Увенчанная звездами

      Вереница навязчивых снов, заставляющих меня будто в танце перемещаться между экзотическими мирами, набирала обороты, в мгновение ока сменяя одну волшебную картинку другой. Здесь я слышала сказочную песнь райских птиц, там наслаждалась сладким и терпким ароматом цветов неземной красоты, где-то вдалеке бушевало море, а душа моя наполнялась радостным возбуждением. Сердце, освободившись от невидимых оков, рвалось наружу, ведомое зовом свободы.       Будь моя воля, я бы предпочла спать вечно, отдавшись в плен завораживающим видениям. Но было в них что-то еще кроме безмятежного спокойствия и буйства красок.       Среди тернистых деревьев мелькали озорные огоньки, зовущие порезвиться с ними под изумрудными кронами вековых деревьев. И я шла навстречу беспроглядной тьме, в чащу заколдованного леса, забывшись в дурманящем сновидении, что окутало меня с головой, словно тончайшее покрывало.       Я ступала по мягкой траве, поддаваясь задорным огонькам. Серебристая роса приятной прохладой щекотала мои ступни, а легкий ветерок играл с моими длинными волосами, обвивая их вокруг моих рук и талии. Но искорки завладели всем моим вниманием, и чем ближе я подступала к ним, тем нереальнее становился сказочный мир позади. Краски стремительно меркли, озаряемые яркими вспышками света.       Разум неминуемо пробуждался, сознание очищалось от чарующих снов, но огоньки, что плясали перед моими глазами, никуда не исчезли. Они продолжали мерцать, теперь уже раздражая, заставляя вырваться из сладкого забытья.       На смену спокойствию пришла тревога. Чувства обострялись, призывая меня проснуться.       Куда-то исчезли ароматные цветы и лазурное небо, пропали хвойные леса, таящие в себе немало загадок. Не было больше приятного весеннего ветерка, что так нежно играл с прядями моих волос. Я слышала лишь знакомый голос, эхом раздающийся в моей голове: – Она жива!       Теперь я снова чувствовала противный холод, медленно разливающий где-то внутри меня. Невыносимая тяжесть сковала грудную клетку, перекрывая кислород. Еще мгновение и иллюзия пала, разлетаясь на сотни мелких осколков, неосторожно выдергивая меня из мира чарующих сновидений, и я широко распахнула глаза.       Волна удушья тут же накрыла меня, заставляя мое тело извиваться от недостатка кислорода. Отчаянно борясь с незнакомым, но безошибочно угадываемым чувством, я лихорадочно пыталась втянуть носом воздух, что заставляло сжиматься грудную клетку еще сильнее.       Скорее инстинктивно, нежели осознанно я перекатилась на бок, заходясь в жутком кашле, вместе с которым вырывалась и вода, освобождая переполненные легкие.       Я жадно хватала губами воздух, словно бы здесь и сейчас мне впервые в жизни довелось вдохнуть по-настоящему. И я, все еще скованная удушьем, продолжала шумно выдыхать, чувствуя жжение в раздраженном водой горле. Веки непроизвольно сомкнулись, вновь заставляя мои глаза, которые до этой самой секунды невидящим взглядом ощупывали пространство вокруг, погрузиться во тьму. Я была лишена возможности контролировать собственное тело: пережитое потрясение давало о себе знать. Но стоило белой пелене в моем сознании немного развеяться, а сердцу набрать прежние обороты, как я с удивлением обнаружила, что вновь вижу отблески тех самых мерцающих огоньков, что так досаждали мне ранее. И я снова открыла глаза, пытаясь сосредоточиться на источнике света.       Я словно бы находилась в вакууме, где нет места звукам и воздуху. Я не слышала ничего кроме противного звона в ушах, от которого страдало и мое зрение. Тщетно вглядываясь в пространство перед собой, я могла разобрать лишь какое-то суетливое движение. Неужели все это мне снится? Какая-то чепуха.       Моя беспомощность раздражала, хотя сил на то, чтобы злиться у меня не было вовсе.       Наконец, сквозь звенящую тишину начали пробиваться приглушенные звуки. Поначалу я слышала только нечто, напоминающее потрескивание тлеющих дров в очаге, затем до моего слуха добрался неясный шум, будто бы где-то неподалеку протекала река.       Расплывчатые очертания приобретали все более четкие формы. И уже через несколько секунд я могла разглядеть интересовавший меня источник света. То был небольшой костер, мерцающий в тени ветвистых деревьев. Пламя его было невысоким и ровным. Вокруг устроились двое, но я не могла видеть их лиц: было слишком темно, да и зрение меня все еще подводило.       Я разглядела что-то еще в непосредственной близости от своего лица, нечто очень походившее на… ноги?       Инстинкты заголосили во мне с новой силой, заставляя тело реагировать на абсурдность происходящего. Страх, внезапный и необъяснимый, обуял меня, и я тут же попыталась вскочить на ноги, напуганная неясной картиной, но чьи-то сильные руки хватали меня за запястья и плечи, призывая успокоиться. – Тише, тише. Тебя здесь никто не обидит, – и я замерла, словно бы по приказу. Я слышала этот голос во сне, потому он казался мне таким знакомым. Но было что-то еще в моей памяти, что заставляло привычно откликаться на едва уловимые интонации, звучащие, словно убаюкивающая песнь.       Доверившись, скорее, любопытству, нежели собственным ощущениям, я осторожно повернула голову, стараясь разглядеть обладателя чарующего голоса. Лица я так и не увидела – даже близость очага не спасала от кромешной тьмы. Но нечто иное завладело моим вниманием. Где-то вдалеке, высоко над нашими головами холодным светом мерцали мириады звезд, рассыпанные на бархате ночного неба.       Пожалуй, я соображала все еще слишком медленно, не вполне понимая, что происходит, и где я нахожусь, но представшая перед моим взором картина завораживала, смешиваясь в голове с приглушенным шелестом листвы, размеренным журчанием воды и далеким пением ночных птиц. – Кто же ты? – неуверенно спросила я, удивляясь непривычно сдавленному голосу, больше походившему на шепот. Едва ли мой вопрос был адресован человеку, что заботливо склонился надо мной, все еще держа меня за руку. Я обращалась к пространству вокруг, напоминавшему очередной сладостный сон.       Лишь мои мысли, устремленные к звездам, давали возможность держать в узде нахлынувшие эмоции, без устали рвущиеся наружу. Интерес взял верх над неутихающей паникой, и я понемногу приходила в себя, ощущая дрожь, что зарождалась где-то на кончиках пальцев.       Я глубоко дышала, поддаваясь ознобу, завладевшему моим телом. Последствия неприятного пробуждения сходили на нет, возвращая мне остроту чувств. Теперь уже я могла различать мерзкий холодок, окутавший меня, легкий ветер, наполненный ароматами хвойного леса и неприступную тишину ночи, в которой мне довелось очнуться.       И я, будто бы только сейчас заметив, что лежу на сырой земле, ежилась от холода, чувствуя, как нечто влажное и противное прилипает к моей коже. – Хвала Эру, она очнулась! – чей-то не менее знакомый голос донесся до меня, окончательно отрезвляя мой разум.       Пребывая в легком замешательстве, я сделала усилие над собой и приподняла голову, безрезультатно вглядываясь во тьму. Эру? Неужели мой слух меня не обманывает?       Грациозный силуэт, показавшийся из-за деревьев, стремительно и бесшумно приближался к нам, разрезая темноту ночи. В блеклом свете луны мне удалось разглядеть лишь длинные светлые волосы, сияющие стальным блеском.       И тогда мой разум вновь посетила мысль, что я сплю и во сне своем снова путешествую по загадочным мирам. Вот только сон этот жил, благоухал и был осязаемее любой реальности, что я знала до этого момента. Картинка по крупицам складывалась в моей голове, олицетворяя собой невозможность происходящего.       Разве могло быть это реальностью? Этот небосвод, усеянный звездами, тот маленький очаг позади, вековые деревья, властно расправившие длинные ветви, и те, кто окружал меня сейчас…       Я снова и снова обращалась к своей памяти, ища в ней ответы на собственные вопросы. Но, сколь бы я ни углублялась в воспоминания, ответа нигде не было, что, вне всякого сомнения, пугало меня. Помнила я лишь книгу в коричневом переплете, бесконечные слова, складывающиеся в строчки, а затем и в историю, что так ловко заманила меня в свои сети.       Все еще не веря в происходящее, краем уха я услышала, как незнакомцы у костра встрепенулись, привлекая к себе внимание человека, склонившегося надо мной.       Я обернулась, видя, как некто невысокого роста и довольно плотной комплекции движется в нашу сторону, опускаясь на колени рядом со мной. – Ее нужно перенести поближе к костру, – о, Эру! Теперь и мне требуется твоя благодать. – Она совсем замерзла, и губы синее инея.       Сэмуайз Гэмджи! От сомнений не осталось и следа. Я не могла утверждать, что все то, что я вижу сейчас, это не сон, но в одном я не сомневалась: голоса принадлежали полюбившемся с детства героям… фильма.       Я продолжала размышлять даже тогда, когда почувствовала, что чьи-то сильные руки отрывают меня от холодной земли, зажимая стальной хваткой. Я не протестовала, ввиду того, что пыталась переварить все те мысли, что обрушились на меня подобно лавине.       Происходило ли это в действительности, или только в моей голове? На этот вопрос мне еще только предстояло найти ответ.       Когда Арагорн поднял меня, я наконец-то смогла рассмотреть лица всех присутствующих. Из-за пламени костра на меня испуганно глазели Мэри и Пиппин.       Странник неторопливо нес меня к очагу. Я, повисшая на его руках, медленно повернула голову, выглядывая из-за плеча. В тени деревьев, куда не добрался свет огня, все еще прятался Леголас, но и отсюда я могла видеть изучающий взгляд голубых глаз, что следили за каждым движением Арагорна.       Вынужденная слепота несколько выбивала из колеи, но я продолжала вглядываться в темноту до тех пор, пока не заметила Сэма, который поспевал за нами. В какой-то момент он обогнал Странника, ловко достав из походной сумки холщовое покрывало, и расстелил его возле костра.       Арагорн, не ослабляя хватки, встал на колено и не спеша опустил меня на приготовленный хоббитом плед. Стоило ногам коснуться твердой поверхности, как я тут же съежилась против своей воли, снова подмечая, что дрожь пробирает мое тело насквозь. И тогда только я поняла, что была одета в легкую, но длинную ночную сорочку – все, что осталось мне в память от мамы.       Сорочка эта была сшита из однотонной вискозы и теперь, когда легкая ткань была пропитана водой насквозь, она практически обнажала мое тело, прилипая к коже. Вспоминая недавнее удушье, что заставило меня проснуться, я задавалась одним единственным вопросом: что со мной произошло?       Заметив мой озноб, кто-то учтиво накрыл мои плечи старым и весьма потрепанным пиджачком, но сейчас я была бы благодарна даже за небольшой кусочек ткани, если бы он был способен прикрыть мою наготу. Все пятеро разглядывали меня, и я в свою очередь старалась заглянуть в глаза каждому.       В глазах Мэри я видела интерес, а Пипин и вовсе не удостоил меня взглядом. Сэм же смотрел с толикой сожаления, которую я нашла и в глазах Арагорна, а Леголас, покинувший свое укрытие, продолжал изучать. – Эру, неужели это не сон? – внезапно выпалила я, неосознанно запахивая старенький пиджак. – Как твое имя, дитя? – отозвался Странник, обращая на себя внимание. – Имя… – немного меланхолично повторила я, сознавая, что имя мое, никоим образом не вписывающееся в каноны этого мира, могло показаться «слегка» странным для тех, кто в ожидании ответа уставился на меня. Поэтому, поддерживая совершенно неоправданный фарс, я изобразила вид крайне задумчивый и изрекла: – Здесь у меня нет имени.       Я могла видеть тень удивления, что промелькнула на лице Арагорна прежде, чем он обменялся взглядами с эльфом. – Откуда же ты? – продолжал наступление Арагорн, а я лишь неуверенно помотала головой, изображая растерянность и, вместе с тем, понимая, что в глазах моих без труда можно было прочитать ложь. – И ты не помнишь, что случилось с тобой? – Нет, – на этот раз честно ответила я, – я не знаю, как оказалась здесь.       Странник задумался на мгновение, затем оглядел всех присутствующих и опустился на сырую землю, устраиваясь напротив меня. – Полурослики вытащили твое тело из воды неподалеку отсюда, – тихо сказал Арагорн, бросая мимолетный взгляд на хоббитов, что ютились у костра и были на удивление бесшумны. – Я был уверен, что для тебя нет шанса выжить, но благословенные земли Имладриса даровали тебе спасение.       По крайней мере, это объясняло насквозь промокшую сорочку и ту дрожь, что пробирала до костей, но новые вопросы возникали в моей голове с невероятной скоростью. И если бы не имя чудной долины, что коснулось моего уха и заставило сердце трепетать, я бы, вне всякого сомнения, тот час же погрузилась бы в свой собственный разум в поиске ответов. – Мы на границе Ривенделла и утром отправимся во владения Элронда, – продолжал Странник, а я краем глаза заметила недоверчивый взгляд, что был послан эльфом в мою сторону. – Не время поддаваться иллюзиям, – отозвался Леголас, прерывая речь Арагорна. – Едва ли стоит ожидать бед от столь юного создания, мой друг, – тут же ответил Странник, не удостоив эльфа взглядом. – Отсюда до Ривенделла не больше пяти часов пути. Владыка Элронд поможет тебе, если ты пожелаешь отправиться с нами. – Мне больше некуда идти, – призналась я, застав на лице Арагорна легкую улыбку. И мне хотелось бы возмутиться тому эпитету, что Странник подобрал, описывая мой возраст, но я промолчала, смиренно опуская взгляд. – Тебе стоит отдохнуть, – бросил он напоследок. – Выходим на рассвете.       Я несколько отстраненно наблюдала за тем, как хоббиты готовят спальные места, а Арагорн устраивается чуть дальше от костра, нежели остальные. Леголас же с немого согласия всех присутствующих отправился на пост. Пусть каждый из нас осознавал, что земли Ривенделла были защищены от вражеских нападок, мы все еще находились на пограничье.       Когда на небольшой поляне, обрамленной лунным светом и теплом огня, воцарилась тишина, я аккуратно поднялась со своего места, на котором до сих пор сидела неподвижно, и, стараясь не потревожить сонных путников, под пристальным взглядом эльфа передвинула плед ближе к одному из величественных деревьев, устраиваясь около толстого ствола.       Одна мысль в голове тут же сменяла другую, отчего я так легко упускала важные детали. К примеру, никто из присутствующих не был представлен мне. Я могла лишь предполагать, что Странник велел им держать язык за зубами, когда я очнусь. Потому, вероятно, хоббиты вели себя донельзя тихо. Все казалось столь надуманным, оттого мне вовсе не хотелось закрывать глаза. Я боялась, что отдавшись в объятия сна, на утро снова проснусь в своей собственной кровати.       Я не знала, как оказалась здесь, и существовал ли в действительности мир, окружающий меня, но небо, усыпанное мерцающими звездами, серебристые кроны деревьев и даже река, которую я заметила совсем недавно – все это было так близко, что протяни я руку, едва ли смогла бы усомниться в реальности происходящего. И я невольно вспоминала отца и сказки, что знала с детства. Но та сказка, что явью предстала передо мной, была, пожалуй, в стократ лучше любой из них.       Сокровенные мечты обретали вполне осязаемые формы вместе с тем, как звезды исчезали с неба, ознаменовывая приближение рассвета, а я лишь провожала взглядом ночь, не зная точно, что предвещает мне новый день.