***
Опачо с ужасом смотрела на фамильяров, которые все же заметили девочку, и как минимум трое из них уставились на нее. Шаманка замерла, ожидая, что монстры набросятся на нее, но они не шевелились, и даже те, которые нацелились на «Ханагами», остановились. Чувство опасности повисло в воздухе, но исходило оно не от барьера. Опачо вспомнила о Самоцвете, который все-таки сумела отдать Нанохе, и обернулась. Девушка твердо стояла на ногах, на пальце у нее было кольцо, а глаза скрывала тень. Матовый камень источал магию, наполненную не свойственными волшебницам эмоциями. Страшная аура теперь исходила от нее. Фамильяры зашипели и начали шевелиться, но ни один не подходил к Нанохе. В этой странной атмосфере почему-то никто не решался двигаться. Альбинос обратила внимание на лежавшую на земле Тамао и молча направилась к ней. По мере приближения прислужник ведьмы, который до сих пор удерживал ногу шаманки, все больше дергался, не решаясь нападать. Он попытался дернуться, когда альбинос уже подошла к нему вплотную и с силой опустила ногу на его деформированное тело. Монстр запищал громче, но Тамао отпустил, и та наконец смогла выдохнуть и отползти подальше. Остальные фамильяры, почувствовав враждебность, начали двигаться уже к волшебнице, но она даже не думала превращаться. В ее руке появилось копье, а точнее — его магический силуэт, который Наноха с силой вонзила в землю. Магическая волна моментально снесла всех ведьминских прислужников и с громким звуком разрушила барьер. Она сразу почувствовала, как несколько фамильяров сбегают с Семенем скорби своей хозяйки, но девушка не собиралась тратить на них время, тем более, что ее единственной целью сейчас были Х-судьи. — Ты в порядке, — сквозь слезы произнесла Тамао, которая только сейчас осознала, что Наноха была жива. — Я думала, что не сумею… — Все еще там? — ледяной тон волшебницы удивил шаманку, но она не стала забивать себе голову не нужными сейчас мыслями. — Да. Анна тоже туда пошла. Альбинос задумалась ненадолго, все еще удерживая в руке оружие. Опачо сверлила ее спину взглядом, не понимая, что произошло, но успокоившись сразу, как энергия отчаяния была убрана с поляны. Девушки из «Ханагами» были в шоке и еле пришли в себя. Марион и Матильда сидели на земле, с опаской оглядываясь на деревья, а Канна нашла в себе силы подняться и теперь смотрела, как недавний «труп» неизвестной силой уничтожил жутких монстров. — «Чертов Люциус, кого ты вообще притащил?» — с раздражением подумала шаманка, побаиваясь задавать вопросы. — Тамао, — Наноха посмотрела ей прямо в глаза. — Я иду к ним. Девушка вздрогнула, но коротко кивнула. Сейчас у нее не осталось сил даже на простое пожелание удачи. Альбинос убрала копье и уже собралась уходить, как на поляне появился Люциус, который все это время не мог пройти сквозь почти сформированный барьер, но видел, что произошло. Волшебница уставилась на него, давая понять, что он зря встал у нее на пути. — Господин Хао находится там, — заговорил мужчина. — Я предполагаю, что Х-судьи сделают все, чтобы его убить. Как я понял, ты одна из тех, кто может противостоять этой силе. — Ты все правильно понял, — резко ответила Наноха. Она чувствовала злость по многим причинам, но основной сейчас был тот факт, что она находилась далеко от битвы, в которой была нужна. — Я и «Ханагами» отправляемся туда немедленно. — Эй! — моментально оживилась Матильда. Им не было известно ничего о том, что происходило, а после пережитого у шаманок только появилось куча вопросов. — Уверен, что силы Асакуры Йо и остальных уже на исходе, поэтому мы выступим против Х-судей. Обещаю, что никого более мы не тронем. И я могу доставить нас туда в разы быстрее. Мужчина говорил уверенно, хотя, простит ли ему Хао такую своевольность в решениях, он не знал, ведь шаман отдал ему четкий приказ: не приближаться к тому месту. Сомнения недолго одолевали Люциуса; он был готов понести наказание за непослушание, но сделать все, чтобы его господин был в порядке, было в приоритете. А после увиденного мужчина понял, что без странной выжившей девушки с тяжелым взглядом в сторону жуткой энергии даже смотреть не стоило. — Что происходит, Люциус? — Канна больше не могла оставаться в неведении. — Все, что вам нужно знать: когда будете сражаться, держите фуриоку под контролем. Вам это под силу. Остальное узнаете с позволения господина Хао, — ответил шаман. Наноха думала: после этого инцидента смысла скрываться не было, как бы патчи это не одобряли, из-за Х-судей все вышло из-под контроля; стоило принять помощь Люциуса, потому что было необходимо вытащить из барьера всех шаманов, потому что ведьма впитала столько негативной энергии, что ее рождение будет походить на взрыв, который моментально заберет жизни всех, кто будет находиться рядом. Волшебница осознавала, что обязана хоть голыми руками, но уничтожить Семя скорби. — Вперед, — согласилась Наноха. Мужчина кивнул и приказал девушкам, которые до сих пор находились в шоке, идти за ним. — Да, и если тебя не затруднит, присмотри за Опачо. Думаю, за ней скоро придут, — бросил напоследок Люциус. Тамао не сразу поняла, что обращались к ней. Только сейчас она заметила, что маленькая шаманка тихо стояла рядом и смотрела вслед уходящим.***
Рука Жанны дернулась сама по себе, и черные молнии, которые до этого хаотично возникали в разных местах, теперь направились к Нанохе. Шаманка не сразу осознала, что сделала, будто на мгновение потеряла контроль, но почувствовала опасность, исходящую от волшебницы, и тревогу от встречи с ней. Альбинос не показала страха перед атакой, а, наоборот, стала выглядеть еще злее. Девушка дождалась, пока молнии не окажутся слишком близко, а затем сорвалась с места и, избежав столкновения с темной магией, побежала по конструкциям вперед, намереваясь достать Жанну. Шамаш издал звук, очень напоминающий крик, и возле него сформировалось некое подобие копья, созданного негативной энергией. Наноха заметила его сразу и чуть поморщилась, понимая, что просто маневрировать не получится. Оружие на высокой скорости полетело в нее, и девушке пришлось затормозить и встать в стойку, чтобы блокировать удар собственным копьем. Альбинос не перевоплощалась, надеясь не слишком спровоцировать ведьму, однако Святая предоставляла ей всю информацию через свои глаза и уши — так подумала волшебница, обратив внимание на Семя скорби, погруженное в доспех. Отбив атаку, Наноха ощутила, насколько сильной была ведьма, но почему-то так и не сформировала барьер и не призвала своих фамильяров. Пока девушка подбиралась ближе, Жанна отвлеклась на Хао и направила на него больше энергии отчаяния, чтобы черные путы схватили Духа огня, лишив его возможности защищать своего хозяина, но даже так он продолжал сопротивляться давлению и темной магии. Асакура же, наблюдая за Нанохой, решил больше не ждать и начать яростнее атаковать Святую Деву. — Остановись! Она не хочет никому зла! — крик Лайсерга настиг волшебницу, когда та уворачивалась от очередной молнии. Дител стоял возле разлома в кубе и испуганными глазами наблюдал за развернувшейся картиной. Сказать это он смог не сразу из-за сдавившей горло негативной энергии сразу после того, как он заметил разрушающую барьер Наноху и побежал следом. Парень был далеко, но весь его вид говорил о намерении защитить свою госпожу. — Лайсерг…, — одними губами произнесла Жанна, и острая боль пронзила ее, но она даже не поморщилась. Ее взгляд смог сфокусироваться на шамане, и девушка поняла, что его слова отозвались теплотой в сердце, но через мгновение в него снова вернулась опустошенность. Альбинос обернулась и злобно цокнула, завидев главную причину их проблем. Девушка не стала ничего говорить, продолжив пробираться к Семени скорби. Лайсерг сжал зубы, пытаясь успокоить собственные эмоции, и надел на запястье свой старый проводник. Морфин появилась рядом с неизменным обеспокоенным видом, но послушалась, когда парень приказал той вселиться в кристалл. Духа-ангела он использовать боялся, потому что тот стал совсем нестабилен. Дител сосредоточился и навел устройство на волшебницу. — Госпожа Дева, убейте Хао! Кристалл полетел в сторону девушки и сделал вокруг нее несколько оборотов. Наноха оказалась окружена леской, которой оставалось только затянуться, чтобы она оказалась обездвижена. В этот момент между ней и Жанной появилась новая конструкция железной дороги, которая остановила пламя Духа огня: увидев, что делал Лайсерг, Хао немедленно решил его убить, но атака, нейтрализованная негативной энергией, так и не настигла шамана. — Я защищу ее, — твердо произнес Дител, обращаясь к волшебнице. — Ты сначала себя защити. Выстрел раздался так внезапно, что шаман не успел среагировать. Кристалл разбился, и леска, готовая захватить девушку, больше не подчинялась. Испуганной Морфин хватило сил только на то, чтобы подлететь к Лайсергу, который шокировано смотрел в страшные глаза Нанохи. Она не стала задерживаться и побежала дальше, мысленно ругая себя за то, что не сдержалась и использовала пистолет, на который теперь не стоило тратить магию, потому что он забирал слишком много сил. Волшебница сделала это на эмоциях, она чувствовала, как ярость жжется в ее груди и отзывается в Самоцвете. С камнем творилось что-то странное: он был и горячим, и ледяным одновременно, но альбинос не обращала на это внимание, сосредоточенная на том, чтобы остановить ведьму, что бы с ней не происходило. Шаманка же полностью переключилась на Хао, используя больше проклятой энергии, хотя ее дух-хранитель едва ли мог поддерживать форму, но это уже не значило для нее ничего, потому что ее собственной духовной силы в атаках почти не осталось — все заполнила собой темная магия, что стало еще сильнее отражаться и на Жанне, на чьей бледной коже особенно ярко отпечатались черные полосы. Пока Лайсерг оказался обезоружен и абсолютно беспомощен, Наноха обратила внимание, что каждый раз, когда на нее направлялись черные молнии, удары в сторону Хао становились менее агрессивными, словно шаманка разрывалась между своим врагом и волшебницей, которая волновала своим присутствием исключительно ведьму. — «Тогда я покажу, что сейчас твой единственный противник — я», — решила девушка, рассчитывая выманить ведьму, чтобы уберечь Дух огня от энергии отчаяния и поглощения барьером. Наноха спрыгнула на уровень ниже и перевоплотилась в полете. Подпрыгнула она уже с копьем наперевес и, сломав несколько ведьминских творений, стала быстрее продвигаться к Жанне. Барьер тут же откликнулся на магию дрожью и падающими сверху острыми камнями. Тени на стенах стали вырисовывать образ ведьмы, который дергался и хрипло смеялся, раздражая волшебницу. Шаманка же начала заметно пошатываться, но отступать не собиралась. Со стороны казалось, что ее черты лица начали меняться, и в них теперь проскальзывало что-то зловещее и инородное. Наноха маневрировала, не ведясь на обманчивые силуэты, но за пространством следила, опасаясь нападения фамильяров. Наконец она оказалась на позиции, с которой могла сделать последний прыжок и достать шаманку. Волшебница направила копье ровно в то место, где с другой стороны находилось Семя скорби, и соскочила с платформы. Внезапные выросшие со всех сторон огромные сталагмиты закрыли Жанну и намертво удержали копье. Не имея опоры под ногами, девушка повисла на своем оружии. Ей пришлось заставить его исчезнуть, чтобы вытащить из камней, из-за чего она снова оказалась ниже своей цели. Смех продолжал доноситься с разных сторон барьера, и альбинос знала, что он был адресован именно ей. Вдруг Наноха почувствовала позади себя жар. Огненная волна снесла с ног Лайсерга и еще трех Судей, которые успели зайти внутрь барьера и уже целились в альбиноса. Хао уже с нескрываемой ненавистью заставил гореть Шамаша, но для Святой Девы это уже ничего не значило, особенно теперь, когда ведьма почти забрала контроль, оставляя его иллюзию. — Госпожа Дева, — через силу произнес Дител, который уже не стоял на ногах. На нем и других шаманах уже давно был Поцелуй ведьмы, который забирал их духовную энергию. Ведьма откровенно развлекалась, подготовив сцену для своего грандиозного появления. И Наноха почувствовала себя зрителем перед театром с куклами: совсем скоро все меченые превратятся в них. Жанна вдруг уронила голову, но продолжила висеть в воздухе. От Семени скорби осталась малая часть. Черные искры с новой силой окружили девушку. Хао намеревался прекратить контролировать силу своих атак, когда черные путы, появившиеся из ниоткуда, со всех сторон схватили Духа огня, лишая того возможности двигаться, как бы он не пытался вырываться. Шамана это не напугало, но мир вокруг уже имел гораздо больше общего с полноценным барьером ведьмы, чем с реальностью, в которой за пределами стен куба битва на износ подходила к концу, но волшебницам так и не удалось к нему приблизиться. Смех ведьмы стал усиливаться, а абсурдный мир с кривыми железными дорогами готовился поглотить всех, кто находился поблизости. Наноха злилась. Хотя любой бы, глядя на нее, сказал иначе: она была в ярости. Волшебница застыла на месте, не сводя глаз с Жанны, чьи движения теперь были во власти ведьмы. Девушка не видела со стороны, но ее Самоцвет изменился: багрово-матовый, от него больше не исходил свет, а магия ощущалась совершенно по-другому. Что-то странное появилось на ее волшебном облачении, но альбинос не обращала на это внимание, улавливая только странную тяжесть каких-то предметов и звук чего-то металлического. Вместе с тем она ощущала не просто легкость, а неконтролируемое желание взмыть в воздух и ударить с такой силой, чтобы уничтожить не просто этот барьер, но и весь кусок пустыни, на который распространилась негативная энергия. Никогда Наноха не испытывала такой ненависти и никогда не думала, что однажды эти чувства будут раскаленным железом растекаться по ее венам, сильнее разжигая те эмоции, которые не должны возникать у волшебниц, но ей было плевать на все, что было «до». Потому что именно «сейчас» она осознала в себе такую силу, которой не было ни у одной надеющейся на лучшее девушки. Воздух вокруг нее завибрировал. Копье вновь легло в руку, ощущаясь совершенно иначе: внушительнее и опаснее. Конструкции задрожали и покрылись трещинами в некоторых местах от одной лишь магии, которая окружила Наноху. — Вы… должны… познать… отчаяние… Голос уже не принадлежал Святой Деве, но говорила отчасти она, искренне желая поделиться страданиями со всеми. Ведьма олицетворяла отчаяние и была не против. Волшебница недобро усмехнулась. Отчаяние было вечным спутником их жизни. Оно приходило в разных образах и формах, могло скрываться в Семени скорби или случайном Самоцвете, поджидало в каждом барьере и переносилось, словно заразная болезнь. И от него не было спасения. — Так было до нее, — тихо сказала альбинос, но сама не услышала своих слов. — Так есть и сейчас. Хао смотрел в почерневшие глаза Жанны и злился от того, что не мог предугадать ее следующий шаг: шаманка казалась ни в ком не заинтересованной, скрывая истинные намерения. Х-судьи уже лежали без сознания, лишенные сил. Страшной силы удар оставил трещину по всему барьеру, заставив его содрогнуться. Дева удивленно распахнула глаза, выходя из транса. Наноха вытащила копье, которое вонзила в землю, и чуть искаженным голос произнесла: — Я тебе покажу настоящее ᴏᴛчᴀяниᴇ. Тень ведьмы вытянулась, перестала смеяться и оскалилась, но почти сразу стала нервно двигаться, словно решала, в какую сторону уйти. Волшебница пугала ее, но не магией, а собой. Сильные ведьмы не страшились девушек, какими бы опытными те ни были, но изменения, которые произошли с Нанохой, заставили хозяйку барьера испытать страх. Хао тоже чувствовал эту ауру, которая несла в себе неизбежную смерть. Барьер продолжал строиться, черные молнии с грохотом врезались в железные дороги, но волшебница даже не пыталась уклоняться, будто знала, что они до нее не доберутся. Жанна пошатнулась, ощутив боль, словно ее разрывало на части; ведьма пыталась сбежать. Наноха сделала шаг вперед, и пока еще очерченные стены куба содрогнулись вновь. Она пошла дальше. Конструкции стали разрушаться и беспорядочно падать вниз. Одна из дорог с грохотом приземлилась в то место, где находилась волшебница, но ее там уже не было. Святая Дева, вернув сознание, оглянулась на Асакуру-старшего, который ничего не предпринимал, но внимательно следил за происходящим. Сердце шаманки пропустило удар; Семя скорби откликнулось на темную магию, которая не принадлежала ведьме. Наноха уже стояла напротив. Волшебница сделала шаг, перехватила копье. Не сопротивляющаяся Жанна развернулась к ней. Бездонные черные глаза заставили ее замереть и не дышать. Звук разбитого стекла прозвучал слишком оглушительно для места, где все рушилось. Пришедший в себя Лайсерг смог поднять глаза, чтобы увидеть, как волшебница пронзила грудь Святой Девы копьем. Шаманка не двинулась, приняв удар. Наноха не медлила ни секунды. Девушка рывком вытащила свое оружие и безразлично посмотрела на падающее тело. Каким-то чудом Шамаш смог прийти в себя и в последний момент спас хозяйку от жесткого приземления, но на большее сил у него не хватило, и он исчез. Альбинос не заметила, как ее облачение вернулось в прежнее состояние; она мельком увидела, что путы, удерживающие Духа огня, испарились, а значит Хао больше ничего не угрожало. Барьер исчезал, стены куба окончательно разрушились, оставив после себя искажение, которое уже не могло накапливать негативную энергию. Девушка заставила себя не смотреть в сторону Асакуры и поспешила наружу, рассудив, что сейчас было не время и не место отвечать на вопросы, которые обязательно появятся, но была среди беспокойных мыслей одна, которая желала рассказать шаману все, и если бы он задержал ее сейчас, волшебница это сделала. Однако Наноха беспрепятственно покинула поле битвы и, перевоплотившись, побежала к друзьям. На месте печати Х-судей была разрушенная земля, которую огонь не пощадил. Ангелы исчезли, а их хозяева лежали без сознания, потеряв почти все фуриоку и едва не лишившись жизней. Среди шаманов только Рен старался держаться на ногах, а остальные уже давно находились в горизонтальном положении, тяжело дыша и осознавая, что весь этот кошмар подошел к концу. Адель и Ева повисли друг на дружке, растрачивая последние силы на ругань в адрес затеявших все это Судей. Наноха подбежала чуть ближе и остановилась, заметив Люциуса. Мужчина стоял над бессознательным телом Марко, спрятав глаза в тени от шляпы, затем молча развернулся и быстрым шагом направился в сторону Духа огня, который продолжал стоять на одном месте. «Ханагами», разобравшись с несколькими противниками, поспешили за ним, не рискнув оставаться в подобном месте одним. На альбиноса никто из них внимание не обратил, поэтому, решив, что на допросы ни у кого уже не осталось сил, девушка наконец появилась в поле зрения подруг. — А еще позже нельзя было прийти?! — к Адель тут же вернулась энергия. — Ты вообще видела, что они тут устроили?! — Не поверишь, я ушла за ведьмой, которой нигде не оказалось, а потом поняла, что ребят похитили, ну а потом на меня напала вон та чокнутая, и я чуть не померла, после чего пришлось спасать приспешников Хао от другой ведьмы, — перечислив свои приключения, Наноха вдруг осознала, насколько же все это было странно, опасно и нелогично. И в связи с этим рождалось очень много претензий к одному конкретному существу. — А вы как? В порядке? Волшебницы нервно переглянулись, поджав губы. — Потом, — вдруг сказала Ева. — Сейчас я просто хочу домой. Адель спорить не стала, вдруг затихнув, поэтому альбинос тоже решила перенести серьезный разговор на потом. Напряженную атмосферу разрушил Ислам, которого уже ничего не останавливало от того, чтобы дать пинка каждому из Х-судей, потому что ответить они уже не могли. Парень подлетел к лежащему Трею и первым делом пнул его, чтобы тот встал и разделил с ним радость победы, на что шаман только жалобно протянул, что у него не осталось сил. — Все кончено? Как ты ее остановила? — спросил Йо, когда подошел к Нанохе. — Я уничтожила Семя скорби. Девушка замолчала, не определив, как будет рассказывать о странностях внутри куба, но Асакуре этого ответа хватило, как и всем остальным, которые теперь смогли свободно выдохнуть. Последние искажения растворились, забирая с собой остатки негативной энергии, после чего Дух огня исчез, забрав с собой Хао с приспешниками. — Не хочется признавать, но они нам очень помогли, — Джоко выглядел задумчивым. — Особенно с этим психом, — согласился Усуи, с неприязнью осматривая Марко. — Как они смогли так долго сражаться? — Очевидно, благодаря уверенности в том, что у них все под контролем, — Анна вернула себе невозмутимый вид. — Зато они наглядно показали, что будет, если вы не станете серьезно относиться к своей духовной энергии. — Мы вообще-то победили, — обиженно отозвался Трей. — Вам повезло. — Это было действительно тяжело, — согласился Асакура. — Но, эй, разве у нас не получилась отличная командная работа? — Вообще ни разу, — моментально ответил Ислам. — Вы бы видели себя со стороны. — Ты болел за меня, любимый? — пропела брюнетка. — Ага, чтоб тебя тут закопали! Едва наступившее затишье было нарушено криками и руганью, но даже в такой атмосфере шаманы могли со спокойным сердцем сказать, что катастрофу удалось предотвратить, пусть и такими колоссальными усилиями. Рюноскэ на пару с Морти радовались, что все остались живы, а Рен притих, когда им вновь завладели мысли о том, что он недостаточно силен. Йо прекрасно считывал настроение друга, но лезть со словами поддержки не стал, прекрасно понимая опасения Тао: Битва Шаманов продолжалась, и какие еще последствия могло принести за собой существование ведьм — никто не знал. — Тц, явились, — стоило Адель увидеть патчей, как ее голос наполнился презрением. — Спасибо, уже все закончилось, не стоило так торопиться. Сам Голдва в сопровождении Силвы и Калима подошли ближе, с осторожностью прислушиваясь к собственным ощущениям. Еще несколько шаманов из племени стояли позади. Остатки негативной энергии все еще не исчезли до конца, заставляя их нервно выискивать источник. — Деревне больше ничего не угрожает, — сказал Силва, с благодарностью посмотрев на Анну за те печати, которые она устанавливала. — Благодаря нам вообще-то, — снова высказалась Адель. — Ага, не угрожает, — с сарказмом пробурчала Наноха. — Куча пробужденных от этого ведьм не в счет. — Что ж, благодарю за устранение этой проблемы, — сказал вождь. — Х-судей оставьте на нас. — Казнить этих психов, — Ислам воинственно поднял кулак в воздух, и с ним согласились многие. — Решение, сохранить их участие в Битве или нет, мы примем позже. — Чего?! — от переизбытка эмоций Трей забыл, что разговаривал не с последним шаманом в племени. — После всего, что они натворили, их надо выгнать отсюда! — Помолчи, — приказал Калим. — Мы не можем делать, что вздумается, не выслушав волю Великого Духа. — А он у вас не особо разговорчивый, — альбинос скрестила руки на груди. — В таком случае, нам здесь больше нечего делать, — Анна мастерски остановила дальнейшие пререкания. — Мы уходим. Но к разговору еще вернемся. Последнее слово оказалось за медиумом. Пока она и шаманы, которые не прекращали спорить, уходили, патчам осталось только наблюдать последствия экспериментов Х-судей. Пока шаманы принялись осматривать тела, Лайсерг, лежавший чуть поодаль, смог приподняться на руках. Парня не слушались ноги, но он через силу начал ползти к Жанне. Перед глазами Дитела все еще стояла жуткая картина, как Дева застыла с немым криком на лице, а потом ее духовная энергия исчезла, и она полетела вниз. Шаман был почти у цели, как вдруг страх увидеть труп своего лидера сковал его. Он понял, что Семя скорби не убивало Жанну — ее пожирала ведьма, чью силу они использовали и питали истинную хозяйку их искусственного барьера. Лайсерг осознал, что все это было неправильно, слишком поздно, подавляя любые сомнения, чтобы не предавать ценности своей команды, а теперь боялся увидеть результат своих поступков, хотя «заслуга» не принадлежала ему одному. Парень все же сделал последний рывок и приблизился к шаманке. Когда он увидел, что никакой раны не было, а девушка слабо дышала, он не смог сдержать слез радости прежде, чем снова потерял сознание.***
— Я этот беспредел так просто не оставлю! Адель будто не истратила почти всю свою магию некоторое время назад. Ее голос звенел в ушах каждого, как бы они не пытались от него абстрагироваться. Сил на то, чтобы сбежать, у них уже не осталось. Анна молчала, но мысленно была на стороне брюнетки, недовольно подмечая травмы Йо, который как всегда пытался сгладить углы, несмотря на измученный вид. Побитые Трей и Джоко шли в обнимку, активно поддерживая волшебницу; Ислам был того же мнения, но на все радостные вопли традиционно слал, куда подальше. Морти незаметно следил за Рю, которому так и не удалось поговорить с Лайсергом. Еще одним ударом для него стало то, что он самым первым оказался на скамейке запасных, не имея возможности продолжать бой. Рен держал спину так ровно, что все его напряжение сразу бросалось в глаза. Тао думал только о своих возможностях, пропуская крики Адель мимо ушей. Ева и Наноха не проронили ни слова и старались скрыть волнение. Альбинос все прокручивала в голове свой бой, так и не поняв, что с ней было, что за магию она ощутила внутри себя и почему Хао ушел, не сказав элементарного спасибо. Почему-то последнее беспокоило девушку наравне со другими вещами, куда более загадочными. Ева же накрыла свое кольцо рукой, так и не решившись еще раз посмотреть на Самоцвет. Девушке хотелось, чтобы чернота внутри ее камня оказалась обманом зрения, а не предвестником чего-то очень плохого. — Надеюсь, они учтут наше состояние и не поставят нам бой в ближайшее время, — размышлял Трей. — Пусть ставят, если хотят, чтобы всех на этой идиотской арене съели ведьмы, — снова разошлась Адель. — Нам попалась такая жуткая, что другие ведьмы к ней даже не приближались. А я не собираюсь бежать на охоту ни сейчас, ни через час, ни даже завтра, потому что я устала. И есть один момент… — Адель. — Подожди, ты меня с мысли сбила. — Адель! Брюнетка замолчала, заметив напряжение на лице Нанохи. Она резко остановилась, как и остальные. Прямо перед ними находился их дом, на веранде которого сидели трое. Близнецы Лулу и Нана прижались друг к дружке на ступенях, а Клинок тут же поднялась, завидев прибывших. Ни одна из волшебниц не была в своем магическом облачении. Адель понадобилось пара секунд, чтобы осознать, что это происходило взаправду. — Ну, это уже слишком, — голос девушки тут же стал звучать угрожающе. — Неподходящее время вы выбрали. Клинок ничего не ответила. Шаманы напряглись, вспоминая, что троица собирала негативную энергию, в том числе во время сражений, поэтому, мысленно готовились к нападению, хоть и понимали, что вся надежда возлагалась исключительно на волшебниц, которые уже были вымотаны противостоянием с Х-судьями. Девушка с каре молча подняла с веранды небольшой мешок и кинула вперед. Он приземлился, и в нем что-то зазвенело. На землю высыпались Семена скорби. — И что это значит? — в том же тоне спросила брюнетка. — Они убили пробудившихся ведьм, — вдруг сказала Наноха. — Всех, которые были поблизости. Под вопросительные взгляды Клинок все же заговорила: — Но это далеко не конец. — Вы вообще что тут забыли? Драться пришли? — Ислам выглядел самым уверенным человеком на свете, решив, что волшебницы уже давно должны были задать эти вопросы. — Самоцветы потемнели, потому что иллюзия инкубаторов спала. В этом мире они не смогли ее поддерживать. И, нет, мы пришли не драться. Шаманы не решались влезать, оставаясь наблюдателями. Ева вздрогнула, сильнее сжав руку с кольцом. Адель тоже не смогла скрыть замешательства. Наноха вздохнула, нахмурив брови. — Это начало происходить почти сразу, как мы попали в деревню, — альбинос взяла в руку свой Самоцвет, чей цвет уже не шел ни в какое сравнение с тем, что был у него еще пару месяцев назад. — У нас тоже, — кудрявая девушка все же пересилила себя и посмотрела на камень. — Заметили во время боя с Судьями. — Нет-нет-нет! Стоп. Так не пойдет, — брюнетка немедленно взяла себя в руки. — Я ваши загадки разгадывать не собираюсь, так что либо валите отсюда сами, либо я вам помогу. — Инкубатор исчез, потому что не может соврать, — Клинок стала звучать жестче. — Если вы начнете задавать вопросы, ему придется говорить правду, потому что он прекрасно знает причину. Их раса держит наш мир под контролем, продолжая цикл волшебниц, как это было раньше. — Слушай, ты!.. — Кьюбей забрал мой Самоцвет, когда на меня напала Судья. Адель резко замолчала, повернувшись к Нанохе. — Он сделал что?! — Ева чувствовала, как ее состояние медленно, но верно приближается к истерике. — Но зачем? — не выдержал Йо. Шаманы чувствовали, что то происходящее, о чем говорила волшебница с каре, было судьбоносным для девушек. Атмосфера ощущалась именно такая. — Кажется, он отдал его Тамао, — альбинос не сводила глаз с Клинка, которая тоже не прерывала зрительный контакт. — А потом случилось так, что мы едва не попали в барьер ведьмы. — Какого?.. — Ислам выглядел ошарашено. В пришельце он всегда видел дурацкое животное, не внушающего ни страх, ни уважение, только иногда из-за него было слегка не по себе. Но парень и подумать не мог, что инкубатор — существо размером с кошку с вечной улыбкой — однажды станет устрашающим. В моменте вспомнился тот факт, что его раса создала целую систему, которая затронула всю Вселенную, а сами пришельцы нашли способ исполнять любые желания. — Что происходит? — голос Евы дрогнул. Она почувствовала, как внутри нее зарождались опустошенность и чувство собственного бессилия. — Чего вы хотите? — Анна, внимательно выслушав разговор, вышла вперед. — Рассказать правду, — ответила Клинок.***
Солнце уже зашло, когда Жанна открыла глаза. Ее духовная сила восстанавливалась очень медленно, а из-за воздействия негативной энергии она не могла восстановить связь с Шамашем и даже вернуться в «железную деву». Шаманка лежала на кровати на базе Х-судей, не шевелясь, но постепенно к ней стала возвращаться память, а тело начало «вспоминать» все ощущения, которые ему пришлось прочувствовать на себе: от чувства всесилия и прожигающей ненависти до глубокого болезненного отчаяния. Перед глазами возник образ Нанохи и ее решительный выпад с копьем — последнее, что запомнила Жанна перед тем, как провалиться в небытие. Сквозь черноту с отголосками жуткого шепота она смогла различить отчаянные крики Лайсерга, а позже — голос Марко, который хоть и звучал тише обычного, но надежды не терял. Девушка подумала, что это помогло ей выбраться из тьмы, которая продолжала окутывать ее сознание. Она помнила, что как только гнев от вида Хао захватил ее сердце, разум тут же оказался в цепких лапах чудовища, чей шепот с той секунды стал перебивать собственные мысли. Она не планировала соединяться с Семенем скорби, но когда осознала, что сделала, было уже слишком поздно. И Дева искренне не понимала, почему до сих пор оставалась жива. Боль, которую она перенесла сама, была ей привычна, но страдания, через которые прошли Х-судьи из-за потери контроля над ведьмой, остались на ее совести, и это заставило ее сердце сжаться. Шаманка прикрыла глаза, несмотря на цветные вспышки, которые появлялись в темноте, когда она это делала. Девушка почти физически ощутила движение где-то рядом. Жанна вновь открыла глаза и медленно повернула голову. На полу ее комнаты, ровно по центру, сидел инкубатор. — А ведь у тебя почти получилось, — раздался голос пришельца. — Но можешь считать это неудачным экспериментом. Жанна не ответила. Существо перед ней почти не меняло интонации, словно для него ничего не имело смысла, и теперь девушка понимала, что так оно и было. Об этом она не думала, когда после рассказа Лайсерга о волшебницах инкубатор возник перед ней и сам рассказал, как можно использовать энергию отчаяния, и сам предоставил им Семена скорби, не упомянув о том, к чему это могло привести. — Но раз ты все еще жива, то могу предложить тебе заключить со мной контракт, — как ни в чем не бывало продолжил Кьюбей. — Твоя душа будет рядом с тобой, так что ты вряд ли сможешь продолжать использовать духовную энергию, но я бы не назвал это проблемой, когда у тебя будет возможность загадать любое желание. — Я совершила ужасную ошибку, которая едва не стоила жизни тех, кто в меня верил, — тихо произнесла девушка, понимая, что едва ли ее голос можно было услышать, но она знала, что пришелец понимал каждое слово. — Ты — зло, которое пришло меня искусить, и я не поведусь на это еще раз. Шаманка на мгновение прикрыла глаза, а когда снова посмотрела в центр комнаты, пришельца там уже не было. Жанна почувствовала сильную усталость и провалилась в беспокойный сон, в котором продолжала слышать навязчивый шепот. На ее шее вновь проступал Поцелуй ведьмы.***
Все события, которые произошли за день, каждое тяжелое сражение и моменты, когда ситуация была на грани, не шли ни в какое сравнение с тем, что Клинок рассказывала сейчас. Удар, который получили волшебницы, был больнее любых полученных ими ранее травм. Девушка с каре выглядела собранной, не показывая и намека на беспокойство, когда говорила обо всем, что было скрыто под сложной системой инкубаторов. — Этого не может быть, — в очередной раз повторила Ева, но прекрасно понимала, что ее слова не могли повлиять на реальность. — Цикл не изменился, но почему Богиня ничего не сделала? — спросила Наноха. — Когда она появилась, то должна была истребить всех ведьм, однако, как выяснилось, они сбежали в другой мир, — говорила Клинок, не обращая внимания на направленные на нее взгляды. — После этого инкубаторы оградили Землю от нового Закона Цикла для своих экспериментов, и ведьмы стали приходить снова. Тогда они продолжили заключать контракты, и все вернулось. Что до Богини — мы не знаем наверняка, но возможно она просто не может повлиять на ведьм. — Плевать на эту Богиню, — резко подняла голову Адель. — Ты сказала, что придет Вальпургиева ночь. С чего ты это взяла? — Девиль смогла раскрыть обман инкубаторов, благодаря… своей магии. И она видела, что это произойдет. Мы думали, что она явится в наш мир, но теперь стало ясно, что Вальпургис придет именно сюда. — Так называемый шабаш происходит прямо сейчас, — задумалась Наноха. — После него ведьмы должны затаиться, чтобы она их не поглотила. Значит, время еще есть. — А какая разница? Кьюбей же рассказывал, что ее никому не удавалось победить, кроме Богини. Что мы вообще сможем против нее? — Ева без сил опустила голову. — Этот кошак! — брюнетка стукнула кулаком по столу. — Клянусь, как только я его увижу… — Я сразу понял, что ему нельзя доверять, — вставил свое слово Рен. Шаманы, стоявшие рядом, молчали все время, что волшебница объясняла ситуацию, в которой они оказались. И хорошего в ней было мало. После слов Тао, Трей немедленно решил высказать и свое мнение, за которым подтянулись и остальные, начав балаган. Анна немедленно всех заткнула. — Рассказывай, как можно очистить их Самоцветы, — приказала медиум. — Семена скорби надолго не помогут, — Клинок тяжелым взглядом посмотрела на девушку. — Тогда зачем вы их забирали? — тут же отреагировала Адель. — Для других целей. — Ладно. А почему эти двое постоянно молчат? — Они говорят мысленно. — А почему не нормально? — Какая разница? Несмотря на возмущения и подозрения Адель, ей все равно каким-то образом удавалось разрядить атмосферу. Близнецы не говорили с самой первой встречи и были безэмоциональны, а голос волшебницы с каре всегда звучал холодно и безучастно. Троица всегда казалась таинственной из-за своих непонятных действий, хотя теперь, находясь в непосредственной близости, стала казаться более человечной. — Так, для чего вам нужны были Семена? — спросила Наноха. — Кьюбей говорил, что Девиль проводит с ними опасные эксперименты. — Это правда, — Клинок нахмурилась. — Это были опасные эксперименты, но у нее получилось. Стук в дверь заставил шаманов вздрогнуть. Они еще не успели в подробностях расспросить о том, что услышали, в частности про «сильнейшую ведьму», которая направляется к ним, поэтому снова ощутили себя теми напуганными ребятами, которые тряслись в гостинице от страшилок Адель про ведьминские барьеры. Только в этот раз даже Анна выглядела куда более озадаченной, а Ислам не злорадствовал, отмалчиваясь в стороне. И Тамао, которая за этот день успела пережить столько приключений, сколько не пережила за всю свою жизнь, была бледнее обычного. Ее вместе с Опачо нашла команда Хао на том же месте в лесу и отпустила только потому, что маленькая шаманка приказала это сделать, угрожая всем гневом их господина. Тамамура после этого порывалась бежать к Х-судьям, но потом решила остаться и сторожить оставленные Анной печати, пока с облегчением не поняла, что энергия отчаяния стала рассеиваться. Вернувшись в дом, чтобы рассказать о Кьюбее, она обнаружила сидящих внутри волшебниц, которые когда-то сражались с Нанохой, Адель и Евой. С того момента Тамао только и делала, что ужасалась. На улице стояли Силва и Калим. Весь вид патчей говорил о том, что они пришли с не самыми хорошими новостями. Шаманы встали напротив с немым вопросом. — Скажу прямо: Великий Дух не позволил остановить Битву. — Силва, ситуация стала еще хуже, — сказал Йо. — Уверен, что так и есть, — судья устало потер переносицу. Калим рядом злобно скрипел зубами. Его такой расклад тоже не устраивал. — Но против его воли мы пойти не можем. — Что с Х-судьями? — не стала ходить вокруг да около Анна. — Их же дисквалифицировали за то, что они натворили? — воодушевился Трей, надеясь услышать хоть что-то положительное. — Да? — Нет, — отрезал Калим, которому сразу пришлось орать на Усуи, чтобы он успокоился. Волшебницы стояли на крыльце, уже не реагируя ни на что. Клинок подошла ближе. — У нас и правда не было шансов, пока Девиль не нашла нас, — заговорила волшебница. — Кто она вообще такая? — Адель по-прежнему звучала недовольно. — Такая же волшебница, как и мы. Однажды она смогла увидеть правду, которую скрывали инкубаторы. Мы не замечали, как наши Самоцветы загрязнялись, а волшебницы погибали. Семена скорби никто не использовал для очищения, но даже без этого они стали почти бесполезны. Ей никто не верил, но нам с Лулу и Наной удалось убедиться, что все это было взаправду. Мы стали ей помогать. Благодаря своей магии, она научилась собирать негативную энергию, и планировала использовать ее, чтобы победить Вальпургиеву ночь и показать, что мы по-прежнему подвержены отчаянию. Но когда вы попали в тот портал в барьере, она поняла, что все случится здесь, поэтому в конечном итоге потратила силы на то, чтобы отправить нас сюда. — И как инкубаторы не помешали ей? — альбинос не понимала, почему такая хитрая раса позволила этому случиться. — Она же обо всем знала и могла разрушить созданный ими цикл. — Это тоже благодаря темной магии. Повисло молчание. Шаманы продолжали спорить с патчами, но те лишь разводили руками. Морти попытался узнать у Анны, что же им делать дальше, на что медиум коротко ответила: «Продолжать сражаться», что относилось ко всем присутствующим. Тамао подумала, что некоторые из них только и могли, что надеяться на лучшее, не имея возможности помочь как-то еще, но потом заметила Ислама, который затесался между Треем, Джоко и Рюноскэ и помогал подбирать слова для ругани с Калимом. Йо и Рен что-то говорили Силве, который периодически поднимал глаза на волшебниц. — Как тебя хоть зовут? — вдруг нарушила молчание Ева. Клинок чуть вздрогнула и замешкалась на пару секунд, но затем вздохнула, понимая, что сокрытие чего-либо отношения не наладит. — Мэри. Кудрявая девушка перевела взгляд на близняшек, не отлипавших друг от друга. — «Лулу и Нана», — мысленно зазвучал голос синеволосой. — А, так они настоящие… — Нам придется продолжать охотиться на ведьм, иначе за счет них Вальпургис станет сильнее, — Мэри скрестила руки на груди. — А их немало, учитывая, сколько здесь добычи. — Они и без ведьм себя калечат, — фыркнула Наноха. — То, что они сделали сегодня, — Клинок явно намекала на творение Х-судей. — Это не могло случиться без помощи инкубатора. — О, ему лучше закопаться куда поглубже, — злобно произнесла Адель. — Его невозможно найти, если он сам этого не захочет, так что лучше сосредоточиться на ведьмах. Как я поняла, то, что происходит в этой деревне, отменять не будут. — Битва Шаманов — самое важное событие для них, — Наноха подняла глаза в небо. — Тут все скорее помрут, чем откажутся от звания Короля. — Надеюсь, Вальпургиева ночь придет раньше, чем кто-то из них им станет, — брюнетка наконец почувствовала усталость и смягчила тон. — Иначе этому миру в любом случае конец. — И неизвестно, когда она придет? — Ева с надеждой посмотрела на Мэри, но та лишь покачала головой. — Это невозможно предугадать. Боюсь, что у нас будет не так много времени, когда мы поймем, что она на подходе. Калим не выдержал и заехал Усуи по голове, когда тот уже чуть ли не в драку готов был лезть, чтобы доказать свою правоту. Патчи попрощались и исчезли, оставив поникших парней наедине с проблемами мирового масштаба, которые прибавились к самой Битве. Йо с серьезным лицом что-то сказал, предположительно — воодушевляющую речь, на что Анна моментально воодушевила его новыми тренировками, потому что ей категорически не понравился его бой с Х-судьями и то, как он плохо контролировал фуриоку. — Нам нужно подготовиться, — вдруг произнесла Клинок. — Как? Наши Самоцветы и так потемнели. И ваши, между прочим, тоже, — Ева указала на кольца троицы. — И не просто так. Девиль не просто копила негативную энергию — она ее использовала. — Но она нас убивает, — сказала Наноха. — Кьюбей говорил, что когда камни наполнялись отчаянием, они разбивались и рождалась ведьма, а волшебница умирала. — Да, но Закон Цикла уже давно был нарушен, так что мы тоже не стали играть по правилам. Девиль научила нас темной магии. То, что раньше убивало, теперь дает силы. — Ты хочешь, чтобы мы еще больше загрязнили свои Самоцветы? — Адель до последнего надеялась, что это была глупая шутка, за которую она с чистой совестью ударит волшебницу и посильнее. — Мы научим вас, — уверенно произнесла Мэри, не оставляя никаких сомнений в серьезности своих слов. — Нас всего шестеро против целого шабаша и сильнейшей в мире ведьмы. И в этой битве отчаяние станет нашим оружием.Конец арки III «Охота на ведьм»