Restart

— Так ты так и сделала? Как сказал этот… как его… Раттман, точно, — спросил Уитли, освещая фонариком кучу какого-то мусора в углу. — Да, я сделала всё так, как он сказал, — отозвалась я, с некоей теплотой вспоминая Дага. — Только я не понимаю, как ГЛэДОС теперь справляется с комплексом в одиночку… Если раньше ей для этого были необходимы модули. — Она не контролирует весь комплекс. Например, она не следит за нами сейчас. Верно? — последнее слово он выкрикнул, но ответом ему было лишь эхо. — Кричать было необязательно, — вздохнула я. Уитли пожал плечами и двинулся вперёд, постоянно мотая фонарём в разные стороны. Он с интересом осматривал голые серые стены, с которых уже начала отваливаться обшивка, металлические конструкции, нависавшие над нами и довольно неприятно скрипевшие. Казалось, ещё немного, и они рухнут, погребя и меня, и Уитли под собой. — Тут страшновато, правда? — спросил Уитли, но я не ответила. Чего говорить очевидные вещи? — Ты чего-то приуныла. Всё в порядке? — он обеспокоился и повернулся ко мне. Он не забыл опустить фонарик, чтобы не ослепить меня. В тусклом свете его лицо выглядело бледным и осунувшимся, но глаза его по-прежнему были самой выразительной частью лица. Он словно улыбался ими, хотя уголки губ были опущены. — Челл, ты… — начал Уитли. — Ты помнишь своих родителей? — спросила я в ответ. Как бы я ни старалась, я не могла вспомнить их лиц. Голоса — да, но не внешность. Ни цвет волос, ни цвет глаз, ни форму носа или губ… Ничего. Словно кто-то взял семейную фотографию из моей памяти и выжег их лица сигаретой. Или вырезал. Довольно тяжёлое чувство, угнетающее и не дающее сосредоточиться на текущих событиях. Я уже даже не чувствовала радости от того, что сбежала от ГЛэДОС. — Нет, — беззаботно ответил Уитли, непринуждённо пожав плечами. — А это важно? — Для меня — да. Потому что я не могу вспомнить их лица. Вообще никак. Будто их никогда и не было… — И это тебя угнетает? — Да. Потому что они были важны для меня. Нет, не так, — осеклась я, понимая, что говорю о своих родителях в прошедшем времени. — Они всё ещё важны для меня. А то, что я не могу их вспомнить… Знаешь, это такое дурацкое чувство… — Знаю, — перебил меня Уитли. — Неприятно не помнить что-либо. Словно кто-то взял и ни за что забрал часть тебя. Большую такую часть тебя. И из-за этого начинаешь чувствовать себя неполноценным. — Тебе знакомо это чувство? — с удивлением спросила я. Уитли немного помолчал, а затем ответил: — Вход на фабрику должен быть где-то здесь. Идём. В ту секунду я поняла, что этой темы лучше вообще не касаться, так как тон его показался мне слишком грустным. И это к лучшему, так как одна такая мысль была неприятна для нас обоих. Но чёрт возьми… Уитли что-то старательно скрывал. Что-то, что его очень тяготило. — И что за фабрика? — я решила сменить тему, поравнявшись с Уитли. — Фабрика по сбору турелей. Место, где оживают наши кошмары… Ну, твои точно. Я с турелями всего один раз сталкивался. — Ты там когда-либо бывал? На этой фабрике. — Да. Пытался получить работу на производстве, — Уитли вздохнул. — И… судя по всему, не получил, да? — Нет, не получил. Знаешь, кого предпочёл бригадир? — Э-э… — замялась я. — Не знаю. Более опытного сотрудника? — Нет, не угадала. Точную копию самого себя, — фыркнул Уитли. — Ты имеешь в виду брата-близнеца? — Нет, именно копию. Видишь ли, все сотрудники Лаборатории — андроиды… «Ага, это мой шанс!» — пронеслось у меня в голове, после чего я спросила: — И даже ты? — …и поэтому иногда их можно копировать и создавать точные копии. Ну, ты поняла, наверное… А мне дали худшую работу — присматривать за вонючими людишками, — бормотал Уитли себе под нос. — Прости, что? — я остановилась. Мало того, что он проигнорировал мой вопрос, так ещё и фактически оскорбил меня. — Ой… — кажется, он понял, что именно сказал. — Извини, я не это имел ввиду… — проследовала длинная пауза, во время которой внутри меня зрело негодование. — Просто ухаживать за людьми. Я уже догадалась, что Уитли не человек, а андроид. Как ГЛэДОС. Но хотелось бы услышать это признание лично от него… Но всё в очередной раз сорвалось. Повисла гнетущая тишина, которую решилась нарушить я: — Так значит «вонючие людишки», да? — я с трудом сдерживала недовольство. — Не знаю, что на меня нашло. Просто мне тогда было так обидно, что меня не взяли на это дурацкое производство, что я начал ненавидеть людей… Но к тебе это не относится, поверь! Я очень даже хорошего о тебе мнения! — Уитли повернулся ко мне и вновь чуть не ослепил своим фонариком. — Среди людей есть ещё много-много выдающихся личностей! — Например? — я нахмурилась, понимая, что просто не могу злиться на Уитли. Первая причина — он выглядел слишком забавно, пытаясь оправдаться. Вторая — это была сущая ерунда, последнее, на что я стала бы обижаться. И третье — он спас меня. У меня просто не было никакого права злиться. — Например… Юрий Гагарин — первый человек, оказавшийся в космосе. Или Макиавелли. Или Кейв Джонсон, основатель этого места. Или… ты. Ты смогла убить ГЛэДОС! — Всё с тобой ясно, — фыркнула я, чувствуя, как у меня багровеют щёки. — Ладно, Уитли, это была шутка. Идём уже, мне хочется посмотреть на эту фабрику. На самом деле мне было вовсе не обидно. Правда, когда-то я тоже не особо любила людей, а сейчас отдала бы всё на свете, чтобы поговорить хоть с каким-нибудь настоящим человеком. Как говорится, всё познаётся в сравнении… — Так ты не в обиде? — уточнил он. — Нисколько, Уитли. Нисколько… Честно. Ведь это такая ерунда. — Вот и отлично, — судя по тону, он повеселел. Через несколько метров помост закончился. Мы оказались на краю пропасти, а внизу был конвейер, по которому плыли большие металлические листы. В воздухе стоял какой-то свист, и, казалось, он был пропитан запахом жжёного железа. — Выглядит опасно, — подытожил Уитли. — Прыгнем? — я с ехидной ухмылкой глянула на него. — Я подержу свет, а потом проследую за тобой, — улыбнулся он мне в ответ, и я почувствовала прилив сил. Глубоко вдохнув, я шагнула в пропасть, и уже через несколько секунд я была внизу. — Прыгай! — крикнула я. — Здесь не так высоко, как кажется сверху. Луч света дёрнулся, и я услышала гулкий стук, сопровождаемый кряхтением. — Я в порядке! — крикнул Уитли, светя фонариком по сторонам и оглядывая высокие стены. Теперь я поняла, почему в воздухе стоял этот странный запах. Из листов металла, на которых мы стояли, лазером выжигали какие-то детали. И мы плыли к тем самым лазерам. Я стала оглядываться по сторонам в поисках хоть какой-нибудь лазейки. — Вон наша остановка, — крикнул Уитли, показывая куда-то в сторону. В самом деле, мы подъезжали к помосту. Но вход был настолько неприметен, что если бы не Уитли, я бы и не заметила его. Благополучно сойдя с конвейера, мы продолжили движение по тёмным закоулкам. — Слушай, раз ты хотел получить работу на производстве, ты должен немного знать о создании турелей… Верно? — спросила я, так как один вопрос не давал мне покоя. — «Немного» ещё мягко сказано, — с усмешкой заявил он. — Спрашивай. Попробую ответить. — Как из этих бездушных кусков металла, на которых мы только что ехали, создают то, что мы видим в испытательных камерах? Это же немыслимо! Турели выглядят как обычные люди, а на деле оказывается, что они… андроиды. — Видишь ли, — начал Уитли, — те листы металла — это всего лишь скелет. Как у тебя он сделан из этих… как их там… ах да, костей, так у нас… — он кашлянул, — у них он сделан из металла. Всё остальное сделано из особого сплава, который держится в строжайшем секрете. Ну, как секретный ингредиент и всё такое. Я не в курсе, мне это обещали рассказать после прохождения обучения. Но вот эта информация, о которой я тебе говорил, есть в брошюре Лаборатории. Я решила даже не спрашивать про его оговорку, а просто принять это как данное. Уитли был андроидом, хоть и не признавал этого. А я решила прекратить попытки выбить из него это признание. — Когда форма готова, их красят. Поэтому они все такие белые. Но структура кожи сохраняется. Вот и весь секрет, — Уитли посмотрел в мою сторону. — А почему ты спросила? — Да вот, хотела сделать себе турель в домашних условиях… — пошутила я. — Но, видимо, не получится… Уитли нервно хихикнул. Я в ответ лишь пожала плечами. Мало ли, вдруг он посмеялся из вежливости. Я никогда не отличалась особым чувством юмора, так что мне было даже не обидно. — Дурацкая шутка, — пробурчала я. — Да нет, отличная шутка, — возразил Уитли. — Я же посмеялся… Помост в очередной раз закончился, приведя нас к большой трубе, по которой обычно летел всякий мусор, кубы, турели и прочее-прочее-прочее. Эти трубы простирались по всей Лаборатории, опутывая её и образуя большую сеть. Наверное, по этим трубам можно было попасть в любой конец комплекса. — Кажется, нам туда, — Уитли выключил фонарик, так как тут было довольно светло. Рукой он указал куда-то вниз. — И как ты предлагаешь спуститься? По трубе? — недоумевала я. — Есть другие идеи? — Уитли вздохнул и ещё раз оглядел пространство внизу. — Лично у меня нет. Разве что если бы у нас был парашют или эта штука, на которой летают… — Дельтаплан? — Да, именно он. Но так как ни того, ни другого у нас нет… — Значит, идём по трубе. — Я пойду первым. Чтобы в случае чего поймать тебя, — он усмехнулся, убрал фонарик за пояс и первым спрыгнул на трубу, прокатившись по ней немного вниз. — Оу! Осторожно, тут довольно скользко! Подождав несколько секунд, я проследовала за ним. Для моих сапог труба оказалась слишком гладкой, поэтому я тоже начала скользить, слыша, как металлические ободы сапог прыгуна карябают поверхность. С горем пополам, балансируя руками, я начала спускаться. Труба гудела, под моими ногами с бешеной скоростью пролетали коробки, кубы, остатки турелей… — Как ты там? — крикнул Уитли. Кажется, он уже приноровился, поскольку почти не терял равновесия. — Держишься? — Да, а ты? — мне было несколько труднее, поскольку портальная пушка всё время тянула меня вправо. — И я. Осталось совсем немного! Двигались мы медленно, но верно. Пройдя два круга, мы наконец-то добрались до пункта назначения — небольшого и неприметного балкончика. Когда у меня под ногами очутился твёрдый пол, а не вибрирующая труба, я почувствовала облегчение. — Ох, это было близко… — пробормотал Уитли. — Я один раз чуть не упал! А знаешь, я мог бы спуститься по рельсу, но не стал этого делать, — он выглянул из-за угла, а затем поманил меня за собой. Мы нырнули в подсобные коридоры. — Почему? — удивилась я. — Из-за солидарности. Это было бы нечестно. А что если бы ты упала или головой ударилась? Мне одному как-то… не очень хочется выбираться отсюда. — Со мной веселее что ли? — Нет… то есть да, но это не то, что я имел ввиду. Я хотел сказать, что раз мы вместе в это ввязались, то должны вместе выбраться отсюда. Так будет честно. — Ты прав, Уитли. Более чем прав, — я кивнула, хотя он вовсе не смотрел на меня. Мы шли молча по бесконечному коридору. Свернув за угол, мы попали на развилку. Перед нами была стена, на которой было написано: «Детский сад для детей сотрудников» и «Служебный лифт». — Эй, это то, что нам нужно! — воскликнул Уитли. — Служебный лифт. Он не контролируется главным компьютером, то есть ГЛэДОС, а это значит, что мы сможем преспокойно выбраться отсюда. — А я думала, ты про детский сад говоришь, — усмехнулась я. — Пошли, — он кивнул в сторону прохода и двинулся туда. «Шутка снова не удалась…» — подумала я, следуя за ним. Коридор завёл нас в просторную комнату. Было темно, хотя откуда-то бил слабый источник света. Уитли вновь достал свой фонарик. Как только луч света озарил помещение, я поняла, что знаю это место. Оно показалось мне знакомым, но я не могла вспомнить, где же я его видела… — «Приведи дочку на работу», — Уитли зачитал надпись с плаката, освещая её фонариком. Затем луч метнулся вглубь комнаты, где я увидела ряд стендов. — Насколько я знаю, эта затея плохо кончилась. Моё первое посещение Лаборатории. Я вспомнила. В голове тут же появился образ большого зала, по периметру которого были расставлены стенды. Возле каждого крутился ребёнок и обеспокоенный родитель. Оба волновались, так как всем хотелось получить главный приз — пятьсот долларов. Никому не хотелось ударить в грязь лицом. Но, увы, это произошло. — И… сорок картофельных батарей, — вздохнул Уитли, глядя по сторонам. — Смешно просто. Я понимаю, это дети и всё такое. Чисто научная демонстрация. Я молча пошла вдоль рядов, взглядом выискивая свой стенд. Я не помнила его деталей, но была уверена, что узнаю его с первого взгляда. Три стенда были почти полной копией друг друга: на каждой лежало по картофельной батарее. Даже текст был почти одинаковым. Боже, почему у меня не хватило фантазии на что-нибудь другое? Например… — Гляди. Вулкан из колы. Да, это не картофельная батарея, скажем прямо. Хотя и не особо оригинально. Определённо неоригинальное исследование, даже по меркам детской науки, — бормотал себе под нос Уитли. Я же молчала. Вечером, перед этой демонстрацией, я была абсолютно уверена, что все принесут вулканы из колы, а я одна принесу картофельную батарею и смогу выиграть главный приз. Но оказалось всё совсем наоборот. Повторюсь, это был провал. — Смотри, какое-то растение проросло прямо в потолок. Тут всё наверняка заросло картошкой… Ну, хоть с голоду ты не умрёшь, — Уитли посветил фонариком в самый конец ряда. Сердце у меня ёкнуло, и я приблизилась к стенду с проросшей картофелиной. Он был весь опутан корнями и, казалось, вот-вот рухнет под тяжестью. Я бросила короткий взгляд на содержание стенда и увидела в уголке своё имя. У меня перехватило дыхание. Эта картофелина — моя. Много-много лет назад я принесла её сюда. — Чего застряла? — спросил Уитли, подходя ко мне. — Собираешься перекусить? — Уитли, — я сделала паузу, — это мой стенд. — То есть?.. — Это сделала я. Тогда, когда в первый раз попала в Лабораторию. Помнишь, я рассказывала? — Да, помню, — он кивнул. — Ну, значит, ты тогда спасла себе жизнь. Понимаешь, какая ирония? — Что значит «спасла себе жизнь»? — Ты наверняка с голоду умираешь… — пожал Уитли плечами. — Тебя ждать, или пойдём вперёд? — Ты когда-нибудь пробовал сырую картошку? — со вздохом спросила я. — Нет. Боишься отравиться? — Честно говоря, да, так что… пойдём отсюда, — вздохнула я. Голод меня пока не особо беспокоил. Мне не очень-то хотелось выбраться из Лаборатории, а потом умереть от отравления самой обычной картошкой. Мы вышли из комнаты и медленно двинулись дальше по коридору. Становилось всё теплее, и это меня немного, но радовало. Я предчувствовала, что вот-вот выберусь на поверхность, и от этого в животе было довольно странное ощущение. Мама всегда называла это мандражом, но это было скорее приятное чувство, чем страх и нервозность. Я хотела как можно скорее ощутить дуновение ветра и лучи солнца на своей коже, вдохнуть запах свежей травы, выпить чего-нибудь горячего, полежать на мягкой постели… Это то, по чему я скучаю больше всего. — Ещё немного, и мы выберемся! — радовался Уитли. — Поверить не могу в это! Я так давно не был снаружи… В последний раз, когда я там был, шёл дождь. Даже град, по-моему. Эх, как я люблю такую погоду… Честно говоря, искусственный воздух немного надоел. — Мне тоже, — улыбнулась я. — Ничего. Совсем скоро… — Гляди-ка, тупик, — перебил меня Уитли. Мы завернули за угол и поняли, что проход дальше перегораживает завал из металлического мусора и отходов. Расчистить его никак не получилось бы (по крайней мере без помощи трактора), так что надо было найти другой путь. — Во дела… — пробормотал Уитли, почесав затылок. Оглядевшись, я увидела недалеко от себя порталопроводящую поверхность. Но от неё мало толку, если не найти вторую панель. — Эй, здесь можно поставить портал, — Уитли тоже заметил белую панель. — А вон там второй. В самом деле, на другой стороне пропасти белела стена. Это был наш выход. Открыв порталы, я сиганула на другую сторону. Уитли осторожно прошёл за мной следом. Мы оказались в другом коридоре и продолжили движение. Казалось бы, всё в порядке, но меня не покидало чувство, что здесь что-то не так… Через несколько минут я поняла, что меня пугало. Панели на стенах и полу были слишком новыми, слишком чёрными. Будто их только что положили. Казалось, от них ещё веяло теплом. В тот момент, когда я поняла это, внутри меня всё закричало: «Это ловушка!». — Уитли… — еле слышно пробормотала я. — Что? — обернулся он. — Посмотри на стены… — я не останавливалась, однако чувство, что вот-вот что-то случится, усилилось. — А что с ними не так? — спросил Уитли, оглядевшись и тоже понизив голос. — Они новые… Несколько секунд мы напряжённо молчали, глядя друг другу в глаза, а затем он закричал: — Бежим! В то же мгновение панели на полу зашевелились. Уитли громко закричал и отпихнул меня в сторону. Я не удержала равновесия и упала на пол, выронив портальную пушку. Панель на полу отъехала в сторону, и Уитли провалился вниз, под пол. Он оказался в ловушке без какой-либо возможности выбраться. — УИТЛИ! — что есть сил закричала я, вскакивая на ноги. — Я в порядке! Челл, беги отсюда, слышишь меня? БЕГИ! — заорал он мне в ответ. — Я не могу бросить тебя… В это же мгновение я услышала жужжание позади себя. Пол под моими ногами задрожал. «Только не это…» — подумала я и отпрыгнула в сторону, на белые панели, где ГЛэДОС не могла меня достать. Чёрные панели разъехались, но я не попала в клетку. Повезло. Мне чертовски повезло. — Челл, сваливай отсюда! Я выберусь, клянусь! — кричал Уитли. — Пожалуйста, уходи! — Не слушай своего друга, — раздался голос ГЛэДОС. Такой же холодный, как и раньше. — Он всё что угодно готов сказать, лишь бы использовать тебя и выбраться наружу. А потом он просто бросит тебя. Все мужчины так делают. — Неправда! Челл, уходи, я выберусь и найду тебя, и мы сбежим отсюда, обещаю! — Но больше он не сможет нам помешать, — как ни в чём не бывало продолжила ГЛэДОС. — Я об этом позабочусь. Внутри меня всё кричало: «Беги!». И я в первый раз подчинилась. Мне очень хотелось помочь Уитли, но если я сейчас брошусь к нему, то, скорее всего, ГЛэДОС поймает и меня, а тогда всё будет кончено для нас обоих. Спасти Уитли я могла только одним способом – бросив его. — Прости… — еле слышно прошептала я, чувствуя, что к горлу подступает ком. Я мотнула головой, резво вскочила на ноги, на бегу подобрала портальную пушку и бросилась дальше по коридору, хотя все мысли мои были с Уитли. Чувство стыда и жалости захлестнули меня с головой. Я была противна сама себе, но ничего уже нельзя было поделать. Выбор сделан. Впереди, в конце коридора, замаячил лифт. Я ускорилась, понимая, что это мой последний шанс. Но его двери захлопнулись прямо перед моим носом. Я еле-еле успела затормозить и не рухнуть в шахту, которая тянулась вниз на многие-многие метры. — Даже не пытайся бежать. Второго шанса я тебе не дам, — раздался голос ГЛэДОС. — Сдавайся, и я пощажу тебя и твоего друга. — Ни за что, — по слогам выговорила я. — Я скорее умру, чем сдамся тебе. Выглянув в шахту, я увидела далеко внизу ещё один лифт. Проблема была одна — довольно высоко, но я была уверена, что сапоги прыгуна без проблем выдержат эту высоту. — Даже не попытаешься спасти этого дурака? Мне казалось, он был тебе дорог. Я промолчала, так как знала, что это была очередная провокация. Глубоко вдохнув, я шагнула в пропасть. Крепко сжимая рукоять портальной пушки и прижимая её к груди, я чувствовала, как набираю скорость. Сердце забилось чаще, холодные потоки воздуха ударили мне в лицо, развевая собранные в хвост волосы. Главное — не открывать рот, а то всё лицо слюной забрызжу. Хотя это мне не грозило, так как там всё пересохло. Крыша лифта стремительно приближалась. Я сгруппировалась, готовясь к удару. Однако я без проблем приземлилась на обе ноги. Сапоги прыгуна настолько смягчили падение, что мне показалось, будто я просто сделала шаг. Я выдохнула, чувствуя как внутри меня всё всколыхнулось. Но что делать дальше? По этому поводу у меня совсем не было идей. На крыше лифта располагался люк. Заприметив его, я тут же бросилась открывать его. Но в ту же секунду что-то щёлкнуло, и лифт резко поехал вверх. — Ч-что?.. — бормотала я, ничего не понимая. — Я же сказала: даже не пытайся бежать, — наигранно устало сказала ГЛэДОС. — Я дала тебе шанс, но ты поступила по-своему. Знаешь, люди придумали одну замечательную пословицу, которую я переделала под стать ситуации: упрямого могила исправит. Кажется, ГЛэДОС только что вынесла мне смертный приговор. Лифт стремительно набирал скорость. Подняв голову, я увидела, что кабина несётся к потолку. Я ехала навстречу своей смерти и понимала, что если я что-нибудь не придумаю, то умру. И никто не спасёт Уитли от гнева ГЛэДОС. Однако тут же я заприметила платформу, которая располагалась на стене шахты. Спасение пришло само собой, и я, дождавшись, пока лифт приблизится к ней, спрыгнула. Вновь падение, но на этот раз короткое, всего несколько секунд. Я даже не успела испугаться. Но стоило мне приземлиться на платформу, как та обрушилась подо мной. Вскрикнув, я с треском полетела вниз. В то же мгновение сверху раздался грохот. Должно быть, лифт встретился с потолком. Вновь послышался голос ГЛэДОС, но я не могла разобрать её слов. В моих ушах стоял свист, и я чувствовала, что моё сердце вот-вот разорвётся от перенапряжения. Впервые за долгое время, которое я провела здесь, мне было по-настоящему страшно. Настолько, что я выпустила из рук портальную пушку. В принципе мне было нечего бояться, так как на мне были сапоги прыгуна, готовые выдержать любое приземление. Но меня пугали не травмы, а неизвестность. Ведь шахта была не бесконечной. Но что… что было на дне этой шахты? Падение длилось довольно долго, во время которого я успела даже успокоиться. Но душа снова ушла в пятки, когда я увидела, что проход был перегорожен деревянными досками. С глухим треском я врезалась в них, обо что-то сильно ударившись головой. В то же мгновение темнота поглотила меня полностью. Я потеряла сознание.