Наказания

— ...можжевельник, горицвет, гвоздика... — перебирал Гарри названия, поглядывая в учебник в поисках ингредиента, который забыл положить в котел. Его зелье стало бирюзовым, хотя должно быть синим. — Даже в очках не смогли разглядеть всех необходимых компонентов, Поттер? — произнес надменно-скучающий голос над плечом Гарри. Поттер вздрогнул и, подняв голову, поглядел на преподавателя. Тот, скрестив руки на груди, хмуро рассматривал ученика. — Вот скажите, вы хоть раз сварили на моем уроке приличное зелье? — растягивая слова, поинтересовался Снейп. — Думаю, что нет, сэр, — пытаясь не огрызаться, пробормотал Гарри. За пять лет он понял одно — зельевару лучше отвечать коротко и не стараться что-то доказывать, иначе можно нарваться на уйму отработок и потерять изрядное количество баллов. В той обстановке, что сложилась в школе, лучше говорить именно то, что хотят услышать. — Тогда с какой целью вы сюда ходите? — показательно удивленно поднял брови мастер зелий. Гарри потихоньку закипал. Слизеринцы начали ухмыляться и хихикать. Рон рядом враждебно уткнулся в свой котел. — Чтобы учиться, сэр, — процедил Поттер. — Занятно. Видимо, ваш мозг не способен усваивать элементарный материал. За пять лет ничему не научились, — хмыкнул профессор. Ох, как же ему хотелось ответить на это, но прозвенел звонок, и пришлось проглотить оскорбления и уничтожить все, что было в котле. Снейп пошел по классу. Так странно, что его мантия не задела даже ножки столов, хотя на вид была очень широкой и сильно развевалась. — Образцы мне на стол, домашнее задание: разобрать следующие два параграфа и подготовиться к проверочной работе, — сообщил он и добавил: — Поттер, задержитесь. Гарри недовольно посмотрел на учителя — видимо, мучения еще не закончились. Если Снейп продолжит его унижать, то ему светит еще одна отработка, что нежелательно. Амбридж и так назначила ему две недели написания строчек. Руку до сих пор саднило, даже раствор нетопырки не очень помог. А если придется возиться со всякой гадостью, то в рану попадет инфекция. Придется обратиться в медицинское крыло, а там все узнают... С такими мыслями Поттер шел к кафедре и морально готовился сносить все «удары». Профессор сел за свой стол и воззрился на остановившегося напротив Гарри. — Что у вас с рукой? — холодно спросил он. Такого вопроса мальчик не ожидал, поэтому не нашелся, что ответить. Повисла напряженная тишина. Снейп сверлил его своим самым грозным взглядом, а Поттер смотрел себе под ноги, судорожно стараясь придумать правдоподобную ложь. — Я жду! — рявкнул Северус. — О чем вы, сэр? — то, что это прозвучало очень глупо, Гарри и сам понял, но было поздно переигрывать. — Я наблюдал за вами весь урок. Ваша левая рука все время тряслась, и вы ее чесали, — многозначительно заметил Снейп и сразу же не терпящим возражений голосом приказал: — Покажите. Гарри не знал, что делать. Он не смотрел в глаза учителю, но чувствовал его тяжелый взгляд. Казалось, тот пытается просверлить в нем дырку. Разумных оправданий не появилось, поэтому пришлось нехотя протянуть руку. К изумлению молодого человека Снейп подался вперед и, схватив ладонь, перевернул ее тыльной стороной, открывая слегка размытую, но еще различимую фразу: «Я не должен лгать». — Не замечал прежде за вами мазохистских наклонностей, — нахмурился он. — Откуда это у вас? И учтите, враньё прибавит вам неделю взысканий. Гарри дернул руку назад, но Снейп не отпустил, наоборот — сильнее сжал. — Это отработка у Амбридж. Я писал строчки, — выдавил Гарри, пытаясь пошевелить пальцами. Снейп прищурил глаза и оттолкнул его кисть. — От строчек надписи на руках не появляются, — прошипел он. — Она дала мне какое-то свое перо, и я писал им, — потирая запястье, выплюнул Гарри. Снейп резко поднялся из-за стола и ледяным голосом произнес: — Такие перья запрещены министерством! Если вы не скажете правду... Но Гарри возмущенно перебил его: — Я не вру! Я никогда бы не стал резать свою руку! — прокричал он, свирепо смотря на мастера зелий. — Я разозлил Амбридж, сказав, что Темный Лорд вернулся! Она назначила мне две недели отработок... Вдруг Поттер поймал молчаливый взгляд профессора и замолк. Снейп смотрел так, словно видел его насквозь. Гарри стало не по себе, и он отвернулся. Снейп моргнул, и между его бровями залегла глубокая морщина. — Почему вы никому не рассказали? — нейтрально осведомился он. — Не знаю, — соврал Поттер. — Я же сказал, не лги мне, мальчишка. Неделя взысканий у меня, — ласково произнес профессор. — Но, сэр, я же рассказал... — А я вас предупреждал, — ухмыльнулся декан Слизерина. — Это нечестно, — негодовал Гарри, сверкая глазами. Он плюнул на вежливость и кинулся к своей сумке, чтобы выбежать из кабинета. — Поттер! — крикнул ему в след мастер зелий. — Стоять! Иначе будете драить всё подземелье до конца года. Гарри, скрипя зубами, застыл почти на пороге и развернулся. — Подойдите! — велели ему. Ничего не оставалось, как подчиниться. Остановившись около Снейпа, он с вызовом посмотрел тому в глаза. Тот, не говоря ни слова, взял его поврежденную ладонь и начал водить над ней палочкой. Гарри с немым удивлением наблюдал, как ранки затягиваются, и кожа приобретает первоначальный вид. Когда профессор закончил, то отдернул руки и отчеканил: — Свободны! И все ваши отработки у профессора Амбридж отменяются, — он развернулся и пошел к двери, ведущей в его кабинет. Гарри очнулся от шока и прошептал: — Спасибо... — Пошел вон, Поттер! — Снейп грохнул дверью. Гарри выбежал из кабинета, ощущая, что где-то в груди сплетается клубок из необычных ощущений. * * * На следующий день вся школа гудела о том, что у Амбридж было разбирательство с комитетом попечителей. Мало кто догадывался о причинах, но это не мешало студентам придумывать всевозможные истории. С Гарри разговаривал директор. Мальчику пришлось рассказать ему о том, что с ним делала на отработках преподаватель ЗОТИ. Поттер чувствовал себя ужасно, так как ненавидел, когда из него делали объект всеобщего внимания и, тем более, жертву. — Ты правильно поступил, — поддержала его Гермиона. Ребята сидели за обеденным столом в Большом зале. Рон согласно кивнул и с надеждой проговорил: — Надеюсь, ее уволят. — Хорошо бы, — вздохнул Гарри. На самом деле, он сомневался в том, что все решится так просто. И оказался прав. За Амбридж заступился министр. Самое ужасное, после этого разбирательства попечительский совет почему-то решил, что методы воспитания, применяемые Долорес Амбридж, весьма рациональны и действенны, поэтому не стоит их запрещать. Тогда-то все и стало понятно — Министерство вместе с Фаджем намерены действовать наперекор Альбусу Дамблдору. Студенты, конечно, мало понимали сложившуюся ситуацию, поэтому и нарывались на отработки, которые иногда заканчивались медицинским крылом. В школе стали доминировать жесткие правила, нарушение которых каралось очень сурово. Преподаватели были вне себя. МакГонагалл не раз ругалась с Амбридж, но та обвинила ее в потворстве директору и невесть откуда взяла идею, что Дамблдор хочет свергнуть министра. Каждое столкновение профессоров с этой женщиной плачевно сказывалось на учениках.