Does anybody know what we are living for?

Утро следующего дня встретило меня не только ставшей уже привычной болью в спине, но ещё и дикой болью в носу и почему-то в глазах, проходя под вездесущим конвоем мимо зеркала, я бросила на себя мимолётный взгляд. За синяками было не видно глаз. Ну капец, я, конечно, недосыпаю, но чтоб так… Мне кажется, или вчера они всё-таки не такие были? Ладно, некогда. Сейчас, вообще, в спину пихать будут. На улице начинала расцветать весна. Парадокс мира… Природа оживает, а деревня умирает. Медленно, но верно. Уже три человека, с тех пор как нас захватили, умерли от голода, в том числе и отец Фира, и ещё несколько человек находились при смерти: кто-то от голода, кто-то от побоев. Не хочу думать об этом, не могу… — Поторапливайся! — Да пошёл ты! За такие диалоги меня уже не били. Привыкли, наверное, слишком уж часто я отвечала. Зато по первости я получала за это чуть ли не каждые пять минут. Кузница встретила меня знакомым запахом гари и звоном металла. Смена Бэрда закончилась и началась моя. Зачем оркам оружие в таком количестве, я не знала, но они требовали всё больше и больше. Сил, злости и прочего не хватало. Если уж меня, относительно сильную и выносливую, уморили по самое не балуй, то что говорить о Бэрде? — Удачи, — шепнул он, проходя мимо меня. Я не стала отвечать, лишь кивнула. Удача от нас отвернулась, так зачем тратить воздух? Даже если мы прямо сейчас поднимем восстание — ничего из этого не выйдет. Их стало неожиданно слишком много. Да и прибывшие как будто выше по званию. Это напрягало, пугало, лишало сил. Я работала со стиснутыми зубами, от жара и истощения кружилась голова. Через несколько часов работы носом пошла кровь, но когда я попыталась оторваться от несчастного ятагана, получила удар по и без того истерзанной спине. — Работать! Пришлось возвращаться к бесполезному для меня занятию. Мыслей почти не было, только осознание полной и бесповоротной усталости. Перед глазами плясали тёмные пятна и нестерпимо хотелось их закрыть. — Что, опять нарывается? — Дверь хлопнула за моей спиной, оповещая, что пришёл сменщик стоящего над душой орка. — Нет, сегодня невероятно молчалива и послушна. — Перевоспиталась? Не дождёшься, сука. Вот пятна плясать перестанут перед глазами, и я тебе устрою весёлую жизнь. В последнее время я была подвержена постоянным вспышкам неконтролируемого гнева. Хотя, вообще-то, вывести меня из себя сложно, да и я, поди, привыкла уже к этим сволочам, но чтоб им провалиться. Вспышки бывали всё чаще. Главное — не сорваться, потому что тогда худо будет всем. Утерев хлещущую из носа кровь рукой, я сунула железо в печь, стараясь не смотреть в сторону орков. Противно. Пока железка грелась, я сунула руки в холодную воду и брызнула на лицо, размазывая кровь и грязь. Пофиг. Главное, что легче дышать стало, ненадолго, правда, но хоть что-то. Голова всё равно кружилась, но уже не так сильно. Глаза, правда, жгло, но это скорее от попавшей в них золы. Проморгавшись, я вернулась к работе, действуя чисто автоматически, почти не задумываясь ни о чём. Хотелось упасть и не подниматься, но вряд ли мне это позволят. Попробую сдохнуть — откачают, суки. Так прошло ещё несколько часов, пока не протрубил орочий рог. Отвратительный звук. Что на этот раз случилось? — Иди. — Отвали. Сама слышу, — отозвалась я. Прежде чем выйти, я сунула лицо в бочку с водой. Тяжело всё-таки. Да и кровь бесит. Из кузницы я вышла мокрая и злая. А ещё меня шатало, капец как шатало. Сбор был по дебильному поводу. Новоприбывшие решили покачать права. — Жалкие отродья. Или вы будете работать, или мы спалим вас дотла. И вас, и ваших детей, и жён! — Наверное, это обычная песня орков. У них все отродья, все должны на них работать и так далее. В ходе всей этой тирады, абсолютно мне неинтересной, выяснилось, что того урода, который меня ударил в нос, зовут Болг. Кто, вообще, такие имена придумывает? Фу. Никто с таким именем по определению не может быть порядочным существом, ну этот и не был. Точнее, никто из орков, конечно, не был, но этот бесил больше всех. Чтоб его черти… Воображение сразу нарисовало картину… Фу, нет, это выше того, что я могу переварить… А потом нас неожиданно распустили и даже пожрать дали. Этакая подачка псам. Понятно было, что люди не могут работать и вот-вот передохнут от усталости и голода, но, видимо, чтобы продержались до ухода орков — решили выжать по максимуму. Мне было пофиг, эмоций и так слишком много. Через какое-то время ко мне привели Эльга и заперли в комнате. Это всё из-за спины: она не проходила, к тому же, похоже, я всё-таки получила воспаление. По крайней мере, спать на спине я не могла. — Давай свою спину. — Пофиг на мою спину, Эльг. Неделю продержусь, а дальше и неважно будет. — О чём ты? — А ты не слышал? Нас спалят, мы им не особо нужны. Для них это просто забава с дополнительными бонусами, — шёпотом затараторила я, пытаясь донести до него всю безысходность ситуации. — Мы не можем сейчас… — чуть ли не с отчаянием выпалил он. — Я в курсе, — прошипела я, закрывая ему рот ладонью. Вот что он так орет? Щас все орки сбегутся, дубина! — Откуда ты..? — начал он свой вопрос. — Слышала от этого огромного, пока лелеяла свой нос. Кстати, посмотри, чё он так болит-то? — перебила я, переводя тему, чтобы больше оров не было. — Нарвалась? — Двинула его ногой по колену. Я уже даже не шипела, пока сын лекаря мучил мою спину. Эта боль стала такой привычной, что это даже пугало не на шутку. Когда он закончил, я села. Эльг долго ощупывал мой нос, от чего я морщилась — больно. — Это перелом. Он кулаком тебя? Вот чёрт, только переломов не хватало. Что ж, с почином меня! Первый перелом за всю жизнь! — Об наковальню, — проинформировала я, стараясь говорить как можно спокойнее. — Вот, блин, — присвистнул Эльг, делая глазищи–тарелочки. Даже от орков такого явно не ожидалось. — И не говори. — Когда? — Вчера, — поморщилась я от воспоминаний. Эльг тяжело вздохнул, хрустнул костяшками пальцев и ещё раз ощупал мне нос. Закрыв глаза и ещё раз вздохнув, он на одном дыхании выпалил: — Закуси что-нибудь, это будет очень больно. Скорее всего, он уже начал зарастать, но нужно вставить на место. Чувствоваться будет, как ещё один перелом. — Он подождал пока я закушу собственный же кожаный ремень. — Давай на счет три. Раз… Два… И, не говоря «три», дёрнул мой нос… — Бля… бля… бля! Ты ахуел?! Ааауч! — заорала я, сваливая его на пол, и заметалась по комнате, зажимая многострадальную часть лица. Эльг весь сжался, а я, не зная куда себя деть, долбанула кулаком в стену. Со всей дури. А дури много. Пробить не пробила, но пара щепок отлетела… Зато боль в костяшках более или менее перебила боль в носу. Уже легче… — Твою дивизию спецназа! — ругнулась я в последний раз, отнимая левую руку от лица. Опять кровь. Интересно, когда у меня её уже не останется, а? — Иди, я посмотрю, — высунулся Эльг, понимая, что я уже отошла и бить его прямо сейчас не буду. Я протянула ему руку, наблюдая, как он вытаскивает занозы и латает раны. Я понимала, почему он не сказал «три»… Если бы сказал, я бы фига с два дала бы ему дёрнуть мой нос! Я бы, скорее всего, дёрнулась и заорала. Неожиданность в этом деле — лучший помощник. Неожиданно, уже второй раз за эту ночь, протрубил рог. Если нас собирают буквально через пару часов, то что-то действительно случилось. Мы переглянулись с Эльгом, и, пока орки не наведались, я шмыгнула к кровати, пинком отпихнув её, оторвала часть пола, выхватывая оттуда первый же нож, суя его в сапог и кидая второй Эльгу. Я как раз вовремя вернула пол на место, потому что через секунду в комнату ворвался один из ошивающихся в доме орков и потащил нас обоих к выходу. Хорошо, что не стали проверять, это обернулось бы отобранным оружием и пятью-десятью ударами кнута. Нас выгнали на поле. Орки гурьбой стояли вокруг крупного Болга и улюлюкали над кем-то, попутно пиная его ногами. Только когда они отошли, рассыпавшись по территории, а несчастного подняли за волосы на ноги, я с ужасом поняла, кого они держат… У меня внутри всё сжалось от страха и отчаяния. Я рванулась в руках держащего меня орка, но не смогла вырваться и упала на колени. Окровавленный и рыдающий в руках орка стоял Берен.