My sweet villain

       На утро следующего дня, проснулась абсолютно разбитой. Почти всю прошлую ночь я так и не смогла заснуть. Мысли о скором отъезде назойливо роились в голове, не давая даже на мгновение отвлечься и забыться в сладких объятиях Морфея. И лишь только под утро, когда первые лучи солнца растеклись по городу, удалось задремать чутким сном, который лишь усугубил и без того плачевное состояние. А потом будильник, заведенный на 10 утра, довершил начатое, окончательно добивая меня своим громким звоном. А дальше, как на автопилоте: крепкий кофе, холодный душ и вроде бы я снова могу жить в своем привычном ритме.       Чемодан был почти собран и в ожидании стоял у порога. Не хватало только пары вещей, которые можно было упаковать в процессе. С самого утра день не задался и всю его оставшуюся часть, я провела, отстранившись от всех дел, что тяжелым бременем навалились в последнее время. Все это время я пыталась хоть как-то подготовиться к предстоящему разговору, даже немного отрепетировала небольшую речь, которой буду парировать на допросе с пристрастием. Черт, почему это вообще меня волнует.       Словно нарочно день тянулся так долго, что в какой-то момент показалось, будто секундная стрелка часов движется в обратном направлении. И чем дольше это продолжалось, тем навязчивее казалось, что еще немного, и я сойду с ума, перестану трезво мыслить и окончательно слечу с катушек. Хотя, возможно , что все это случилось уже давным-давно. Поскольку, какой человек, будучи в здравом рассудке, решит уехать в чужой, абсолютно незнакомый город, не имея на то никаких веских причин.       От этих назойливых мыслей, все больше разъедающих меня изнутри, становилось еще хуже. С каждой минутой, проведенной в этой комнате, в этом доме, я ощущала, как стены начинают медленно сужаться и наваливаться на меня. Проведи я еще хоть полчаса в этой камере пыток, я бы отключилась от нехватки кислорода. В итоге после продолжительной экзекуции наедине с собственными демонами, я была готова на все, лишь бы ни секунды не оставаться в этом доме. Найдя длинную белую рубашку с черными обтягивающими брюками, поспешила сделать незатейливый макияж, состоящий из теней на веках, накрашенных тушью ресниц, румян, подчеркивающих скулы и кроваво-красных губ, идеально сочетающихся с бледной, лишенной солнца кожей. С сумасшедшей скоростью, не касаясь перил, выбежала на улицу.        Тьма опустилась на город, тучи, нависшие над Лос-Анджелесом, принесли ее за собой. Но тьма была не единственной гостьей сегодня, последний штрих картины — до жути продирающее затишье перед бурей. Оно пришло прежде свинцовых туч, готовых в любой момент разразиться продолжительным ливнем, с диким ветром. Все говорило, о том, что с минуты на минуту может начаться затяжной, продолжительный ливень. Но снова зайти в дом я просто не могла. Ноги сами привели меня к берегу атлантического океана. К тому далекому от людских глаз месту, где обычно, сидя на сыром песке, окутанная табачным дымом, я провожала уходящее солнце, а затем смотрела на звезды, слушала шум моря, и полностью растворяясь в мыслях, медленно проплывающих сквозь пелену неги и безмятежного спокойствия. Это ощущение пришло вновь, как только я вышла за пределы пляжа и включила первую попавшуюся песню The Neighbourhood - How , вот только мрачное небо сегодня не особо спешило показывать звезды. Вместо этого где-то далеко, на уровне горизонта била молния и слышались раскаты сильного грома. Из-за ветра долго не могла прикурить, но когда наконец удалось сделать это, все мысли, весь день не дающие покоя, просто растворились в белом дыму, оставляя меня наедине с неистовствующей стихией и воедино сливающейся с ней музыкой.       Море всегда притягивало меня, манило своей чудовищной, зловещей красотой. Особенно в такие минуты, как сейчас. Всякий раз казалось, что пробудившееся от своего вечного, опьяняющего сна, чудовище хочет вырваться из своего заточения под тоннами воды и в отместку поглощать все живое на своем пути, не оставляя ничего после себя. Море, в минуты волнения вбирает в себя что-то неведомое, окруженное ореолом темной, ужасающей красоты, которая так притягивала меня, и которую я старалась отыскать везде. Пусть даже в мрачной пучине океана. С моря веет прохладой, насквозь пропитанной запахом, приближающегося дождя, заставляя меня закрыть глаза и испариться. Хоть на время представить, что ничего не было. Вся жизнь была лишь иллюзией и ничего более.       Первые тяжелые капли дождя вырвали меня из мира грез. Видимо, это состояние продолжалось не малый промежуток времени, поскольку я даже не заметила трезвонящий рядом телефон. - Какого черта? — в трубке раздался раздраженный и уже, по всей видимости, нетрезвый голос старшей сестры,— ты вообще знаешь что-нибудь о пунктуальности? Я жду тебя уже несколько часов. Так, где же тебя носит , позволь спросить? - Фак, я скоро буду,— посмотрев на часы, добавила,— и к слову, ты ждешь меня не больше получаса, не надо так истерить.        Черт, черт, черт, как я могла забыть о нашей встрече. Ирония судьбы: то что мешало и не давало сосредоточиться весь день, в какой-то момент просто вылетело из головы.       Рискуя сильно намокнуть, под почти вступившем в силу дождем, поймала такси. И спустя каких-то 10–15 минут уже была в баре, в котором еще вчера вечером условились встретиться с сестрой. Зайдя внутрь, несколько раз пробегаюсь глазами по тускло освещённому помещению в поисках сестры. Не сразу найдя ее, уже решаю позвонить, как в уши бьет знакомый, звонкий смех, доносящийся с барной стойки. Она расположилась в самом ее конце и весело беседует с каким-то мужчиной, закрывающим ее своей спиной. Именно поэтому мне не сразу удалось ее найти. Прекрасно понимаю, что этот собеседник может помешать нашему «разговору по душам» и уже заведомо проклинаю его. Подойдя ближе, без какого-либо стеснения детально разглядываю его. Правильные черты лица, черные, зачесанные назад волосы, с коротко стриженными висками, наглый, уверенный взгляд, самодовольная улыбка и то, что не может остаться не замеченным ни при каких обстоятельствах — темно—красная помада на его губах. Нет, это не было страстным поцелуем, оставленным на его губах какой-то женщиной. Четкие, обведенные контуры слегка заостренных губ, говорили сами за себя. Хоть все вместе это и создает своеобразный оксюморон, ему чертовски это идет. Вдруг поймала себя на этой сумасшедшей мысли и сразу постаралась выбросить ее из головы. Сев со стороны сестры, бросаю еще несколько беглых взглядов на незнакомца и подзываю бармена. Понимаю, что уже где-то видела этого парня, но никак не могу вспомнить, где именно мы могли встречаться. - Твою мать, ты где была? Я звонила раз двадцать, уже начала беспокоиться. - Судя по всему, не слишком то сильно,— спустя короткую паузу добавляю,— я была на пляже. - И что можно там делать в такую погоду? Ты сумасшедшая. - Считать русалок. Может, хватит задавать глупые вопросы.— резко отрезала я.        Мужчина негромко усмехнулся. Все то время, что я разговаривала с сестрой, ощущала на себе его изучающий пристальный взгляд, казалось, он видел все до мельчайших подробностей.