***
– Спасибо тебе за условный срок, – приступил Вадим к извинительной миссии. – Я этому не способствовал, – возразил Журавлев. – Значит, мне нужно отвесить поясной поклон судье. – Ты решил прокатиться по домам юристов с покаянным турне? – На юмор Аверина Игорь отреагировал не менее сатирично, но без агрессии. Вадим, окрыленный благосклонностью полицейского, продолжил: – Прости меня за все. Собственно, из-за этих четырех слов я сюда и приехал. Повисла тишина. Капитан молчал, не выражая своих мыслей по поводу сказанного Авериным ни одной эмоцией. Люда, сидевшая рядом с Игорем, накрыла его руку своей, словно в случае чего могла удержать рассвирепевшего Журавлева, рванувшего к бывшему убийце. Однако полицейский не двинулся с места, зато ехидно спросил: – С чего это ты зажмурился? Сообразив, что автоматически, снова испугавшись, Вадим закрыл глаза, молодой человек поморгал, но отвечать не стал, опасаясь брякнуть что-нибудь в духе: «Соринка попала». – А давайте я радио включу, – Люда нажала кнопку на приемнике, и оттуда ушам присутствующих предстали слова, идеально подходящие для темы, обозначенной Авериным: «…Прости всем грехи вольные и невольные…». – Упс, – сконфузилась девушка от того, что хотела разрядить обстановку, но попалась какая-то православная радиостанция, и старания Люды пошли насмарку. Аверин заметил, что Журавлев с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться, и тоже немного расслабился. – В общем, и за словарь извини. – За какой словарь? – удивилась девушка. Вадим понял, что полицейский совершенно не желает признаваться ей насчет раннего притаскивания молодого человека в свою квартиру, поэтому прикинулся, что не понял фразы Аверина, и пожал плечами. – Люда, выйди, пожалуйста, – попросил Игорь, и у Вадима похолодело в душе. Неужели сейчас начнется воспитательный допрос, тьфу, то есть процесс? – Да я с вами побуду, – вроде бы беспечно отозвалась девушка, но насторожилась, как и Аверин. – Не съем же я его. Иди, – настаивал посерьезневший полицейский, уже упомянутым тигром зыркнув на Вадима. И тот обреченно решил: съест. Люда, пару раз оглянувшись и ободряюще (Аверину на миг показалось – с сочувствием) подмигнув молодому человеку, оставила их наедине.***
– На фига ты про словарь ляпнул? – напустился Игорь, закрыв дверь кухни и на всякий случай удостоверившись, что Люда не подслушивает из коридора. – А ты ей не рассказал, что я тут уже был? – удивился Вадим, полагавший, что у Журавлева от подруги нет никаких секретов. Выходит, что и у мента есть свои скелеты в шкафу. Точнее, бывший подследственный в кухне. – Нет, конечно! – Ну и ну. – Гну. Не ухмыляйся. – Даже не помышлял. А еще я тебе денег должен, – спохватился Аверин и принялся искать в кармане купюру, чтобы вернуть Игорю украденную тысячу рублей. – Я прощаю тебе их, а также грехи вольные и… – величавым тоном священника изрек капитан, издеваясь над Вадимом уже в открытую. Фыркнув от полицейского беспредела, Аверин не стал дожидаться карикатурной угрозы пальцем: «Должо-ок!» из сказки про длиннокосую Варвару и иронично поинтересовался: – Теперь-то твоя душенька довольна? – Вполне, – кивнул Журавлев. – Ты высказался искренне и без слезливого нытья понять и простить. Одного я боялся: что ты на колени встанешь. – Такое мне в голову никогда бы не пришло. – Я же не знаю, что у тебя в ней творится. Томографическими способностями, к сожалению, не обладаю. За взаимными колкостями Вадим почувствовал, что атмосфера общения с ментом складывается для него безущербно. – Игорь, можно просьбу? – Смотря какого характера. – Я хочу предложить свою помощь. И денег за нее мне не нужно. – Ну и что ты хочешь? – Хочу помогать следствию. – Ты дурак? Хотя, что я спрашиваю… – вздохнул Журавлев, окончательно убеждаясь в том, что психи неизлечимы. – Серьезно. Мне вдруг стало интересно: как вы ловите преступников и какими методами выбиваете правду. – Так глазей сутками в «ящик» – наберешься этих знаний из сериалов и прочей муры. – Нет, там все не по-настоящему. А вот в твоем РОВД картина маслом: вся правда жизни в свете законов. – Аверин, ты таблетки пьешь? – устало спросил Игорь. – Да. А что? – Мне кажется, нет. – Поверь: мне действительно хочется поломать голову над следственными загадками. И образование у меня соответствует – логику я знаю на сто баллов, – настаивал Вадим. – Никакой здравомыслящий человек не возьмет тебя на работу в органы – на тебе же судимость висит. – У вас все нормально? – в кухню заглянула Люда, услышав повышенные тона. – Вадим несет чушь, – ответил Журавлев. – А я его пытаюсь переубедить. Впрочем, безрезультатно. Девушка улыбнулась, поняв, что ничего страшного не случилось. «Все-таки Аверин – неплохой парень», – подумала переводчица. – А зачем мне сидеть в отделении? Я буду вольным следователем. Ты скинешь мне загадку какого-нибудь преступления, я подумаю и… – Ничего не обещаю. Кстати, ты где-нибудь работаешь? – Ага, менеджером через интернет. Могу продать что угодно: мебель, заводские станки или ду́ши… – пошутил Вадим. – Вот что, торговец, твои извинения приняты, поэтому тебе пора. Уж прости за прямолинейность. – А ужин? – встряла Люда. – Нет, спасибо, – поднялся из-за стола Аверин. – Я пойду. И так отнял у вас много времени. Распрощавшись уже не врагами, мужчины пожали друг другу руки, отчего переводчица почувствовала себя великим примирителем.***
– Ты дашь парню шанс исправить его ошибки? – спросила девушка, когда за Авериным закрылась дверь. Игорь удивленно приподнял бровь, не ожидав от Люды столь горячей заботливости в отношении Вадима. – Ну его на фиг с желанием помогать органам. Это надо до такой вещи додуматься! Пусть проводит свободное время за любым другим занятием. – Но ты ему не отказал. – Но и не дал согласия. Что ты меня уговариваешь? Аверин, случайно, тебе родственник? Почему ты о нем печешься? – Нет. Мне его просто жалко… – Можно подумать, твой драгоценный Вадик бомжует или побирается! Ты видела, как он одет? Далеко не в тряпье. А на какие шиши он купил квартиру в Москве? – Он же рассказывал: продал свою в Балашихе, добавил денег. И к чему ты завел разговор о богатстве и бедности? – Люда, кто сейчас бесплатно помогает другим? По-моему, понятие «альтруизм» изжило себя как явление. И Аверин всенепременно потребует оплату за свой якобы труд. Не слушай его сказки, что деньги ему не нужны. – Тут я поспорю. А как же Зимний? У него бескорыстие в крови! И ты сам готов броситься на выручку, попроси тебя малознакомый человек! Нет уж! Лично я убеждена: Вадим тоже из той же вымирающей, но все-таки еще живущей породы альтруистов! Выдав тираду, достойную адвоката, заступившегося за своего клиента, девушка скрестила руки на груди, доказывая этой гордой позой свою непоколебимую позицию. Несколько минут на кухне царила тишина. – Ладно, я включу Аверина в невидимый список внештатных сотрудников РОВД, – произнес Игорь. – Довольна, защитница сирых, убогих и психов? – Я знала, что капитан Журавлев не откажет! – Люда чмокнула полицейского в щеку. – Видимо, мне придется пожизненно возиться с Вадимом, – проворчал Игорь.