Does anybody know what we are living for?

Восемь месяцев меня преследует только одна мысль: когда же я высплюсь, наконец? Дети — цветы жизни. Кактусы… цветущие. Хорошие, милые, но такие… вконец выматывающие. Особенно когда им спать положено, а они ни в какую. У Фрерина резались зубы… уже в который раз. И это была целая эпопея, потому что сопровождалось тем, что он не спал и постоянно плакал. Почему-то этот процесс для него был немного более болезненный, чем для других. Он просто жил на руках, не давая ни малейшего шанса набраться хоть каких-нибудь сил родителям, наверное, ему так было спокойнее. Сейчас ему уже немного полегчало, не дай Эру сглазить. Малыш немного успокоился, но засыпать не спешил. Как раз наоборот. Откуда только у него берётся столько энергии сразу на всё? — Давай я посижу с ним, а ты иди спать, — сказал Фили, забирая у меня дитёнка. Спать… спать — это моё единственное желание за последние сутки, но разве я сейчас смогу уснуть? Когда мне кажется, что вот-вот всё начнётся по-новой? Нет, я так точно не усну, можно даже не пытаться. — Было бы неплохо, — ответила я. — Но вряд ли я сейчас усну, мне всё время кажется, что сейчас снова начнётся. И я буду этим мучиться, пока он сам не уснёт, иначе — никак, — тяжело вздохнула я. — Понятно. На самом деле, Фили был вымотан примерно так же сильно, как я сама. Другое дело, что держался лучше. И что именно он сейчас чувствовал, оставалось для меня большой загадкой. Я упала в кресло, тут же жалобно взвыв. Нужно, мать мою, смотреть, куда я сажусь. Моя задница… не приключений ей, так хоть игрушки. С болезненным вздохом я вытянула из-под себя деревянного волка. Мать моя женщина! — Напомни мне, будь так мил, смотреть, куда я сажусь… — проворчала я, прицельно отправляя игрушку в деревянный ящик. Фили фыркнул и кивнул. Отвлёкся, а отвлекаться, когда у тебя маленький ребёнок на руках, противопоказано! Белобрысый тут же был пойман за усы и сильно за них дёрнут… как только Фрерин ещё их не вырвал окончательно? — Ау, откуда в тебе столько энергии, ребёнок? — смеясь, спросил папашка. Вообще-то, это был не первый такой эпизод. Фрерин хватал всё, что видел и до чего мог дотянуться. У Фили это было усы и борода. Однажды умный сын решил, что папина борода ему не нравится, и решил её немного повыдёргивать. Да так удачно он это сделал, что пришлось резать и ровнять. Правда, Фили, кажется, был не в обиде. Да и как можно обижаться на такое чудо? Дети удивительно быстро меняют своих родителей. Мне срочно пришлось учиться быть ласковой, нежной и молчаливой, потому что ворчать и ругаться при ребёнке — последнее дело. И потом, если я не научусь, то ещё, не дай Эру, сын решит, что мама его не любит. А это уже совсем не то, чего я добивалась. Ко всему прочему, я уже начала получать удовольствие от всего этого… привыкла, наверное. Да и сына я любила… и мужа тоже. Вот так вот… если ты женщина — ты обречена. Только вот энергии бы мне побольше, потому что мне её явно не хватало. — Скажи ему, что не делиться с родителями — плохо, — проворчала я. — Слышал маму, безобразник? В ответ Фрерин громко засмеялся и ещё раз дёрнул Фили за усы. Ну я не могу, что дети делают с родителями? Это же безобразие какое-то! Белобрысый рассмеялся и чмокнул сына в нос, отчего тот смешно сморщился и чихнул. Хоть что-то от меня. А то сын подозрительно сильно был на папу похож. Тот же разрез глаз, тот же нос, даже лапы похожие. Хоть реакции мои… Фили любил сына и выражал это так громко и эмоционально, что оставалось только поражаться. Но при этом у него даже это получалось хорошо. Как, впрочем, и всё остальное. И это не выглядело слишком уж неуместным. Как раз наоборот, можно было только умиляться и радоваться. Вот что значит воспитание. Чёрт, они были такие невероятно милые, что я невольно улыбнулась. Ну и странная же жизнь, а? — Ты сам-то спать не собираешься? — уточнила я на всякий случай. Фили тяжко выдохнул и покачал головой. А после, поймав мой вопросительный взгляд, пояснил: — Мне нужно будет чуть позже зайти к Кили, помочь ему с комнатой. Я тяжело вздохнула, у меня промелькнула было мысль уложиться всем спать, но сейчас ещё день, и дела никто не отменял. У Фили, в отличие от меня, они были. А у меня было что-то типа отпуска по уходу за детьми. Иногда даже не за одним, а за двумя. Или тремя… когда в комнате собирался целый детский сад из Фили, Кили и Фрерина — это был полный капец моим нервам. Взрослые тоже дети… Вот и сейчас эти два ребёнка — муж и сын расселись на полу и катали цветные деревянные шарики. Мне даже начинало казаться, что Фили получал куда больше удовольствия, чем ребёнок, для которого это, вообще-то, было затеяно. Но тем не менее игра, кажется, для обоих была достаточно увлекательной, чтобы дать мне хоть несколько минут покоя. Всё-таки все мужики — дети, что бы они там ни говорили. И как бы этот факт ни скрывали. Фили — самый наглядный тому пример. Выглядели мои мальчишки как-то чересчур уж бодрыми для их состояния. Гномы, что с них взять? Мы долго пытались понять, почему же всё-таки гном. Я ожидала в лучшем случае полукровку, но вот такой очередной сюрприз преподнесла мне жизнь. И ещё один повод для раздумий. Сначала с этим вопросом я пошла к Дис, надеясь, что она мне пояснит хоть что-то. Но та лишь сказала, что на её памяти было несколько случаев, когда рождались люди, и всего один гноменок, Фрерин стал вторым. И больше ничего. Она не знала, почему так получается, потому что, кроме меня, этим вопросом никто не задавался. Тогда я полезла в библиотеку, мы даже заведующего там Ори подключили к поискам, но… увы и ах. Информации было, разумеется, море, но совсем не той, которая была нужна мне. Мы нашли всё что угодно, даже несколько вскользь упомянутых браков между гномами и людьми. Но это было давно и совершенно точно очень редко, к тому же бумаги были несколько подпорчены временем. Кажется, подобных случаев было два, но со вторым я не была так уж уверена. Может, это был не брак, а имело место упоминание обычных более-менее продолжительных отношений. А про детей записей было раз два и обчёлся, да и то, если они упоминались, то не говорилось ничего о их расовой принадлежности. Видимо, этот вопрос не считался таким уж важным. Только одна из старых гномок, именно та, что и принимала роды, опираясь на свой опыт и знания, передающиеся в её семье поколениями, сказала, что вот уже семьсот лет точно, а про более раннее время ей просто неизвестно, никаких полукровок не было. Так уж вышло, что были и полуэльфы (которые гуляют по Средиземью не в таком уж и малом количестве), и полуорки (выношенные несчастными девочками, похищенными из деревень — фу), но полугномов не было никогда. Ни разу. Получались или люди, или гномы. Никаких середин. Соответственно, люди оставались с родителями-людьми, гномята — с гномами, а о том, как и с кем они появились, просто умалчивалось, поэтому и не так много народу об этом знало. Но почему подобное происходит, она так и не смогла мне объяснить. Может, это какая-то генетическая защита тутошняя? А может, и нет. Но я решила, что лучше подожду, пока появится кто-то, кто сможет мне это объяснить, и не буду лезть в дебри (я и без того плохо понимала генетику, а уж в средиземской и вовсе сломаешь голову). Но всё же, меня это не слишком волновало именно в моральном смысле. Другое дело, не повредит ли это сыну в будущем… Вот о чём я действительно беспокоилась. Мало ли, что может произойти и к каким последствиям привести. А ломать малышу жизнь, особенно, когда действительно его любишь, мне совсем не хотелось. Но, видимо, всё это может показать только время. Поэтому я просто попросила мне сообщить, если что-то всплывёт, и оставила эти мысли, не желая в ущерб дитёнку погружаться в эту пучину вопросов с головой. — Не хочешь всё-таки пойти и лечь? Мне кажется, ты сейчас уснёшь, — вырвал Фили меня из раздумий. — Нет. Я просто задумалась. — О чём? — О том, что всё это просто безобразие, как можно больше суток не спать и всё равно резвиться? — Когда станет постарше, тогда и спросим. Если он будет об этом помнить, то непременно. Мне бы сейчас столько энергии. Но казалось, что в ближайшее время мне это не светит. Неожиданно ребёнку надоело гонять шарики, и он сначала резво пополз по полу ко мне, а потом попытался встать, схватившись за мою юбку. Полноценно вставать, без опоры, у него пока не получалось. Нет, у меня определённо не будет времени отдохнуть. Я улыбнулась и подняла его с пола, сажая на коленки. Дитёнок тут же поймал прядь моих волос, весело хохоча. Сплошной клубочек энергии. — Что, чудо моё, надоел тебе папка? — спросила я, вытирая какой-то развод с носа сына. — Где ты успел испачкаться? — Папка не надоел, просто ему сразу обоих подавай, — фыркнул Фили, садясь на подлокотник кресла. — Это мы умеем. Я потрепала дитятко по голове. Короткие, пока ещё светлые, волоски смешно щекотали ладонь. Маленький такой, но всё-таки такой… Ребёнок что-то на своём прогугукал и нашёл себе занятие — стал вытягивать юбку из-под моей попы. Это оказалось куда интереснее, чем катать шарики. Юбка не вытягивалась, попа, видимо, оказалась слишком тяжёлой, поэтому, скорее всего, это и стало для него таким увлекательным занятием. Через какое-то время Фили чуть не свалился с подлокотника, едва успев подставить ногу. — Жив? — спросила я, пытаясь немного повернуться. Фили проворчал что-то сквозь зубы и кивнул, потирая лицо. Наверное, он задремал, пока поза была более-менее удобной. Да уж… синдром родителя. Вовремя, однако, он проснулся. Падать на пол — плохая идея, там столько всего разбросано, что немудрено свернуть себе шею. Белобрысый как-то устало вздохнул, но не рискнул садиться обратно на кресло, вне всякого сомнения, он просто побоялся снова уснуть. Я встала и пыталась посадить Фрерина в кроватку. Ему, кажется, идея не особо понравилась, но потом он заметил разбросанные по кроватке игрушки и передумал, тут же переключив всё своё внимание на них. — Вроде, тьфу-тьфу-тьфу, успокоился, может, сегодня будет более-менее спокойная ночь? — Будем на это надеяться, — ответил Фили, потёр меня ладонью по спине и повис на спинке кровати. — Ты собирался к брату, — напомнила я. — Смотри, а то он сам придёт. И его потом отсюда не выпустят… — Да, нужно идти. — Муж кивнул, но с места не сдвинулся. — Так иди. — Уже иду. Он с явным сожалением отодвинулся от места, около которого так удобно было дремать и, на ходу чмокнув сначала сына, а потом меня, удалился. Пусть топает. А то у Кили скоро свадьба, ему и Мире нужна комната, а там ещё и конь не валялся. Работы столько, что хватит месяца на два, если они не поторопятся. Вот, наконец, и мелкий через пару месяцев женится. Он уже сейчас, кажется, ждал этого момента больше, чем счастливая невеста. Мира оказалась отличной девчонкой. Спокойная, милая и уверенная, она отлично уравновешивала нашего непоседливого и наглого балбеса. Первое время она, правда, стеснялась и жалась, но потом привыкла, и вот… скоро свадьба. — Постарайся не уронить на ногу молоток, — на всякий случай попросила я. — Уж как-нибудь постараюсь, — засмеялся Фили в ответ, закрывая за собой дверь. Фрерин тут же насупился. Он терпеть не мог, когда кто-то из родителей уходил. Мой сын — собственник. Ужас какой… весь в папку, я же говорила. Пришлось опять брать его на руки, прежде чем он снова заплакал. Ну вот что с ним делать? Спать он явно в ближайшее время не собирался. Надо, наверное, чем-то занять его, может, тогда он вымотается и уснёт? — Ну что, маськин? Чем бы тебя занять? — спросила я у сына, хотя и знала, что он не ответит. Сын, кажется, понял, что его мнением интересуются, и шлёпнул меня игрушкой по голове. Эх, терпения мне, терпения и ещё раз терпения. — Ну ладно, сын, намёк понят, пошли тогда гулять? — спросила я. Слово «гулять» оказалось волшебным. Фрерин завозился, пытаясь выбраться из моих рук. Ну что ж, значит, гулять. Надеюсь, всё пройдёт гладко, и от меня не станут уползать слишком далеко. Хорошо, что апрель в этом году тёплый. В результате мы и погуляли, и помылись, и поели. Если где-то есть маленький ребёнок, то он в этом месте царь и бог. Спорить бесполезно, если, конечно, не хочешь скандала на пару часов. Теперь мы сидели у бабушки. Дис была в восторге. Она хоть и видела Фрерина каждый день, но всё равно ворчала, что ей этого времени мало. Поэтому мы пытались заходить почаще. Кстати, насчёт имени ребёнка очень часто возмущались престарелые гномки, уверяя, что это не самая лучшая идея — называть малыша именем гнома с не самой лучшей судьбой. Но я это успешно игнорировала. Всё-таки сами же гномы говорили, что они в приметы не верят и сами куют свои судьбы. Согласитесь, несколько противоречиво, поэтому я выбрала вариант, который был мне больше по душе. Всё-таки это больше дань уважения, чем попытка что-то испортить. Ну назвали в честь погибшего дяди, так дядя в битве погиб, как герой, хотя и очень молодым. В чём тут отрицательная энергия? Да и Дис советовала просто не обращать внимания на этих ворчливых старушенций. Внука гномка так обожала, что на это приятно было смотреть. Дети они такие… все вокруг их любят. И это просто факт, с которым очень трудно спорить. Пока сын доставал бабушку, я развалилась в кресле и думала о том, что нужно бы уже идти, укладывать ребёныша спать, но не могла заставить себя встать со стула. Мне было не просто лень, у меня совершенно не было сил, чтобы заставить своё тело нормально двигаться. — Сколько ты не спала? — спросила гномка, продолжая сюсюкать с Фрерином. — Примерно тридцать часов почти непрекращающегося ора. — Фили тоже? — Ага. И после этого ещё и ушлёпал помогать брату с комнатой. — Понятно. Может, оставишь его со мной сегодня? А сами выспитесь. Да и потом, когда вы с Фили в последний раз были вдвоём? — Не помню, — ответила я. — Было бы здорово. Только не знаю, как этот безобразник отреагирует. Он очень не любит, когда кто-то из родителей не находится в поле его зрения. Мне едва удалось успокоить его, когда папка ушёл. Вот да… я совсем не помнила, когда мы в последний раз даже просто разговаривали наедине, кажется, это было ещё до того, как я узнала о Фрерине. Хотя мне этого и не хватало, наверное, но у меня совершенно не было времени об этом размышлять, пока Дис не напомнила. — Ну, мы найдем, чем заняться. А у тебя такой вид, будто ты упадёшь на пол и уснёшь тут же. — Не исключено. Спасибо, я думаю, мы так и сделаем. Дис улыбнулась и снова вернула всё своё внимание малышу, одновременно рассказывая какие-то истории о том времени, когда ещё Фили с Кили были малышами. Но я почти не слушала, я порывалась уснуть и даже задремала, видя нечто похожее на сны. Неожиданно дверь распахнулась настежь, и в комнату влетели два брата-акробата. Прям только вспомнили. Оба были взъерошенные и запыхавшиеся, будто за ними с самых нижних уровней гналась стая варгов. — Что случилось? — спросила я, вставая с кресла. Сон как рукой сняло. Или они что-то натворили, или что-то случилось. Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал. — На Торина было совершенно новое покушение, — сказал Кили. — А в нашей двери пытались выломать замок, — сообщил Фили. — Хорошо, что вы здесь. — Кто-то… — Никто не пострадал, — ответила оба нестройным хором. — Но исполнителей не поймали. — Тогда вдвойне лучше, если вы оставите мальчика на ночь у меня, — покачала головой Дис. — Я распоряжусь, здесь внутри на ночь выставим охрану. У меня его искать не будут. — Ну, или будут, но не сразу, — добавила я. — Зачем ломать замок? — Чтобы попасть в комнату, только и всего. Вы уверены, что это хорошая идея? — спросил Фили. — Всё-таки охрана… — Мы ни разу так его не оставляли, и если никто не будет об этом трепаться, то искать его здесь не станут, — ответила я. — Потому что, если их не нашли, не исключено, что они придут сегодня снова, пользуясь тем, что этого никто не будет ждать. Фили тяжело вздохнул и кивнул, но совершенно точно не был доволен этой затеей. Я глубоко задумалась, сон ушёл как не бывало. Нависшая угроза привела меня, наконец, в чувства. Странно это было. Ни одно нападение пока не принесло видимых результатов. Да и не было подобных покушений довольно давно. Почему только эти болваны продолжают? Явно же, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Кому только сдалось это? Чем только их Торин не устраивает? Неожиданно Фрерин подал голос, ему не нравилось, что в комнате столпилось столько народа, но при этом никто не обращает на него внимания. Ко всему прочему, ему давно пора было спать. Кили мы выдворили очень быстро, он и сам спешил вернуться к Мире, но сами почему-то уходить не спешили. В конце концов, это первый раз, когда мы оставляем сына вот так, на всю ночь. — Перестань так переживать, — рассмеялась гномка. — Всё будет отлично. Идите, отдохните немного. Дис чуть ли не пинками нас выдворила. Пришлось топать. К тому же… с такой постановкой вопроса нужно выспаться. И хорошенько… если, конечно, я смогу уснуть. В вымотанном состоянии я вряд ли на что-то способна. В коридоре было тихо и спокойно, ничто не говорило о том, что совсем недавно происходила попытка взлома одной из комнат. Но замок в двери действительно оказался покоцанным, однако, кажется, открыть его так и не смогли. — Странно, кому это было нужно? — спросила я, потирая пальцем покорёженный металл. У нас в двери был не один замок, а сразу три. Два внешних и защёлка внутри. Обычно мы пользовались просто защёлкой, но уходя, запирали все. Видимо, от разорения нас спасло именно это. Потому что один из замков был полностью развален, а второй лишь слегка покоцан, будто работать надо ним только начали. Наверное, спугнули. Но кто это был? Коридор-то охраняется. Я посмотрела на Фили, потом кивнула на начало коридора, но он только покачал головой. — Никого там не было. Я спрашивал. И никто не знает, чья сегодня смена. Вау. Я подняла вверх бровь. Вот это реально странно. Ведь кто-то там должен был быть. И был… мы когда уходили гулять, видели. И расписание составляется не на одну неделю. Другое дело, что стража-то в доспехах, фиг знает, кто за ними скрывается. Мда… ну и дела творятся на нашей улице. Спать мы всё-таки легли, ну нельзя же просто сидеть в комнате и нервничать? А выспаться было просто необходимо.

***

Посреди ночи меня разбудил странный скрежет. Кажется, кто-то снова очень усиленно ковырял замок на двери. Вот те раз. Не придумав ничего лучше, я натянула на себя платье и вытащила из-за шкафа меч. Пойду припугну. Ходят тут всякие, спать мешают. — Ты чего вскочила? — спросил с кровати сонный голос. — Ну, мне плохо спится, когда кто-то ковыряет замок, — буркнула я. — Пойду спрошу, чё хотят. — Помочь? Усмехнувшись, я покачала головой. У Фили такое бывало. Он как бы лунатил… разговаривал, встать даже мог, а потом, утром, ничего не помнил. Правда, такое бывало крайне редко и только, если его вымотать до предела. В общем, как сейчас. — Сама справлюсь, — фыркнула я и, взвесив в руке меч, пошла открывать дверь. Я так давно не держала в руках оружие, что теперь оно казался мне тяжеловатым. Кажется, пора возвращаться к тренировкам, иначе я и вовсе всё забуду. А при таком стечении обстоятельств это, чёрт возьми, недопустимо. Меня так точно прибьют на первом же повороте. Жалеть меня не будут, после того, как я успела нахамила всем, кому могла. Язык мой — враг мой. Но лучше бы, чтобы у меня был хотя бы он. А то в последнее время я, вообще, лапочка-девочка. Аккуратно и почти бесшумно отперев замки, я рывком распахнула дверь. Над замком работали двое, наверное, именно поэтому они так шумели. Оба от неожиданности растерянно подняли на меня глаза. — Кого-то потеряли, мальчики? — спросила я как можно бодрее и веселее. Почему-то, когда тебе весело, твои враги тебя пугаются. Может, это какая-то психологическая хрень? Два мужика… не гномы. Они просто вскочили и ринулись по коридору от меня подальше. Вау. Кажется, я их действительно напугала. — И что, даже чаю не попьёте? — крикнула им вслед я, изо всех сил пытаясь придать своему голосу немного обиженные нотки. И что это было? Они что, надеялись застать врасплох меня? Извините, у меня тут восьмимесячный ребёнок, меня будит каждый незначительный шум, даже если кто-то просто мимо двери проходит. Об этом надо было думать ДО того, как они припёрлись. Пользуясь тем, что Фрерина в комнате нет, я очень громко и эмоционально выругалась. Ох, какое облегчение… К тому моменту, когда я вернулась в комнату и заперла дверь, Фили успел проснуться. Несостоявшиеся взломщики вряд ли придут сюда сегодня. Две неудачи за один день — это слишком. — Ну вот, никакого веселья, — нарочито грустно сказала я. — Что произошло? — спросил гном, будто и не ведал, что только что было. Ну вот, как я и говорила, очередной приступ лунатизма. Бедолага. Вот если бы тут не ходили всякие странные личности, всё было бы куда проще. Выспались бы, и все дела. Но нет, разбудили посреди процесса восстановления жизненных сил. — Ты всё проспал, — фыркнула я. — Приходили тут ломать замок. Но у них это не получилось. Я дверь открываю, а они врассыпную. Печалька. А мне так хотелось кого-нибудь шлёпнуть. О да… мне же нужно куда-то девать отрицательную энергию? А мне даже шанса не дали… А так, поди, ещё пару недель была бы спокойной, как сытый упырь. — Не исключено, что они вернутся… — Не сегодня. Фи? — Ммм? — А в Эреборе сейчас очень много людей? — Помимо тебя? Достаточно, один из небольших городов прислал людей, договариваться о найме для отстройки, — проворчал белобрысый, — а что? — Да что-что, — фыркнула я. — Это были люди. Не гномы. И точно мне незнакомые. Вот мне и интересно, кому такое в голову пришло? Фили задумчиво почесал макушку. Видимо, он тоже не знал. С другой стороны, люди могли быть только исполнителями, которых купили. Есть и тут те, кто за небольшую плату может сделать всё, что пожелает заказчик. Но если посмотреть на ситуацию в целом… людям всё это не нужно совершенно. Значит, искать гада-провокатора нужно среди своих. И достаточно высоко, раз уж они так легко разобрались с охраной. Вот только попадись он мне, сама покромсаю. — Ложись спать. Я попробую завтра разобраться, сегодня, как ты понимаешь, это уже бесполезно. Фили-то уже привык к такому, на него-то два раза покушались, мне бы ещё привыкнуть. Ненавижу этих болванов. Спать не дают, жить не дают, а ведь ты им особо-то ничего и не сделал. Я закатилась под бок к белобрысому и попыталась вырубиться обратно. Меч я на всякий случай оставила около кровати. Мало ли… вернутся ещё.