Новоприбывшая

Победу одержали наши противники. Но мне кажется, что и победители, и мы, проигравшие, напрочь забыли обо всём, так как с неприкрытым удивлением таращились на меня. Хирон сказал, что мне надо сразу же перевести вещи, как только родитель признать меня. На мой насмешливый вопрос куда, кентавр смущенно промолчал. Почему такое впечатление, будто вокруг не метка появилась, а следы какой-то проказы? Мои руки и ноги саднили от боли из-за постоянных падений, но это было мало заметно, так как куда больше напрягало внимание вокруг. Я слышала смущенный шепот, цоканье языком, видела, как некоторые сокрушено качают головами. На самом деле, я ощущала себя так же неловко, как и другие вокруг. За то короткое время в лагере я уже поняла, что везде находятся тринадцать домиков, среди которых не было посвящённых Гекате, и из-за этого сложившаяся ситуация казалась ещё более сюрреалистической. А вообще возможно менять родителя или нет? Мне показалось, что от этой мысли мои ссадины заболели ещё сильнее. Сперва Хирон дошел со мной до домика гермесовцев, чтобы я сразу могла забрать свои вещи. — Ничего не забыла? Хирон заботливо взял у меня лёгкую сумку, в которой было несколько вещей моих и то, что было при Томе, когда мы прибыли в лагерь. Я огляделась вокруг на свой укромный уголок, который мне почти приглянулся за те пару дней — можно ли что-то забыть, если у тебя по факту ничего нет? Я рассеянно кивнула, а после развернулась и пошла прочь из одиннадцатого домика. Я не знала, что происходит в моей голове и как на всё это реагировать. Неожиданно для меня самой я почувствовала, как щиплют глаза — хрень. Поспешно вытираю тыльной стороной руки глаза, чтобы не расплакаться ещё больше. Домик Гермеса был шумным и надоедливым, но это помогало. Сейчас, когда я засыпала и просыпалась на влажной от слёз подушке, хорошая компания помогала держаться после потери Тома. Я вздрогнула от неожиданности, когда рядом заговорил Хирон. Его глубокий голос вдруг раздался где-то выше моего уровня. — Когда-то в этом Лагере находилась Цирцея. Она долго была неопознанной, жила в одиннадцатом домике, — наставник шел рядом, держась в одном темпе со мой. — За то время с её инициативы у нас небольшую сторожку. Девушка задумывала это место что-то вроде рабочей беседки. — Рабочей беседки? — я озадачено скосила взгляд на своего собеседника. — Кто будет строить рабочие беседки в лагере? Хирон сдавленно засмеялся. — Что ж, она была своеобразной. Я к тому, что, когда её признали, она на следующий же день сбежала из лагеря, а изначальный её замысел был не закончен. Беседка больше напоминала библиотеку и её использовали под оружейный склад. Мы миновали основную аллею и направились дальше, прямо к тому странному помещению, что некогда вызвал у меня неоднозначные чувства. — И сейчас там тоже склад? Что ж, если вспомнить все места, где мне приходилось спать, когда я сбегала от надзирательниц, то это было не самым худшим вариантом. Мы остановились у крыльца. Это был тот уголок, который мы проходили со Стоуллами. Здание не было похожим ни на один из тех домиков — каменная основа, с нацарапанными знаками и символами. Окна изнутри завешаны бело тканью, кое-где можно было рассмотреть паутину… жуткое зрелище. Хирон немного наклонился ко мне и протянул мне железный ключ. — Вот, держи. Я покосилась на ключ, затем снова на кентавра. Мне совершенно не хотелось переезжать в это мрачное место. — Почему я не могу остаться там же? — пробормотала я, потупив взгляд на свои ноги. — Мне не нравится это место, я здесь буду совсем сама. Лагерь был пока ещё чужим местом, я не чувствовала себя тут достаточно освоившейся, чтобы выпрашивать что-то желанное и упрямствовать. Это чувство и останавливало меня от того, чтобы разрыдаться прямо тут перед кентавром. — Слушай, мы… мы с таким ещё не сталкивались, — помедлив, произнёс Хирон. — Даже в тусклом сумеречном свете было ясно видно сожаление в его глазах. — Но таковы правила, которые установил не я, — он странно хмыкнул, слегка выгнув бровь: — Твоя мать уже слишком давно не спускалась к смертным. И то, что ты тут, да ещё и признана — нельзя это игнорировать. Я снова взглянула на несуразный дом, прикрытый ветками. — То есть отдельного домика для детей богини нет, но переселить меня надо, — пробормотала я, с ужасом поёжившись от одной мысли, что буду тут большую часть времени. — Это дань уважения, Мелэйна, прими это, — смущённо ответил кентавр протянул мне мою сумку с небольшими пожитками. — Доброй ночи. Я сразу распознала тон, который не предусматривает возражения и недовольства, поэтому свои комментарии на счёт недоуважения богине-девственнице пришлось попридержать. Шаги Хирона становились всё тише и тише, пока я не оказалась в полной тишине. Класс, здесь даже общий шум было слышно едва-едва, словно я на каком-то отшибе. Где-то вдали блеснул свет факелов — постепенно их зажигают по мере того, как темнеет вокруг. Желание укрыться с улицы до наступление полной темноты и выхода гарпий побудило меня всё же стать более решительной. Удобнее зажимая в руке металлический ключ, я поднялась на крыльцо. Сумку с глухим звуком упала на деревянный пол, когда я закрыла двери изнутри. Кажется, тут сыро и даже прохладнее, чем где-либо. Некоторые предметы были накрыты белыми простынями, всюду пыль… Я прошла чуть дальше, де начиналась широкая комната. Тут стояла только одна кровать, но вполне могло поместиться ещё несколько. Я устало опустилась на мягкий матрас, который казался мне куда удобнее, чем мой прошлый гамак. Тут так тихо. Убийственно тихо. И такая тишина мне была по душе, я о ней и думала в том шумном одиннадцатом. Остро резанула мысль о том, что мы бы тут могли с Томом проводить свободное время — много места, никто не надоедает. Да может и самой мне было бы неплохо оказаться в таком месте, если бы меня не проводили сюда, как под конвоем, словно какую-то прокаженную. Больше мне не было нужды сдерживаться или быть отрешённой — я скрутилась в позе эмбриона и разрыдалась. *** На новом месте спалось крепко, но недолго. Глаза нещадно болели из-за того, что засыпала, рыдая. Я даже не переоделась, и не было сомнений, что вид у меня ужасно помятый. Получилось найти кое-какие чистые вещи из той сумки. Мне удалось себя занять механической работой — кое-что убрала, протёрла пыль, немного разогнала паутину. Не скажу, что дом стал более уютным, но это помогло немного проветрить голову. А заодно сосредоточиться на более существенных вещах. Геката, значит. Я пыталась порыться в воспоминаниях о ней, но знатоком истории богов я не успела отличиться. В доме везде стояли странные статуэтки, не говоря уже о непонятных символах и иероглифах. Это её символы? Её наследие, частью которого я и являюсь? Моя фантазия рисовала странные картины: ходит богиня такая, попивает нектар, а потом думает: чего-то не хватает, дай кого-то признаю! Хирон всё твердил мне, как это важно и как почётно, а мне было как-то… холодно. Куда больший трепет во мне вызывало воспоминание о той силе, что меня накрыла во время признания. Я до самого завтрака слонялась по дому, пока не протрубил рог. Оглядываюсь по сторонам, растеряно осматривая пустые комнаты. В одиннадцатом всегда собирались за пару минут до самого приёма пищи, так как необходимо было время для того, чтобы построиться, привести целую толпу в трапезную. Я с ужасом осознала, что мне теперь не смогу прятаться в конце отряда, подальше от чужих глаз. Паскудно. Пока я добиралась с холма ниже, меня не покидало странное чувство, что мне нельзя ходить так далеко самой. По дороге мимо меня проходили полукровки из домика Деметры и, кажется, Аполлона. Отряды с большим количеством ребят быстро миновали меня, и я буквально кожей чувствовала любопытные взгляды других. Я прошла мимо знакомой уже брамы, обошла кострище, на котором сжигали подношение богам и направилась к самому дальнему столику. Позади всех остальных широких столов появился ещё один — у самого каменного парапета поставили новый стол. Небольшой, по сравнению с другими, над ним висела явно наспех сделанная табличка «№14». С таким же успехом они могли на салфетке нацарапать любой номер, кроме существующих. Я буквально споткнулась на ровном месте, когда проходила мимо стола гермесовцев. Не успела даже с кем-то из них разобщаться, как меня уже с вещами отправили куда-то в другое место. Косые взгляды с их стороны чувствовались особенно неприятно. Завтракать в такой остановке было невыносимо — кусок в горло не лез, поэтому я быстро проглотила творожную запеканку, бросила что-то из фруктов в жертвенный огонь и позорно сбежала подальше от толпы. Забавный парадокс: интровертом я себя называю, но всеобщей толпы мне не хватает. Обычно расписание на день мы получали раз в неделю, и оно висело на фасаде дома. Не то, чтобы все на нём сосредотачивали внимание, но было подобие порядка. Сейчас я поняла, что совершенно не знаю, чем заняться. Был вариант с тренировками, но я быстро отбросила это — у меня до сих пор болит синяк после вчерашних приключений. Я решила, что прятаться дома ото всех будет слишком предсказуемо, поэтому стоит поискать другое место, и первое, что мне пришло в голову — библиотека. Аннабет мне много рассказывала об этом месте, но куда важнее то, что о ней я слышала только от девочки. Как я поняла, полукровки, как и любые дети, не особо тяготят к вдумчивому чтению. Библиотека находилась в здании Большого Дома. Я быстро прошла по скрытой тропе, минуя центральной аллеи, и оказалась на крыльце главного здания лагеря. Войдя через высокие главные двери, я оказалась в небольшом вестибюле, откуда начиналось первое разветвления. Два коридора вели куда-то в глубь, и над ними наверху висели странные вывески. Пока я судорожно пыталась понять, что это за иероглифы, знаки и символы мгновенно трансформировались под понятный язык: Φαρμακείο — аптека Βιβλιοθήκη — библиотека Μπιλιάρδο — бильярд Что ж, пожалуй, нет смысла удивляться и поражаться бильярду в лагере, когда вокруг ходят полу люди, полу животные… Я проследовала согласно указателям, надеясь, что они действительно приведут меня к библиотеке — а то, мало ли, что тут подразумевают под библиотекой… Наконец, в конце коридора показались двери из тёмного дерева, они были такими высокими, что на миг задумалась, как может быть такая высота потолков, если снаружи Большой Дом казался в разы меньше? С другой стороны, это же Лагерь Полукровок, пора бы уже привыкнуть не удивляться — бильярд, сатиры, несоразмерные параметры зданий. Толкнув тяжелые двери, я юркнула внутрь и оказалась в длинном помещении, в котором было мало дневного света, но достаточно, чтобы читать без напряжения в глазах. Мне стало на миг не по себе, что я тут одна. Робко шагнула по белому кафелю к стойке, за которой кто-то сидел. Каждое моё шарканье отзывалось громким эхом по всему залу. За высоким сидела одна старая женщина с кучей седых волос. Но едва мой взгляд сосредоточился на ней, её лицо замерцало и старые черты стали расплываться и на их месте проступали молодые. Несколько раз я проморгалась, у меня что-то с глазами? Но ни со второй попытки, ни с третей ничего не поменялось — библиотекарь буквально мерцала, как голограмма, едва на неё смотрела прямо. — Вам что-то подсказать? — я вздрогнула, когда эта женщина заговорила. Чувствую, как мои щёки мгновенно покраснели — ну конечно, я её с пару минут рассматривала, как обезьяну в зоопарке, чем я вообще думала? — З-здравствуйте, — выдавила я из себя, стараясь не думать об этом жутком взгляде поверх затемнённых очков. — Я ищу что-то о Гекате. — Что именно, мисс? — у неё до ужаса скрипучий голос… — Возможно книги, но если у Вас в библиотеке есть что-то ещё, буду рада, — произнесла я, не удержавшись от колкости. Во всяком случае отрешённый вид этой дамочки так и просился на очередной саркастический комментарий. Мерцающая библиотекарь снова смерила меня уничтожающим взглядом. На миг мне показалось, что по отношению к этой странной женщины выражение «уничтожающий взгляд» далеко не метафора. Но мне, видимо, повезло — в пепел не рассыпалась и даже не отвела глаза в сторону, хотя очень и хотелось. — Остроумные полукровки долго не живут, мисс, — сухо произнесла библиотекарь, отворачиваясь от меня. Мне стало не по себе от её вкрадчивого тона. — Потому что их выгоняют за ненадлежащее поведение? — пробормотала я, рассматривая погнутые очки на лице женщины. — Потому что, их убивают раньше других. Последние слова дамочка бросила через плечо, от чего у меня мороз пошел по коже, а после скрылась за многочисленными стеллажами, что начинались позади. Я уже пожалела за свои необдуманно брошенные слова. Надо сказать, к своей задаче она отнеслась крайне ответственно — вернулась странная дамочка со стопкой, которая казалась даже выше её головы. Библиотекарь с грохотом поставила книги на стойку рядом и что-то быстро нашкрябала в своём засаленном журнале. — Вы не ограничены во времени, мисс Уоллен, только в локации. Покидать Большой Дом с этими экземплярами запрещено. Я озадачено уставилась на свою собеседницу, а затем снова покосилась на уйму новой литературы. Такой расклад мне не очень понравился, но позже библиотекарь объяснила, что некоторые книги, которые я не успею осилить за один визит сюда, можно будет оставить за моей очередью. Я с трудом сняла стопку книг со стойки и направилась к небольшим читальным столикам, которые располагались по всему залу вдоль стеллажей. Здесь никого не было кроме меня, поэтому я с упоением разложилась по всему широкому столу, за которым предполагалось сидеть как минимум трём посетителям. — Что ж, посмотрим, — вслух произнесла я сама себе, открывая первый фолиант с позолоченными буквами на корешке. Уверенна, мои знания о Гекате были весьма поверхностны. То, что я знала о ней, шло в разрез с тем, как о ней отзываются среди полукровок. Почему для её детей нет отдельного домика? То есть, я уже узнала, что она не входит в сонм олимпийцев, но почему и как так вышло? Мне искренне хотелось найти хоть какие-то ответы, потому что мне казалось, что узнай я какие-то из них — смогу узнать саму себя на йоту лучше. Так или иначе, другие боги покровительствовали разным родам деятельности, явлениям. Казалось, некоторые олимпийцы буквально несут свет в массы — дети Апполона или Афродиты всегда излучали странную энергетику, словно они пришли в этот мир, чтобы просвещать человечество. Но с первых же страниц книги, с которой я начала своё изучение, стало ясно одно — Геката явно была второй страшилкой для остальных после Аида. Я, подпирая лицо рукой, прочитала пару строк вслух: — … богиня мрака, ночных кошмаров и чародейства. Является в обличье сразу трех женщин в сопровождение двух адских псов на перекрестке двух дорог. Мне понадобились усилия, чтобы отогнать жуткие образы, которые принялось рисовать моё воображение — вообще не прикольно, что все эти образы связаны с моей биологической матерью. Чем дальше я читала, тем больше убеждалась, что быть неопознанной с гермесовцами было куда спокойнее для моих нервов. В первых же главах было указано, что Гекате подчиняются многие чудовища из Тартара: эмпусы, адские псы и прочие. Я очень быстро перелистнула страницу, в которой рассказывалось о том, как такие адские псы в гробовой тишине приходят сгрызать на смерть плоть и душу своих жертв. Целый раздел в первом фолианте был посвящен истории о битве в гигантонхомии. Геката получила дар от Зевса — власть над ветром, от Артемиды – уметь слушать и говорить с недрами земли, а от Аида — силу над пламенем. Да и, судя по всему, после свержения Кроноса другие олимпийцы тоже одарили её разными знаниями и объявили её детей почётными гостями… ага, вот оно, после оказанной помощи в битве с титанами дети богини объявились почётными гостями в любом доме или пристанище. Я задумчиво перелистнула пожелтевшие страницы, подперев голову рукой. Вот чем дальше читаю, тем больше понимаю, что моё невезение сопровождает меня тупо во всём — даже родителю нормальному попасться не могла. Из того, что я читала, было ясно то, что моя мать кто-то вроде арендатора — в сонме богов не состоит, но дарами и благами вроде как пользуется. Так, ладно, на этом достаточно. Ещё хотя бы страница об особенностях сил и способностях древних богов, и у меня поедет крыша. Не думала, что буду скучать по монотонным занятиям по геометрии… Я сдала все книги обратно странной библиотекарше и попросила отметить все экземпляры как те, что закреплены за мной, так как в этот раз я не осилила и половины одной книги. Выйдя из тёмного помещения на яркий полуденный свет, глаза на короткий миг ослепило. Противно щурясь, я поплелась к тропе, которая была укрыта тенью от наросших хвойных деревьев. — Эй, шатенка! На автомате останавливаюсь на месте, услышав только громкое «эй», к которому у нас в детдоме быстро привыкают все. Я обернулась — ко мне со стороны большого дома направлялась девушка. Я снова оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что за спиной нет никого, с кем меня могли спутать. Со мной поравнялась высокая и невероятно красивая девушка. — Хей, ты откуда? Если не занята, идём поможешь с кое-чем. Все заныкались по кружкам и тренировкам, приходиться всех подряд привлекать к почти благому делу. Я настолько опешила от столь утончённой внешности полукровки, что на миг утратила дар речи. Мельком она мне уже встречалась в лагере, но это было мельком и то, мы были на большом расстоянии. Вблизи незнакомка производила эффект атомной эстетической бомбы. Эта девчонка была одной из тех, кто порождал во мне всё новые и новые комплексы. Брюнетка упёрла руки в бока и выжидающе уставилась на меня. — Ты так что, поможешь, нет? Постепенно её терпеливый вид превращался в озадаченный, словно она увидела сумасшедшего. Я резко мотнула головой, приходя в себя. В какой-то момент во мне проснулась такая тоска по общению, что мне было вообще всё равно, на что я соглашаюсь, лишь бы не слоняться одной по лагерю. Возможно сказывалось отдельное проживание и проведённые часы в тихой библиотеке. — Оу, да, да, конечно, помогу, прости, — изображаю подобие ухмылки, хотя по ощущениям это больше напоминало нервный оскал. — В чём суть помощи? — Отлично! — воскликнула девушка и мгновенно оказалась рядом, подхватывая меня под локоть. — Надо покрасить наш амфитеатр с фасада, а то летом он вечно выгорает на солнце. Приходиться обновлять куда чаще, чем в другое время года, — она повернула ко мне голову, от чего идеально уложенные волосы спали с плеч, — я Силена, к слову. — А я Мел. — Знаю, детка, тут долго незнакомцем ходить не будешь, — хмыкнула та. — В общем смотри, волшебные палицы у нас забрал шестой, поэтому придётся возиться с обычными, так что имей в виду — твои волосы могут оказаться в краске. Силена быстро обрисовала суть помощи, что требовалась на ходу, а параллельно вставляла какие-то колкие комментарии. Она говорила довольно много, но это не было похоже на монотонное брюзжание, от которого быстро болела голова. Возможно всё дело в её хорошо поставленной речи? По пути у меня в голове, словно вспышка, вспыхнуло воспоминание о дне, когда был погребальный костёр для Тома. Именно она подошла ко мне тогда от дома Афродиты, выражая своё сожаление. Вообще, в тот день многие разделяли мою скорбь, но после того, как моя мать признала меня, я ощутила резко отторжение. Я замечала все косые взгляды и нервные перешёптывания. Пока что эта утончённая дочерь Афродиты была первым человеком, кто повёл так, словно ничего не произошло. — Ты кажешься спокойной, — заговорила я, набравшись смелости. Мы продолжили шагать по узкой каменной тропе. — То есть, не такой как те, кто меня обходит стороной. Девушка звонко рассмеялась, беззаботно махнув рукой. — Забей на них. Ты что-то вроде карлика в толпе — вызываешь интерес, непонимание и страх, пока не привыкнуть к твоей компании. — Такое себе сравнение, — фыркнула я, скривив губы. Карликом меня ещё никто не называл. Впрочем, если сравнивать с ростом Силены. Она изящно пожала плечами. — Просто говорю, как есть. У нас многие страшилки лагеря связаны с Гекатой или её детьми, так что войди в наше положение, — она скосила взгляд на меня. — Забей. Адаптационный период никто не отменял, так что все эти шепотки временные, — она нахмурилась и надула свои и без того пухлые губы. — Хотя в мою сторону шепотки до сих пор слышно. Не столько испуганные, а завистливые, но тоже схожее. — Оу, ну да, почти одно и тоже, — пробормотала я. — Говорю же, забей. К тому же, они просто дураки, а я с удовольствием подружусь с одной перспективной полукровкой, — Силена бегло подмигнула мне, — свисни, как начнешь превращать других в лягушек с бородавками. — Бородавки у жаб бывают, — тихо ответила я, вяло усмехнувшись. Впрочем, язвить или обижаться я не стала — она права. Почему бы не завести её одно знакомство? А если оно столь продуктивное для обоих сторон? Почему бы и нет, учитывая, что Силена тоже весьма авторитетная полукровка в лагере. Да и по факту брюнетка здорово подняла мне настроение за этот день — мне было приятно с кем-то поговорить, а не просто проходить молча, как мимо других, словно я какой-то призрак. Мы свернули по тропе, а затем стали спускаться по склону вниз. Отсюда уже было видно заострённый павильон в амфитеатре. Возле сцены уже толпились другие ребята со швабрами, валиками и кистями для малярных работ. Пару девушек оглянулись и, завидев нас вместе с брюнеткой, закопошились. Некоторые замерли с вёдрами краски в руках, едва узнали меня. Я сделала большое усилие — вместо каменного выражения лица с выгнутой бровью и поджатыми губами, я сделала глубокий вдох и попыталась расслабиться. Это почти сработало, и я почувствовала на губах расслабленную ухмылку. — Народ, я привела подмогу, — громко произнесла Силена, когда мы подошли к самой сцене. Она торжественно указала на меня. — Знакомьтесь, это Мел. Так, спокойно, Уоллен. Расслабь мышцы лица и попробуй помахать рукой, чтобы окончательно сойти за любезную девчонку. Внутри всё волнительно затрепетало, едва я заметила несколько ободряющих улыбок, адресованных мне. Кажется, это титанический прогресс за целый день. С деревянного подъёма соскочил светловолосый парень, который уже был вымазан в голубой краске. Он потёр щеку тыльной стороной руки, от чего краска только сильнее размазалась по лицу. — Ну, привет, Мел, — хмыкнул он, смерив меня взглядом, — идём, покажу тебе, на каком участке нам не хватает рук, — парень оглянулся через плечо, пока я поспевала за ним, и добавил поспешно: — Ах да, я Кастор, кстати. — Приятно, Кастор, — промямлила я, пытаясь поравняться с ним. Оглядываюсь на Силену, не в силах сдержать радостную улыбку — она в ответ показала мне два поднятых вверх больших пальца. — Так ты, значит, ведьма теперь? — заговорил парень. Мы обошли саму сцену, направляясь к задним выходам. Угол здания с заднего двора уже красили двое девчонок в светлых сарафанах. — А чего ведьма то? — озадачено переспросила я. Парень задумчиво почесал затылок, пожав плечами. — Ну, ты ведь дочь Гекаты. Они все в той или иной мере ведьмы или колдуны. Я напрягла память, вспоминая то, что уже прочитала сегодня о детях своей матери. А учитывая, что она не так часто давала жизнь своему потомству, а ещё реже — посылала их в Лагерь Полукровок, мне стало не столь обидно за слова Кастора, сколько смешно. — А много ты видел её детей? — хмыкнула я, скрестив руки. Блондин остановился у каменных ступенек и задумчиво нахмурился. — Да нет, но ведь говорят всякое. — Знаешь, даже в мире полукровок и греческих богов не обязательно вестись на поводу у «всякой» информации. Парень засмеялся, когда я пальцами изобразила кавычки. Он достал пару широких валиков на длинном древаке и протянул мне. — Надо отдать должное Силене, ты кажешься прикольной, — Кастор подмигнул, — хорошо, что она привела тебя к нам. Я перестала созерцать своё орудие труда и резко вскинула голову, взглянув на своего собеседника. — Она намеренно позвала меня? — У неё слабость к одиноким новеньким, — засмеялся Кастор, а затем резко выставил руки вперёд в защитном жесте. — Шутка, если что. Просто она предположила, что ты где-то втыкаешь в одиночестве, поэтому предложила позвать тебя. — Оу. Я даже не знала, то ли поблагодарить, то ли спросить, с чего такая любезность, как откуда-то из-за павильона раздался голос, который звал Кастора. — Иду! — крикнул парень в ответ, а затем бодро хлопнул меня по плечу. — В общем развлекайся, до кирпичной кладки твой кусочек, который надо покрасить. Никогда не думала, что навыки, которые я получила во время добровольно-принудительных субботников, пригодятся мне где-то ещё. Через какое-то время ко мне присоединилась русоволосая девочка из домика Деметры. Она всё время молчала, пока усердно белила свой кусок стены, и я так и не решилась тревожить её, если она сама не выражала инициативы в контакте. Каким же было моим удивление, когда именно эта полукровка предложила мне пойти на обед в компании ребят, что сегодня облагораживали амфитеатр. Впервые за день я наблюдала тёплое общение рядом со мной. Мне не всегда удавалось поддержать разговор или понять локальные шутки, но это было куда лучше изначальной настороженности. Невольно моя тревога вернулась, когда я шагала к своему обеденному столику. Те несколько полукровок, с которыми мы провели несколько часов, разошлись по своим местам и вряд ли спешили всех успокаивать, что я не злобная конусоподобная ведьма из сказок. Мрачные взгляды всё ещё чесали мне затылок. Что ж, если я уже сегодня смогла найти в себе силы адекватно общаться с другими, не всё потеряно.