О чем плачет дождь

*POV Клаус* Неужели она закончила свое грязное дело? А Селеста умеет развлечься! Клинок бродил по моему телу с удвоенной скоростью, в то время как голова разрывалась от дикой боли. Если бы можно было рассыпаться на куски, то это произошло бы со мной уже давно, однако я вынужден просто терпеть, сжав зубы до крошева. Каждый сосуд в голове лопался и восстанавливался, чтобы вновь лопнуть, а внутренние органы словно разваливались на куски, когда клинок проходил насквозь. Таким образом она хочет узнать у меня, кто ты такая. Признаться, я удивлен ее изобретательностью. Но я ничего ей не скажу, обещаю. Даже если она пропустит мое тело сквозь мясорубку, я буду молчать. Потому что она недостойна даже слышать твоего имени. Оно не должно звучать здесь, в этом месте. Меня уже вряд ли можно спасти, а вот ты не должна быть впутана во все это. Ты не виновата, что я выбрал именно тебя. - Так и будем играть в молчанку, Никлаус? – выцеживает Селеста, кажется, устав от заурядных пыток. - Отправляйся к черту, - выплевываю я и удивляюсь, что все еще могу говорить. - Оо, ты не находишь, что в твоем положении не совсем уместно говорить о чертях, аде и других прелестях этой жизни? Я молчу. Пусть играет в свои игры сколько угодно. - Кто эта девушка, Клаус? Отвечай. Мы ведь все равно узнаем. У тебя есть брат, сестра и беременная волчица, и они, наверняка, в курсе дела. В ответ она не получает ничего. Мне плевать на брата и сестру. После того, как я узнал о предательстве Ребекки, меня абсолютно не волнует ее судьба. Майкл приехал в Новый Орлеан по ее зову. Она выдала меня. Практически подписала мне смертный приговор. А все из-за этого неблагодарного предателя. Марсель был мне как сын, а поступил со мной как заклятый враг. Но больше всего я не ожидал предательства от Элайджи. Он вытащил отсюда Ребекку, спас ее от моей мести, а меня снова пронзил клинком и оставил здесь гнить. Что ж, может быть, я заслужил это, но я никогда не прощу их. Все, что у меня осталось – это ты, моя милая, светлая девочка. Мой лучик света в этом темном царстве. Что бы ни произошло, я не позволю им лишить меня тебя. Ты – единственное, что греет мое сердце здесь, в этом забытом Богом мерзком месте. Лишиться тебя – все равно что сдаться. Этого не случится. Я сохраню в памяти каждое воспоминание о тебе, прощу тебе все что угодно, но не откажусь от тебя. Селеста обхватывает мое голову своими длинными пальцами и начинает читать какое-то заклинание. Теперь я чувствую, что сосуды во мне не просто лопаются, а горят. Вся моя голова полыхала огнем, и я уже не мог сдержать утробного крика. Что она делает, черт возьми?! Это длится целую вечность, и мне уже кажется, что в голове не осталось ни одного живого места. И вот, она убирает руки и довольно ухмыляется. - Вот видишь. Я могу и справиться и без твоей помощи, стоит только захотеть. А до этого мне просто хотелось поиграть. Неужели она все знает? - Так вот, зачем ты ездил в Мистик-Фоллс. Поездка прошла довольно удачно, не так ли, Клаус? А она та еще штучка, твоя Кэролайн. И довольно красивая. Но не беспокойся, это ненадолго. Скоро она, наконец, будет с тобой. Тебе ведь не помешает компания. После этих слов она разворачивается и уходит, одарив меня презрительной улыбкой. - Стой! Не смей трогать ее своими мерзкими руками! Зачем она тебе? Неужели тебе недостаточно меня? – кричу я ей вслед, но она не оборачивается. - Я уничтожу вас всех! Сотру в порошок! Только посмейте тронуть ее, слышите меня? Я кричу, срывая и без того осипший голос. Ярость закипает во мне с разрушающей силой. Все внутри кипит, рвется на части и переворачивается наизнанку. Дикая боль от того, что меня только что практически выпотрошили, уходит на второй план, уступая место злости и страху. Что теперь будет? Что им нужно от тебя? Кэролайн, ты ведь там совсем одна... Если они ввяжут тебя во все это, для меня это будет невыносимо. Если они хоть пальцем тронут тебя, то пожалеют, что родились на свет. Я сделаю с ними такое, что им не снилось в самом страшном сне. И то, что Селеста делает со мной, покажется ей детской забавой. Но сейчас я бессилен. Я не могу и пошевелить пальцем. Мне не на кого надеяться, не от куда ждать помощи. Но мы что-нибудь придумаем, клянусь. Только береги себя, не давай им сделать с тобой того же. Ты ведь сильная, ты справишься.

***

*POV Кэролайн* В самолете я изо всех сил пытаюсь не уснуть, и у меня почти получается. Телом овладевает озноб и дрожь. Я уже не могу понять, чем она вызвана – холодом или страхом. Я старательно кутаюсь в ткань мягкого джемпера и ловлю себя на мысли, что мне до смерти хотелось бы, чтобы ты был рядом. С тобой не бывает холодно. Ты бы обнял меня, отгородил от всех бед и детских страхов, и я бы, наконец, уснула на твоем плече спокойным, по-детски прекрасным сном. Да, бесспорно, все было бы иначе, будь ты рядом. Как же я скучаю по ощущению защищенности, которое бывает только тогда, когда я с тобой! Вспоминаю, как лежала в том лесу, уткнувшись холодным носом в твое большое плечо, и ни о чем не думала, а лишь считала твои размеренные вдохи. Раз твое дыхание спокойно, то и мне не о чем волноваться. Ты защитишь и укроешь меня от чего угодно. Тогда я считала, что меня нужно защищать лишь от самой себя, своих глупых чувств, которые я так ненавидела. А теперь меня не покидает ощущение, что на этот раз это я должна защищать тебя, а не наоборот. И я отдам тебе этот долг, чего бы мне это не стоило. Мысли о тебе убаюкивают, и я уже почти засыпаю, когда стюардесса объявляет посадку. Отлично. Здравствуй, Новый Орлеан.