И все-таки я люблю...

Вестей от Пита не было. Жив он или нет? Сможет ли она спасти его, если он живой? Вопросы не вылезали из головы Китнисс ни на минуту. От этого становилось больно, душа разрывалась. Проклиная себя, она как-то продолжала жить. Нет, существовать. Спасала ее как всегда охота. Так странно, лук, стрелы, лес появлялись именно тогда, когда это было не обходимо. Ах, да еще и Гейл. Он тоже переключал ее мысли от скорби. Убегая в лес, охотясь, тоска проходила. Даже страх куда-то испарялся. Так сидя у реки, слушая какую-то смешную историю, который рассказывал ей Гейл, она вдруг обратила на него внимание. Посмотрела, как на мужчину, поймав себя на мысли, почему раньше не замечала его сильных, теплых рук, нежных глаз, бархатного голоса. Она всегда защищала его, зная, что он друг. Но друг ли? В памяти всплывали их немногочисленные поцелуи. Им конечно далеко было до поцелуев Пита, они не были такими же нежными, страстными. Поцелуи Гейла были другими совершенно. Нежность присутствовала в них, но это было не то. Другое. Иногда Китнисс ловила себя на мысли, что она смотрит на губы охотника, вспоминая их вкус. Так было днем, а ночью она опять погружалась в кошмары, где убивала Пита. Проснувшись от своего же крика, девушка долго смотрела в потолок, размышляя о двух парнях, которые переплелись в ее жизни. Может ли она надеяться, что объятия Гейла защищать ее от преследующих ужасов, и таять в его руках, как в руках Пита. Сможет ли она полюбить Гейла, если Пит никогда не вернется. И любит ли ее Гейл? Такие мысли обычно будили в Китнисс совесть, ведь как это возможно: перебегать сразу же к другому, когда неизвестно, что с первым? И тут же оправдывала себя, что Питу она ничего не обещала, и что вольна сама выбирать себе суженного. И ругала себя за такое поведение. Она не могла смириться с тем, что Пита больше нет. Но и не могла поставить на себе крест. Видимо Гейл заметил ее пристальный, изучающий взгляд, которым она скользила по его фигуре, и понял, что девушке то он нравится. Гейл начал свою игру. Теперь он как можно чаще невзначай начал прикасаться к ней, постоянно вился около ее. Даже пытался вызвать в ней ревность. Случай произошел не за долго до первой съемки Китнисс. Она ждала его у планолета, готовому к взлету. Он спускался по лестнице, около него шла одна из знакомых девушек, они мило болтали. Девушка кокетничала, Гейл пытался дружелюбно отделаться. Завидев Китнисс, Гейл решил схитрить, перед последней ступенькой он повернулся к сопровождающей его девушке и чмокнул ее в щеку. Развернулся и побрел к планолету. Та раскраснелась и крикнула, что-то приятное вслед Гейлу. Не сбавляя темп парень помахал девушке. Подходя к Сойке, услышал от нее: - И за что только тебя девушки любят, Гейл? – ехидно спросила она. Наклонившись в ее уху, он сладким голосом пробормотал: - За что они меня любят я, пожалуй, тебе показывать не буду. Щеки Китнисс порозовели, и она от неожиданности открыла рот, так ничего не сказав. Гейлу удалось ее смутить. Все попытки Гейла увлечь девушку не заканчивались успехом. Она не давала себя поцеловать. Держала на расстоянии. Однажды Гейл не выдержал, прижав ее к стенке, забросив руки за голову, впился в нее поцелуем. Она сопротивлялась, но через время смирилась. Поцелуй был страстным, Хоторн вложил всю свою любовь в этот поцелуй. Закончив целоваться, они еще долго смотрели друг другу в глаза, пытаясь отдышаться. - Неправильно это, - сказала она, - мы же друзья. - То, что сейчас произошло, Кискисс, трудно связать с дружбой. Я хочу, чтобы ты перестала меня воспринимать свои другом. - А кем тогда? - Мужчиной, который может защитить тебя, который не бросит в трудную минуту, готовый на всё, только бы ты была его. Китнисс закрыла лицо руками. Просьба Гейла была серьезной. - Гейл, - тихо прошептала она, - сейчас не подходящий момент. - Наоборот, самое время. Лучше я разложу перед тобой все карты сейчас, и ты будешь осведомлена, чем потом, когда ничего нельзя будет поменять. Ведь может быть поздно. Девушка выбралась из его объятий. Медленно отошла в сторонку. Поток информации свалившийся, на нее душил. Ей не нравилось делать выбор, хотя судя по последним событиям выбора то и не было. Но она не могла ответить взаимностью Гейлу сейчас. Не сегодня. Ни в данный момент. Не успев ничего сказать ему, она почувствовала на себе его руки, которые накрыли ее плечи, приближая к горячей груди. Шепот Гейла обжег ухо. - Я же чувствую, что ты ко мне небезразлична. Не скрывай своих чувств, Кискисс. Выпусти их, - он поцеловал ее в висок и ушел. Китнисс, заскулив, обхватила руками голову, и присела на корточки. *** - Он жив! – это всё, что она могла повторять в течении часа. Пит жив! Он жив! Нужно его спасти. Сразу же в голове рождались невыполнимые фантастичные планы по его спасению. Нервы на пределе, сердце выбивает дробь. Он не предатель, они заставляют его. Это видно по глазам. Она точно знает. Сидя в стороне Гейл наблюдал за мечущейся девушкой. Ну, как всегда. Только начал строить планы по завоеванию ее сердца, тут как тут Мелларк, живой и невредимый. Вот, что за человек? - Он считается предателем, Китнисс. Та метнула на него гневный взгляд, Гейл решил заткнуться. Через время она поставила условие самой Койн: либо она – Сойка и они вытаскивают Мелларка, снимая попутно все обвинения, либо пусть ищут другой символ революции. Шантаж сработал. Карты были в ее руках, но они были не той масти. Интервью Пита не давало ей надежды на то, что его не завербовали. Эвердин теперь каждый раз ждала интервью, которые повторялись с геометрической прогрессией. В нем Пит выглядел все хуже и хуже. И ни у кого не было сомнений, что он заложник.