My sweet villain

-Кстати, познакомься, это Мэрилин. Он музыкант или что- то вроде того.       И только после этих слов я вспомнила, что уже видела его давно в каком-то пафосном глянцевом журнале, в колонке про рок звезд. Правда, макияжа на нем было гораздо больше, нежели сейчас. Напрасно я удивилась накрашенным губам, еще несколько лет назад на его лице были тонны грима, а сейчас передо мной сидит и мирно потягивает свой виски, можно сказать, обычный мужчина. Если не брать в расчет то, что он шок-рокер, овеянный ореолом скандальной и порочной славы. Замечаю, что напротив них стоит уже почти приговоренная бутылка. Это лишь в очередной раз указывает на то, что ни о каких серьезных разговорах не может быть и речи. Все мои планы на сегодняшний вечер летят к чертям, словно карточный домик под дуновением легкого ветерка, насквозь пропитанного запахом алкоголя и табачного дыма, витающего в воздухе бара. - Замечательно,— устало вздохнув, наливаю в стакан немного виски. - Так, о чем ты хотела поговорить?— интересуется сестра, глядя на меня затуманенным от алкоголя взглядом. - Забудь. Это уже не имеет абсолютно никакого значения.        От нахлынувшей после ее слов досады, залпом выпиваю содержимое стакана и повторно наполняю его, уже полностью выливая оставшийся напиток до капли. Как бы я ни старалась забыться в тот момент, алкоголь просто отказывался действовать по отработанной схеме. Ловлю на себе удивленный взгляд Мэнсона, за которым следует не менее восторженный комментарий. - Вау, а ты не из робкого десятка,— низким, немного с хрипотцой и оттяжкой голосом, произносит он. Игнорирую его комментарий и снова заливаю в себя это адское зелье. Но вот досада от этого никуда не улетучивается, а лишь в разы возрастает. И в какой-то момент я понимаю, что больше ни секунды не могу находиться в этом баре. Хочется просто уйти куда-нибудь, куда угодно, лишь бы не видеть их обоих. - И к тому же ты уже слишком пьяна для серьезных разговоров, Идем , я провожу тебя до дома или поймаю такси.        Пока я расплачивалась с барменом, она попрощалась с Мэнсоном. Прохладный воздух вечернего города с резким запахом дождя, отрезвляюще ударил по лицу, когда мы вышли на улицу. Сильная буря не на шутку разбушевалась, и дождь лил, как из ведра. В такое время поймать такси было практически нереально. Легче найти тело Джимми Хоффа, нежели сделать это в такую погоду. -Я посмотрю, у тебя тоже нет зонта. -Особого выбора нет. Это надолго, пойдем пешком, может, удастся поймать тебе такси или попутку на крайний случай. Обреченно констатирую я, и пытаюсь сориентироваться, как лучше срезать. До нитки промокшие, мы быстро идем по пустынной улице, где лишь изредка попадаются запоздалые прохожие в плащах или же под зонтом. -Ты так и не сказала, о чем хотела поговорить,— вдруг задает неуместный в этой ситуации вопрос. Нарочно притворяюсь, что не слышала ее, продолжая быстро идти, шлепая по уже образовавшимся лужам. Но она вдруг резко останавливается, хватая меня за руку, и повторяет свой вопрос. Начинаю судорожно перебирать все варианты и пути отступления. Солгать — не вариант , рано или поздно ложь раскроется и будет только хуже, сказать ей правду в таком состоянии, все равно, что сыграть в русскую рулетку. Не известно что она выпалит в следующий момент. - Не молчи, не старайся уйти от… — не успела она закончить фразу, как позади послышался сигнал авто и уже знакомый мужской металлический голос повелительным тоном приказывает нам обеим сесть в машину. Я облегченно вздохнула и без каких-либо возражений и споров решаю, что послушать его будет гораздо лучше, нежели остаться здесь мокнуть и отвечать на пьяные расспросы. Уютно устраиваюсь на переднем сидении. В машине тепло и пахнет его безупречным парфюмом. Я моментально расслабляюсь и даже уже готова простить его за то, что сорвал наш важный разговор. Он спрашивает адрес и всю дорогу старается поддерживать легкую, ни к чему не приводящую беседу.        Приехали,— в какой-то момент проговорила я, указывая на один из домов сельского типа. Он припарковался у указанного дома и помог сестре выбраться из машины, которая, к слову, за время поездки уже успела отключиться на заднем сидении. Расправившись с ней, я уже думала попросить его подбросить и меня до дома, но он заговорил первым. Его вопрос, которого я никак не ожидала услышать, мягко говоря, поставил меня в тупик. - Что ж, раз уж на тебя не подействовал виски, может, составишь мне компанию. Иначе распивать крепкие напитки в одиночестве — алкоголизм. -Нет!— выпалила я,— Тебе не кажется, что мы почти незнакомы для таких предложений. - Как хочешь,— он пожал плечами и сел в машину, оставив меня под дождем. Несмотря на свой резкий ответ, я продолжаю стоять, словно прикованная и смотреть, как он заводит двигатель, что-то попутно переключая в проигрывателе. Часть меня безумно хочет сорваться, послать все к чертям, запрыгнуть в машину к едва знакомому мужчине и уехать с ним. Но в голове все еще отчаянно бьются в конвульсиях остатки здравого смысла, который в предсмертных муках молит одуматься, развернуться и переночевать у сестры. Не могу сказать точно, чем руководствовалась в тот момент, вполне возможно, что нервное напряжение и алкоголь повлияли на мое дальнейшее решение. Но вопреки всему, я совершенно уверенно и громко произнесла: - Стой, подожди.        На его лице появилась ироничная усмешка, и едва заметным кивком, он указал на дверь. Не испытывая его терпение, я быстро запрыгнула в авто. В салоне тихо играла песня Тимберлейка Cry Me a River. Машина тронулась с места и помчалась по трассе в город. Смотрю на него из-под слегка опущенных ресниц. С его лица все еще не сходит самодовольная ухмылка, и он уже выглядит более расслабленным и непринужденным, нежели пару минут назад, когда на заднем сидении, в пьяном угаре спала сестра. Несмотря на то, что в салоне значительно теплее, чем снаружи я все еще трясусь от холодных каплей, стекающих по одежде и растрепанным волосам. Он замечает это и произносит: - Еще немного малышка. - у меня нет сил возражать на эту «малышку» и я лишь киваю в ответ на его слова. - А ты быстро меняешь свои планы,— говорит он, не отрывая взгляда от дороги. Чувствую, как его слова вгоняют меня в краску. - Сама не знаю, что на меня нашло. Должно быть, виной всему тот виски. - Видимо, у вас это семейное. - А ведь я могу и передумать,— провокационно отрезаю его. - Уверенна, что хочешь это проверить?— с улыбкой произносит он, и сильнее вдавливает в пол педаль газа. Я улыбаюсь в ответ и перевожу взгляд на дорогу. Уже заметно стемнело, но дождь все еще продолжал неистовствовать. От скорости, с которой мы мчимся, городской пейзаж сливается воедино с огнями небоскребов, образовывая размытые, неясные линии света, по пятам следующие за нами. Меня, на удивление, переполняет необъяснимое чувство спокойствия, и совершенно не заботит тот факт, что я так опрометчиво села в машину к незнакомцу. Даже наоборот, создается впечатление, что мы знаем друг друга уже очень - очень давно. Будто, все тревоги отошли на второй план, а проблемы стали ничтожно малы, чтобы забивать ими голову.       Машина остановилась возле огромного забора, который скрывал за собой таких же внушительных размеров дом. Припарковавшись, он отпер входную дверь и щелкнул выключателем. Мягкий, ненавязчивый свет разлился по всей гостиной, освещая своими скупыми лучами её небольшую часть. Первое, что сразу бросилось в глаза — все окна занавешены темными шторами, создавая странную атмосферу отрешенности от вешнего мира. Рассматривая шторы, проговариваю вполголоса: - И почему я не удивлена? - Не люблю ощущать время, оно сбивает с толку,— услышав мои слова, говорит он, и продолжает что-то искать в баре. - Согрелась?- спрашивает Мэнсон, доставая из бара продолговатую бутылку с мутно зеленой жидкостью, на которой черными буквами красуется надпись «Абсент». Видя, на что пал его выбор, произношу: -Так вот, что ты называл алкоголизмом. -С зеленой феей можно вести дружбу, но не на регулярной основе,- отзывается он с улыбкой, и ставит два пустых фужера на журнальный столик рядом со мной. Я улыбаюсь ему в ответ, и с неподдельным вниманием слежу за ритуалом, предшествующим распитию напитка. Наполнив фужеры до половины, накрывает обе ёмкости ложечками с рафинированным сахаром, и поджигает их. Стараюсь придать своему лицу безразличное выражение, но судя по тому, как в этот момент он смотрит на меня , получилось не очень-то правдоподобно. Завершив все приготовления, Мэнсон садится рядом со мной. – Эффект от La Fee Verte всегда неоднозначный, но в конце, ты все равно упадешь в кроличью нору, Алиса.       До меня явственно доносятся мягкие, дымчатые аккорды его парфюма, перебивающие резкий запах полыни, исходящий от напитка. С упоением вдыхаю воздух, и пью содержимое. И страна чудес не заставляет себя долго ждать: опустившись на затылок, тьма разливается по всему телу, чувство безграничного умиротворения в разы возрастает, эйфория наполняет каждую клетку тела, при этом, сердце гонит кровь по венам так быстро, насколько это вообще возможно. Спустя несколько таких подходов, внутри будто щелкает какой-то тумблер, зрение затуманено, но голова абсолютно ясна, я по-прежнему отдаю отчёт в своих действиях, но не могу сдержаться, всего - лишь на какое-то мгновение теряю контроль, схожу с ума на толику секунды, но этого достаточно, чтобы оступиться. Я жадно впиваюсь в его губы. Он отвечает на мой поцелуй сначала нежно и робко, будто, боясь испачкать своей помадой, но с каждым мгновением его движения становятся все более настойчивыми и он уже ни секунды не медлит. От его прикосновений, кожа покрывается мелкими мурашками, и сердце отбивает бешеный ритм где-то внизу. Земля медленно уходит из-под ног, и я чувствую, что повисаю над краем пропасти, в которую он сталкивает меня одним движением.        В этом, пылающем страстью поцелуе, я не заметила, как мы переместились в соседнюю комнату. Едва касаясь, он придерживает меня за талию и ловкими движениями начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке. Я тоже не собираюсь отставать и стаскиваю рубашку, пока полностью не обнажаю его грудь. От этого еще явственней ощущается жар, исходящий от него и уже сильно ускорившееся сердцебиение. Разделавшись с рубашкой, перехожу к ремню на его брюках, но не спешу его расстегивать, задерживаю руку у него в паху и поглаживаю выступающий из-под ткани чёрных джинс член. Не дожидаясь, пока я сделаю следующий шаг, он сам расстегивает ремень и приспускает джинсы. Несмотря на то, что сама начала эту игру, мои движения неловки и по-детски просты, а тело совсем неопытно для него. Он не первый парень в моей жизни, но первый мужчина. Опытный мужчина. Это заставляет смотреть иначе на ситуацию. Конечно, Мэнсон сразу заметил то, как неумело я веду себя с ним. Его не так просто обмануть. Но отступление сегодня не входило в его планы. Он прекращает меня целовать и мягко подталкивает к кровати. Я повинуюсь и покорно ложусь. Он ложится сверху и продолжает поцелуй. Провожу рукой по его лицу, запустив ее в жесткие, непокорные волосы, не сильно тяну за них. Он углубляет поцелуй и еще сильнее прижимает меня к кровати.        Мэнсон медленно ослабляет свою хватку и смещается ниже к груди. На мгновение, сердце приостановило свой ход и вновь бешено заколотилось; неожиданно громкий стон срывается с моих губ, и разрывает спокойную тишину, когда он грубо кусает и тянет за сосок. Но тут же начинает покрывать всю грудь нежными и чувственными поцелуями. Я глубоко вздыхаю и судорожно облизываю пересохшие губы.       Сладкое всепоглощающее желание овладело каждой клеточкой моего тела. Наконец, после мучительно долгой прелюдии, он с силой обхватывает мои бедра, и резко входит. Внутри все сжимается и пульсирует. Одной рукой придерживаю его за бедра, окончательно спустив его джинсы, а другой крепко вцепилась ему в плечо, в надежде хоть как-то контролировать его. Но он намного сильнее.       Краски боли и удовольствия сливаются воедино на палитре чувств, и я уже не могу сдерживать откровенные стоны. В его страсти есть что-то дьявольское, пугающее, манящее и одновременно отталкивающее, неведомое мне до сего момента, и ,черт подери, мне это нравится. Нравится, несмотря на то, что он вдвое старше, и я прекрасно понимаю, что он использует меня, иначе он не был бы так груб со мной. Но я не в силах устоять не вкусив его порочности сполна. Мы движемся в бешеном танце страсти и похоти, не имея ни единой возможности хоть на мгновение остановиться и перевести дух. Мэнсон сбивчиво дышит, наращивая темп, при этом пытаясь сквозь стоны притянуть меня к себе и поцеловать. От нахлынувших эмоций начинает катастрофически не хватать воздуха. Кажется, еще немного, и я задохнусь под его напором. Он постепенно ускоряет свои движения, и мы уже стонем в унисон, хоть он намного тише и приглушеннее меня. Сильное жгучее наслаждение, неистовствующее во мне, высвободилось наружу вместе со стоном, переходящим в крик. Несколько мгновений и он кончает следом. Я закрыла глаза, и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. В голове не осталось ни единой мысли. Весь мир прекратил свое существование этой ночью.