И все-таки я люблю...

Дорога, поезд, Дистрикты, тур победителей, Капитолий. Закрутилось! Карточки Эффи, которые приходилось читать, хотя там не было ничего ободряющего; лица людей, которые потеряли в этой нелепой игре своих близких; фальшивые улыбки, поцелуи, игра под названием «ах, посмотрите, как мы любим друг друга», а вечером, заходя в поезд, разжимать ладони и уходить каждому в свое купе. Все это раздражало Пита, раздражало так, что хотелось послать все к черту! Хотя, с другой стороны ему грех было жаловаться. Капитолий дал ему то, чего бы он сам не добился бы – Китнисс собственной персоной. Вот она рядом, даже дотронуться можно, да и не только дотронуться, и поцеловать и прижать к себе. Можно делать все, что хочешь, только до того момента пока камеры рядом, а когда их уберут, ты уже ничего не сможешь сделать. Вот к чему привело его признание в любви. Заварил кашу. Молодец! Руку тебе осталось только пожать, Мелларк. А расхлебывать, кто эту кашу будет, а? Ведь он же не хотел всего этого. Он просто признался в своих чувствах, потому, что это было правильно сказать о самом главном той, которую может быть, видишь последний раз, открыть тайну перед смертью. А теперь за эту тайну надо расплачиваться, да так, что становиться больно и противно. Хотя ты все делал во благо. И это все так сильно задевает тебя, бьет по твоим больным местам так, что сил больше не остается. Ты падаешь и понимаешь, что тебе больше не хочется бороться. Но ты встаешь и продолжаешь бороться, уже не ради себя, а ради того, чтобы спасти любовь, над которой уже все поиздевались, как только могли. Теперь из этого светлого доброго чувства, которое хранил Пит в своем сердце, сделали, чуть ли не реалити шоу, где ты должен был влюбленными глазами смотреть на Китнисс и всем повторять, что она твоя девушка. Во всей этой суматохе, Пит закрывал глаза и надеялся, что этот спектакль вскоре закончится. Он бы предпочел и дальше смотреть на Китнисс украдкой, и знать, что у нее все хорошо, только не заставляет ее быть рядом с ним не по ее воле. Даже можно было смириться, если бы она предпочла его Хоторну. Только бы не чувствовать вину, за то, что отобрал у нее право выбора. На следующий день после приезда в Капитолий за завтраком царила напряженная атмосфера. Каждый, молча, уткнулся в свою тарелку и не поднимал глаза. Все понимали, что задание они провалили, если не сделали хуже. Они хотели мир, а чуть не подожгли фитиль, который довел бы Дистрикты до восстания. Давящая тишина нарастала. Почувствовав это, многие ретировались. За столом остались только Пит, Китнисс и Хеймитч. Китнисс выглядела не лучшим образом. Круги под глазами, выдавали бессонную ночь, постукивание по столу пальцами – обдумывание, и суда по тому, что ее рука сжалась в кулак, принятое решение ее не устраивало. Хеймитч потихоньку попивал из своего бокала, вид был у него грустный. Пит лишь переводил взгляд то на девушку, то на ментора, ничего не понимая. Интуиция вопила во весь голос, поднимая за собой панику. Он прекрасно понимал, о чем заговорит Китнисс, так как она уже подняла на него глаза, но пока не решалась сказать. А Пит в мыслях умолял ее промолчать! Не хотел он этого слышать! НЕ хотел! - Сегодня вечером ты должен сделать мне предложение, - выпалила она, без эмоций, но по глазам Пит прочитал сожаление. Видит Бог, Пит хотел этого самого детства! Он представлял все чуть ли не в мельчайших подробностях. Только вот в мечтах его не было несчастных влюбленных на арене игр, ни президента с угрозами, ни камер Капитолия. - Хорошо, - сказал Пит, пытаясь сделать это спокойно, но эмоции начали постепенно выдавать себя, он даже сделал безразличное лицо, правда, не так как было задумано. Пусть думают, что ему все равно. Как же ему хотелось послать все это куда подальше! Вскочить, перевернуть стол, наорать на Китнисс, высказать ей все, что он думает, заодно и на Хеймитча прикрикнуть, чтобы не вздумал кидать необоснованные взгляды. Но Китнисс пронзительно смотрела на него, и Хеймитч, внимательно изучал парня. Пит молил, о том, чтобы не было «их взгляда», тут они переглянулись. Черт! Это вывело из себя! Пит вскочил с места, стараясь не смотреть, в их сторону. Если он сейчас затормозит, то уж точно от Китнисс и Хеймитча мокрого места не оставит. Сжав кулаки, Пит выбежал из столовой, хлопнув дверью. Он был зол, очень зол!