Does anybody know what we are living for?

Весь следующий день мы страдали ничегонеделанием. Точнее, это мама страдала, а я опять показывала Фили как чем пользоваться. Выслушивала кучу вещей по типу «такое бы в Эребор» и бесконечно объясняла, почему в Эребор это брать не следует. Или почему в Эреборе это будет бесполезно. Ну, хотя бы потому что в Эреборе нет электричества. А электричество туда фиг проведёшь. Я так вообще не представляю, как это сделать. Нет, теоретически представляю, но это настолько сложно... В общем, стоит ли того технический прогресс? Но потока восхищения, например, электродрелью, это не прервало. Он уже разобрал и собрал обратно часы, посмотрел все трубы, устройство моего дивана, который по его мнению крайне удобно выдвигается, бесконечно открывал и закрывал окна, включал-выключал плиту, свет, воду. Я едва отвоевала свою электрогитару. А то и её бы разобрал. А уж про нажимание на клавиши синтезатора при каждом проходе мимо него, я вообще молчу. Теперь я ходила за ним по пятам и внимательно следила, а то ещё чё не то нажмёт, да как его чем шибанёт, током, например… Фили вёл себя как ребёнок, которому притащили кучу игрушек. Он хватался сразу за всё… Но больше всего, конечно, его интересовали все инструменты, которые он нашёл в доме: шурупы, гвозди, дрель, молотки, дедов фрезерный станок. Что с него взять? Мужик, блин. — Нет, Фили, в Эребор мы не сможем провести электричество, потому что я лично не знаю, как это сделать. Я, конечно, могу раздобыть схемы, но сомневаюсь, что кто-то сможет там так сделать. Лучше сначала с канализацией и водопроводом разобраться. Не то чтобы в Эреборе не было ни того, ни другого, было, но в таком состоянии и настолько простая, что с нашей и рядом не стояла. Поэтому и это вызвало целую кучу вопросов. Я даже натырила в интернете схемы (не такие сложные, как существуют сейчас, но вполне нормальные и, с моей точки зрения, подходящие Эребору), выдала их Фили, пусть тащит, если ему так хочется. Но во многих вопросах я даже не знала, как объяснить ему, почему не получится это дело перенести в тот мир. Фили только тяжело вздыхал и снова лез куда-нибудь чего-то там смотреть. Я могла понять его поведение. Поэтому набиралась терпения. Он же всё это дело первый раз видит. К тому же… это же здорово… Наверное. — А если что-то наподобие этого? — спросил он, крутя в руках электронный будильник. — Фили, где ты раздобудешь батарейки? Лучше сначала элементарные вещи туда привнеси, если уж так хочется. Прогресс он жертв требует… и времени. А сразу после войны этим заниматься совсем не айс. Он тяжело вздохнул и положил несчастный будильник на место. А вообще, в отсутствие всех остальных он вёл себя по-другому. Сразу появилась эта неуверенность, куча вопросов, какое-то странное прифигевшее выражение лица типа «ну нифига себе». Причём, когда входила маман, выражение лица у него тут же менялось на вежливо-непроницательное. Вот ведь, блин, гном. — А если, допустим, сделать подобную систему отопления. На нижних шахтах… — Фииилиии, — взвыла я, а потом попыталась объяснить. — Солнце моё, я могу найти тебе схему, а ты сам решай: возможно это сделать в нынешнем положении королевства или нет. Я в этом ни черта не смыслю. — Ну не злись, — примирительно попросил гном. — Фи, я не злюсь на тебя, я пытаюсь тебе уже сто пятидесятый раз объяснить, что я не могу знать всё. Я понятия не имею, как привнести в Эребор обогревательную систему или электричество, потому что ничего в этом не смыслю. Я могла бы посмотреть, литературы достаточно, но, боюсь, она меня только больше запутает. Моим нервам скоро придёт конец, честное слово. Причём, на Фили я и правда не злилась. Я злилась на то, что всего знать просто невозможно. Нет, многое я могла ему более-менее внятно объяснить, но поди объясни строение отопительной системы Москвы. Это для меня чересчур. Я понимала Фили прекрасно. Он даже сейчас беспокоился за благо гномьего царства, но я-то не библиотека. У меня в голове сколько всего не умещается. И если из чего состоит ручка, я могу объяснить подробно ещё и наглядно показать, то строение электрической плиты я и сама не знаю, я ей только пользуюсь. — Хорошо, хорошо, просто мне многое непонятно, а спрашивать я могу только у тебя, — сказал он, примирительно улыбаясь. — Иногда я забываю, что у вас тут слишком много разного, чтобы знать всё. Это у нас всё куда проще, я думаю. — Какой ты спокойный… — задумчиво протянула я. — Я стараюсь, — смущённо почесал он в затылке. Ну, блин, лучше бы он ходил туда-сюда и вопил, что он ничего не понимает. Так нет… умный, блин. Ответственный. Эх… Я потрепала его по растрепанным волосам. — Ладно, чудо моё. Что тебе ещё там объяснять надо? Я уже развернулась и чуть не врезалась в волка. Блин, ну разлёгся тут, мохнатый. Его бы, кстати, выгулять. А то вон как жалобно смотрит. Прям стыдно становится. Он же не домашнее животное, хоть и ведёт себя хорошо, как большая собака. Но это волк, он привык на природе бегать, а не сидеть полдня взаперти. — Думаю, на сегодня мне хватит информации, а то в голове и без того тяжеловато укладывается, — сказал Фили, обнимая меня со спины и не давая навернуться через Добби. — Тогда собирайся, пошли животных выгуливать, — сказала я, тяжело выдыхая. Вообще-то, было несколько лениво, но всё равно ведь придётся. Добби он тоже живой, ему тоже нужно гулять… Да и Бетьке тоже не помешает. Блин. Пошла я переодеваться… Пока я стягивала с себя домашнюю футболку, Фили приспичило войти в комнату. Он удивлённо присвистнул… Ну да… я же к нему спиной стою. А он видел только треть... Блин, ну почему всё выясняется в самый неудобный момент? Но Фили ничего говорить не стал, погладил мою спину ладонью, остановив руку на самой большой отметине, полученной на Вороньей Высоте, и прижался губами к моему затылку. Блин. Мне одеться-то дадут? Или мне так и стоять? Но он почти сразу отстранился, и я натянула майку, а то мы сегодня никуда не пойдём. — Так, морда лохматая, давай, тащи поводок, потому что сейчас без него идти гулять неправильно. Соседей сильно много, потом пищать будут и полицию вызовут, а нам это не надо. Добби меня проигнорировал, просто топчась у двери и выжидательно на меня глядя. Ну почему нельзя принести мне поводок и сэкономить несколько секунд драгоценного времени? Тьфу! — А почему должны звонить этой вашей полиции? — спросил Фили. — Потому что большая собака и без поводка, — сказала я. — В общем, считается, что так нельзя, мы, правда, частенько сие игнорируем, потому что Добби спокойный и слушается хорошо, знает зараза лохматая, что если что, то по мордасам получит так, что зубы придётся собирать. Одевайся давай. — Одеваюсь я, одеваюсь, — хмыкнул он, стягивая футболку и начиная стягивать штаны, я закатила глаза и пошла обуваться. Такого понятия, как «стесняться меня» Фили не знал. Более того, кажется, взял за манеру меня доводить, зная, что я не смущаюсь, но реакция у меня вполне естественная. А тут до кучи выяснилось, что подштанники он терпеть не может, а уж после того, как узнал ЧТО было написано на предыдущих, и вовсе сказал, цитата: «эту адскую неудобную штуковину надевать я не буду». Я только тяжело вздохнула и попыталась себя убедить, что всё не так страшно. И что я его не изнасилую, и мне только кажется. Он же явно развлекался, вгоняя меня в краску. Зараза усатая! Оделся он быстро, видимо, после того как я ушла, и публики не осталось, ему стало неинтересно тянуть. Кеды ему маман нашла убойные… разноцветные. Фили на эту тему бурчал, но делать-то нечего, попробуй в сапогах походить в конце мая месяца по Москве. Убиться ж можно… Пока он обувался, я успела собрать обоих животных. Добби мне в этом мешал, но мне поди помешай… — На, будешь выгуливать, а то он щас как рванёт… Я выдала Фили поводок Добби, потому что вряд ли на поводке волка удержу. Эта махина лохматая весит столько же, сколько я. — Ма, мы пошли, скоро будем, — крикнула я, предупреждая родню, что ушли, а то ещё будут искать. — А вы это куда? — выглянула из комнаты Наташка. — Гулять с животиной. Ты же Бетьку не выгуливаешь, — хмыкнула я. — Аааа, ну ладно, — и скрылась обратно. И зачем спрашивала? Выпинав животных и гнома из квартиры и выйдя следом, я хлопнула дверью и указала на выход. — Топайте, чё стоим, кого ждём? — спросила я. Фили пожал плечами и направился к выходу. На улице, однако, он вёл себя куда менее сдержано. Смотреть на всё такими глазами — подозрительно. Но так смешно… — А что это, кстати, за повозки, которые автомобили? — задумчиво теребя усы, спросил Фили. — Средство передвижения... — Это я уже у твоей матушки вызнал. А как устроены? — Ты не запомнишь всех этих терминов, я сама-то их не помню, — фыркнула я. — Ты ещё не видел, на чём я езжу. На этом разговор и завис. Фили, судя по лицу, взвешивал в голове важнейший вопрос. Я даже знаю какой… — А такое можно в Эреборе собрать? Я же сказала… — Вряд ли. Она на бензине работает. Какое топливо ещё можно использовать, я лично не знаю, говорят есть какое-то экологическое топливо, но такие машины не в ходу. Фили опять глубоко задумался. Да уж… пусти гнома в Москву. Попробует полгорода в тот мир перетащить. Начиная нужным и заканчивая ненужным. В общем, надо будет послеживать, а то притащит в Эребор электродрель, вот фейл будет, когда она там не включится! В общем, мы тупо шлялись по району, я выслушивала бесконечные вопросы про всё подряд, что попадалось ему на глаза, начиная от фонарного столба и заканчивая детской больницей, которая попалась нам на пути. Я показала ему до кучи ещё и тюрьму, попутно рассказав пару историй, и завершила экскурсию психушкой. Мдаа… впечатлила, но не сильно. Печаль, а я-то думала… ну да ладно! — Ну что, к дому? — спросила я ещё часа через полтора, когда мы почти до соседней станции метро дошли. — Как скажешь, — сказано это было с улыбкой. Ну а поспорить? Ну я так не играю. Фили рассматривал людей. И ему явно было всё интересно. Он провожал всех взглядом и явно недоумевал, когда на него странно косились. Ну да… такие усищи-то. — Что ты так на них пялишься? — спросила я, глядя на задумчивого гнома. — Хмурые у вас все какие-то. Недружелюбные. Необщительные, — объяснил он. Да, после средиземья действительно сразу кажется, что что-то не так. — И вообще, все бяки противные, — хмыкнула я, потянув Бетьку за поводок, чтобы она не пыталась влезть в пруд. — И отношения странные, — продолжил он. — Вроде общаются любезно, а порой как посмотрят друг на друга, будто прям сейчас какую подлянку готовы сделать. — И такое бывает. — На детей зачем кричать? — А на тебя в детстве не кричали? — Нет. Ругать за проступки — да, влетало и ещё как, по нескольку дней сидеть потом не мог, такое было, а вот кричать потому, что что-то случилось — нет. А уж Кили шумный был и шебутной, на него и то не кричали. — Счастливые. У нас каждые вторые родители кричат. Иногда даже ни за что. Этот мир такой, с ним ничего не сделаешь. Сильно много всего тут. Он долго хмуро смотрел на людей, потом усмехнулся в усы и покачал головой. Какое-то время шли молча, а он всё улыбался и улыбался. И чё улыбается? Что у него творилось в голове для меня лично было загадкой. Но больше он вопросов не задавал. — Чёрт, Фили, просвети меня тёмную, о чём ты думаешь, потому что по твоему лицу этого понять просто невозможно, — через какое-то время не выдержала я. — Ни о чём, я просто наслаждаюсь тем, что нет никакой опасности, нет никаких забот и совещаний этих, — фыркнул он. — А что, часто бегал на совещания? — По три раза за пять дней. — Это зачем так часто? — Никак не получается по-другому, многое нужно было перестраивать. Дракон принёс слишком много разрушений. Ничуть не меньше, чем в Дейле. Какие-то чертежи мы нашли, но не все. К тому же… внешние галереи совсем сыпятся. А Торин меня на все совещания таскал. И даже не расслабишься же. Строители, которые с холмов прибыли, постоянно на меня косятся, думают, что раз молодой наследник, то без мозгов. — Ну так обычно и бывает. Я когда в семнадцать работать пошла, тоже каждый третий думал, что ничего не умею. Потом удивлялись. — В семнадцать? — удивлённо спросил он. — Ага. — Так рано… — Фили, это другой мир, а я и вовсе человек. Ты хоть иногда вспоминай об этом. — Зачем? Я только тяжело вздохнула. Ну нафиг. Развёл тут. Добби носился, как электровеник, везде ему надо было сунуть свой нос, поводка не хватало, но Фили держал крепко, и волка периодически заносило. Один раз он даже врезался в какую-то маленькую собачку, кажется шпица, вызвав взрыв тяфа. А потом так рыкнул, что собака описалась. Убиться и не жить. Так, а вот и парочка. Щас будут большие-пребольшие глазищи. Фили сделал такое лицо на наряд девицы, что я тут же подумала: «хорошо, что я хожу в обычных шортах». Ибо девица была в ОЧЕНЬ коротких шортиках, которые даже ягодицы до конца не прикрывали, и коротенькой маечке. Я понимаю всё, жарко, но смотрится... — И так часто? — спросил он, глядя на совершенное непотребство. — Очень, — фыркнула я. Ну, я-то к такому привыкла, а вот у них такого не было и в помине. Даже куртизанки так вызывающе себя не вели. Девица висела на парне, явно пытаясь изнасиловать его прям в подворотне. Да и парень не промах… руки распускал так, что страшно стало жить. Причём парочке было ну максимум лет по пятнадцать. Проходящие мимо парни им посвистели, на что парочки вовсе не обратила внимания. — Зачем? — Это мой мир, есть много нормальных пар, а это… малолетки, что с них взять? Фили, у нас это не порицается, да и встречается достаточно часто. Просто не обращай внимания, и не трать нервы. — И ей самой не стыдно в пижаме ходить? В пижаме… бля… пижама. Это шорты… пижама… — Это шорты такие, Фи. Он тяжело вздохнул. И пошёл дальше. Да уж… вот вам и иллюстрация того, о чём я говорила. — Я думал, что ты преувеличиваешь, когда говорила об этом. — Как видишь, не сильно-то я и преувеличила. На чём разговор снова завис. Впрочем, всё было нормально, спокойно и уютно. Я лично ни о чём не думала. Фили бегал за Добби, волк пытался гнома цапнуть, но гном для него был слишком проворным. Дети… Домой мы вернулись, когда уже стемнело. Блин, а завтра на работу, как назло. Не хочуууу… — Мне завтра на работу топать. — Опять? — Не опять, а снова, — буркнула я. — У меня осталось-то всего ничего. Три недели отработать. — Кузница? — поинтересовался Фили, перетаскивая волчью тушку в ванну, мыть лапы. — Как догадался? — спросила я, суя туда же Бетьку. — Свежие ожоги на руках, — объяснил он, будто это элементарно. — Я могу помочь? — Блин, я думала не догадаешься. Не знаю, могу спросить у Макса. Не факт, что он позволит. — Спроси. Деловой, блин. Я выпихала его из ванны, помыла животных и отпустила их на все четыре стороны. Семейная идиллия, мать её. Фили уже успел разложить диван. Вот активный деятель. Я постелила и, подхватив вещи, пошла переодеваться. Когда вернулась, Фили уже валялся на кровати в домашних штанах и тискал Бетьку. Бетька поймала его за ус, а Фили пытался этот ус вытащить. — Что, собаку мучаешь? — проворчала я. — Это ещё вопрос, кто кого мучает, — с фырчнием ответил гном. Кот, блин. Бетька, завидев меня, отпустила несчастного и понеслась ко мне. — Наташка! Забери своё животное! Наташка пришла, ворча, забрала у меня собаку и закрыла за собой дверь. Прямо перед носом волка. Тот остался с несчастной мордой возлежать в коридоре. — Фуф. Всё, мы избавлены от животных. — Тогда иди сюда, — улыбнулся он, улыбаясь во всю зубную поликлинику. — Пффф, — закатила я глаза. Я выключила свет и упала на кровать спиной, смотря в потолок. Спать мне не хотелось. Что не могло не расстраивать. — Что снова случилось? — Спать не хочу, а завтра пахать. Он навис надо мной, усы так смешно болтались. Я щёлкнула по ним пальцами, Фили смотрел на меня умилённо как на балующего ребёнка. А я мотала усы туда-сюда. Ну делать больше всё равно нечего. — Что ты делаешь? — Заставляю твои усы мотаться туда-сюда. — Зачем? — А что ещё делать? И потом… снизу смотрится забавно. Фили ухмыльнулся и щёлкнул меня по носу пальцем. Безобразие-то какое, а? Я потянула его за ус. Но это куда лучше, чем лежать вечерами, в потолок глядеть и рассуждать о своей странной судьбе. А тут вот… усы туда-сюда болтаются. И мыслей в голове вообще никаких. Я бы назвала это блаженной тишиной. Красота. Какое-то время мы так и валялись. В полной тишине. Хорошо… — Котяра, блин. Ладно, всё, — когда мне надоело, проворчала я. — Спать пора. Я перебралась повыше, падая мордой в подушку. Усну или не усну? Фили, успевший уже вернуться на своё место, привстал на локте и погладил пальцами за моим ухом. С его появлением здесь стало легче принимать какие-то такие вещи. Может, дело было в том, что я его долго не видела, а может, в том, что потерять его, всего вот такого, блин, было почти невыносимо… Но факт оставался фактом. Стало спокойнее… Легче. Он наклонился, убирая волосы с моей шеи, а потом прижался губами. Мур. — Фто ты тфариф? — пробурчала я в подушку. — Целую тебя, но поскольку ты лежишь лицом в подушку, поцеловать тебя нормально я не могу, — фыркнул он мне в шею. По коже бегали мурашки. Вот всё у меня не как у людей… Не могу на него спокойно реагировать и всё тут, что за байда такая? Ну вот откуда такая реакция? Нет, это приятно, ничего не попишешь, но, блин, откуда? Я раньше думала, так только в романах бывает… бульварных. Я с тяжким вдохом перевернулась на спину. Вот охламон. Я обхватила его ладонью за шею и потянула на себя. Он что-то урчал мне в губы, смешной такой. А главное, мне-то нравится. Вот бывают молчуны, и не поймёшь ведь, хорошо или нет, а этот мурчит как котяра, сразу рааадуешься. Так, кажется откуда-то я это «раааадуешься» стырила, вспомнить бы откуда… Я стянула с гнома резинку. Ну её нафиг. У него такие волосищи шикарные. Мягкие, волнистые… самой урчать охота. Поцелуй затянулся надолго… Ну и вызвал соответствующую реакцию организма… И не только у меня, насколько я могу судить. И вообще, это безобразие. Это ваше ожидание до свадьбы, на которое Фили ещё вчера сослался, доведёт нас… не знаю даже до чего оно нас доведёт. Хотя, может, и не доведёт, но то, что становилось сложнее, и без того ясно, особенно учитывая, что сейчас не надо было куда-то идти и что-то делать, и вообще, мы были предоставлены друг другу… Тяжёлый случай, больше сказать нечего. Фили теперь целовал под моим ухом. Дыхание у него было сбитое и почти горячее. И это совсем не способствовало успокоению. — Фили, или ты прекращаешь сейчас или забудь об ожидании, потому что если у тебя терпение просто адское, то у меня его не хватает, — проворчала я. — Вот как? Вместо того,чтобы вернуться на своё место и спать, он сделал наоборот, пропихнув руку под мою спину, прижимаясь ближе. Зараза! Ну, блин, зараза! — Фили, ты доиграешься. — Ага… Он оторвался от своего занятия по доведению меня до ручки. Улыбался он шкодливо, как ребёнок. Ужас какой. С кем я связалась? Это же полное безобразие! — Ты детё, блин. Прекрати прощупывать границы моей выдержки. Я толкнула его в грудь, заставляя перевернуться. Ну нафиг. А то, и правда, всё закончится не очень прилично. А этот засранец ещё и ржёт тут, понимаешь ли. Тьфу!