Does anybody know what we are living for?

Проснулась я не самым приятным образом: сквозь сон я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Взгляд прожигал, и я заворочалась, зарывшись мордой во что-то мягкое, пытаясь скрыться от настойчивого взгляда и поспать ещё немного. Но, судя по всему, у кого-то, кто на меня так настойчиво смотрел, были другие планы. Я зарычала и открыла один глаз. Увы, кроме меха, ничего не увидела. Так, а почему я вижу мех? А… это же куртка Фили. А почему я её вижу? А точно! Ну и тормозные у меня мозги спросонья. Вообще-то, я отвратительно сплю с кем-то рядом, если слишком близко. Но то ли мой организм к конкретно данному экземпляру давно привык, то ли я слишком устала. Иных объяснений тому, что я так спокойно дрыхла, будучи прижата к его груди, у меня не было. А между прочим, очень даже, оказывается, удобно… Кстати, почему я, вообще, с ним в обнимку сплю? Надо вспомнить… надо вспомнить… Ой, бляяя, лучше б не вспоминала. Ну я и истеричка! Это ж надо было. Чё это меня так торкнуло-то? Нервы наверное… Ой, блин. И как мне теперь ему в глаза смотреть? Твою ж мааать! В этот момент кто-то дёрнул меня за ногу. Я двинула этой самой ногой, надеясь отвесить дёргавшему пинок. Не хочу я ни вставать, ни дежурить, ни двигаться. Только спать. — Вставай, Вест, я вижу, что ты не спишь! — раздался злобный шёпот у меня над головой. — Иди к морготовой бабушке! — тихо пробурчала я, пытаясь уснуть обратно. Под курткой было тепло и уютно, а если ещё и уткнуться в Фили носом — то до кучи темно. Красота! Чё эта ненормальная ко мне привязалась? — Сейчас же! Видимо, идти к морготовой бабушке Настя не хотела. Она ещё раз дёрнула меня за ногу, а когда я её проигнорировала — пнула. Она не отстанет, да? Так, ладно. Встаю я! Но если она разбудила меня из-за какой-нибудь хрени, то я прибью эту принцессу нафиг! Я аккуратно, стараясь не разбудить Фили, выпуталась из его рук, а заодно из куртки и села. Вроде храпит. Я поёжилась от холодного ветра и посмотрела на Настю недовольным взглядом. — Что тебе, чучелко? Обязательно меня будить надо было? Я, между прочим, калека, мне спать надо, а не твою ерунду выслушивать, — проворчала я. — Ты сбрендила? — В смысле? — Не поняла наезда. — Ты… ты с гномом спишь! — тихо, но эмоционально рявкнула блондинка. — Фу, как это неприлично прозвучало. Ну сплю и штааа? — сонно протянула я, поднимаясь на ноги. — Ты дура? — очень участливо поинтересовалась Настя. — Ну, иногда бываю, и? — А если он догадается, что нравится тебе? Хочешь потом от гнома по всему Средиземью сваливать? — Я начинаю сомневаться, что дура здесь я. Он знает. — Что? — О, вот это глазищи. Тут уже не блюда и не тарелки. Тут уже тазик… приличный такой. — Не ори. Разбудишь всех. Ну-ка пошли. Пока она не перебудила всех, кого только можно было перебудить, я схватила её за руку и потащила подальше от спящих гномов, мага и хоббита. А то ещё потом надерут уши. Кивнув дежурящему Дори, что всё нормально и волноваться о нас не стоит, я потащила её подальше. В результате я нашла что-то — спуск, не спуск, но, по крайней мере, слышно отсюда быть не должно. Я села на выступающий камень и закурила, выжидательно смотря на Настю. — Ну что ещё мне скажешь, чудо в перьях? — Нафига ты это делаешь? И какого чёрта ты ему сказала? — Сказала и сказала. Захотелось. Тебе-то какая разница? — Нам срочно нужно попасть домой. Ты уже совсем с катушек съехала! Иногда мне так хочется её прибить, чтобы она перестала надоедать мне! — Да щаааз! Почему тебе так хочется затащить меня обратно? Что я тебе сделала, что ты вечно меня поучаешь? Перестань пытаться переделать меня под свою гребёнку. Ты даже представить себе не можешь, как иногда хочется тебя прибить или бросить где-нибудь. Тебе повезло, что я такая совестливая оказалась. — Ты… да ты… — Да я, я. Насть, ну серьёзно. Я тут бегай, ищи тебе выход, веди тебя туда, веди сюда. Спасай твою жизнь двести пятьдесят раз. А ты только и делаешь, что паришь меня: «Ты не то носишь», «Ты не так говоришь», «Ты не тем занимаешься». Я такая, какая я есть. Меняться не собираюсь, возвращаться в тот мир не собираюсь, твоё мнение меня не ебёт. Разговор закрыт. — Тебя что в детстве недолюбили, что ты теперь огрызаешься на всех, кто пытается тебе помочь? — Эй, ты моё детство не трогай, у меня было обалденное детство. И офигенная родня. Это тебя, по-моему, перелюбили. И мне не нужна твоя помощь. Я сама неплохо справлялась и дальше без твоих советов тоже переживу. Мне моя жизнь нравится — это главное. Я не считаю нужным переписывать свои желания под чьи-то правила. Особенно, когда правила эти — полная тупость! — Что-то не видно, что ты справляешься! С гномом тут шашни водишь! — Ну и что? Вполне себе симпатичный гном. Заботливый, милый. И относится ко мне нормально, не пытаясь диктовать, что и как мне делать. К тому же, блин, где я ещё такого мужика найду? Ты можешь считать, что вкус у меня странный, но я предпочитаю мужчин, а не смазливую пародию на существо отдалённо мужского пола. — Ага, только он наорал на тебя. Она и сюда влезла. Ну наорал. Тоже мне беда. Тем более что я сама виновата. — Это наша с ним проблема, которую мы уже решили. Тебя это не касается. — Ну-ну. Посмотрим, как ты потом будешь рыдать. — Ха. Знаешь, это будут мои проблемы. К тому моменту, как я, по твоему мнению, должна буду зарыдать, ты будешь уже дома. Поэтому перестань лезть, куда не просят. — Идиотка! Да ты… ты! — Да я, я и корова моя. Надоело! Тоже мне проблему нашла. Ну гном. А ты думаешь, я не вижу, как ты на Кили смотришь? Я, по крайней мере, не становлюсь цвета спелой свёклы каждый раз, когда со мной поговорить пытаются. И вообще… Фили классный. Уж точно лучше, чем многие парни, которые мне попадались. — Я не заглядываюсь на гнома! — искренне возмутилась блондинка. — Но вернёмся к тебе! Он ниже тебя, грязный, неотёсанный, глупый, и усы у него дурацкие! А ещё он определённо тебя бросит. Потому что поход походом, сама знаешь, а потом у него будет тысячи красивых гномок, и ты припомнишь мои слова. Потому что ты, откровенно говоря, страшная, и характер у тебя отвратительный! Вот. Вот это сейчас было обидно, да… Я, конечно, понимаю, что в модели меня никогда уже не возьмут, но говорить мне об этом так прямо, особенно после того, как я ей столько раз шкурку спасала — свинство. С другой стороны, она явно говорила о том, чего не знает. Во-первых, тысячу гномок по-любому набрать будет трудновато. И ещё есть Балин, которому по количеству аргументов Настя явно проигрывала. Ну и ещё: она-то ориентируется на наш с ней мир, а то, что здесь вот так, как она говорит не принято… Ну что же… даже не знаю, что думать. — Ну ниже и ниже. Не так уж сильно и ниже. Подумаешь. То, что грязный — вообще не проблема. Отмоем в ближайшем водоёме. И не наезжай на усы. Офигенные усы у него. И да, насчёт неотёсанности и глупости ты ошибаешься. Просто ты не удосужилась узнать кого-нибудь из них поближе. Тебе удобно думать, что они неотёсанные, грубые и глупые, и ты так думаешь, не обращая внимания на трещины в твоей теории. Ого, вот это у меня тирада получилась. Гордиться можно! — К тому же с чего ты решила, что можешь знать, о чём я думаю и как я поступлю? Я закатила глаза. Ну получит один усатый белобрысый гном по ушам. И сильно. Тьфу! Чтоб ему провалиться! Фили сел рядом со мной и выжидательно уставился на Настю. В вопросе, кстати, не было ни капли недовольства, просто любопытство. — Фили, тебя не учили, что подслушивать нехорошо? — спросила я, отвесив ему несильную, но ощутимую оплеуху, на которую он ничуть не обиделся, а только заулыбался и, не обращая внимания на моё сопротивление, обнял одной рукой. — А вот это уже совсем наглость. И, кстати, не отвечать на прямо заданные вопросы тоже! — возмутилась я. — Просто я тебя потерял, решил, что ты опять сбежала. А потом услышал Настю и решил посмотреть, что происходит, — спокойно ответил он, садясь удобнее. — А что происходит? А ничего не происходит! Шлёпай спать, мы ещё не закончили, — рявкнула я. — Нет уж, а то мало ли, что ты себе напридумываешь, — фыркнул он, закуривая трубку. Вот счастливый, а? Хоть у кого-то табак остался. А я вот никотином травлюсь. Я подняла одну бровь и сделала лицо поскептичнее. Да куда уж я теперь денусь-то? Всё, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Я даже наглую лапу сбрасывать не стала. Спокойнее стало. Так, ну нафиг! Растаяла тут, видишь ли. Я посмотрела на Настю. Та застыла с выражением полнейшего шока на лице, открывая и закрывая рот, не зная, что сказать. Мда… надо явно ждать ещё какую-нибудь гадость. Самое обидное, что она наверняка делала это не со зла. Просто это Настя. Ей всё время кажется, что она самая умная. И лучше всех знает, что нужно окружающим. Что ж… какое воспитание дали, так и живёт. Вполне возможно, что она действительно желала мне добра. Только вот в своём, совершенно не вяжущимся со мной, стиле. — Вы шутите, да? Это очередной ваш прикол? — с надеждой спросила она. — В смысле прикол? — Фили явно не уловил Настину мысль. Ну правильно. У них тут так не принято. Или по чувствам, пусть это всего лишь симпатия даже, или по расчёту. «Чтоб было» у них бывает так редко, и так тщательно скрывается, что об этом слышат далеко не все, да и бывает это далеко не везде. Скорее уж, в больших городах, типа Эдораса и Минас Тирита, да и там нечасто. — Вы просто решили приколоться над всеми, что вы вместе, чтобы посмеяться. Я закатила глаза, а Фили, вообще, завис. У гномов, как я из речи Балина поняла, «чтоб было» не котируется в принципе. Нет, бывает, конечно, но трактирных девочек, которые кто за плату, а кто за красивые глаза, сделают что угодно, я вообще не считаю. Незачем. Бывает со всеми. Я решила промолчать, всем своим видом показывая, что Настя сморозила глупость. Зато отвис Фили, качая головой и изо всех сил сдерживая смех. — Я права, да? Скажите, что я умница и раскрыла ваш дурацкий план. — И близко нет, — брякнула я. — Вообще-то, мы вроде как решили, что мы вместе. — Ну тогда это ваши проблемы! Интересно, Фили, что ты скажешь, когда узнаешь поближе её характер? Она абсолютно неадекватная, вредная, грубая и… — А то он не знает? — перебила я. — А ещё язвительная, саркастичная и моя. — Вот это сейчас было лишнее, — недовольно буркнула я. — Ну а что ещё делать, если она не понимает? — Не пытаться ей доказать. Я, например, совершенно не чувствую себя обязанной какому-то что-то доказывать. Не нравится, пусть не смотрят. — Я не чувствую себя обязанным доказывать, а вот объяснить — да. Ну или хотя бы намекнуть, чтобы она не удивлялась потом, — ответил усатый, целуя меня в щёку, задерживая губы на коже много дольше, чем следовало. — Эй, не разговаривайте, будто меня тут нет, — возмутилась Настя. — А что ты ещё хочешь услышать? — спросила я, откровенно о ней забыв. Вообще-то, куда больше меня беспокоило, что рука Фили переместилась мне на плечо, и он гладил мою руку, видимо, пытаясь согреть. И это было… ну не знаю. Мило? О чём я только, блин, думаю? — Я хочу услышать, что вы шутите. Фили только улыбнулся, а я закатила глаза. Нда, у меня с ней скоро сдвиг по фазе начнётся. — Ну, и что вы молчите? — Мне, лично, нечего тебе ответить, — хмыкнула я, показав ей язык. Настя в растерянности и раздражении пнула ближайший к ней камень и ушла в сторону лагеря, бурча что-то типа «Ну, потом не жалуйся, дура слепая». Я проводила её взглядом, даже голову повернула, и, подождав пока она скроется, выдохнула. — Ну слава Эру, весь мозг мне уже вынесла. — Не слушай её. Она свыкнется. — Да ну её. — Кстати… мне стало интересно кое-что из того, что ты сказала. Я подозрительно сощурилась, пытаясь припомнить, что я такого сказала. — И что же? — Как это ты меня отмывать собралась? Тьфу ты, я уж думала что-то ляпнула не то. — А я тебя отмывать не буду. Я просто скину тебя в водоём прицельным пинком прям в куртке и ботинках. А там волей-неволей сам и отмоешься, и простираешься, извращенец. Фили расхохотался. Двинуть ему или не двинуть? Пока я размышляла, Фили отложил трубку и пересел, повернувшись ко мне. — Не обижайся. Ты же знаешь, что я пошутил. — Да не обижаюсь я. С чего ты это взял? Если бы я обиделась, ты бы уже потирал маковку, ты меня знаешь. — Не обязательно. Вполне возможно, ты оставила бы свою месть на потом. — Кстати, о мести… Я всё ещё должна твоему братцу уши оторвать. — Позже. Я тебе даже помогу. Ты не представляешь себе, насколько сильно он мне надоел за последние пару месяцев. Он поймал прядь моих волос, задумчиво перебирая её в пальцах. Повисла тишина, но такая спокойная, лишь слегка напряжённая, но как-то по-другому. Вообще-то, было даже забавно. Сидим тут как два подростка, скрывающиеся от родителей. А поскольку я такое в первый раз испытываю (ибо не надо было мне от родителей скрываться) — это было так прикольно. Фили потянул прядь на себя и шёпотом спросил: — Вест? — Если ты спрашиваешь, можно ли меня поцеловать, то мог бы и не спрашивать. Кстати, ты не думаешь, что как-то слишком много этих нежностей, блин? — Нет, но если тебе не нравится, то придётся потерпеть пару дней, пока меня, как ты выражаешься, не отпустит, — хмыкнул он и подался вперёд, прекращая все разговоры. Целовать его мне нравилось, но не возмущаться, почему-то я не могла, тут, наверное, природная вредность и неуверенность в себе играет роль. Но, блин, как привыкла. Губы у него были обветренные, руки грубоваты, и раньше это, наверно, было бы не особо приятно, но у меня самой руки не сильно нежнее, я привыкла и теперь больше обращала внимания на нежность, сквозившую в каждом движении, чем на какие-то недостатки. Фили легко гладил пальцами кожу на моей шее, при этом удерживая и не давая отстраниться. Но вот растрепавшиеся усы щекотали нос. Сильно щекотали нос. Поэтому спустя какое-то время, я всё-таки отстранилась и, в ответ на недоуменный взгляд громко чихнула. Белобрысый расхохотался так, что чуть не свалился с камня. — Не смешно. У тебя усы растрепались и теперь щекочутся! Он фыркнул. Ну, блин, кот. — Пойдём-ка, уложим тебя обратно спать. Когда проснешься, переплетёшь. Он подмигнул и потянул меня за руку, поднимая с камня. — Эй, а как же эта фигня с оскорблениями? — Ну, во-первых, тебя-то это правило уже не касается, а во-вторых, по-моему, тебе этот факт никогда не мешал. — Попрошу без наездов! Я тогда не знала. По мне, это просто были прикольные заманчиво болтающиеся косички. Аж руки чесались. Ладно, переплету. Но только после сна. Фили рассмеялся, потянул меня за шею вниз, ласково касаясь губами кончика носа. Блин, как же растрёпанные усы щекочутся-то, а? Я чихнула ещё раз. Тьфу! А этот засранец ещё и смеётся! Ну я ему устрою! Я потопала вперёд, возвращаясь на своё спальное место, шлёпнулась на плащ и потёрла глаза. Спать хотелось неимоверно. — Ложись, я тебя укрою, — сказал Фили, поднимая с земли свою куртку. — Замёрзнешь. Тут тебе не пещера. Ветер вон какой. — Я куда крепче тебя. Заработаешь воспаление, что я потом с тобой делать буду? Я подняла вверх бровь. Ну и как с ним спорить? А потом мне в голову пришла идея. Я ничего не делала, пока он заворачивал меня в куртку, я даже ничего не сказала, когда он шлёпнулся рядом. Зато потом я внаглую подпихнулась под руку Фили, закатываясь под тёплый бок и накрывая его сверху. Куртки хватило на обоих, как я и предполагала. — Вот так лучше. И мне тепло, и ты не замёрзнешь, — буркнула я, устраивая голову у него на плече. — Я думал, ты не позволишь мне так сделать, — с улыбкой в голосе сказал белобрысый, прижимая меня ближе. — Да ну нафиг. Холодно. И потом, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. — Что? — Мы же вроде всё решили. Поэтому нет смысла мне сейчас делать вид, что мы по отдельности. — Ещё бы, если ты снова сбежишь, я тебя из-под земли достану. — Наглый самонадеянный гном! — рявкнула я, впрочем, отстраняться даже не подумала. Потому что там холодно, а Фили тёплый… — Я не шучу. — Угу. — Мне было уже лень отвечать. Я начала потихоньку согреваться, и меня ещё больше потянуло в сон. Плюнув на остатки гордости, я прижалась замёрзшим носом куда-то между шеей и плечом Фили и забросила на него руку. О, вот так, к слову, удобнее. Вот же угораздило, а? Кто ж знал, что я возьму и влюблюсь, блин. Но я, видимо, уже привыкла к Фили настолько, что мне не было неудобно или неуютно. Это меня удивляло, но сделать с этим я ничего не могла. Даже сейчас, лёжа в обнимку, то есть делая то, что обычно вгоняло меня в негодование, я понимала, что отстраняться не хочется. Глупо, наверное, но такая непривычная вещь оказалась неимоверно приятной. — У тебя жутко холодный нос. — Ничего не могу сделать, ты такой тёплый, что я не удержалась. — Давай-ка вот так. Фили удерживая мою руку, перевернулся на бок и, обхватив руками, прижал к себе. Мой нос уткнулся во впадинку между его ключиц, и стало так тепло… до мурашек. Я выдохнула и потёрлась носом, потом замерла, когда до меня дошло, что я сделала. Фили издал смешок. — Перестань напрягаться каждый раз. — Я так не привыкла, и моя собственная реакция вводит меня в ступор. — Мне нравится, когда ты делаешь что-то не задумываясь. Перестань бояться этого. Это нормально, Вест. Каждому нужен кто-то рядом, с кем можно расслабиться и не думать. Нельзя всегда полагаться только на себя. — Будь добр, заткнись. Мы потом поговорим на эту тему, ладно? — Хорошо, спи. Неизвестно, когда нас поднимут. Спать. Единственное, что я сделала перед тем как уснуть — поскребла пальцами по его спине и улыбнулась. Смысл сопротивляться из-за дурацких принципов… с другой стороны, как избавиться от привычек? Этот вопрос оставался без ответа. Я лишь надеялась, что в ближайшее время этот ответ найду…

***

— Подъём, засони! Ужин дают! — вырвал меня из сна задорный голос Кили. — Пшёл к оркам, зараза лохматая, — хрипло пробурчала я, пряча голову под куртку Фили и зарываясь носом обнимающему меня гному куда-то в район груди. За время сна я свернулась калачиком и прижалась к Фили вплотную, видимо, всё-таки замёрзла. Фили во сне что-то смешно проворчал, глубоко вздохнул и продолжил храпеть, как ни в чём не бывало. — Ужина не достанется! — не унывал мелкий. Неожиданно Фили дёрнулся (наверное, Кили его пнул, пытаясь привлечь внимание к себе), перестал храпеть и перевернулся на спину, так и не отпустив меня. — Ой, ты чего творишь? — Я тут же проснулась от того, что меня оторвало от земли. — Прости, — хрипло отозвался Фили, слегка ослабляя захват. Спать после этого было просто невозможно. Меня уже разбудили. Блин! Я потихоньку выбралась из рук гнома, чем тот был совсем недоволен, пытаясь меня поймать и притянуть обратно. — Фили? А Фили? — Ммм? — Прекрати меня хватать. Я потёрла глаза, которые отказывались открываться, и упёрла взгляд в мою главную проблему на данный момент. — Что тебе, чучело? Кили, я спать хочу, зачем меня будить? У меня, между прочим, сотрясение несуществующего мозга. — А есть твои отсутствующие мозги не хотят? — Хотят, но спать они хотят больше! И ещё они хотят, чтобы не было так холодно, — огрызнулась я. Фили за моей спиной сел, что-то бурча. Теперь недовольных двое. Вздохнув, я поднялась на ноги и, отвесив Кили смачный подзатыльник, направилась к костру. — Эй, за что? — обиженно проорал мелкий, потирая макушку. — Тебе все причины назвать? — рявкнула я, обернувшись. Гномы тоже далеко не все были в хорошем настроении. Всё-таки нервы и усталость от всей недавней беготни давали знать о себе. Я потёрла шею и шлёпнулась у костра, ёжась от холодного ветра. Кили поспешил, ужин готов ещё не был. Я подрёмывала одним глазом, вторым следя за руками. Закурив, я старалась не уснуть. Блин. Ну и нафига разбудили? — Не злись. Фили сел рядом, мягко потрепав меня по волосам. Вместо ответа я завалилась на него, устроив голову на плече, и попыталась уснуть обратно. — Спать хочу. Твой братец — изверг, — зевнула я, закрывая глаза. — Может, хватит уже, а? Недовольный возглас Насти вырвал меня из полудремотного состояния. Я открыла один сонный глаз. Блондинка смотрела на меня в упор, скрестив руки на груди. — Что хватит? — непонимающе спросила я. — Демонстрировать мне всё это? — Что демонстрировать? Я, вообще, сплю, отвали от меня, — рыкнула я, закрывая глаз обратно. — Юная леди, объясните мне, что же вас так раздражает? — спросил сидящий рядом с Настей Балин. — Эти двое раздражают. Устроили тут. — Что это мы устроили? — не понял Фили. Я, вообще, промолчала. Не вижу смысла отвечать. — Я не вижу ничего такого раздражающего. Ужин будет только минут через десять, нет ничего зазорного в том, чтобы ещё поспать. Но сам гном, похоже, догадался, что мы всё-таки разобрались и теперь улыбался. Ну, хоть кто-то, кроме нас, рад. Настя задумалась, видимо, этот вариант её голову посетил в последнюю очередь. Она тяжело вздохнула и недовольно уставилась в одну точку под своими ногами, сверля её взглядом так, что мне казалось, ещё чуть-чуть и земля вспыхнет. Гномы потихоньку начали просыпаться и, соответственно, галдеть, обсуждая прошедшую ночь. Я подняла голову, прекрасно понимая, что поспать мне не дадут. — Ты чего? — Не могу спать, — объяснила я. — Слишком шумно. Фили отобрал у меня дотлевшую саму по себе сигарету и выбросил её в костёр. Я сидела в полной прострации, пытаясь сообразить, что сделать, чтобы так не вырубало. — Готово, разбирайте, — послышался голос Бомбура. — Сиди, я принесу. Я подумала и кивнула. В конце концов, моя гордость сильно не пострадает, если я позволю ему делать такие мелочи? Или пострадает? Блин, что за идиотские мысли лезут мне в голову? Пока я думала, да размышляла, Фили сунул мне в руки плошку. Я встряхнула головой, пытаясь сосредоточиться на тарелке. — Спасибо. — Не за что, — улыбнулся он, целуя меня в висок. Вроде такая мелочь, а на душе потеплело. Как ни крути, а приятно, когда о тебе заботятся. Печально, что я не могу так просто взять и расслабиться. А ведь Фили так долго слушает язвительные комментарии, безвозмездно даря тепло. А я, блин. Хотелось выть и стать какой-нибудь другой. Ну, не знаю… Более сентиментальной, что ли? Но привычки… Пока я медленно и угрюмо ковырялась в тарелке, отвлекаясь на разглядывание картинок в голове, в тарелке умудрилось появиться то, чего там не было. Я зависла, разглядывая кусок кролика. — Фили, это ты тут чудишь? Да мне еды надо в три раза меньше, чем тебе. — Ешь и не возникай. Я фыркнула, но спорить не стала. В конце концов, всё равно остатки ему отдам. Вот чудик. Съев столько, сколько влезло, я сунула плошку Филичу в руки. — На, вечно голодное чудо. — Доедай. — Не хочу я больше. Фили, ну не влезает в меня столько, сколько в тебя и всю вашу гномью братию. Фили посмотрел на меня как-то неодобрительно и покачал головой. Я встала. — Ты куда? — Думаю, сейчас самое время поговорить с магом. У меня к нему много вопросов, требующих ответов прямо сейчас. Главный — не затянет ли меня к чёртовой матери вслед за Настей. Думаю, у меня сейчас куда больше причин не попасть в тот мир, — улыбнулась я и потрепала его по макушке. Мягкие волнистые пряди так приятно проходили сквозь пальцы. Фили довольно зажмурился. Ну кот котом. Прям самой урчать захотелось. Странное ощущение, но такое необычно приятное. Я в последний раз провела рукой по светлым волосам и, поскребя по макушке, удалилась. Иначе, я могу ещё на полчаса застрять, наблюдая за своей и его реакцией. Гэндальф задумчиво курил трубку, смотря куда-то в никуда. На моё «здрасте» он чуть не подавился. Бедняга. — Я это… поговорить с вами хотела, — брякнула я. — О чём? — спросил маг. Я села рядом и тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. — Много вопросов накопилось. Первый и самый важный: не затянет ли меня вслед за Настей в тот мир? — А что? Совсем не хочется обратно? У тебя сложности с тем миром? — Да нет, собственно. Какие уж тут сложности? И семья у меня нормальная, и, в принципе, прорвалась бы и со шрамами, хотя тяжело было бы, конечно. Но я не хочу. В своём мире я считаюсь совершенно взрослой и имею право сама решать, как жить. Я считаю, что моим попаданием сюда судьба дала мне шанс стать кем-то, кем я хотела бы быть. И я не собираюсь этот шанс упускать. К тому же у меня есть и другая архиважная причина, о которой я не собираюсь распространяться. — Дай-ка угадаю. Эта самая причина — один молодой светловолосый гном с усами-косами, называющий себя Фили. Я закатила глаза. — Почему все считают своим долгом влезть? Да, чёрт вас возьми. — Об этом не волнуйся, — улыбнулся волшебник. — Затянуть не должно. Хотя, должен предупредить, что твой выбор покажется многим очень странным. — Да плевать я хотела, что там кому покажется. И я не намерена обсуждать свою личную жизнь с вами. Лучше объясните мне: как, вообще, получилось так, что мы с Настей сюда попали? С разных концов города, между нами ничего общего. — Честно говоря, девочка, я не знаю ответа на этот вопрос. У меня для этого недостаточно знаний. Что ты помнишь? — Из того дня? Да почти всё. Некоторые детали стёрлись, но, в общих чертах. — Рассказывай всё, что помнишь, возможно, это прольёт свет на события. — Ну, информации не очень много. Сон приснился, потом мужик странный привязался, универ, и я тут, в лесу. А на следующий день эта обормотка падает прямо мне на голову. Но, если честно, сейчас мне кажется, что что-то там не так было. Будто того мужика в моё прошлое занесло. Про шрамы говорил, про волосы. Тогда это бредом казалось, а сейчас я думаю, что он видел меня, видимо, где-то в моём будущем, потому что пока мы с ним не встречались. — Возможно. Но это не объясняет ничего. — Увы. Потом, я помню, был универ, а вечером я сидела на скамеечке и слушала музыку. Ну, чёрная вспышка, и вуаля: я стою посреди леса, из носа хлещет кровь, и ни единого звука не слышно. Из леса я три дня выбиралась. — Я не знаю. Увы, слишком мало, чтобы понять, что произошло на самом деле. — Эх, а я так надеялась. Обещаете поделиться, если у вас появятся идеи? — Разумеется. — У меня есть ещё один вопрос. Последний. Меня постоянно преследует ощущение, что я где-то это всё уже видела или слышала, или читала, но вспомнить не могу. — У вас в мире пишут о подобных историях? — Фэнтези. Фантастика. Романы. Выдумка. Очень много. Такое ощущение, что я в книжку попала. Но это дурацкое чувство дежавю — мощная и раздражающая штука. — Странный у вас мир. — Ну, в общем-то, для меня этот мир тоже казался странным. На вкус и цвет, как говорится. Ладно, пойду я, не буду докучать. Я встала и, отсалютовав магу пальцами, утопала. Конечно, ничего мне это не дало. Ни на один вопрос я внятный ответа так и не получила. Разве что надежду на то, что не затянет куда не надо. Фили сидел у костра, о чём-то размышляя, но как-то не очень весело. Что успело произойти пока меня не было? Если учесть, что все уже успели разбрестись кто куда. Я села рядом. — Что случилось? Фили повернулся ко мне и грустно улыбнулся в усы. — С чего ты взяла, что что-то случилось? Просто задумался. — Фили, я слишком хорошо успела выучить тебя за всё это время. И ты явно чем-то расстроен. Рассказывай давай. Сама докопаюсь — хуже будет. Он тяжело вздохнул, а потом улыбнулся и покачал головой. — Ничего. Просто… твоя попутчица снова решила влезть. Не то чтобы я ей верил, но… Я закатила глаза и досадливо застонала. Настя, блин. Прибью к чёртовой бабушке. — Фииилиии. Прекрати. Она говорит, что ей хочется. — Ну… возможно, если ты вернёшься домой, то… Пока его окончательно не поглотили какие-то левые Настины доводы, я подняла руку и хорошенько зафигачила ему по затылку. — Легче? — поинтересовалась я. — Прости, — рассмеялся он. — Просто, Вест, ты должна понимать. Для меня обратного пути уже нет. А для тебя есть. Ты человек. Я гном… Мы из разных миров. И я… — А теперь будь добр, заткнись нахрен. Какую-то ерунду морозишь тут сидишь. Слухай сюда, чучело моё нерадивое. Отношения — это прежде всего доверие. Без доверия всё это бесполезно. Забудь всё, что сказала Настя. Давай сразу выясним и расставим все точки над всякими буквами разных алфавитов. — Что? — Не что, а слушай внимательнее, солнце моё неверующее. Да, я из другого мира, и в моей жизни было много… разного. Со временем я расскажу тебе всё. Просто сразу и не вспомнишь. Очень уж много. Но чего-то подобного — никогда. Ты сказал, что любишь меня, и я тебе доверилась, хотя, знаешь ли… с моей рожей и привычкой, что как только у тебя появляются недостатки, ты становишься изгоем — это совсем непросто. Так вот, будь умницей и перестань сомневаться во мне. Ты же знаешь, я могу сколько угодно шутить, отшучиваться и язвить, но врать я не стала бы. Тем более тебе. Он хотел что-то сказать, но я закрыла его рот ладонью. — Молчать. Всё, проблему нашли, решение понятно? Моргни, если понятно! — Он моргнул. — Ну вот. Забыли и больше к этому вопросу не возвращаемся. Я не пошутила, когда сказала, что люблю тебя. И склонности к расизму у меня нет. Андестенд? Тьфу ты, понятно? Он аккуратно убрал мою руку со своего рта, улыбаясь, переплёл пальцы. А потом поднял вторую руку и погладил меня по щеке, скользнул вниз, обхватил шею и притянул ближе, крепко прижимаясь ртом к моим губам. Когда-то мне говорили: «Когда ты полюбишь, это будет похоже на падение с высоты. Будто в омут с головой». Тогда я только хмыкнула, не особо в это веря. А сейчас. В омут — так в омут. Если и есть в этом или другом мире тот, кому я могла бы доверять, так это Фили. Потому что знала, что если я упаду — он поймает. В этом я была уверена. Фили всё настойчивее впивался в мои губы. Я высвободила свою руку, обнимая его за шею и прижимаясь ближе. Он обхватил меня руками, перетаскивая с бревна на колени. Не знаю, в любой другой ситуации он получил бы по макушке, но сейчас… Какая разница? Как давно, в конце концов, мы знаем друг друга? Дышать было тяжело… По телу пробегали мурашки, будто толпой куда-то очень спешили. Я отстранилась, крепко держась за плечи Фили, пытаясь перевести дыхание хоть немного. Я чувствовала, как одна его рука скользит по моей спине, а вторая сжимает ногу чуть выше колена. И мне нравилось. Другое дело, что, похоже, он случайно нарвался на одну из тех самых зон, о которой я сама даже не подозревала. Вот это не совсем удачно. Дыхание, восстанавливаемое с таким трудом, снова сбилось, я шумно выдохнула ему в губы. Судя по удивлённо-довольным потемневшим глазам, он догадался о моей реакции. Вот блин блинский! Что-то я не помню, чтобы моё тело настолько сильно реагировало… даже на более серьёзные вещи. Такого поворота я точно не ожидала. Я скользнула ладонью по его щеке, потом легко кончиками пальцев погладила за ухом. Фили усмехнулся, ведя ладонями вверх по моей спине, и прижался губами к впадинке за мочкой моего уха, а затем скользнул губами ниже по шее. Ох, ну и… Твою же! Неожиданно он прикусил кожу где-то под ухом, заставив меня вздрогнуть и судорожно выдохнуть. Нет, это уже слишком. Моё тело меня предало самым наглым образом и требовало непечатного продолжения. И, судя по моим ощущениям, не только моё… Это сносило крышу. Нужно остановиться сейчас, иначе потом сделать это будет в разы сложнее. — Если ты сейчас же не остановишься, то я не уверена, что это закончится чем-то приличным. Прекрати меня соблазнять. В данный момент — это ужасная идея, — быстро шептала я, надеясь, что дыхалка не откажет мне в самый неподходящий момент. — Прости меня. Я… увлёкся, — на выдохе шепнул Фили, делая самые виноватые глаза, которые, вообще, можно было сделать в его состоянии. — Не один ты… увлёкся. Пусти-ка, оставаться в такой позе просто опасно. — Я усмехнулась, пытаясь слезть с его колен. Фили разжал руки, и я, можно сказать, шлёпнулась на землю, садясь по-турецки, замаскировывая дрожь прошедшую по всему телу. Блин. Ну ёпрст и прочие буквы алфавита. Да я в жизни никого так не хотела! А ведь заходило куда дальше. Чёрт, да ему хватило всего пару поцелуев для того, чтобы сейчас я изо всех сил пыталась игнорировать желание свести колени как можно сильнее и хоть немного уменьшить дискомфорт. Нет, ну это точно полный абзац! Но, по крайней мере, мне сейчас определённо лучше, чем ему. Пользуясь тем, что я сижу на земле, он наклонился и упёрся локтями в колени, почти складываясь пополам. С одной стороны, мне было его искренне жалко. С другой — смешно, до одурения. С третьей и самой большой, как ни прискорбно это признавать, хотелось прямо сейчас наплевать на все условности и изнасиловать его прямо здесь. Но последнего делать было нельзя, смеяться было просто неприлично, а жалеть его я не буду! Сам виноват. Он со смешком уткнулся лицом в сгиб локтя. — Прости. Слушай, я не должен был… — начал он оправдываться. — Успокойся, Фили. Всё нормально, правда, — с нервным смешком ответила я. — Как бы правильнее объяснить. В нашем мире к этим вещам относятся спокойно. К тому же не ты один тут перешёл границы. Чёрт, главное, чтоб твой дядька не узнал. А то точно получим по ушам. За порнографию. Я расхохоталась, поднимаясь, и легко чмокнула гнома в губы. Он был такой смешной и растерянный. — Не обижайся. Так гораздо проще общаться, когда знаешь все грани отношений и можешь об этом говорить. Это экономит целую кучу времени на расшифровку недомолвок и мыслей между строк. — Ты права, но… — он запнулся и сокрушенно покачал головой. — Я привыкну. Никогда не меняйся. Он широко улыбнулся и погладил меня по щеке костяшками пальцев. Чёрт, откуда ж он такой идеальный на меня свалился-то? Я перебралась на дерево, дико жалея, что я не мужик. Им справиться с возбуждением куда проще. Чёёёрт. С другой стороны, зуд скоро пройдёт… а вот ему куда сложнее. У меня-то в штанах ничего ходить не мешает. Поржав про себя, я вытянула ноги, скрестив их в лодыжках, и вытянула сигарету. С другой стороны, оно того стоило. В конце концов, мы уже не подростки, и желание — это нормально. Я бы даже сказала, что это хорошо. Чиркнув старенькой зиппой, я втянула едкий дымок, пытаясь успокоиться. Сейчас мне казалось, что всё как-то слишком радужно, а единственный источник проблем между нами — это мои страхи. Мои грёбанные страхи, неуверенность в себе по женской части. Чёрт, да я раньше думала, что я просто фригидная какая-то, не испытывая ни особого влечения к мужчинам, ни возбуждения… Но видимо, это не так, совсем не так. Кажется, меня ждёт очень весёлая жизнь в ближайшее время. Вот уж неожиданный факт.