My sweet villain

      Я помню, как впервые попробовала марихуану. Это никогда не казалось мне чем-то плохим, достойным порицания, тем, о чем вечно твердят наши родители, власти, СМИ. На это мне было плевать, в той же степени, как и на то, к чему все это может привести. Я просто хотела. Хотела ощутить то блаженство, испытать тот кайф, о котором нам рассказывают в фильмах и музыке. Почувствовать себя на уровне с поп идолами, если так можно сказать. Но с первого раза ничего не вышло, должно быть, это нормальный эффект: трава воспринимается не сразу. Затем ещё несколько неудачных попыток. Другой бы на моем месте остановился, осознал, что это действительно паршиво, но мне было все равно, так же как и сейчас. Мне просто необходимо было почувствовать хоть что-то. И я добилась своего. Ощутила это пока ни с чем несравнимое чувство свободы от всего: от проблем, мыслей, а главное, от собственной личности. Первый кайф был прекрасен, впрочем, как и все последующие. Все эмоции концентрируются в одно большое чувство. Создается впечатление, будто ты под огромным теплым одеялом. Мысли, звуки, пространство, запахи – все абсолютизируется. Я ощутила то, к чему так долго стремилась. И знала , что больше никогда не остановлюсь. После этого мне стало интересно, какие ощущения вызывают другие наркотики, но я была слишком слаба, чтобы решиться на это.       Мэнсон думал, что подтолкнул меня к этому, но не знал, что я уже давно была готова; готова на все, лишь бы почувствовать себя живой. Мне лишь нужен был наставник, опытный наставник, имеющий такую же тягу к тьме, как и я, но уже прошедший все этапы. Точно так же и с сексом; всегда искала нечто большее, тёмное, пугающее нормальных людей. Мне нужно было ещё и еще, и он смог дать все, что требовало моё тело, все, что требовал мой разум. Я чудовищно долго искала этот наркотик. Подлетела к солнцу, наивно думая, что его адское пламя не прожжет во мне дыру. Как же я сильно ошибалась.       Мэнсон убивает меня. Медленно и жёстко. О да, это в его стиле. Как зверь, он чует мою боль, моё отчаяние. С самого начала он шёл на этот запах, пока не нашёл меня - сломанную марионетку, которую так быстро подчинил и заставил играть по своим правилам. Он подавил меня всем своим существом, превратил в свою шлюху, готовую на что угодно, лишь бы доставить удовольствие своему хозяину и поучить долю абсолютного наслаждения.       А ведь до встречи с ним, я абсолютно ничего не чувствовала. Все эмоции были лишь фикцией. Я так старалась стать похожей на других людей, что заигралась, вжилась в эту роль и забыла, что нагло лгу себе.

***

      Конечно, после кокса пошли наркотики сильнее, эффект от которых, казалось, длился целую вечность. Но Мэнсон не знал о том, что я принимала без него, думаю, даже если бы знал, наверняка, ему было бы все равно. В конце концов, я не единственная его игрушка. В один день все должно было выйти из-под контроля, разумеется. Наркотики вперемешку с психическими расстройствами, что вообще можно ожидать от этого коктейля? Он опять не появлялся больше недели. Все это время дыру, оставленную им после всего, я забивала кокаином,травой, марками и другими дарами дьявола. Не спала несколько дней подряд. Пытаюсь взять себя в руки, но все ни как не выходит. Реальность ускользает от меня, высыпается как песок сквозь пальцы. Мысли о нем снова не дают мне покоя. Хочу вернуть это состояние, это совершенное наслаждение, которое я испытывала только рядом с ним. Но на ум приходит только одно – кокс лежащий в куче лекарств. Единственный выход сейчас - снова потеряться. Но его будет не достаточно, чтобы отключиться Снюхав несколько дорожек, на ум приходит паршивая идея вдогонку накуриться или напиться. Но под влиянием кокса делаю все сразу.       Беспомощно оседаю у изголовья кровати, проваливаясь в темноту. Уже не уверенна реальность это или трип, но склоняюсь ко второму. Ищу в списке контактов букву М. Пару секунд медлю , палец звдерживается над кнопкой вызова, но все происходящее я воспринимаю как слишком реалистичный сон, в котором я имею право сделать всё что угодно. Поэтому нечленораздельно плету какую-то чушь о том, что он подсадил меня, спровоцировал моё состояние. Хоть так могу выговорить ему все, что давно хотела. "До тебя я не была такой, ты что-то сделал со мной, Мэнсон. Это не я. Это не моя жизнь. Я не узнаю себя в зеркале, с тех пор, как... как... Забери меня отсюда." Язык заплетается, слов слишком много, но не смысла. Он что-то рычит в ответ и раздраженно бросает трубку. После я очнулась. Обнаруживаю себя все еще сидящей на полу, держа в руках потухший телефон. Я понимаю, что никогда бы не смогла вот так просто сказать все это ему. Начинает адски болеть голова, а затем идет кровь из носа. Чувствую, как она стекает по подбородку и шее, но ничего не делаю, просто потому что не могу пошевелиться и не хочу. Это оживляет во мне воспоминания о том дне, когда во мне не осталось ничего, когда мы вместе принимали кокаин. Капли крови пропитывают темно красным цветом белую рубашку. Разумеется, теперь её невозможно будет носить, но и на это мне плевать. Единственное, что я сейчас могу – это дотянуться до салфеток и вытереть лицо. Откидывая голову назад, закрываю глаза и туман снова обволакивает сознание. Мне нигде не скрыться от него.       Пришла в сознание уже глубокой ночью от того, что кто-то сильно трясет меня, взяв за плечи. Открываю глаза и сквозь рассеивающийся туман вижу Мэнсона. Он раздражен и обеспокоен, в глазах сверкает злость. — Что ты с собой сделала? - он произносит это тихо, видно, что держится из последних сил, чтобы не сорваться и не перейти на крик.       Я поднимаюсь, голова кружится, но огромными усилиями я стою и смотрю на него, пытаясь понять причину его злости. Медленно осознаю, что все это не сон, и звонила я ему тоже не во сне. Внутри все переворачивается. От Мэнсона веет холодом, и меня пробирает мелкая дрожь. Боюсь смотреть ему в глаза и одновременно хочу, безумно хочу прикоснуться к нему, ощутить его запах, попробовать его губы на вкус. Я наконец снова чувствую, но не то, что обычно ощущала рядом с ним. Животный страх наполняет каждую клетку, обволакивает все тело липким коконом. Но даже сейчас я хочу его, не могу сдержать себя. Напряжение нарастает. — Прости, прости меня... мне было плохо... не понимала, что делала. Хотела увидеть тебя.- всхлипывая, жалко оправдываюсь.       Пытаюсь приблизиться к нему и поцеловать, но он отталкивает, что-то говорит, крепко держит меня за руки. Кровь гудит в голове, я ничего не слышу, кроме нее, снова утратила возможность воспринимать реальность. Не могу разобрать слова и падаю у его ног. Истерично смеюсь, но слезы неосознанно катятся по щекам, не могу контролировать себя. Смотрю на все, будто сторонний наблюдатель. В следующее мгновение я уже пытаюсь расстегнуть ремень на его брюках, потому что не в состоянии справиться с желанием. Он не выдерживает, грубо хватает за шею и даёт мне звонкую пощечину, которая, наконец, отрезвляет, выводит из этого состояния. —Да что с тобой происходит? - его металлический голос звенит в ушах. И щеки заливаются ярко красной краской. Затем, не давая опомниться, грубо тянет за руку и выводит из квартиры, направляя к своей машине. Только сейчас понимаю, как низко пала и что натворила.       Уже в машине беру себя в руки. Закрыв глаза, наконец, овладеваю своим телом. Страшно и стыдно смотреть на него. Разогнав машину и выйдя на полупустую трассу, уже спокойным голосом он спрашивает: — Ты что-нибудь принимала без меня?       Не открывая глаз, киваю в ответ. —Ты и представить себе не можешь, сколько всего я приняла за последние несколько дней.       Мэнсон ничего не отвечает, лишь сосредоточенно следит за дорогой. И снова он привозит меня к себе. Так же грубо берет под руку и ничего не говоря, направляет в сторону спальни. — Сними блузку, она в крови.       Я покорно расстегиваю пуговицы, затем он, без каких либо церемоний, снимает с меня остальную одежду и грубо перекидывает через кресло, стоящее возле кровати. Он зол, это читается в каждом движении его тела. Я вскрикнула от неожиданности. — Наклонись сильнее, сомкни руки в замок и не поднимай голову,- все так же беспристрастно командует он.       Я стою к Мэнсону спиной, слышу, как он что-то достает из шкафа. Затем чувствую, как он крепко связывает мои руки, в поле моего зрения сейчас находятся только они. А затем привязывает их к креслу, так, что моё тело полностью соприкасается с его велюровой обивкой. Кожа на запястьях горит от веревки. Он завязал слишком тугие узлы. Мне страшно: все тело содрогается от каждого его движения и неожиданных звуков.Часть меня хочет все это прекратить, но другая просит не останавливаться и продолжать эту пытку. — Раздвинь ноги,- не дожидаясь моей реакции, он сам раздвигает их насколько возможно.       Первый сильный удар плетью был настолько отрезвляющим, что заставил меня в полной мере ощутить всю боль, которую он принёс. Я громко и протяжно простонала от осознания собственной беспомощности. Следующий удар. Кожа горит. От силы, с которой он бьет, плеть свистит в воздухе. Я с ужасом осознаю, что пути назад нет и не может быть. Он не останавливается, не даёт отдышаться. Это слишком искусная прелюдия, я хочу его, изнемогаю, хочу ощутить его всем телом, но чувствую лишь холодную плеть. В воздухе пахнет сексом и первоклассной кожей, из которой сделана плетка. Он хищно втягивает в легкие этот воздух, и я слышу его дыхание, как оно ускоряется, становится громче с каждым ударом и моим стоном. Ему доставляет неописуемое удовольствие наблюдение за моим состоянием, то, как он может вызывать у меня боль как физическую, так и эмоциональную. Ему нравится эта пытка. Всякий раз причиняя мне боль, в его глазах пляшет адский огонь, я не в силах отказать ему в этом удовольствии, ведь сама от него зависима. И поэтому даю то, что он хочет. Он продолжает мою пытку, а я лишь думаю о том, как его губы, если повезёт, будут прикасаться к моей коже, как я буду трепетать под его умелыми руками. Он останавливается и проводит концом плети у меня между ног, затем резко бьёт по клитору плоским концом, я изнемогаю от желания. — Что же ты со мной делаешь, возьми меня,- прошу я, но он не слушает и продолжает дальше бить меня.       Чувствую внизу живота сильную тяжесть, тело ноет, просит его. Возбуждение растёт, но я не могу разрядиться. А это лишь ещё больше заводит его. И я продолжаю играть по его правилам. Мне нравится эта отрезвляющая боль. Но Мэнсону в какой-то момент становится мало. Слышу, как плеть упала на пол и ее сменяет его грубая ладонь. Сильные удары, их оглушающий звон, мои крики и его тяжёлое хриплое дыхание, все это пропитывает воздух. Боль и возбуждение становятся невыносимыми, но я наконец чувствую. Чувствую всем телом, где сейчас нахожусь, чувствую все, что он со мной делает, чувствую, что жива. Последний удар вызывает дрожь болезненного удовольствия во всем теле, и он освобождает меня. Я все еще нахожусь в согнутом положении. Сложно подняться без поддержки. Кожа на ягодицах ноет и саднит, руки затекли, от веревки остались красные отметины на запястьях. Он помогает мне встать, поддерживает своими сильными руками и впивается грубым болезненным поцелуем в мои губы. Его щетина вонзается в кожу, ранит, но от этого лишь ещё больше хочется ощутить его внутри себя. Мне больно, но я не могу остановиться, от адреналина кусаю его нижнюю губу, сосу его язык и он углубляет поцелуй. После долгой прелюдии, наконец, входит в меня на всю длину. Я хватаюсь за его спину, шею, руки. Мощная волна оргазма с примесью адреналина накрывает с головой. Секс с ним всегда слишком болезненный, чтобы называть это любовью. Он не жалея моего тела вдалбливается в меня. Входит до самого основания, оставляет засосы, сильно сжимает в зубах кожу, как дикий зверь облизывает мою шею. Затем переворачивается на спину. Теперь я сверху. Снова даёт мне ощутить власть над ним, создавая иллюзию контроля. Наклоняюсь к нему и целую глубоко страстно, при этом не останавливая своих движений тазом. Затем отрываюсь от его губ, перехожу к шее. — Я хочу, чтобы ты запомнил меня - шепчу ему на ухо и прикусываю мочку. Он больно впивается пальцами в бедра, насаживая меня на себя ещё глубже. Из лёгких вырывается громкий стон. Хватаюсь за его волосы, наращивая темп. Мы движемся в такт друг другу. Абсолютное наслаждение без каких-либо примесей завладело мной и заставляет забыться в этой сладостной, болезненной пытке. Толчки становятся более жёсткими, и темп ускоряется. Я слышу его сбившееся дыхание, приглушенные стоны и это сводит меня с ума снова и снова. Страсть боль и желание сжигают меня изнутри. Толчки становятся совсем жесткими, я не выдерживаю и снова кончаю, прижавшись вплотную лицом к его шее. Несколько грубых движений, и он тоже разряжается. Животная страсть полностью поглотила нас.       Я лежу на нем, слышу, как его дыхание приходит в норму. Он медленно гладит мои волосы. От порки и грубого секса мое тело пульсирует как ультразвуковая волна, но я наконец-то чувствую, что жива.