***
Даяна знала, что очень скоро их семью ждет развод, после которого их с Викторией могли разлучить, однако верила в лучший исход и надеялась, что младшая не знала. Но все было иначе. — Они хотят разъехаться, а вдруг Даяна останется с мамой, а меня заберет папа? — Вики привыкла к забавному пришельцу, который однажды появился перед ней из ниоткуда и который, в отличие от многих, внимательно слушал все, что она ему рассказывала, получая в ответ истории о загадочных ведьмах, с которыми сражаются волшебницы. — А может все наладится. Ненавижу ничего не знать! — Хочешь знать, что будет? — вопрос прозвучал слишком непринужденно, чтобы показаться наводящим. Инкубатор улыбался, и все было хорошо. — Конечно хочу. Не люблю сюрпризы. И вообще, если бы я точно знала, что они разведутся, то сбежала бы из дома, вот. — Если таково твое желание, я могу его исполнить. — Правда? Как? — Мы заключим контракт, и ты станешь девочкой-волшебницей. — Волшебницей… Так все, что ты мне рассказывал — правда? Существо размеренно махало хвостом, пока Виктория уже фантазировала о своем будущем в качестве борца с монстрами, и продолжало мило улыбаться, когда лежало на руках новоиспеченной девочки-волшебницы и смотрело на ужас и непонимание в глазах Даяны. Старшая почувствовала, как по спине побежали мурашки от одного вида пришельца, сама не понимая такой реакции. А когда узнала, что сделала сестра, никак не могла унять дрожь. Виктория с удовольствием показывала свой Самоцвет ярко-зеленого цвета, пока инкубатор непринужденно вещал о том, что в камне теперь заключена ее душа. Даяне потребовалось не так много времени, чтобы принять решение и загадать свое желание. — Хочу силу для защиты дорогих мне людей. — Контракт заключен. Теперь ты — девочка-волшебница. Старшая не сразу заметила, что Виктория возвращается с битв с ранениями. Застав ее однажды за исцелением своим Самоцветом, Даяна решила, что это было последней каплей и сестру она обязана защитить. Потому что пути назад уже не было, как говорил инкубатор каждый раз, когда девочка пыталась уговорить его отменить контракт. — Это невозможно. Однако, я бы мог заключить еще один с тобой.***
— Вики, осторожнее! Даяна уже сбилась со счету, сколько раз кричала подобные фразы в барьерах ведьм, но сестра не собиралась становиться внимательнее, а продолжала бежать напролом прямиком к хозяйке мира, зачастую не замечая фамильяров. В такие моменты старшая только сильнее убеждалась в том, что сделала правильный выбор, присоединившись к Виктории. — Все путем, меня не застать врасплох, — волшебница резво уклонялась от прислужников. Даяна наблюдала со стороны, потому что сестра любила справляться сама, и старшей приходилось потакать ее желаниям, оставаясь в роли подстраховки. Желание, которое загадала Виктория, дало ей способность «видеть» небольшой фрагмент ближайшего будущего, если оно несло в себе опасность. Только став волшебницей, ей удалось «посмотреть» гораздо дальше и узнать, что их родители в итоге решат остаться вместе, после чего эта сила не позволяла предвидеть далекие события. Волшебница не расстраивалась и предполагала, что увидеть сможет только что-то по-настоящему плохое. Инкубатор каждый раз это подтверждал. С тех событий прошло уже несколько лет. — Получай! Шипастая булава с грохотом опустилась на ведьму в том месте, где предположительно была ее голова — стеклянный аквариум с непонятным содержимым, который тут же разбился вдребезги. Окружение вернулось в реальность, и Виктория на лету поймала Семя скорби, радуясь легкой победе. Она без зазрения совести называла себя опытным бойцом, и недовольство в ней могла вызвать только опека Даяны, которая до сих пор не могла смириться с их статусом волшебниц. Младшая становилась увереннее с каждой поверженной ведьмой. — Эй, вы! К сестрам подошли трое девушек, в которых сразу узнавались волшебницы: магия, исходившая от их украшений, в которых спрятаны Самоцветы, не давала соврать. Даяна тут же напряглась, потому что не заметить их недовольство было невозможно, однако Виктория, в отличие от нее, имела более наивный характер и не всегда умела правильно читать ситуацию, поэтому тут же помахала им, радостно оповещая о том, что уже победила ведьму. — Между прочим, это наша территория, — одна из незнакомок окинула сестер тяжелым взглядом. — Какая разница? — искренне удивилась Виктория. — Мы же все равно должны ведьм убивать. — Делай это в своем районе, — другая волшебница сделала пару шагов вперед, но перед ней тут же встала Даяна, чья высокая фигура в совокупе со строгим лицом вынудили ту отступить. — Каждый поход в барьер может закончиться плохо, — брюнетка говорила негромко, но ее голос был тверд и серьезен. — Так почему бы вам просто не порадоваться, что вместо вас это сделал кто-то еще, по крайней мере с одной ведьмой? — Тц, просто больше не приходите сюда, ясно? — троица поспешила уйти без объяснений, оставив сестер с вопросами. — Странные, — Виктория скрестила руки на груди и надула губы. — Где написано, что это их территория? Даяна ничего не говорила. Она смотрела туда, где несколько секунд назад стояли волшебницы, и чувствовала, как ее сердце наполняет тревога. Девушка непроизвольно сжала кулаки, почти отчаянно ища ответ на свой вопрос, но у нее так и не получилось выяснить причину странных и ненужных делений охотничьих угодий. Словно у игры под названием «Волшебницы» была какая-то система очков, и по итогу можно было выиграть некоторый приз. Хотя единственный «приз», на который Даяна рассчитывала для себя и Вики — это жизнь, потому что ведьмы со временем попадались все сильнее и страшнее. — «Недоработка.» Волшебница вздрогнула, но потом поспешила за младшей, которая уже звала ее за собой. На мгновение ей показалось, что она услышала равнодушный голос инкубатора.***
Острое конфетти летало под куполом, грозившись в любой момент нацелиться на незваных гостей барьера. Огненные кольца вспыхивали и гасли в разных местах зловещего места, где была только темнота и совершенно неожиданные вещи. Мир этой ведьмы наполнял цирковой инвентарь, фамильяры бегали с перепутанными конечностями, а хозяйка барьера оказалась слишком сильной и слишком голодной, чтобы позволить убить себя быстро и без усилий. Не так много времени прошло со встречи сестер с недружелюбными волшебницами, как им все-таки удалось найти общий язык с некоторыми девушками из своего района и работать вместе, как это должно было быть сейчас, однако из-за лабиринтов и кромешной темноты они быстро разделились. Виктория лежала под светом софитов и опустошенно смотрела в потолок. Ее оружие лежало рядом, вонзившись в пол, но волшебница даже не пыталась до него дотянуться: на это уже не хватало сил. Брюнетка не обращала внимание на звуки вдалеке, пытаясь сосредоточиться на собственных ощущениях, но вскоре поняла, что перестала чувствовать боль, холод или жар. В сердце, вытесняя все остальное, закрадывалась опустошенность. Вики даже не могла всецело посвятить мысли Даяне; вместо этого она возвращалась в прошлое, в тот день, когда ее магия показала ей нечто ужасное. Те картины еще долго стояли у нее перед глазами, а потом снились в ночных кошмарах, но механический голос всегда был рядом и повторял одно и то же: «Об этом стоит молчать». — Виктория! Волшебница слегка вздрогнула. Голос сестры отозвался в ней облегчением и грустью. Даяна почти подлетела к ней, упав рядом на колени, и аккуратно приподняла голову младшей, осматривая ее раны. Ее волосы растрепались наверное впервые в жизни, что Вики отметила в первую очередь. — Даяна… — Тише! Я должна тебя исцелить. — Даяна. Ты не сможешь. Брюнетка дернулась, словно от удара. Виктория из последних сил раскрыла ладонь, в которой лежал ее Самоцвет. Повисла тишина. Младшая почувствовала, как Даяна задрожала. Она с плохо скрываемым страхом смотрела на почерневший и треснувший камень, который когда-то сиял от магии. — Что случилось? Почему?! — Даяна, — голос Виктории звучал тихо даже при условии абсолютно пустого пространства вокруг. — Я видела… Вальпургиеву ночь. — Что? — девушка нахмурилась. — Нет. Инкубатор же говорил, что она больше не придет, потому что мы сохраняем баланс. Что ты видела? — Волшебницы не были спасены. Я видела, как почти все погибли. Наши Самоцветы наполняются отчаянием, как и раньше. Даяна, я видела это будущее. — Но… как? — Кьюбей сказал никому не говорить. Он сказал, что это не наше будущее. Он обманул… Вики затихла, переводя дух. Ей было все тяжелее говорить, по Самоцвету продолжали расползаться трещины. Даяна была в ужасе, не в силах что-то сказать. — Я держала это в секрете, но я боялась… Я увидела, что мой Самоцвет потемнел… Он сказал, чтобы я шла к ведьме одна и забрала Семя скорби. Он обещал показать, как мне очистить Самоцвет… — Он!.. Виктория, слушай, мы немедленно убьем эту ведьму и принесем Семя, только потерпи немного. Слышишь?! — волшебница поняла, что срывает голос. К горлу подступил спазм, а глаза наполнились слезами, но она решительно гнала самые страшные мысли прочь. — Зачем они это скрывали? — произнесла младшая, не реагируя на крики сестры. — Никто не знал. Я случайно увидела… Даяна. — Что? Что? — по щекам девушки уже лились слезы, но она их не замечала. — Ты классная сестра. Помоги… остальным… Последние слова Виктория прошептала, а потом ее глаза закрылись, а голова безвольно упала набок. Самоцвет едва не выпал из руки, но Даяна успела его поймать, сжав в одной руке, другой прижимая к себе сестру. Брюнетка сжала зубы, приложив титанические усилия, чтобы не закричать во весь голос. Она прекрасно понимала, что сейчас произошло, но до последнего не хотела признаваться себе, что это была реальность, а не видение, посланное ей ведьмой. Тело Виктории превратилось в пустую безжизненную оболочку, которая моментально потускнела и стала холодной. Негативная энергия окутывала то, что осталось от ее Самоцвета, который уже кусками был зажат в кулаке Даяны. — Нет! Девушка наконец отпустила тело сестры и с силой прижала к себе ее камень. Она зажмурилась, думая лишь о том, что никогда в жизни не отпустит Викторию. Энергия отчаяния жгла ее руки и проникала в уши тихим шепотом, который не имел ничего общего с голосом погибшей, но Даяна зажмурилась и продолжала сидеть на коленях, пока не поняла, что темная магия испарилась. Брюнетка медленно разжала руки и обнаружила, что осколки Самоцвета исчезли без следа. Ее снова затрясло, когда она сфокусировала взгляд перед собой и поняла, что Виктории на полу тоже не было. Даяна была в прострации, когда поднялась и поняла, что барьер исчез: волшебницы, с которыми они пришли, все же одолели ведьму. Она оставалась на месте, когда другие девушки нашли ее и стали спрашивать, все ли в порядке. Окончательно внутри нее все оборвалось, когда на ее слова они переглянулись между собой и с искренним удивлением спросили: «Кто такая Виктория?» Девушка смогла немного прийти в себя, когда осталась одна. — Удивительно, кажется ты забрала не только остатки магии ее Самоцвета, но и негативную энергию, — инкубатор изящно запрыгнул на какой-то высокий ящик и уставился в спину волшебницы. — Поэтому новая ведьма не смогла возродиться, интересно. Однако, похоже, что из-за этого ты не смогла ее забыть, что идет в разногласии со стандартным протоколом. — «Недоработка.» — Послушай, Цикл, который мы создали, работает исправно, пусть в нем и не задействован Новый Порядок. Мы не можем сказать наверняка, что произошло с Богиней, однако ее желание не принесло того результата, на который мы рассчитывали. Поэтому, Даяна, откажись от своей идеи, которая возникла в твоей голове: одними словами тебе Цикл не разрушить; мы усиленно работаем, чтобы никто и ничто не давало повода усомниться в защищенности Самоцветов. По факту они не темнеют, потому что иллюзия не дает этого увидеть. Но это положительно влияет на общее состояние волшебниц, исключая фактор страха перед отчаянием. Признаюсь, я не ожидал, что ее магия даст возможность заглянуть так далеко, но я сказал правду о вариативности будущего. Вальпургиева ночь может прийти позже. Волшебниц, что будут биться против нее, может быть многим меньше. Жертв — многим больше. Она — часть Цикла, поэтому просто прими это и… Свист рассек воздух, прерывая пришельца. Тело инкубатора располовинилось и упало на землю. На лице Даяны был праведный гнев. Еще одно резкое движение руки — и ее кнут снова ударил по останкам белого существа. Ярко-розовый Самоцвет потемнел на несколько оттенков. — Я пожелала силу для защиты дорогих мне людей, — отчеканила волшебница, осознавая, что пришельцы ее прекрасно слышали. — И я получу эту силу, чтобы уничтожить каждого из вас.***
Две волшебницы со злостью смотрели, как кончик кнута выхватил Семя скорби буквально у них из рук, и в следующую секунду оно оказалось у той, кто стал для них врагом наряду с ведьмами. Одна из девушек схватила свое оружие, но вторая ее остановила: — Подожди, Кьюбей сказал не драться с ней. — Но она забирает Семена скорби. Эй, ты! Что ты собралась делать со всей этой негативной энергией, а? Брюнетка не ответила. Ей надоело кричать в пустоту, потому что инкубатор оказался прав: одними словами ей не удалось добиться ничего. Ни одна волшебница не верила ей, Самоцветы сверкали на солнце, а про Викторию не помнил никто, кроме нее. Пришельцы появлялись возле нее, пытаясь навязать правильность и логичность происходящего, но девушка уничтожала их одного за другим, пока они не сделали так, что о ней забыли даже знакомые и родные. Но когда она поняла, что ее саму они не могли просто так убрать из Цикла, то решила, что с этого момента они окончательно развязали ей руки. Кнут только с виду казался слабым оружием, на деле он мог разрушить камень. Волшебницы не успели уклониться и оказались ранены одна за другой, теряя сознание. Брюнетка не тронула Самоцветы, однако в воздухе все равно появилась энергия отчаяния, которую она моментально поглотила собственным камнем души. Эту способность она получила, благодаря своему желанию, и теперь забирала не только магию, но и то, что заставляло разрушаться Самоцветы. Она не знала, сколько продержится прежде, чем повторит судьбу Виктории, но намеревалась собрать достаточно сил, чтобы в решающий момент сразить Вальпургиеву ночь, которая раскроет другим девушкам правду своим появлением. Она надеялась, что сможет забрать магию сильнейшей ведьмы, и тогда разрушит Цикл, построенный инкубаторами на искусном обмане.***
— Я тебе верю. Волшебница не помнила, когда в последний раз слышала эту фразу в свой адрес, но сейчас на нее смотрели слишком серьезными глазами, чтобы это оказалось шуткой. — Почему? Волшебница соврала, если бы сказала, что не устала. Ей было все тяжелее сражаться за Семена скорби с другими девушками, пока отчаяние медленно отравляло ее Самоцвет изнутри. За незнакомой волшебницей стояли близнецы, исподлобья разглядывая брюнетку, но говорила только третья — с русыми волосами и уставшими оранжевыми глазами. — Это Лулу и Нана. Нана видела, как Самоцвет души наполняется отчаянием, но Кьюбей сказал, что все в порядке. А потом все стало как прежде, — сказала девочка. — Я случайно наткнулась на них, и они мне все рассказали. Инкубаторы ничего не говорят, и я вспомнила о тебе. — Как она смогла увидеть то, что они скрывают? — волшебница не пыталась скрыть недоумение, с которым она смотрела на близняшку с розовыми волосами. — Нана — желание Лулу. — Что? — «Я пожелала вернуть себе сестру, когда заключала контракт», — Лулу говорила только в мыслях. Нана коротко кивнула. — Наверное из-за этого она не смогла вписаться в их Цикл сразу, — задумчиво произнесла брюнетка, а затем перевела взгляд на собеседницу. — Ну а ты? Почему ты решила, что это правда. — Мое желание не исполнилось. Я… просто верю, что Кьюбей что-то скрывает. — Как тебя зовут? — Мэри. — Если будете мне помогать, я расскажу вам правду. Но тогда вы станете такими же изгоями, как и я. Мэри повернулась к близнецам. Те уверенно подошли ближе. Брюнетка чувствовала, как колотится ее сердце. Она не думала, что однажды найдет тех, кто поверит ей, и теперь ее терзали сомнения. Камень души отозвался на чужую магию, и девушка ощутила твердую уверенность трех незнакомок. Волшебница знала, что в скором времени ей станет не только тяжело сражаться, но и двигаться; однажды энергия отчаяния в том виде, в каком была у нее, должна была убить ее и породить ведьму. Она мельком взглянула на близнецов, не отпускающих друг друга, и незаметно прикусила губу, приказывая идти за ней. — Как тебя зовут? Брюнетка замерла. Вспоминая, как ее ненавидели и боялись другие волшебницы, когда она появлялась из тени и вступала в бой, ей казалось, что все это делала ее темная сторона. Но если это поможет ей добиться своей цели, она была не против. — Девиль.