И все-таки я люблю...

Поезд постепенно набирал скорость, после технической остановки. Вчера был самый худший день, который мог быть в жизни Пита Мелларка. Вчера он опять стал, при чем теперь по собственной воли, трибутом Голодных игр. Гордости он не испытывал за этот «подвиг», наоборот, после этого Китнисс чуть не убила его за такую выходку. Пита ободряло лишь одно: на арене он сможет спасти Китнисс жизнь. Вечером того же дня, в поезде за обедом, Эффи разревелась. Она говорила самые добрые слова ребятам, сожалела обо всем, и, что ей совсем не свойственно, проклинала игры. После рассказала, всю ту информацию, которую получила. Никто больше ни сказал, ни слова друг другу за этот вечер. Все были на нервах. Хеймитч опять пил, на этот раз чуть ли не смешивая все подряд. Пит попытался остановить его, но ментор сказал, что ему надо успокоиться и что завтра он будет, как огурчик. Но все это конечно матом. Китнисс сразу же после речи Эффи ушла в свою комнату и, закрывшись там, долго плакала. Питу ничего не оставалось, как уйти к себе. На завтрак никто не явился. Эффи звала всех троих, но все твое одинаково ее послали. Пит, выбрав удачный момент, набрал себе еды и удалился в последний вагон со стеклянной крышей и стеклянной стеной. Ему нравился это вагон, когда смотришь на дорогу, которая удаляется, на пейзаж, который ты проезжаешь, тебе становиться спокойно. Они проезжали то ли пятый, то ли шестой Дистрикт, отсюда и красивая природа. Она была намного богаче, чем в Двенадцатом. Густые непроходимые широколиственные леса, красивые раскидистые поля. Пит уплетал жареную картошку за обе щеки. Ух, больно она была вкусная. Он слышал, как открылась дверь и кто-то вошел. Пит проигнорировал вошедшего, даже не хотелось знать кто это. Он просто смотрел в окно. Человек сел к нему боком. Краем глаза Мелларк увидел, что это была Китнисс, но оборачиваться не стал. Они сидели так несколько минут, ничего не говоря друг другу. Тишину нарушила Китнисс. - Приятного аппетита. - О? Уже говоришь со мной? – съязвил Пит. Он поставил тарелку на столик около дивана и взял чашку с горячим шоколадом. - Пит, тебе не надо было вызываться добровольцем, - сказала Китнисс. - А давай ты не будешь указывать, что мне надо делать, а что нет, ок? – спокойно ответил Пит. - Ты не понимаешь, - начала она. - Серьезно? Я не понимаю? А мне кажется это ты мало, что понимаешь, Эвердин! – сказал Пит, он поставил чашку с шоколадом на стол и встал, - ты хоть немного догадываешься своим мозгом, почему я так поступил, а, Китнисс? Он посмотрел раздраженно на девушку. Та съежилась, ей не нравилось, что Пит повышает на нее голос. - Знаю, - тихо ответила Китнисс. - И почему же? – спросил Пит. Он смотрел на нее, она не смотрела на него. Ей было сложно ответить ему на такой, казалось бы, простой вопрос, - Ну же, Китнисс, ответь. Почему я стал добровольцем? Произнеси ты это наконец-то! – крикнул Пит. Китнисс закрыла глаза. В такие моменты она обычно закрывалась, как будто ее нет, и это нее ее сейчас спрашивают. Но сейчас закрываться было бесполезно. Она посмотрела на Пита. - Потому что любишь, - сказала она четко с болью в голосе. - Блеск! В яблочко! Да, потому что люблю тебя больше жизни! Потому что не могу представить своей жизни без тебя! Если ты все это знаешь, зачем ты предъявляешь мне претензии по-поводу моих действий? Пит очень громко говорил. Чуть ли не кричал. Его бесило, то, что Китнисс думала, что он должен повиноваться только ее решениям. Он ничего не должен был делать без ее ведома. Надоело! Он развернулся и пошел к выходу. - Я не хотела, что бы ты отправился на игры, потому что - сказала ему вдогонку Китнисс, но что говорить потом она не предполагала. Вообще-то она не хотела говорить ему об этом. Но ситуация накалялась и ей не хотелось ссориться с ним, поэтому пришлось кое-что ему поведать. Пит остановился. Этих слов он не ожидал. - Потому что, что? – спросил Пит, - потому что любишь меня? Его фраза была произнесена с издевкой, это был плевок Китнисс в душу. Даже если бы она сейчас сказала, что не может без него жить, он бы не поверил. - Потому что ты мне дорог, и я не хочу, чтобы ты жертвовал собой ради меня, - сказала тихо девушка. Пит лишь хмыкнул. Он мотнул головой, прогоняя ненужные мысли из головы. - Это не тебе решать, - уже спокойной сказал Пит. Он сел и уставился на убегающую дорогу за стеклом. - Когда до тебя наконец-то дойдет, что ты не вправе решать за меня. Если я что-то делаю, я делаю это осознано. Ты настолько пытаешься всех защитить, что забываешь, что рядом с тобой люди, которые и без твоих нравоучений могут принимать решения касательно своей жизни. Хватит командовать, Китнисс. Тебе не идет, - сказал Пит. Он посмотрел на Китнисс, она грустно посмотрела на него. Пит был прав, она слишком много на себя возложила, еще чуть-чуть и ремешок ее терпения порвется, и все вывалиться наружу, обнажая саму Китнисс. - Ты не виновата в том, что все так сложилось, - продолжал Пит, - ты просто хотела выжить, у тебя это получилось. Ты виновата лишь в одном. - В чем же? - В том, что позволила себя полюбить, - сказал Пит. Китнисс смущенно отвернулась. Такие слова от Пита вызывали в ней бурные чувства, которые она хотела скрыть. - А еще в том, что села на мой диван, а я хотел побыть один, - смеясь, сказал Пит. Китнисс удивленно посмотрела на него. - Я могу уйти? - Да, хотелось бы, - рассмеялся Пит. Китнисс подделывая возмущенность, но при этом, улыбаясь, мигом встала с дивана. - И поднос возьми, - сказал Пит. - Сам отнесешь, я тебе не служанка! – возмутилась Китнисс. Пит лишь рассмеялся. - Попробовать стоило! *** Вечер прошел не заметно. Всё вместе пообедали за общим столом. Обсудили будущие игры, стратегию, трибутов. На вполне веселой ноте и разошлись. Китнисс стояла в ванной комнате и смотрела на себя в зеркало. С мокрых волос стекала вода, сорочка из-за это была мокрая. Девушка облокотилась руками на раковину и заплакала. Игры еще не начались, а она уже оплакивает все то, что не произойдет в ее жизни. Китнисс поймала себя на мысли, что на этих играх она плачем намного больше, чем на прошлых. Спать ложиться не хотелось. Она уже догадывалась, какой сон придет к ней. И чтобы не убивать и так не зажившую душу, она решила пойти к Питу, просто поговорить. Времени было не много и скорее всего, Пит еще не лег. Она постучалось в его купе, ответа не последовало. Тогда она открыла дверь и осторожно вошла. Какого же было ее удивление, когда она увидела спящего Пита. Разочарованная девушка собралась уже уходить, как Пит вдруг сильно простонал. Он с силой сжал одеяло на себе и закричал. Китнисс залезла на кровать и начала будить Пита. Он был весь в поту, когда проснулся. Глаза метались, не осознавая, что происходит. Таким она видела Пита впервые. Обычно его кошмары не сопровождались криками. - Все хорошо, Пит, я с тобой, - сказала Китнисс. Пит взглянул на нее и, совсем неожиданно для девушки, сгреб в охапку и поцеловал. Сказать, что Китнисс удивилась, ничего не сказать. Поцелуй был нежный, но с ноткой развязности. Китнисс отпрянула от него. - Кошмар приснился, извини, - сказал Пит. Он сел на кровати, вытирая лицо. - Хочешь, я побуду с тобой? – спросила Китнисс. Ей очень хотелось побыть с Питом, именно сейчас, когда он нуждался в ней, а она в нем. Пит кивнул. Они обнялись и улеглись на кровать. Пит закинул одну руку за голову, другой он перебирал волосы девушки, голова которой лежала на его груди. Китнисс смотрела в потолок, пытаясь сложить все мысли вместе. Пора бы уже было определиться с чувствами к Питу. Он не был ей безразличен, более того, он был ей безумно дорог. Девушке нравилось ловить на себе влюбленный взгляд Пита, изначально этот взгляд ее стеснял, после, стал смущать, а иногда ей его не хватало. Наверное, при любом другом раскладе Пит и Китнисс стали бы хорошими друзьями. И это было бы в полнее реально, если бы не любовь Пита, и не игры Капитолия, которые не оставили девушке выбора. В отношении к Питу творилось что-то ни то, и ни так. Чувства, на которые девушка плевать хотела, начали подавать стоны. Они, как тонкий ручеек, пробивали себе в дорогу в ее сердце. Все было бы нормально, если бы они не давали так сказать «побочный» эффект. Эти неопознанные, нежданные, чувства начинали полную реанимацию мозга Китнисс, она начала мечтать. Нет, не просто мечтать о чем-то своем, в ее мечтах фигурировал мальчик с хлебом. Вот и сейчас под действием этих чудо-чувств, Китнисс спросила у Пита то, чего парень никак не ожидал услышать от нее. - Как ты думаешь, Пит, какой была бы наша жизнь, если бы нас не выбрали на триумфальные игры? Пит удивился. - Все шло бы, так как и шло, - после некоторого раздумья ответил Пит. - Неужели всё осталось, так как есть? - Наверное. Что-то бы поменялось, но не думаю, что кардинально. - То есть наша свадьба – это не кардинально для тебя? – спросила, приподнявшись Китнисс, она посмотрела на парня. Тот опешил. Не ожидал он, что Китнисс заговорит о свадьбе. Этим она не интересовалась. - Вот ты про что, - Пит осекся. Что сказать, он не знал. Пит долго и вдумчиво смотрел в потолок, пытаясь найти там ответы, но лишь выдохнул, - думаю, мы бы подождали совершеннолетия, а потом нас бы просто вытолкали к алтарю. Китнисс засмеялась. Она вдруг представила, как Хеймитч с силой выталкивает ее из дома в день свадьбы, а она держится за косяк двери и кричит, что не пойдет. - Я думаю, ты бы был прекрасным мужем, Пит, - сделала она комплимент парню. Мелларк смутился. Такие слова от Китнисс он не надеялся услышать. - А ты бы была превосходной женой, - улыбнулся Пит. И это была правда. Он видел ее такой, хотел видеть. - Нет, - рассмеялась она, - я бы была ужасной женой! Меня бы почти не было дома, потому что я бы бегала на охоту, постоянно влипала в какие-нибудь приключения с миротворцами, и тебе бы за это влетало, как моему супругу. А еще у меня бы подгорал обед! Теперь они смеялись вместе. - Жаль, что это никогда не произойдет, - сказал вдруг Пит. Грусть сразу же поглотила его. - Жаль, - прошептала Китнисс, выключая светильник, который все это время освещал их тела.