Does anybody know what we are living for?

Через полчаса эльфы меня достали, и я перестала провожать каждого остроухого гневным взглядом. В какой-то момент мимо нас провели Торина, видимо, повели его всё-таки к Трандуилу. Кстати, а до этого момента где ошивался этот «ельф»? Чё так поздно? Как я и думала: Фили окончательно и бесповоротно уснул. Ладно, пусть спит. Он и так весь день носился, как ужаленный. Только нога затекает. Но да ладно, чёрт с ней, с ногой. Беспокоить его не хотелось. Забавный он, когда спит. Усы съехали куда-то на щёки, губы слегка приоткрыты. И как можно выглядеть таким милым, и при этом так раскатисто храпеть? Он неожиданно нахмурился во сне. Я легко провела кончиками пальцев по его лбу, пытаясь как-то успокоить. Не хватало ещё чтобы ему какие-нибудь кошмары снились. Потом, правда, сама же таким своим мыслям удивилась. Я не удержалась, скользнув пальцами на щёки. Заросший такой. Уже расчёсывать можно эту бороду. Надо будет, кстати, расчесать его, что ли, когда проснется. А то ходит растрепашка такой. Ещё и паутина эта. Фу. Как бы эльфов уговорить на помывку? Фили повернулся на бок и невзначай задел больную ногу, я дёрнулась и зашипела. Он тут же подскочил, как будто его муравьи покусали. — Я что, уснул? — Типа того, спи, пока нас вытаскивать отсюда, похоже, никто не собирается. Только ногу не трогай, пожалуйста. А то больно. — Прости. Я слу… — Да знаю я. Знаю. Успокойся. Я поскребла его по щеке. Как-то его пробуждение моё сентиментально-нежное настроение не уменьшило. Фу, блин. Размякла я что-то. Где, блин, мой сарказм и ядовитые колючки? Он как-то недоверчиво на меня смотрел, я даже брови вверх подняла, делая глупо-выжидательное выражение лица. Он улыбнулся. Не удержавшись, я переместила ладонь ему на шею и потянула на себя. Тёплый со сна. Он что-то выдохнул мне в губы про мою ногу, но договорить я ему всё равно не дала. Чёрт с ней, с ногой. Не болит же? Ну вот и всё. Мне отчего-то стало смешно, я целовала легко, коротко, прижимаясь губами к его и тут же отстраняясь, не давая ему даже ответить. С каждым моим движением его улыбка становилась всё шире, а потом он сцапал меня в объятия, вжимая в стену, обхватывая губами мою нижнюю губу, а потом и вовсе слегка её прикусил, будто намекая, что дразниться нехорошо. Я обняла его за шею, прижимая ближе, и мурлыкнула. И тут же застыла. Это что это я щас творю вообще? Фили тоже замер, неверяще на меня уставившись. — Мне послышалось? Я тут же закивала. Нет уж. Вот только мурлыкать не хватало, совсем мозгами тронулась, дура. С другой стороны, с какого хрена в мою голову забрались эти мысли? На лицо Фили медленно наползала самодовольная, очень самцовая, улыбка… Он, видимо, был очень доволен этим фактом. Ох, я щас. Ну откуда ж он такой, зараза, взялся? И нахрена поменял всё во мне, а? Перевернул, блин, с ног на голову. Я вскочила, выпутываясь из его объятий, на всякий случай перепрыгивая на другой конец камеры, и, похоже, лицо у меня щас было напуганное до одурения. Что со мной? Меня напугало не сколько мурлыканье, сколько то, что мой мозг всё ещё пытался сопротивляться, и противоречивость моих реакций вводила меня в полный ступор. — Вест? Я не ответила. Мне нужно было полное одиночество и разобраться в себе. Срочно разобраться, пока я ещё чего не натворила такого, о чем потом буду жалеть. Что у меня с мозгами, и что за дурацкие мысли в них поплыли? Почему я опять не могу расслабиться? Дурацкие привычки! Я не учла одного — ногу. — Ой. Я моментом шлёпнулась на пол, зашипев. Чёрт. — Вест. Ну перестань, — тяжело вздохнул Фили, явно разочарованный моим поведением. — Ну, подумаешь, минутная нежность. Это не конец света. Для тебя это ново, но это не значит, что всё плохо. И это совершенно не повод калечить себя. — Я не могу… я просто не могу справиться с этим. Я не привыкла чувствовать себя НАСТОЛЬКО уязвимой! — Это не уязвимость, малыш. — Он подхватил меня на руки, возвращая обратно на куртку. — Когда же ты это поймёшь? — Не называй меня «малыш». И перестань таскать, как калеку, я пока и сама ходить могу. — Ну, я же всё-таки выиграл. Ты привыкнешь. — Половину моей тирады он успешно проигнорировал. — Не думаю, — проворчала я себе под нос, пытаясь устроить на земле больную ногу. — Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться, — сказала я, пока он не начал тираду о чём-нибудь этаком. — Ты снова переводишь тему, — скрестив руки на груди, сказал Фили. — Да, я нагло перевожу тему, — рявкнула я в ответ. — Потому что иначе я не знаю, чем всё это закончится. — Вест… — Не весткай мне тут. Просто я не могу так сразу. Если бы всё происходило постепенно, я, может, и понимала бы свои эмоции, а тут: неожиданные эмоции, неожиданные поступки, чувства, реакции. С каких пор я урчу, и где мои любимые отравленные иголки? И почему я постоянно думаю об этом? — Втянулись? Вест, эта проблема так и будет висеть между нами, мешая и раздражая. Не легче ли решить всё сейчас и не мучиться после? Я не ответила, закрывая лицо руками. Я устала. Просто опустошена морально. Фили сел рядом со мной, перекидывая мои волосы за спину и мягко отводя руки от лица, а потом притянул к себе, обнимая. Просто обнимая, легко гладя по спине и голове, пытаясь успокоить. Но у меня не получалось успокоиться, потому что я сама не могла до конца понять, отчего истерю. Не могла понять, что, вообще, со мной не так. — У меня не получается, — сокрушённо прошептала я. — Не получается, Фи. — Всё у тебя получается. Ну перестань. Просто ты привыкла почти на всё реагировать или агрессией, или шутками. В основном ядовитыми. — Ну, как привыкла, так и живу. Я же не имею в виду ничего такого. Я не хотела обижать тебя. Оно само получается, вне зависимости от того, что я думаю. — Я знаю, милая, знаю. И я знал, что будет сложно. Но и ты, пожалуйста, не отскакивай от меня каждый раз, будто от орка. — Я не… — Именно это ты только что сделала, — хмыкнул он мне в ухо. — Перестань постоянно всё делать сама. Перестань отталкивать меня. Я повернула голову, зарывшись носом ему в шею. — Я не отталкиваю, Фи. Это… Чёрт, это само происходит, понимаешь. — Никто не говорил, что будет легко. — Откуда ж ты такой идеальный, зараза, взялся-то, а? У меня тут, понимаешь ли, истерика за истерикой, а ты всё, блин, носишься со мной. Фили тяжело вздохнул. — Не обижайся, но иногда мне действительно хочется на тебя наорать или, как ты выражаешься, долбануть чем-нибудь тяжёлым. — Хотя бы честно. На что тут обижаться? Я устала, — неожиданно для себя пожаловалась я, а потом попыталась объяснить, — И пока мы идём, и вроде как нужны какие-то активные действия — всё более-менее в порядке. Но если я, как сейчас, долго бездействую, на меня наваливается куча нерадужных мыслей, и я никуда от них не могу деться. А тут ещё, блин, закрытое пространство. Не то чтобы я страдала клаустрофобией, но раздражает изрядно. — Что такое клаустрофобия? — Панический страх закрытых пространств. Болезнь такая. Так вот, у меня её нет. Но я всё равно чувствую себя в клетке, и меня это нервирует. — Просто скажи мне, чем я могу помочь? — Опять ты пытаешься… — Перестань, — отрезал он, перебив. — Знаешь ли, тяжеловато чувствовать себя мужчиной, когда ты постоянно ставишь мне это в недостатки. — Фи… — У меня даже моргалки расширились. Вот ведь чёрт. — Чёрт, не знала, что ты это так воспринимаешь. Прости. Я так привыкла, мне тяжело так вот РАЗ и перевоспитаться. — Ты даже не пытаешься. — Я… Блин, ну, Фили! — Я отстранилась, подгибая под себя здоровую ногу. Он смотрел на меня выжидательно и неожиданно серьёзно. Вот так и сидели. Он всё так же молчал, и я не выдержала, психанув: — Блин, не так просто перестроиться психологически. Я привыкла, что я ВСЁ делаю сама. Чёрт возьми, Фи, я привыкла, что когда я о чём-то прошу, то это или НЕ выполняют, или выполняют так, что потом приходится переделывать. С годами делать всё самостоятельно, пренебрегая чьей-то помощью, становится просто рефлексом. Мне и без того в голову постоянно лезут мысли, что я расклеилась и растеклась. — Неужели? — Ну, есть исключения, но мне их так мало попадалось, что со временем просто перестаёшь их беспокоить. В том мире, в отличие от этого, не принято просто помогать по доброте душевной. Точнее, вроде и надо, но люди слишком безразличны, они, скорее, телефон достанут, чем реально помогут. И даже если ты просто перевёл бабушку через дорогу — это чуть ли не геройский подвиг, о котором потом трезвонят на каждом углу. Он покачал головой. — Я не они. И тут тебе не там, — как-то сердито ответил Фили. — Забудь обо всём, что там было. И нет, так больше не прокатит. Или вместе, или порознь — тут нет середины. Нельзя жить разными жизнями. — Ну и нахватался же ты. — Это было самое точное определение того, о чём я думаю. — Я знаю. — Я тяжело вздохнула и потянула его к себе за руку, он пересел, и я уткнулась носом ему в плечо. — Прости. Я постараюсь, ладно? Но у меня в голове будто переключатель срабатывает. — Что срабатывает? — Ну, щёлкает что-то, и мысли переключаются на негативные. И мне… страшно. Потому что я понятия не имею, чего ждать. Фили переместился так, чтобы можно было облокотиться спиной на стену, но при этом не выпустив меня из рук и следя за моей больной ногой. Теперь я свернулась калачиком у него в руках, спиной упираясь ему в ногу, согнутую в колене, а носом вписавшись точно в то место, где шея переходит в плечо. И он обнимал меня обеими руками, крепко прижимая к себе. Я так устала, что сил двигаться не было. — Попробуй поспать? — судя по тону, он уже успокоился. — Станет легче. Ты устала и на нервах, отсюда истерика. — Прости. — Я не обижаюсь, перестань извиняться. — Это просто удивительно, — выдохнула я. — Учитывая то, как я себя иногда веду. — Не могу я на тебя обижаться, — фыркнул Фили, садясь прямее. — И не хочу. Просто попытался донести до тебя, как это видится мне. Итак, ситуация складывалась не очень радужно. И как только он меня терпит? А я дура, чёрт бы меня побрал. Ну какого чёрта? Ну почему всё так? Откуда это всё? Почему я не могу просто расслабиться и позволить ему делать эти мелочи? Почему не могу просто успокоиться и любить, не оглядываясь на свои заморочки. Глупые, детские заморочки, основанные, скорее, на комплексах и обидах, чем на здравом смысле? В том, что я его любила, у меня не оставалось никаких сомнений. Если раньше какие-то они и были, то сейчас уже нет. Но вот только… достаточно ли сильно для того, чтобы оставить то, что некогда составляло огромную часть меня? Мне так не хотелось этого признавать, но внутри я так боялась, что мне сделают больно. Закрылась и со временем… это стало, как стена. А теперь, когда он просто-напросто её снёс, я сама удивлялась, как на самом деле много мне хотелось. Например, сейчас. Свернуться калачиком, и чтобы он просто не отпускал меня. В голову закралась совершенно неожиданная мысль. И почему я так цепляюсь за свою самостоятельность и, откровенно говоря, глупость? Вот сам Фили… чёрт его дери, воин, действительно хороший воин, наследник, чтоб его, гном. А ведь совершенно не беспокоится ни о чём, не боится быть нежным и ласковым, не думает, кто и что о нём подумает и не стесняется показывать эту самую нежность, когда ему хотелось. Так почему я так не могу? Уснуть не удавалось. Я водила пальцем по шнуровке на рубашке Фили, пытаясь разобраться, что мне делать. Он откинулся затылком на стену и гладил меня по волосам. Даже после этого разговора, не слишком уж приятного, отстраняться не хотелось. Мне было… спокойно. Пока он держал меня в руках, мои страхи хоть и не уходили совсем, но, по крайней мере, не заваливали меня по самые уши. — Вест? — Ммм? — Выходи за меня? Я отъехала и вообще потеряла минут на пять дар речи, привставая и глядя на Фили с самым скептичным выражением лица. — Ты лучшего момента не мог придумать? — поинтересовалась я. — Чем плох момент? — со смешком спросил он. — Дай-ка подумать. Во-первых, прошла от силы неделя, во-вторых, если ты не заметил, мы в плену, а в третьих, тебя вот не смущает, что я всё ещё истерю по каждому поводу… а иногда даже без? Мне самой-то тяжело с этим справляться, потому что раньше я столько не истерила. Фили потянул меня на себя, роняя обратно. — Думай позитивнее, я мог бы не спрашивать, а просто оповестить тебя в последний момент о том, что всё готово. Но зная, что в вашем мире так не делают, поступил честно, всё-таки спросив, согласись. Неужели это такая ужасная перспектива — выйти за меня замуж? — Фи, я вообще об этом не думала. Я не загадываю так далеко. И, чёрт возьми, это реально странный вопрос. — А по-моему, это вполне нормальное желание — жениться на той, кого любишь. — Просто для меня это странно. В моём мире всё иначе. Люди долго встречаются, долго живут вместе, а потом уже женятся… причём, если мне не изменяет память, процентов шестьдесят — по залёту, или не женятся, а разбегаются, что происходит куда чаще. И вообще, мужики должны бегать от одного намёка на такое, а ты… — По чему женятся? — По беременности. У вас такого не бывает. — Бывает, вообще-то, но редко. И со скандалом. Большим скандалом. Вест, пойми меня правильно… — Я пытаюсь. Просто это непросто, когда ты привык к одному, а потом всё идёт по-другому. Это непросто взять и пересмотреть всё, что только можно. Все устои, все правила. Я тут истерю, а ты меня замуж зовёшь. И вообще… чёрт, Фили, я вообще не думала об этом. Как-то у меня я сама не ассоциируюсь со всей этой семейной жизнью, — проворчала я. — Ммм? — Мне показалось, он вообще не слышал мою тираду. — Так что ты скажешь? Он зарылся пальцами в мои волосы и настойчиво повернул мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза. — Фили, тут разводов у вас нет. Характер у меня тот ещё. Ты сначала сам подумай хорошенько, а потом уже задавай такие вопросы. Ко всему прочему, блин, ну реально странно. Вопреки моим ожиданиям, он расхохотался. Причём так громко, что даже эльф заглянул, посмотреть, всё ли в порядке. Я же размышляла, какая мышь его укусила? — Фи? Может, тебя треснуть чем-нибудь? Ты чего ржёшь, как ненормальный? — Глупая! О чём тут думать? — шёпотом спросил он, потрепав меня за ухом. Я всегда считала, что я взрослая, сильная, самостоятельная, самодостаточная личность, но стоило появиться рядом Фили, как я растеклась, неожиданно для себя став сентиментальной, маленькой девочкой, которой хотелось, чтобы её вот так обнимали, целовали и носили на руках. Слишком противоречиво. Но я не могла с этим ничего поделать. Огрызалась, но всё равно льнула ближе, смеялась, но потом понимала, что это всё… капец. Но свадьба? Блин, ну ёпрст. — Фи? — Ммм? — Почему ты так настойчиво добиваешься от меня ответа именно на тот вопрос, которого я так боюсь, блин? — Потому что я люблю тебя. И потому что ты, может, удивишься, но у меня тоже есть страхи. Возможно, мы никогда не вернёмся из этого похода или никогда не выберемся отсюда. И что времени, сколько бы его у нас ни было, не так уж и много. И я хотел бы знать ответ на этот вопрос сейчас, потому что не знаю, успею ли задать его снова, ибо неизвестно, что нас ждёт после. — Он провёл костяшками пальцев по моей щеке, слегка потерев около самого носа. Вот это откровения. Уж чего-чего, а такого признания я точно не ждала. Вообще, такая вещь, как страх, у меня с Фили не ассоциировалась. Ну вот совсем. — Если тебе от этого будет спокойнее, то ладно. Конечно, если нас не спалит та летающая хрень, которая сидит у вас в горе. — Да? — Почему я удивляюсь тому, что он услышал только то, что хотел услышать? — Ну, да! Да! Что ещё ты хочешь от меня услышать? — закатила я глаза. Он улыбнулся, ласково целуя мои щёки, глаза, губы, лаская пальцами шею. Именно в этот момент заявились эльфы и решили всё испортить. — На выход, девочка, владыка требует тебя к себе. — Да? А мне вот и тут хорошо, — ответила я, совершенно не собираясь менять своё местоположение. Рыжая начальница стражи, похоже, отъехала. Видимо, не привыкла, что их королю вот так запросто отказывают в аудиенции. Ну, просто им раньше такие долбанутые, как я, не попадались. — Не глупи. Сам король решил говорить с тобой, — не унималась она. — А у меня нога болит! Если ему приспичило со мной пообщаться — пусть сам сюда топает! — огрызнулась я, разворачиваясь к ней лицом. Рыжая окончательно выпала из реальности, надолго заткнувшись. Ну да. Нечасто тут пленники так выёбываются. Я же не собиралась ничего предпринимать, мне не хотелось ни видеть этого Трандуила, ни разговаривать с ним, ни куда-то идти. — Он король, ты должна подчиниться. — Король, не король, хоть сам Господь Бог, спустившийся с небес. Мне лично фиолетово. Где оно прописано, что я ему должна? Бумажку, заверенную у нотариуса мне, пожалуйста, покажите? Эльфийка не поняла и половину моей тирады. Но её вытянувшееся лицо того стоило. Фили за моей спиной ржал как конь, уткнувшись носом мне в затылок, чтобы это не выглядело таким уж зверским издевательством. — Если ты не выйдешь сейчас же, то вы застрянете здесь навечно! — Я не могу выйти, дура недобитая, только выползти! Говорю же — ногу поранила. Глухая, что ли? К тому же что-то я сомневаюсь, что от того, что я с ним поговорю, он нас ни с того ни с сего выпустит. Эльфийка не ответила, видимо, уловила логику в моих словах. Она размышляла, что ещё можно сказать такого, чтобы я перестала выпендриваться. — Может, всё-таки сходишь? Вдруг он тебя выпустит? — спросил Фили, шепча мне в ухо, чтобы никто не услышал. — Сомневаюсь, что если выйду отсюда — попаду обратно. Да и не пойду я туда без тебя, зараза усатая. Фили прижался губами к моей щеке, крепче прижимая к своей груди. Уютно, спокойно. Не хочу никуда идти! — Пойдём, Вест, — сказал он, уже нормально. — Мне интересно, что ты ему скажешь, и было бы забавно посмотреть на его лицо. — Ладно, я поговорю с вашим Трандуилом. Но учтите: без вот этого, — Я ткнула в Фили пальцем, — никуда не пойду. Потому что больше тащить меня некому. Вашим эльфам я не доверяю. Уроните ещё. Эльфийка подумала, но кивнула. Типа, чёрт с тобой. Я слегка переместилась, давая Фили возможность выбраться. Пока он поднимался, я отряхнула футболку и закатала вторую штанину, чтоб совсем уж смешно не смотрелось. Фили поднял меня на руки и вопросительно посмотрел на эльфов, типа куда идти. Рыжая тяжело вздохнула и пошла куда-то вперёд. Второй эльф пропустил Фили и пошёл замыкающим. При этом смотрел он на нас как-то странно. Я уткнулась носом Фили в висок и закрыла глаза. Раздражает-то как! Достали эти эльфы. Лучше бы пожрать чё дали, чем тащили к королям всяким. — Пришли, — оповестила эльфийка, отходя вбок. Я осмотрелась. Ну и ну. Блин. Посреди непонятного неравномерного пространства с лестницами, переходами и прочими ненужными конструкциями стоял трон. Над троном висели оленьи рога. А на троне сидел олень, видимо. Или это корона? Или рога? Интересно, кто ему такие ветвистые-то наставил? К слову, напротив трона стоял недовольный Торин. — И они действительно женаты? — полюбопытствовал «олень», приподняв брови. — Нет, но… — Почти, а что? — перебила я. — Почти? — не понял эльф. — Почти, это значит мне сделали предложение, и я согласилась. В соответствии с тем, что менять решение никто из нас не собирается, считаю вопрос закрытым и обсуждению не подлежащим, — оттарабанила я. — И вообще, что за дурацкая привычка лезть в отношения. Неужели всем так интересно? Я считаю это глупостью. А всяких рогатых это вообще не касается. Торин усмехнулся, оценив мой наезд. — Попридержи язык, девочка, — попытался наехать на меня Трандуил. — А вот фиг вам! — Я нагло вздёрнула нос. Нафиг. Этот остроухий мне не нравился. Вид у него был надменный до отупения! Да блин, у Элронда даже такого выражения лица никогда не было. А вообще, странный этот Трандуил. Насколько я могу судить: высокий, худющий, как тросточка, с длинными белыми волосами и кустистыми бровями… чёрными. — Она всегда такая дерзкая? — поинтересовался эльф у Торина. — Ты даже не представляешь, во что ввязался. Мне заранее жаль тебя, — ответил Торин, скрестив руки на груди в ожидании шоу. Тоже мне нашли клоуна. Я на публику не играю! Я просто устала и морально и физически, проголодалась и хочу спать. А меня тут мурыжат глупыми вопросами о моей личной жизни. — Эй, полегче. Я, между прочим, тут! Не стою, но нахожусь. Это как минимум неприлично. Кстати, вам не кажется, что нужно стул? А то мы, конечно, можем долго так стоять, но мне Фили жалко. — Я поцеловала Фили в щёку. — Он и так сутки меня на себе тащит. А я, между прочим, вешу ничуть не меньше мешка картошки. Фили закатил глаза, у него, видимо, было своё мнение на этот счёт, но высказывать его он не стал, чтобы не ломать мне игру. — Это интересный факт. Первый раз слышу о таком, — задумчиво протянул эльф, совершенно меня игнорируя. — Вы бы знали, сколько необычных вещей я слышу каждый день, так что просто примите этот факт и не лезьте, куда вас не просят. — Помолчи, — рявкнули на меня. А вот чёрта с два! Ненавижу, когда с моим мнением не считаются. Ну, а так… эльфы-гуманисты. Бить меня не будут. Максимум прибьют. Но сразу и быстро… а вообще, пока что не за что. — Не хочу я молчать! Такое интересное дело, меня резко потянуло на попиздеть. Хотите историю? Шли мы по лесу, никого не трогали, никого не били, а тут трах-бах. На нас нападают гигантские пауки… — Вот это ещё один интересный вопрос: что вы делали в моём лесу? — А где оно написано, что он ваш? Я таблички не видела! И да, предъявите мне, пожалуйста, доказательства, что он ваш, там договор купли-продажи, оплаченные чеки на лесополосу и прочие решения экологической экспертизы. — Что? — Эльф снова удивлённо поднял брови. Мда… таких слов он явно не знал. Ну что поделать? Средиземье! — Через плечо. Ну ладно, допустим, я поверю, что это ваш лес. Тогда какого чёрта вы на нас пауков натравили? — Это не мои пауки, — отмахнулся рогатый. — Ну, вы же утверждаете, что это ваш лес. Значит, и обитающие в нём пауки автоматически ваши. — Это не мои пауки! — Похоже, он начинает психовать. — Что-то не верится, — хмыкнула я. — Замолчи, глупая девочка. — Ой-ой, раскомандовался тут. А рога не треснут? Кстати, вы в курсе, что такие нынче никто не носит. Рога на коронах вышли из моды ещё в прошлом веке! — Вест, успокойся и не бузи, — сказал Фили, но, судя по его улыбке, он совсем не это имел в виду. — А вот и нет. Я буду бузить и ругаться. Что, вообще, за фигня? У меня из-за этих пауков психологическая и вполне физическая травма! Я в негодовании. А тут ещё и эти. Мы к ним с миром. С переговорами на родном языке, а в нас стрелами и в камеру. — И это ещё один интересный вопрос, — глубокомысленно начал Трандуил. — Откуда ты знаешь наш язык? — Мне хватило пожить год в Ривенделле, чтобы выучить. Не верите, а я по роже вижу, что не верите, спросите у Элронда, он знает. Кстати, меч Торину он же отдал. — Не сомневайся, я проверю твои слова. — Да пожалуйста, хоть упроверяйтесь, можете каждый день проверять, если вам так хочется, — пожала я плечами. — Так что там насчёт стула? Трандуил махнул рукой, и стулья нам принесли. Два. Но нам с Фили и одного хватило, ибо выпускать меня из рук он отказался наотрез, а второй мы Торину отдали. — Итак, вернёмся к теме нашего разговора, Торин, сын Трайна. — А что за тема и почему я не в курсе? Зачем, вообще, нас позвали? Я вот устала, и у меня болит грёбаная нога. Единственное, чего мне сейчас хочется, это запихнуться куда-нибудь, где тепло, и уснуть, желательно под храп, ну или, на худой конец, пожрать чего. Вместо этого меня тут мурыжат глупыми вопросами, а потом игнорируют. — Молчать! — Да щаз. Вы мне кто, чтоб приказывать? — Я король территории, на которой ты находишься… — Потому что меня сюда притащили насильно, — перебила я. — И вообще, мне плевать, король вы, не король, хоть сам Эру. Как хочу, так и буду разговаривать. Торин, расскажите ему, как обычно я общаюсь, и какие статусы я признаю. — Да что тут объяснять. Тебе, по-моему, наплевать, у кого какой статус, ты и Эру достанешь, если встретишь. — Вот, послушайте умных… гномов и не лезьте ко мне. Я сегодня не шибко добрая, и ваш тон меня ничуть не делает добрее, — рявкнула я. — Вест, потише. — Вот теперь Фили был против моего буйства, действительно пытаясь успокоить. — Ты слишком уж разошлась. — Не, ну, а чё он прикопался? Командует тут, пургу несёт, рогами своими машет. Бесят. Сначала этот белобрысый, потом тот, которой стрелами тыкал (кто, вообще, этому идиоту оружие доверил?). Теперь вот рогатый. — Никогда ещё я не слышал столько оскорблений! Тем более от девчонки с развороченным лицом, — прошипел рогатый. Я напряглась, и чувствовала, как Фили сверлит меня беспокойным взглядом. Он поймал мою руку и гладил пальцами мою ладонь. Ему ли не знать, как меня тяготили мои шрамы. А я ведь только начала о них забывать! Но давать этому эльфу повод думать, что ему удалось меня задеть? Щаз! — Успокойся, он того не стоит. Забудь, — шептал он мне в ухо, так чтобы слышно было только мне. — А я горжусь своими боевыми шрамами! — Я гордо вздёрнула нос. — А вам стыдно должно быть, говорить такое девушке. Он аж встал от удивления. Видимо, столько наглости он первый раз видит. Фили всё ещё пытался меня успокоить, но у него это не получалось, я уже завелась. — Глупая девчонка… — Ага. Слышала, ничего нового не сказали. И прощать вам оскорбления в виде тычков от ваших подданных, камеры и прочих вещей, что вы мне сейчас наговорили, только потому, что вы король, я лично не намерена. Можете этим фактом подавиться. Это был уже, видимо, перегиб. Трандуил подскочил, как ужаленный, и быстрым шагом подошёл ко мне, я даже встала, пытаясь не опираться на больную ногу, упрямо сцепив зубы и смотря на него снизу вверх ничуть не добрее, чем он на меня сверху вниз. Фили поднялся вслед за мной, страхуя меня, но больше всё-таки пытаясь успокоить. — Ты… Но я не дала сказать ему ни слова. Как говорится: лучшая защита — нападение! — Да я, я. И наглость моя. И вообще, ахренели тут, ваша светлость, вам корона не жмёт? Шли гномы по своим делам, а вы сцапали да по клеткам. Где ваша же собственная честь? Торин, а что ему, вообще, от нас надо? — Самоцветы, — сквозь зубы процедил Торин. — Из-за вашей алчности тут сидим, значит? Ну и где возвышенность эльфийской души? Фу, товарисч! Даже разговаривать с вами противно. Первые же начали. Мы вам мешали? Нет. Прошли бы мимо, и дело с концом. Но нет, вам надо было влезть. Я пошатнулась. Фили не дал мне упасть. Меня же трясло и несло на всех парусах. — Ваши недотёпы ушастые даже не посмотрели, ранен ли кто-то, нуждается ли в помощи, по каким делам идёт. Только стрелами своими тыкали. У меня вот нога распорота, у подруги моей с рукой что-то, а нам только ведро воды дали, и то только мне, насколько я могу судить. И? Ну промыли, сомневаюсь, что воспаление уберёшь водой. Мы, кстати, целый день ничего не ели, кто-нибудь поинтересовался? Нет. Где корректное обращение? И кто вам дал право распоряжаться чужими жизнями? Да пошёл ты нахуй, олень. Кажется, я ввела его в полнейший ступор. Я же просто от эльфа отвернулась, оперевшись на плечи Фили и опустив голову, меня мутило. На глаза мне попалась моя нога, к слову, тряпка, которую использовали вместо бинта, была пропитана кровью. Противно-то как. Мне неожиданно захотелось оказаться подальше отсюда. Фили подхватил меня на руки. Кажется, я сейчас в обморок шлёпнусь. Только непонятно от чего. — Ну? Доволен? Довёл девушку. А я ведь предупреждал. И я даже не могу с ней не согласиться, какой ты после этого король? — усмехнулся Торин. — Отведите их в камеры! — Психанул всё-таки Трандуил. Ну, обратно в камеры нас и отвели. По дороге мне, правда, немного стыдно стало. Вдруг обернётся против… — Вы это, простите, что ли? Я психанула, у меня был тяжёлый день, — пробурчала я, смотря на Торина. Торин махнул рукой, показывая, что, в общем-то, ему всё-равно. — Фи? — Да, малышка? — Я знаю, что это наглость, но ты не мог бы потише топать? Меня мутит. — Прости, девочка моя, это действительно тяжело, тут одни лестницы. Я уткнулась носом в его волосы, закрывая глаза и пытаясь успокоиться. Когда решётка за нами захлопнулась, Фили аккуратно опустил меня на свою куртку и сел рядом, позволяя облокотиться на него и не двигаться. Вот так лучше… — Он предложил тебе сделку? — спросил Балин у Торина. — Да. И я послал его на иш-ка кхе аи дор гнур. Его и всю его родню. Ну а потом примерно в том же направлении его послала Вест, но уже в более прямых выражениях. — Куда-куда вы его послали? На иш-ка чего? — спросила я, вылавливая новое ругательство, а потом повернула голову спрашивая у Фили: — А что, это туда же, куда я его? Гномы расхохотались, а Фили улыбнулся и почесал меня за ухом. А потом повисла звенящая тишина. Я потихоньку проваливалась в сон. Едва поняла, что Фили переложил меня на свою куртку, устраиваясь рядом. А потом я уже ничего не помню.