличный кусок. — А если они неспелые? И вообще, грязные? — поморщилась блондиночка, не спеша помогать мне. Большую часть яблок я запихала себе в рюкзак. Благо, места хватало. Ещё одно симпатичное яблоко я протянула Насте. — Спелые. С кислинкой правда, но вполне себе ничего. А что грязные… Ну, не очень, они ж с дерева, авось за тридцать секунд не успело на них много микробов наползти. — Я махнула рукой и откусила ещё раз, меня микробы мало волновали. Есть хотелось, тут не до микробов. Настя всё ещё кривилась. Яблоко она брала с таким видом, будто это не яблоко, а червяк. — Какое-то оно странное, — вынесла она свой вердикт. Я осмотрела яблоко. У меня была только одна теория: эта девочка никогда не ела обычные садовые яблоки, потому что ничего примечательного в нём не было. — Не хочешь — не ешь. Ходи голодная! — И я припустила дальше по тропинке, на ходу усиленно жуя. Может, ещё одно? Пока мы шли, я умяла ещё два яблока. Настя решилась только на одно, ну и ладно, мне же больше достанется. К слову, я была уверена, где-то недалеко будет выход из леса, потому что тропинка расширилась ещё больше, будто по ней очень часто ходили. Трава по сторонам была притоптана во многих местах, что только подтверждало мои догадки. — Я больше не могу идти! — О господи, избавь меня уже от неё. Конечно, она не может идти: по земле, да на шпильках. — Сними ходули, и идти станет легче. Я считаю, что уже недалеко. — И с чего ты, интересно, это решила? Я закатила глаза к небу. Ну как можно быть такой ненаблюдательной? Лучше бы не закатывала, потому что тут же споткнулась о торчащий из земли корень и чуть не полетела носом вперёд. Пронесло меня метра три, но на ногах я удержалась. Счастье есть. Оно не может не быть, потому что влететь носом в дерево мне совсем как-то не хотелось. Переведя дыхание, я выдала гневную тираду. Настя поморщилась, тоже мне дева голубых кровей. Я не стала обращать внимания, лишь ускорила шаг и не прогадала. Минут через пятнадцать деревья расступились: передо мной лежало небольшое пшеничное поле, а совсем недалеко виднелись крыши домов. Я же говорила, счастье есть! — Пришли, — только и сказала я плетущейся где-то позади попутчице.