И все-таки я люблю...

Восторги и овации ждали их, когда они вышли на сцену. Китнисс сильно сжала руку Питу, а ему хотелось убрать свою руку. Но было нельзя, нужно было терпеть и улыбаться. Улыбаться через силу, каждые пять минут. Ужасно! Китнисс мельком посмотрела на Пита, он улыбался своей фирменной улыбкой, глаза святились, но в глубине души Китнисс видела разочарование, точнее чувствовала. Она постаралась улыбнуться мило и естественно, получалось натянуто. Цезарь уже начал интервью, о чем он именно спрашивал, Пит не вдавался, для него все это было как в тумане, единственное, что возвращало его в реальность это теплые руки Китнисс. Когда он присел на одно колено, старался смотреть мимо Китнисс. В этот момент желанные слова должен был произнести победитель, а не мальчик-пекарь. Он готов был сказать все четко, громко и не показывая своих настоящих чувств. Но тут он встретился с любимыми серыми глазами, и все пошло не так. - Ты выйдешь за меня? – спросил слишком тихо Пит, на мгновение он забыл, где находится, забыл про то, что рядом камеры, и что это лишь фарс. Пит сказал эту фразу так, как он представлял в мечтах. Пит видел лишь предмет своего обожания, и ее светящиеся глаза, и ждал. Ждал ее ответа. *** Китнисс размышляла над тем, как она относится к Питу. Неожиданно этот вопрос застал ее еще дома, после того, как пьяный Пит поцеловал ее. Она его не любила – это точно, но и не была к нему безразличной. Пит нравился ей, как нравится друг или добрый родственник, но не как мужчина ее мечты. А какой был мужчина ее мечты? Китнисс не знала ответа. Иногда она присматривалась к Гейлу, украдкой следила, как он говорит, как охотиться, как забивает гвозди, чтобы повесить ей полку. Гейл был «своим парнем» ближе, чем другом он не мог быть по нескольким причинам. Китнисс казалось, что Гейлу она как сестра, и он не смотрит на нее как на девушку. Тем более за Гейлом всегда бегали девчонки, и парень иногда пользовался этим, Китнисс не раз видела его с новой пассией, да что говорить, даже ее подруга Мадж засматривалась на него, и последняя самая веская причина: Китнисс не хотела замуж, и детей она тоже не хотела. Китнисс видела себя одиночкой и ее это вполне устраивало. Раньше она считала Гейла своим другом, а после игр что-то поменялось в ней. Она вдруг начала беспокоится за него так, как не беспокоятся за друга. Ее сердце сжалось, когда президент Сноу кристально намекнул ей, что если она не подавит своей любовной историей восстания в Дистриктах, Гейл попрощается с жизнью. Ей не оставалось ничего, как согласится, она сделает все, только бы Гейл был в безопасности. И все бы ничего, только вот оставался Пит, к которому с игр остались неоднозначные чувства. Сначала он мешал Китнисс, она не верила не единому его слову, позже, уже на играх, убедилась, что Пит неплохой парень, совсем не плохой, наоборот, Пит был искренним, дружелюбным, добрым, он действительно ее любит и готов пожертвовать собой ради нее. Не общаться с Питом было не реально, и поэтому когда они находились вместе, о много разговаривали. Подсобил в этом сам Пит, еще в начале тура, сказав, что если они не смогут быть парой, то друзьями они должны остаться. Китнисс устраивало его предложение. Чем больше она общалась с Питом, тем понимала, что чувствует к нему не только симпатию, в ее душе есть что-то большее к этому мальчику-пекарю. Что-то такое, что при его присутствии отодвигает чувства к Гейлу на второй план. Все это не давало ей покоя, и вызывало совесть. Ту совесть, которая глушила любые чувства, ту, которая вгрызалась в мозг и не отпускала сутками, чаще это стало происходить после ее дурацкой идеи на счет скорой свадьбы. Она видела взгляд Пита, это был взгляд ненависти и боли. Она ранила его, опять, и при этом уже неизлечимо. Единственным местом, где совесть ее не доставала, где чувствам связанными с амурными делами не было место, был сон. Сон, в котором все чувства заменялись одним – страхом. Постоянные кошмары сводили с ума; она опять видела арену, кровь, смерть; ее убивали, истязали, пытали; она не защищалась, уничтожала, бредила. Просыпалась в холодном бреду и боялась вновь заснуть, чтобы не попасть обратно. Только одно средство помогало – объятия Пита. Было эгоистично с ее стороны приглашать его в постель спасти от кошмаров, зная, как он к ней относится. Но с другой стороны Пит не жаловался, и охотно проводил с ней ночи, охраняя ее сон. Обнимая его, Китнисс чувствовала защиту от всего окружающего. Как в детстве, укроешься одеялом с головой, и никакие монстры тебя не съедят. Такое же ощущение отходило от его объятий. Именно такая защита от кошмарных монстров ей и была нужна. Только Пит мог оградить ее от них. *** Стоя на сцене и отвечая на вопросы Цезаря, она держала Пита за руку, точнее он ее держал, а то бы она сорвалась и надела глупостей. Китнисс старалась не смотреть на публику, на Цезаря, и даже на Пита. Спрятать взгляд, закрыть глаза – все что угодно, только не видеть всего этого. Настал тот момент, которого все ждали, в особенности Китнисс, правда, все были в предвкушении, а девушка в отчаянии. Сейчас произойдет то, чего она никогда не сможет изменить. Правильно сказал Хеймитч, что поезд вся их жизнь, они никогда не избавятся от «несчастных влюбленных». Все на показ, нет ничего тайного. Она пропустила тот момент, когда Пит, сказал о будущем и опустился на одно колено. Надо было взять себя в руки и посмотреть влюбленного на парня. « Три , два,» - считала про себя Китнисс, - «один». И она взглянула на Пита. В этот момент, что-то щелкнуло внутри, и на секунду, ей захотелось, чтобы это предложение было правдой. На его вопрос, она искренне сказала: - Да! Конечно, Пит! И вмиг туман рассеялся в ее мозгу, и чтобы не выглядеть очень уж ошеломленной, она кинулась на шею Пита и поцеловала его. *** Поцелуй Китнисс был сухим и неправдоподобным, поэтому Пит решил помочь ей, и поцеловал ее долго и с чувством. Как только Китнисс отстранилась, он увидел в ее глазах изумление, Пит затуманенным взглядом смотрел на нее, не понимая, что он сделал не так. Зал, на который они не обращали внимания, ликовал, Цезарь поздравил их с помолвкой. Капитолий был доволен. Пит очнулся, посмотрел на лживые глаза Китнисс, понимая, что эта свадьба будет спасеньем для Гейла Хоторна.