Restart

Темнота поглотила меня, а потоки холодного воздуха с силой дули в лицо. И вновь я падала в неизвестность, подобно Алисе, уже второй раз за прошедшие полчаса, и эта тенденция пугала меня. Где-то далеко внизу слышался тяжёлый лязг металла, но его было трудно различить из-за шума, который стоял в моей голове. Я вспоминала всё, что было со мной. Вспоминала своё прошлое. Моё имя Челл, и я — испытуемая Aperture Science. Не знаю, откуда я родом и кто мои родители, но помню, что желание сделать что-то полезное и подтолкнуло меня пойти добровольцем в испытательную программу, которая поначалу совсем не казалась опасной. Но меня жестоко обманули. Вместо череды простых тестов с портальной пушкой, после которых мне обещали заплатить круглую сумму, я стала пленницей. Меня облачили в комбинезон наподобие тюремного, оранжевую робу, заперли в четырёх стенах и начали изучать меня и моё поведение в новых условиях. С портальной пушкой, естественно. Я пыталась выбраться, угрожала расправой и пыталась доказать им, что со мной нельзя так обращаться, потому что я свободный человек и у меня есть права, но это было бесполезно. Они сказали, что я подписала контракт. Как позже выяснилось, я недостаточно хорошо вычитала документ, на котором оставила свою подпись. Этим я согласилась на пожизненное рабство, сама того не подозревая. А после череды дурацких тестов меня отправили в стазис. «До лучших времён», — как сказали они. Однако судьба отплатила обманщикам сполна. Усыпляла меня группа учёных, а разбудила уже Она. ГЛэДОС убила всё живое, что было в Aperture Science, но почему-то оставила меня в живых. Не знаю, сколько испытуемых выжило помимо меня, но я не встречалась ни с кем другим. Я ощущала себя одинокой в этом гигантском комплексе, но одновременно чувствовала некое злорадство, потому что те, кто мучили меня, были мертвы, а я выжила. ГЛэДОС вновь вручила мне портальную пушку и отправила проходить испытания. А это именно то, что у меня получалось лучше всего. Я чувствовала себя в своей стихии. Поначалу я боялась ГЛэДОС, потому что она была чем-то доселе невиданным для меня. Она была лишь голосом, который сопровождал меня везде и всюду. Голос, который ненавидел меня и всячески издевался, заставляя сдаться, сойти с пути и опустить руки. Я не понимала, за что она так со мной обращается, но продолжала двигаться вперёд, несмотря ни на что. Просто назло ей и чтобы доказать себе, что я не слабая. Я стойко сносила все лишения. Послушно проходила все испытания, хотя пару раз моя жизнь была на волосок от смерти. Терпела голод, холод и отсутствие сна, издёвки и подколы ГЛэДОС, потому что у меня была цель. Я хотела вернуться домой. Мы могли бы мирно сосуществовать в стенах Лаборатории и дальше проводить тесты, но вскоре ГЛэДОС допустила серьёзную ошибку. После того, как она наигралась со мной, как с игрушкой, она решила избавиться от меня. У неё не вышло. Чтобы выбраться, мне пришлось убить её. Процесс был долгим и нудным, и сейчас я даже не помню всех его подробностей, но результат был ошеломляющим. После её смерти весь комплекс взлетел на воздух. Меня выбросило на поверхность, и я уже готова была встать на ноги и отправиться домой, но… Тело меня не слушалось, а затем кто-то или что-то затащило меня обратно. А дальше всё как в тумане. Теперь я вновь расплачиваюсь за свои поступки и пожинаю последствия своих решений. ГЛэДОС стала злее и опаснее, и теперь мне точно придётся быть начеку, если я хочу выжить. Послышался лязг. Вынырнув из бесконечного потока мыслей о прошлом, я вспомнила, что всё ещё падаю. В то же мгновение прямо перед моим носом сомкнулись два гигантских пресса, но они исчезли так же внезапно, как и появились, не причинив мне абсолютно никакого вреда. Потоки воздуха становились теплее, а вскоре меня начало кидать из стороны в сторону. Туннель, по которому я падала, резко менял своё направление, и пару раз я сильно ушиблась головой. Вскоре в лицо мне ударил горячий воздух, а туннель закончился, и я увидела пол, заваленный кусками металла. От неожиданности я вскрикнула, а затем с грохотом приземлилась на эти самые обломки. Казалось бы, любой другой погиб бы здесь, но не я. Сапоги в очередной раз спасли меня. Я откашлялась, отряхнулась от пыли и огляделась. Я упала в самый низ лаборатории. Было жарко, очень жарко. Воздух буквально раскалился, отчего дышалось тяжело. Я увидела перед собой несколько гигантских желобов, ведущих в огромную яму, в которой горел огонь. Как же мне повезло, что я упала именно на обломки металла, а не в… — Доменная печь, — раздался холодный голос ГЛэДОС. — Осторожнее, не споткнись о мои запчасти, которые ты сюда сбрасывала и которые не до конца сгорели. «Мда, она прямо прочитала мои мысли», — фыркнула я, решив не отвечать ей и не поддаваться на провокации, как это было в прошлый раз. Теперь я была умнее и дальновиднее. — Где-то тут должно быть двойное портальное устройство. Когда ты найдёшь его, мы начнём тесты. Как в старые добрые времена. Подняв голову, я начала искать источник звука, колонку или что-то в этом роде, но нигде не было видно голых стен, на которых можно было бы разместить камеру, а потолок был о-очень высоко… — Ведьма… — пробормотала я себе под нос и, увидев перекинутые через «печь» рельсы, пошла по ним, стараясь не смотреть вниз и не упасть. Меня обдало жаром, и я готова была свариться прямо на месте, но я старалась не обращать на это никакого внимания. Я смотрела прямо перед собой, дыша ровно и спокойно. «Всё хорошо», — говорила я себе. — «Ты не упадёшь вниз и не сваришься заживо… ГЛэДОС этого не дождётся». Наконец-то рельсы привели меня к проёму в стене, и я спрыгнула вниз на кучу мусора. Спасительная прохлада обволокла меня, и я почувствовала, что одна опасность миновала. Я порадовалась тому, что жива. Однако улыбка исчезла с моего лица сразу же, как я вспомнила о Уитли, которого ГЛэДОС так хладнокровно убила. Пусть я и знала этого паренька каких-то полчаса, но за это время я успела привыкнуть к нему. В конце концов, это он спас меня от гибели, помог выбраться из той дурацкой спальни, хотел вызволить нас из Лаборатории… Но теперь его нет. Вздохнув, я тряхнула головой и поняла, что нельзя сидеть и жалеть саму себя. Уитли бы этого не хотел. Надо было найти портальную пушку. Я двинулась вперёд, разглядывая заплесневелые и разрушенные стены. Неужели всё это случилось только из-за того, что ГЛэДОС была мерт… отключена какое-то время?.. — Вот оно, — сказала ГЛэДОС. И вправду. Под кучей мусора я увидела портальное устройство. Сердце моё бешено заколотилось, и я почти бегом добралась до другого конца коридора. — Погоди… — через пару мгновений послышалось жужжание, и я увидела, как две небольшие панели приподняли кучу мусора, освобождая мне проход к портальной пушке. Я немедля взяла её в руки и ощутила себя несколько спокойнее, чем пару мгновений назад. Я снова была в своей стихии. — Отлично. Ты обнаружила двойное портальное устройство. Выход в испытательную зону должен быть впереди. Устройство выглядело весьма потрёпанным, но я посчитала, что это естественно, поскольку оно лежало в этой куче мусора чёрт знает сколько времени. На мгновение я задумалась, как портальная пушка оказалась здесь, но не было времени размышлять об этом. Пришла пора развлечься. Я оказалась в тупике, так как больше проходов нигде не было. Но впереди виднелись белые панели. Поэтому я, даже не задумываясь, открыла один портал за завалом, а второй справа от себя. Пройдя сквозь образовавшийся проход, я продолжила свой путь. — Протокол требует, чтобы после начала испытания моё взаимодействие с тобой было сведено к минимуму. К счастью, испытание пока не началось. Это наш последний шанс поговорить, — голос ГЛэДОС звучал, как всегда, холодно и надменно, но сейчас я почему-то не услышала ехидства. «А если я не хочу говорить?» — подумала я, продолжая идти. ГЛэДОС ничего не говорила. То ли не понимала причины моего молчания, то ли подбирала слова. Хотя, что я несу? Она же просто андроид. Машина, не способная мыслить и чувствовать. Всё заложено в её коде, а я говорю о ней как о реальном человеке… Боже, какая глупость. Я продолжала пробираться через обломки при помощи портальной пушки. И как раз, когда я в очередной раз оказалась в тупике, ГЛэДОС пришла мне на помощь. — Давай я подвину это, — раздался грохот, и несколько гор мусора обрушилось, после чего я увидела панель, пригодную для создания портала. — Ты знаешь, какой самый большой урок я извлекла из твоих действий? ГЛэДОС вновь помолчала, видимо, ожидая моего ответа. Но нет. Не дождётся. — Я обнаружила, что у меня есть скрытая функция быстрого сохранения. В случае критической ошибки последние две минуты моей жизни сохраняются для анализа. «Какая жалость», — подумала я. — «Хотя нет. Ты заслужила это». — Я могла, вернее, была вынуждена снова и снова переживать то, как ты убивала меня. Мне показалось, или я расслышала в её голосе нотки грусти? Еле заметные, но всё-таки уловимые… Не-ет, это у меня уже галлюцинации пошли. У роботов нет чувств. Роботы не способны на грусть, сожаление или сочувствие. Вообще ни на какие чувства, кроме ненависти, как показал мне мой печальный опыт. Я мотнула головой и, пройдя сквозь портал, оказалась на платформе, на которой валялась куча мусора. Здесь были и металлические обломки, и куски бетона, отвалившиеся с потолка, и чёрная плитка, местами позеленевшая от сырости. Передо мной было разбитое стекло, сквозь которое я с трудом могла разглядеть разрушенную тестовую камеру. ГЛэДОС начала восстанавливать комплекс. — Ты знаешь, сделай ты это кому-нибудь другому, они потратили бы всю жизнь, чтобы отомстить тебе. К счастью, я выше этого, — проследовала пауза. — Я буду рада забыть обо всём этом и вернуться к работе. В конечном итоге, у нас масса работы и лишь шестьдесят лет, чтобы её сделать. Примерно. У меня нет точных метрик. Я спрыгнула с платформы и продолжила путь вперёд, держа портальную пушку наготове. — Всё молчишь? — ГЛэДОС издала звук, похожий на смешок. — Ну и ладно. По крайней мере, ты меня выслушала. Открыв портал на противоположной стене, я взобралась на очередную платформу, а оттуда попала в ту самую тестовую камеру. Звук зажигающегося света на мгновение оглушил меня. Мотнув головой, я огляделась. Эта тестовая камера была мне хорошо знакома, несмотря на колоссальные разрушения. Тогда она была чистой и опрятной, с каналом, заполненным вонючей кислотой, которая растворила бы меня, упади я в неё. Сейчас же здесь были разрушены почти все стены, с потолка свисали панели, которые хаотично подёргивались. Я усмехнулась. Именно здесь меня чуть не прикончил очередной высокоэнергетический шар. Это было последнее испытание, после которого мне обещали тортик… Но вместо него я чуть не получила доменную печь.

***

— Добро пожаловать на последний тест. Когда ты закончишь, опусти устройство в ящик возврата оборудования. Правила экспериментального центра предписывают испытуемому продемонстрировать пустые руки перед тем, как получить торт, — таким текстом встретила меня ГЛэДОС в прошлый раз. Я помню, как у меня сводило желудок от голода, я не знала, сколько времени у меня во рту не было ни крошки, поэтому одна мысль о торте, который я получу в конце всего этого, заставляла меня делать всё в два раза быстрее. Я ехала на платформе, видела знак с изображением торта, висящего на стене, однако через мгновение я почувствовала запах гари, услышала странный треск и лицом ощутила, что воздух становится горячее. — Поздравляю, испытание окончено. В тот момент, когда я поняла, что тут что-то нечисто, платформа завернула за угол, и я увидела комнату, заполненную огнём. То была доменная печь, если быть точной. В тот же момент ГЛэДОС сказала: — Все приборы Лаборатории Исследования Природы Порталов выдерживают температуру до 4000 градусов по Кельвину, — ГЛэДОС как всегда сохраняла невозмутимое спокойствие. Должно быть, для неё это было так же естественно, как для меня — дышать. — Не беспокойся, оборудование не выйдет из строя и не причинит тебе вреда до того, как ты торжественно превратишься в пепел. — Ты издеваешься что ли?! — выкрикнула я, в панике оглядываясь по сторонам в поисках порталопроводящей поверхности или какого-нибудь уступа, но стены были голые и состояли из чёрных плиток, на которых нельзя было открыть портал. — Благодарю тебя за участие в экспериментальной компьютеризованной программе обогащения опытом, — проследовала пауза. — Прощай. Я ёрзала, мечась по платформе и хаотично соображая, что же мне делать. Умирать так глупо совсем не входило в мои планы. Огонь был всё ближе и ближе. Дым заполнял мои лёгкие, а воздух обжигал лицо и тело. До пламени оставались какие-то считанные дециметры, а я уже поверила в то, что погибну вот так… И вдруг я увидела порталопроводящую поверхность.

***

Немного побродив по камере и предавшись воспоминаниям, я двинулась дальше по коридору. Однако путь мне преградила груда панелей, лежащих так плотно друг к другу, что я даже не видела дверь. — Я сейчас уберу это с пути. Тут просто свалка, — раздался голос ГЛэДОС. Панели зашевелились, освобождая мне проход. — Самое важное — ты снова здесь. Со мной. И теперь я знаю все твои приёмчики. Поэтому ничто не помешает нам проводить тесты до конца твоих дней. Как только путь был свободен, я двинулась дальше, к лифту, размышляя о том, что было бы неплохо найти где-нибудь еду. ГЛэДОС, судя по всему, собиралась морить меня голодом, поэтому на неё надеяться не стоило. — А потом… Кто знает?.. — ГЛэДОС вновь помолчала. — Придумаю себе хобби… Может, воскрешение мертвецов? Нет, я не горела желанием превратиться в зомби и вновь и вновь проходить испытания, слушая её голос снова и снова. Я этого просто не выдержу. Единственное спасение от ГЛэДОС — это смерть, что было доказано мною раньше. Или моя, или её. Но если она научится воскрешать мёртвых, значит, от неё будет не спастись. Даже и подумать страшно… Впереди меня ждал лифт. Так как других вариантов у меня не было, я вошла внутрь, после чего тот повёз меня вниз.

***

— Следующее испытание связано с кубами преломления подавленности. Я сконструировала их буквально накануне твоего… эпизода, — ГЛэДОС повторила последнее слово с явной издёвкой. — Теперь мы можем посмотреть, как они работают. Я оглядела тестовую камеру. Посреди комнаты был луч, и я сразу сказала себе держаться от него подальше. — Один должен быть в углу, — услышав это, я посмотрела туда и увидела куб с выпуклыми стеклянными гранями, лежащий за металлической основой для потолка, которая обрушилась. Осторожно переступив через лазер, я подошла к ограде и начала вглядываться в куб. Достать его, в принципе, было довольно легко, но тут я услышала жужжание и увидела, что две панели в стене разъехались в сторону. В образовавшейся дыре я заметила Уитли, который осторожно оглядывался по сторонам. Его лицо было в грязи и копоти, а волосы слиплись и были покрыты серой пылью, очки треснули в одном месте. Одежда его была испачкана в иле. Но самое главное — он был жив. Мой единственный друг, которого я считала погибшим, стоял прямо передо мной. Сердце моё пропустило пару ударов, и я судорожно выдохнула, от радости чуть не уронив портальную пушку. — Уитли! — громко прошептала я, стараясь не привлекать внимание ГЛэДОС. Парень взглянул на меня и, прислонив палец к губам, с улыбкой кивнул. Затем панели закрылись, и он исчез, так и не сказав ни слова. — И всё?.. — я возмущённо выпятила нижнюю губу. — Эй, вернись! Я с тобой говорю! Я, несомненно, была рада, что он жив. Но мог бы и сказать хоть что-нибудь… — Пожалуйста… — прошептала я, ощущая внутри себя пустоту. — Не бросай меня… Больше всего в тот момент мне хотелось сбежать куда подальше, вырваться из этой чёртовой Лаборатории и жить как нормальная девушка, вернуться к прежней жизни: к учёбе в университете, которую я так не могла терпеть, к друзьям, которые значили для меня всё, к родителям, которых я очень-очень любила, пусть они и были приёмными… Я бы всё отдала, чтобы вернуться в прошлое и отговорить себя от похода на то собеседование, которое изменило всю мою жизнь.

***

— Почему вы хотите присоединиться к нашей программе, мисс… — полноватый мужчина, представившийся мистером Джексоном, почесал свой лысый затылок и заглянул в мою анкету, которую я закончила заполнять пару минут назад. Мне он не понравился с самого начала собеседования, но надо было улыбаться, так как именно от него зависело, примут меня в команду добровольцев или нет. — Браун, — деликатно подсказала я. — Челл Браун. — Да, мисс Браун. Так почему вы хотите присоединиться к нашей программе? — Вы знаете, я проснулась сегодня утром с чётким осознанием того, что я хочу и должна сделать что-то очень важное и полезное. Так сказать, доказать себе, что я живу не напрасно. К тому же, ваша программа — отличный шанс показать, что я истинный гражданин своей страны, — с гордостью отчеканила я заранее подготовленную речь. — И почему именно наша программа? — спросила женщина, сидевшая рядом с ним и молчавшая до той самой минуты. Она представилась миссис Уайт, что показалось мне весьма забавным, так как она была мулаткой. Я не расистка, если что! Просто наблюдение… — Я прочитала о ней в газете сегодня утром и поняла, что это мой шанс, — действительно, чувствуя какой-то странный эмоциональный подъём, я просмотрела утренний выпуск газеты «Мичиган Тудэй» (чего раньше я никогда не делала) и увидела статью о наборе добровольцев в какую-то правительственную программу. — Расскажите о себе, — миссис Уайт поправила причёску и уставилась на меня. Её карие глаза, казалось, смотрели мне прямо в душу, отчего по коже побежали мурашки. — Мне 22 года. Живу с родителями, так как им необходим опекун. Учусь на юриста в местном университете, работаю курьером. — Чем интересуетесь? — С детства люблю науку. Часто ставила всякие несложные опыты. Так, для развлечения. Ещё я люблю петь. Немного странно, но… — почему-то в тот момент мне показалось, что с ними надо быть откровенной. — В средней школе я выступала с одной бандой музыкантов. Мы пользовались популярностью среди одноклассников. — Сомнительные достижения, мисс Браун. Но вы нам подходите, — улыбнулся мистер Джексон. — Мы не можем позволить себе отвергать потенциальных добровольцев, потому что претендентов не так уж и много. Поэтому, — он достал из-под стола толстую папку. — Прочтите этот контракт и подпишите. Как только вы закончите, мы приступим к тестам.

***

Мои родители. Я не могла воспроизвести их лица в своей голове. Стыдно, но… Что поделать? Я только сейчас вспомнила о них. Что они вообще есть у меня. Пусть и приёмные, но они вырастили меня. Всё, что осталось, — это чувство теплоты и умиления, разливающееся в груди при одном упоминании слова «родители». Значит, они были… Нет, они дороги для меня. Интересно, что с ними было после моего внезапного исчезновения? Я ведь даже не сообщила им, что направляюсь в Aperture Science на собеседование. Они, наверное, с ума сходили, пытаясь найти меня. И теперь они даже не узнают, что их дочь всё ещё жива. Тем временем испытание было пройдено. Дверь открылась, и ГЛэДОС вновь заговорила: — Прекрасно. Вот результаты теста: ты — ужасный человек, — проследовала длинная пауза, скорее всего ГЛэДОС в очередной раз ждала от меня ответа. — Я серьёзно, тут так и сказано: «ужасный человек». Хотя мы на это даже не тестировали. Единственное ужасное, что я сотворила в своей жизни, — это то, что я не сказала родителям, куда я направляюсь. Чувство вины за это поселилось в моей голове, и, казалось, оно начало съедать меня изнутри. Но теперь ничего не изменишь. Только если магическим образом у ГЛэДОС окажется машина времени, и она разрешит мне воспользоваться ею. Так, по старой дружбе. Но нет. Мы, скорее, были злейшими врагами, чем подругами. И слава Богу. Ни за что не согласилась бы иметь такого друга. Фыркнув, я проследовала в лифт.

***

— Не расстраивайся из-за этой оценки «ужасный человек». Это лишь оценка на основе данных. Если тебе интересно, теперь есть научное объяснение, почему твоя мать бросила тебя при рождении, — вновь послышался её голос, как только лифт приехал. «И почему же?» — мысленно спросила я, но ответа не последовало. А поддаваться на её провокации и спрашивать я не собиралась ни за что. — «Ну и ладно. Больно интересно». Как только я вошла в тестовую камеру, с глухим эхом зажёгся свет, и панели начали двигаться, восстанавливая камеру. Интересно, а она не могла сделать этого раньше? Зажглись лазеры, слышалось жужжание работавших механизмов, грохот падающих обломков, но вот, наконец, воцарилась тишина. Я осталась наедине со своими мыслями и потрескивающими лазерами, с которыми что-то надо было делать. Испытание не выглядело сложным, но у меня совершенно пропало настроение идти дальше. Реплика ГЛэДОС всё-таки задела меня, хоть я и отрицала это. И я всё ещё не могла избавиться от жгучего чувства в груди, оставшееся после мысли о приёмных родителях, которые так и не узнали о моей судьбе. Я более чем уверена, что учёные даже не потрудились отправить им весточку о моём местонахождении. На противоположной стене я увидела камеру слежения, которая была нацелена на меня. То был «глаз» ГЛэДОС, и прямо сейчас она наблюдала за мной. Это почему-то разозлило меня. — Хватит пялиться на меня! — со злобой выкрикнула я, открыв синий портал на стене слева от меня, а затем оранжевый на камере. Та с гулким стуком рухнула на пол. «Надеюсь, сломалась», — со злобой подумала я. Мне хотелось побыть одной. Пнув попавшуюся под ногу железку, я подошла к упавшей камере и со всей силы наступила на неё. Теперь я была уверена, что за мной никто не следит. Обернувшись, я увидела в стене большой проход. Не сумев побороть любопытство, я двинулась туда. Проход вёл в небольшую комнату, которая располагалась чуть ниже тестовой камеры, в которой я находилась. Пол был завален обломками и каким-то мусором, а стены комнаты были изрисованы. Недолго думая, я спрыгнула вниз. Затем я услышала музыку. Тихую мелодию, сыгранную на пианино. Оглядевшись в поисках источника, я увидела в углу маленькое неприметное радио. Присев возле него и отложив портальную пушку в сторону, я начала рассматривать его. Корпус у него был выполнен в форме полукруга, белый, потёртый и потрескавшийся. На дисплее было написано «85.2 FM». Взяв радио в руки, я начала рассматривать его со всех сторон. И вдруг мужской голос запел песню. Я стала вслушиваться в слова и вскоре поняла, что он поёт об изгнании и схождении с ума. — Ты сдала-ась? — пропело радио. — Нет, я не сдалась… — пробормотала я. — Наверное. А может и да. Я не знаю, ради чего бороться… — Это ли испыта-ание? — у мужчины был красивый голос. Он заставил меня улыбнуться, но всего лишь на мгновение. Тоска никак не хотела уходить. — Это ли испыта-ание, — нараспев повторила с некоей ноткой грусти я и отложила радио в сторону. Подняв голову, я увидела, что стена, возле которой стояло радио, была изрисована. Наверняка тем же человеком, который изобразил меня на панели рядом с первой портальной пушкой, которую я нашла. Но этот рисунок выглядел ещё более странно, чем предыдущие. Я увидела огромный рот, внутри которого было написано «оклеветать», а от него отходили «пузыри», как в комиксах, и две руки. Внутри одного «пузыря» было написано «даже не пытайся», а ниже — «похоже на испытание». Я разглядывала этот рисунок несколько минут, но не смогла понять, что он значит. Что автор хотел сказать этим рисунком? Я обернулась и увидела, что пол у противоположной стены был весь заставлен банками из-под консервов. А на стене большими буквами было написано: «Слишком много переменных». Я вглядывалась в эти каракули и не понимала их назначения. Но тот, кто нарисовал их, явно был талантливым человеком. Жаль, что я не умею так рисовать… Подойдя к стене, я коснулась краски. Она давно высохла и местами даже потрескалась, так что моя надежда на то, что автор этих рисунков ещё жив, пропала. А жаль. Я бы не чувствовала себя настолько одинокой. И тут я вспомнила, что подобные рисунки видела раньше, до того, как победила ГЛэДОС. В таких убежищах я пряталась от этой ведьмы и могла поспать пару часов, пока она не начинала громко звать меня и заставлять снова проходить испытания. — Спасибо, — прошептала я, сама не понимая, за что благодарю неизвестно кого. — Ты сдала-ась? — снова пропело радио. — Не-ет, я не сдала-ась, — так же нараспев ответила я и, подобрав портальную пушку, решила вернуться к испытанию. Когда тестовая камеры была пройдена, ГЛэДОС вновь решила пошутить: — Поздравляю. Не по поводу теста. — А по какому поводу? — усмехнулась я. Мне стало немного веселее после той тайной комнаты, и я решила вновь начать разговаривать с ГЛэДОС. Не всё же ей монологи вести. — Большинство выходит из консервации очень худыми. Хочу тебя поздравить: тебе каким-то чудом удалось набрать несколько килограммов, — с каким-то энтузиазмом ответила ГЛэДОС. Неужели она обрадовалась, что я в кои-то веки ответила ей? — Старалась, — я изобразила поклон и двинулась к лифту. — Несколько десятков, — после некоторой паузы добавила ГЛэДОС. Я машинально оглядела себя. Нет, я не выглядела толстой. Значит, это был очередной подкол. — Ха-ха, как оригинально, — фыркнула я.

***

Вход в тестовую камеру был завален панелями. Я вздохнула и громко спросила: — Ты это специально делаешь? Уже второй раз мне приходится ждать! Ты же и себя задерживаешь… — начала было я. — Ты проходишь эти тестовые камеры быстрее, чем я успеваю их строить, — несколько обиженно проговорила ГЛэДОС. — Ты можешь притормозить и заняться чем-нибудь другим… Чем-нибудь, что не разрушит этот комплекс. — Например? — спросила я, глядя, как панели собираются в стены. — Не знаю, чем ты там обычно занимаешься… О, я и забыла. Разрушение комплекса — твоё единственное развлечение. Путь был свободен. Как только дверь открылась, а я сделал шаг вперёд, я заметила, что впереди вода, а пола не было. От удивления я вскрикнула и уже приготовилась к падению в токсичную воду, как вдруг из ниоткуда возникли панели. Я запнулась, но удержала равновесие. А ГЛэДОС умеет прикалываться. — Чтоб тебя… — пробормотала я, оглядывая камеру. Пахло тухлыми яйцами. По крайней мере, мне так казалось. Зажав нос ладонью и подойдя к краю платформы, я заглянула в воду и увидела там своё отражение, пускай и размытое. Мне показалось, что ГЛэДОС соврала насчёт того, что я набрала несколько килограммов. Она всегда любила шутить на тему моего веса, но всё-таки надо было поменьше её слушать. Она могла наболтать всякого, но я всё равно не понимала, зачем она говорила мне всё это?.. Дна у камеры не было видно, но там наверняка глубоко. К тому же, вода действительно токсичная. Когда я в первый раз встретилась с этой опасностью, ГЛэДОС сказала, что это наказание за ошибку. И правда, вода действительно стимулировала не совершать никаких промахов. Одно падение, и всё. Смерть. К тому же, я не умела плавать. Как-то на мои ноги попало несколько капель этой самой токсичной воды. На месте контакта вздулись красные волдыри, а жуткий зуд мешал сосредоточиться на испытаниях. Ох и намучилась я тогда… Не знаю, что было бы со мной, если бы я не нашла полупустую бутылку воды в одном из убежищ. Вместо того чтобы выпить её, я начала промывать голень. И это очень помогло мне. Стараясь не думать о запахе, я начала проходить испытание. Медленно, как того просила ГЛэДОС. Однако она в очередной раз осталась недовольна. — К твоей чести, ты меня слушаешь. Но, к твоему сведению, нет нужды делать всё так медленно, — недовольно сказала она, как только куб опустился на кнопку, и двери открылись. — Но ты же сама сказала, что не успеваешь строить камеры, потому что… — За то время, пока ты проходила это испытание, я успела сконструировать тридцать девять тестовых комнат. Так что заходи в лифт, и мы продолжим испытания. — Придира… — недовольно пробормотала я и двинулась дальше. Ей никогда не угодишь. Хотя в принципе, я и не преследовала такую цель. Всё, что я хотела, — поскорее уйти из этой камеры с токсичной водой. Как только двери закрылись за моей спиной, я облегчённо вдохнула относительно чистый воздух. По крайней мере, тут не пахло тухлыми яйцами, что уже было несказанно хорошо. Немного подышав и откашлявшись, я удовлетворённо двинулась к лифту, морально готовясь к следующему испытанию.