Что тебе рассказать?

Нам удается дружить. Да, я понимаю, что это одна из самых странных вещей, случившихся за всю мою жизнь, а, как вы можете представить, странного у меня в жизни было немало. Но мне правда нравится Синтия, мне интересно с ней и комфортно. Мы встречаемся в торговом центре, пьем кофе, говорим о Нью-Йорке, и она понятия не имеет, что будет, когда я вернусь в кампус. Она нечасто говорит о Хантере, хотя я точно знаю, что он ей нравится и нравится сильно. Она умная взрослая девочка и в курсе того, что их отношениям максимальный срок – один выпускной год. Она не строит никаких иллюзий, не примеряет на себя его фамилию и не выбирает свадебные платья. Именно поэтому я могу с ней дружить. А еще потому, что они не занимаются сексом. Она даже жалуется, что они практически не целуются. Хантер все чаще ограничивается смс-ками, а встречаются они вчетвером и просто говорят, смеются и обнимаются. Она не думает, что не нравится ему или не привлекает, ведь прекрасно знает себе цену, но волнуется, что у него что-то не так, что что-то тревожит его и просит как-нибудь мягко выяснить, что происходит. Я киваю головой и обещаю узнать все. А в комнате я опускаюсь на колени к Хантеру, который сидит за столом, и обнимаю его за шею, накрывая его губы своими и позволяя ему тут же забраться руками под мое пальто, дергая пуговицы и быстро их расстегивая. Ему и правда не нужна ни Синтия, ни секс с ней, но я прошу его не бросать ее. Это удобное алиби, а я отлично знаю, что Хантер в нем нуждается. Нуждается, чтобы у родителей не было подозрений, чтобы никто ничего не подумал в школе. Я такой потрясающий и понимающий, я просто готов на все, буквально на все, чтобы он был со мной. Вернувшись тогда вечером из бара, я заметил, что Хантер скован. Я прекрасно знал, что он целовал меня, потому что хотел. Но также я прекрасно знал, что в его голове роились тысячи «нельзя» в этот момент и мне просто хотелось, чтобы плечи Хантера расслабились. Я впервые в жизни думал о ком-то больше, чем о себе самом, и надеялся, что Хантер это оценит. В тот вечер мы не говорили, потому что я знал, что ему сложно озвучивать мысли и чувства. Мы вообще не говорили ни о чем, хотя ссора была официально прекращена. Просто спустя несколько часов, уже в темноте спальни Хантер встал с кровати и лег ко мне под бок, я обнял его за плечи, с готовностью прижимаясь губами к его губам и позволяя целовать себя столько, сколько он захочет. Тогда это и началось. Теперь каждый день на протяжении уже нескольких недель это происходит. Хантер гладит мою спину, иногда сжимает задницу, никогда не касается члена, и мы ни разу не кончили вместе, хотя мне достаточно ощущения его рук на своем теле, чтобы бурно кончать после, в душе. Я позволяю ему буквально все, но ни к чему не принуждаю, и мы по-прежнему не говорим ни о чем. Впрочем, если поначалу только Хантер мог быть инициатором этого и, обычно, просто посреди разговора о сериалах или хоре затыкал мне рот поцелуем, то теперь я тоже получил некоторое права. И вот именно благодаря им я и сижу на его коленях, пока Хантер быстро расстегивает и избавляет меня от одежды, собираясь, кажется, перейти новую грань. - Ты долго, - шепчет он, оттягивая вниз тугой воротник моего свитера и покрывая влажными поцелуями мою шею, от чего немного кружится голова, и приходится сильнее сжать его плечо, чтобы не опрокинуться назад. - Мы говорили о тебе… О том, что ты стал уделять ей меньше внимания, - шепчу я, даже не пытаясь скрыть злорадства, и получаю за это укус в шею, который, впрочем, заводит только сильнее, и Хантер отлично об этом знает. - И что же ты сказал ей? – интересуется парень, поднимаясь вместе со мной на руках, усаживает меня на стол, и я с готовностью раздвигаю ноги и поднимаю руки, позволяя ему стащить с меня свитер и скользнуть ладонями по груди, нажимая большими пальцами на твердеющие от этого соски. Он снова впивается в мои губы еще до того, как я успеваю ответить, и я крепко обнимаю его за шею, обвиваю ногами его талию и прижимаю к себе, не давая отстраниться. Мне все еще страшно, что это закончится. Что кто-то узнает, что Хантер решит не рисковать, что Хантер влюбится в Синтию или любую другую особь женского пола и просто выбросит меня. Я не знаю, как буду вести себя, если что-то пойдет не так. Каждый его поцелуй куда глубже, чем просто в губы и с языком. Я открываюсь с каждым объятием. Я отдаю частичку себя после каждого слова, которое он шепчет мне на ухо. И мне иногда кажется, что если он уйдет, то от меня просто ничего не останется. - Сказал, что не имею понятия, хотя, возможно, ты слишком увлечен и занят хором и все такое. А еще я пообещал поговорить с тобой. Поможешь мне выдумать легенду? – с улыбкой интересуюсь я, стаскивая с Хантера футболку и с неизменным восторгом проводя пальцами по его груди. Господи, наконец-то я имею возможность касаться его. Хотя он пока не позволяет мне делать ему минет, я все равно схожу с ума от удовольствия, проводя языком по каменным мышцам его пресса и покрывая короткими поцелуями мышцы на плечах. Он выглядит как чертов бог, и этот чертов бог сгребает меня в охапку и несет на кровать, где вновь наклоняется и целует губы, шею, плечи и грудь. Кажется, ему нравится мое тело ничуть не меньше, чем мне нравится его, и это потрясающе. Что бы он там не говорил, ни одному натуралу не захочется так ласкать тело мужчины. Ни единому, уж я-то знаю. Секс с натуралами это всегда: «Я вставлю в тебя член, закрою глаза, и представлю, что ты Мэри с очень тугой вагиной, а потом, когда кончу и открою глаза, сделаю вид, что ничего не было». Хантер не такой. Хантер наслаждается возможностью доставить мне удовольствие, изучает мое тело и чутко реагирует на все. Хантеру просто нужно время и моя помощь, чтобы признать свою ориентацию и научиться с ней жить. И я помогу, я обещаю. - Обязательно помогу… - шепчет Хантер, позволяя мне повалить себя на спину и усесться на его бедра сверху. Он шумно выдыхает, потому что я опускаюсь задницей прямо на его твердый член, и моя самодовольная улыбка появляется сама собой. Что ж, он сам пока что ставит нас в рамки и не дает мне даже отсосать ему. Вот пусть и мучается. - А, может быть, я могу помочь тебе?.. – мурлычу я, немного ерзая и опускаясь пониже, совсем недвусмысленно облизывая свои губы и улыбаясь. В голове Хантера активно двигаются шестеренки, переключаются рычажки, и он очень напряженно думает. Ну вы видели, чтобы парень так реагировал на предложение о минете? Я почти фыркаю и сообщаю, что не очень-то и надо было, а он кивает в этот момент. Он только кивает, а я уже стягиваю с него брюки и провожу губами по члену снизу вверх через боксеры, закусываю резинку и тяну их вниз, улыбаясь от того, как шипит парень, когда мой подбородок задевает влажную чувствительную головку. Что, Хантер Кларингтон, нечасто девушки баловали тебя минетами, правда? Я поднимаю глаза и медленно облизываю головку, дразню уздечку и играю с маленькой дырочкой, из которой появляется еще одна крупная капля смазки, которую я тут же слизываю. Я устраиваю маленькое представление, а Хантер с трудом дышит, сжимает пальцами простынь и, кажется, готов то ли уже кончить, то ли сразу умереть. Я действительно мастер в минетах, и я показываю Хантеру только половину того, на что способен, чтобы растянуть удовольствие. Облизываю, посасываю, глажу его мошонку пальцами и обхватываю губами яички по очереди, вырывая из его губ первый громкий стон за все время, что мы знакомы. Жаль, что когда я делаю глубокую глотку и позволяю ему вставить мне до упора, Хантер сжимает пальцами мои волосы и заботливо тащит назад, но не успевает и кончает в рот. Жаль, потому что я готов был отсасывать ему сутками. Самая забавная вещь - это то, что я не замечаю, что последние пять минут надрачивал собственный член левой рукой, и когда Хантер проводил мокрой от слюны и спермы головкой по моим губам, я кончаю следом, пачкая собственную руку и трусы и получая приятно удивленный взгляд Хантера. - Тебе и правда это нравится, черт возьми, - хрипло шепчет он, я поднимаюсь выше на кровати, вытираю салфеткой руку и губы и киваю, глядя на его рот и думая, что эти губы будут потрясающе смотреться вокруг моего члена, когда он созреет. - У тебя потрясающий член. Ты сам потрясающий. И я хочу отсасывать тебе каждый день, - тихо и хрипло шепчу я ему на ухо, ложась на его грудь и улыбаясь от того, как крепко Хантер обнимает мою талию и как сильно сжимает ягодицу левой рукой. Он почти готов возбудиться снова, похоже, и я прихватываю мочку его уха зубами, терзаю ее и выдыхаю, негромко постанывая от того, как он пальцами мнет мою задницу и забирается под трусы. Но нас отвлекает сигнал о пришедшем сообщении. В любой другой момент я бы не обратил внимания, но телефон Хантера на тумбочке перед моим лицом, и я со смешком зачитываю с экрана: - На Рождество мы с друзьями едем в наш домик в горах. Катаемся на лыжах, играем в снежки. Я хочу пригласить вас с Себастианом с нами. Он может взять своего парня. Напишешь, как примешь решение! Я пародирую голос Синтии, посмеиваюсь и наклоняюсь к лицу Хантера, прижимаясь лбом к его лбу. - Я хочу, чтобы мы поехали, - тихо говорю я и улыбаюсь от того, как ускоряется сердцебиение, когда Хантер кивает и тянется за поцелуем.