Порочный роман

      На следующий день, в слабой попытке избавиться от своей зацикленности на Томе Риддле, Гермиона рассказала Дамблдору, что планирует путешествие на зимние каникулы. Она знала, что к нему было подойти проще, чем к Диппету, особенно учитывая, что он и так был в курсе ее миссии. Как и ожидалось, он оказался довольно понимающим и даже посоветовал девушке несколько мест, где она могла бы остановиться. Довольная, что сделала что-то для продвижения своей миссии, Гермиона переключила свое внимание на более неотложную проблему: что сделать, чтобы спасти Арагога? Она даже подумала об отправке анонимной совы Хагриду с предупреждением о том, что его питомцу грозит опасность, но решила так не делать. Это могло бы привлечь слишком много внимания ко всей ситуации, а она не была уверена, что Хагрид ей поверит или сможет пройти в Запретный лес незамеченным. Также Том любезно напомнил ей о том, что несмотря на предупреждение Дамблдора, они продолжат то, что начали. Она должна будет встретиться с ним сегодня в полночь в библиотеке, вместо Большого зала, на случай, если Дамблдор будет их там подстерегать. Весь день нервы Гермионы были на пределе. Единственным возможным решением, которое она смогла придумать, было пробраться в лес до встречи с Томом и каким-то образом предупредить Арагога… или же попробовать рассказать кентаврам о плане Тома, однако, она не была уверена, что сможет поговорить с ними, не подвергнув свою жизнь опасности. На Зельеварении они с Томом склонили свои головы над котлом с готовящимся Укрепляющим раствором. Том занимался гранатовым соком, а Гермиона добавляла кровь саламандры, когда он заговорил шепотом. – Может ты все-таки воспользуешься теми своими духами? Это может помочь тебе с ролью приманки, – предложил он, с сияющими глазами ожидая реакции Гермионы. Она усмехнулась и выхватила у парня из рук гранатовый сок, чтобы добавить его в зелье. – Я их выбросила, если хочешь знать, – чопорно ответила она. Том вздохнул. – Какая жалость. Они мне нравились. Уверен, что Арагог тоже бы их оценил, – грустно произнес он. – Не то чтобы я думал, что запаха твоей плоти будет недостаточно, чтобы соблазнить паука, – добавил он. Гермиона не могла поверить, что они вообще об этом разговаривают, особенно посреди урока. Но, так как остальные студенты ходили по классу, смешивая ингредиенты и громко ругаясь, их взаимодействие, на этот раз, осталось практически незамеченным. Слизнорт снова принялся долго и многозначительно на них смотреть. Разумеется, он неверно истолковал их перешептывания друг с другом. – Ты гнусный человек, Том. Я до сих пор жду благодарностей за спасение твоей жалкой жизни, – сказала Гермиона, подняв брови и скрестив на груди руки. Том улыбнулся и повторил ее действия. – А я все еще жду, когда ты угадаешь мою любимую книгу. Они так увлеклись своим состязанием в “кто кого переглядит”, что чуть было не испортили Укрепляющий раствор. К счастью, Гермиона начала чувствовать себя неловко под пристальным взором парня и отвела глаза как раз в тот момент, когда зелье начало пениться. Как обычно, Слизнорт провозгласил их идеальными партнерами по Зельеварению, намекая, что по отдельности они тоже молодцы, но вдвоем способны на действительно великие дела. Содрогнувшись от всех этих подмигиваний Слизнорта, Гермиона покинула класс, размышляя над его словами. Что если окажется так, что Гермиона в итоге поможет Риддлу в его погоне за бессмертием? Она подняла глаза, наблюдая, как парень идет впереди нее, окруженный привычной толпой. Он рассмеялся на что-то, сказанное Абрахасом. Его голос, этот чувственный баритон, который, однажды, станет высоким и холодным, заставил мурашки пробежаться по ее спине. Перед тем, как повернуть за угол, юноша обернулся и посмотрел на Гермиону. Свет, льющийся сквозь витражное окно, подчеркнул блестящие локоны его темных волос, его высокие скулы и добавил света его обычно темным глазам. Чувства, возникшие у девушке при его виде, были неуместны. Каким-то образом, когда их глаза встретились и его губы начали произносить ее имя, она почувствовала, что, возможно, Том тоже изо всех сил пытается найти объяснение химии, возникшей между ними. После окончания Защиты от Темный Искусств, Гермиона начала решительно презирать Тома Риддла (он все еще находил идею использования девушки в качестве приманки крайне забавной). Во время ланча она плюхнулась за гриффиндорский стол, и начала лениво ковырять копченую рыбу в своей тарелке. Погруженная в мысли о том, как она будет спасать Арагога, Хагрида, а теперь еще, и себя, она не заметила, как Джоффри с Рупертом уселись рядом с ней: Руперт рядом, а Джоффри напротив. – Все еще отходишь от вчерашнего наказания? – сочувственно спросил Руперт. Гермиона испуганно подпрыгнула. – Что? А, нет, извини, просто задумалась о домашней работе, – пробормотала она. Джоффри смотрел на нее так, будто пытается решить, поиздеваться над ней или нет. – Ага, я думаю, что, скорее всего, провалю Зельеварение, – мрачно сказал Руперт, накладывая в свою тарелку рыбу с жареной картошкой. Гермиона неохотно улыбнулась Джоффри. – Кстати, спасибо, что попытался за меня заступиться. Я вчера была немного в шоке от побега от стада кентавров, так что не смогла нормально тебя поблагодарить. – Мне не нравится этот парень, – сказал Джоффри с еле заметным кивком в сторону слизеринского стола. – Все думают, что он прекрасный принц, но иногда у него бывает такой взгляд… – Руперт, с набитым картошкой ртом, начал бессвязно объяснять, что Джоффри был чересчур параноиком. Жестикулируя своей вилкой, отчего кусочки еды разлетались во все стороны, он привлек к себе всеобщее внимание. Гермиона с Джоффри обменялись столь редкими между ними улыбками и Гермиона, как никогда болезненно, вспомнила о Гарри. Однако, в этот раз, девушка не позволила горю овладеть собой. Она присоединилась к смеху Джоффри над Рупертом, который начал ныть о том, что все всегда над ним издеваются. Они не были такими же, как Гарри и Рон. Джоффри был гораздо более серьезнее Гарри и напоминал друга на их пятом году обучения, когда он был угрюмым и погруженным в себя. Руперт же больше напоминал Невилла, чем Рона, своей неуклюжестью и немного меньшим остроумием. Но, в конечном счете, она почувствовала, что, возможно, нашла здесь друзей и это было одним из самых больших облегчений на данный момент. – Смотри, Поттер! Она идет, – прошептал какой-то парень. Августа шла, давая нагоняй парочке первокурсников за игру во Взрывающиеся карты во время обеда. Джоффри тут же начал разрезать содержимое своей тарелки на мельчайшие кусочки, избегая взгляда даже взгляда даже в сторону, где находилась Августа. Руперт игриво толкнул Гермиону локтем. – Она ему нравится. Не представляю, почему. Августа просто вселяет ужас. – Она мне не нравится, – сдавленно произнес Джоффри, багровея, тем самым, опровергая свои же слова. Гермиона поняла, что посмеивается, глядя на парня. – Мне кажется, она довольно властная личность, – девушка решила его немного помучать. Хотя она и знала, что Джоффри с Августой не поженятся, было забавно представить их вместе. Августа была на дюйм или два выше Поттера, однако, они оба казались крайне серьезными, что, наверное, было хорошо. – Ему нравится такой типаж, – согласился Руперт, – В прошлом году он ухлестывал за старостой школы, Минервой МакГонагалл… – Руперт поежился. – Жуткая ведьма. Хотя и большая поклонница квиддича… Джофф думал, что нравится ей, но, само собой, все знали, что она влюблена в Тома. Казалось, что это была больная тема двух друзей. – Но Риддл отверг ее, поэтому ей надо двигаться дальше, так ведь? – горячо вступил Джоффри. Руперт усмехнулся. – А ты отверг Брунгильду Вэйн, но она все еще сохнет по тебе. – Гермиона проследила за их взглядами, брошенными на девочку с неудачной стрижкой с младшего курса, которая не отрывала полный тоски взгляд от Джоффри. Когда они посмотрели на нее, она отвернулась так быстро, что ее шея громко хрустнула и от стыда по ее щекам покатились слезы. Она чуть не перевернула стол, когда вскочила со своего места, чтобы поскорее покинуть Большой зал. Было видно, как некомфортно чувствовал себя Джоффри. – Я ужасно себя чувствую по этому поводу, но она подлила Амортенцию в мой тыквенный сок в прошлом году, – вздохнул он. – А во время летних каникул нам нужно было присутствовать в школе для отборочных по квиддичу, и Гроган чуть не убил меня, когда поймал пытающимся залезть на теплицу, только чтобы сбежать от этой сумасшедшей. Она проникла в гребанную школу и просто пялилась на меня! – гневно произнес он. – Я чуть не провалил отборочные, потому что смотрел вниз на то, как она глазеет на меня и что-то бормочет. – Ты бы встречался с ней, будь она привлекательна, – презрительно отметила Гермиона, хотя она и наслаждалась разговором с однокурсником. Джоффри закатил глаза. – Ой, только не этот аргумент. Почему все девчонки постоянно его приводят? – спросил он многострадальным тоном. Руперт вздохнул. – Не могу не согласиться. Тебе очень льстила мысль о том, что ты нравишься Минерве, разве не так? А она не так уж и плохо выглядит… Джоффри выглядел рассерженным из-за того, что друг был не на его стороне. Гермиона только было открыла рот для дальнейшего спора, как к гриффиндорскому столу незаметно подошел Альфард. Девчонки перестали глазеть на Джоффри или Тома и начали взволнованно хихикать. Волосы Блэка были в беспорядке, а на губах играла улыбка. Гермиона улыбнулась в ответ, чувствуя тепло от взгляда парня. – Не желаете ли сделать круг по комнате, мисс Макмиллан? – произнес он притворно напыщенным тоном. Гермиона заулыбалась еще шире. – Ты читал Джейн Остин, – радостно отметила она. Его губы дернулись; Гермиона знала, что ему нравилось раздражать Джоффри, находясь здесь. – Урок скоро начнется, увидимся позже, хорошо? – она подняла брови, глядя на однокурсников, особенно на Джоффри, будто бы в ожидании одобрения, в котором не была уверена. Он не особо хотел отвечать согласием, поэтому просто выпустил вздох. – Мы с Уизли каждую ночь делаем домашнюю работу в общей гостиной, так что, если ты, вдруг, снова решишь стать гриффиндоркой, можешь найти нас там. – Его тон был мрачным, но по искоркам в глазах, девушка поняла, что он шутит. – Она решит позже, – вмешался Альфард, уводя от них Гермиону. Она не могла не заметить, как легко Альфард становится ревнивым, но напомнила себе и о том, что Джоффри и он были известными соперниками. – А еще, все думают, что девушки не могут общаться с молодыми людьми просто так, без скрытых мотивов. – Подумала Гермиона, хотя у нее не было ни капли подобного интереса к Джоффри или Руперту (несмотря на его схожесть с Роном). К Альфарду же, напротив… Они покинули Большой зал. Так как обеденное время еще не закончилось, в коридорах практически не было студентов и они с парнем пребывали в блаженном одиночестве. Альфард перестал улыбаться, внезапно начав выглядеть довольно встревоженным, и прижал девушку в довольно тесное пространство между стеной и стоящими рядом доспехами (прямо как между молотом и наковальней). На секунду она подумала, что парень собирается ее поцеловать, но он стоял в шаге от нее, озираясь через плечо, словно ожидая, что рядом кто-то есть. – Ты снова собираешься идти в лес сегодня вечером, – наконец пробормотал он, глядя на Гермиону блуждающим взглядом. Она была удивлена его бросающемуся в глаза волнению. – Да, верно… – начала она нерешительно. Альфард подошел на шаг ближе. – Послушай меня, Гермиона, – прошептал он. Несмотря на то, что парень стоял в сантиметрах от нее, она едва могла расслышать его слова. Она никогда прежде не видела этого всегда расслабленного и чересчур самоуверенного слизеринского ловца таким расстроенным. – Порой Риддл совершает вещи…вещи, которые не… – он пытался подобрать правильное слово. – Альфард, я знаю, – решительно сказала девушка, – Я бы никогда не стала ему полностью доверять. – Но…, Альфард все еще был очень встревожен, – ...Ты не понимаешь. Конечно, ты знаешь, что он “слегка фальшивый”, как ты сказала, но...– он облизнул свои губы. – Гермиона, Том… Боясь себя выдать, она не стала объяснять, что отлично знает все о наклонностях Тома, возможно, даже больше, чем Альфард. Блэк, казалось, почти сдался продолжать свои попытки что-то объяснять. – Ты слишком хороша, чтобы тебя терять, Миона, – улыбнувшись, он взял ее за подбородок и девушка улыбнулась ему в ответ. – Представь себе: девушка, которой не нравится Том Риддл. А еще тебя совсем не волнует межфакультетская вражда. – Не говоря о том, что меня не интересует Джоффри Поттер, если вдруг ты хочешь знать, – добавила она, показывая ему язык. Альфард хмыкнул. – Ну конечно он тебя не интересует. Я же гораздо привлекательнее, умнее, остроумнее и более лучший ловец, чем он. Гермиона мысленно согласилась с последним аргументом, пусть даже и ничего не смыслила в квиддиче. Парень встал в героическую позу и девушка громко расхохоталась. Она подняла руки, чтобы отодвинуть парня со своего пути, бормоча, что урок скоро начнется, но Альфард остановил ее, прислонив девушку к стене и прижав свои губы к уголку ее рта в быстром, озорном поцелуе. Гермиона сделала резкий вдох и почувствовала, как его ресницы щекочут ее. – Альфард! – возмущенно воскликнула Гермиона, поднося руку к своей щеке и удивленно глядя на парня. Альфард подался назад. – Гермиона! – передразнил он ее шокированный тон, подмигнул и, затем, направился на свой урок. В этот момент мимо проходил Том, в сопровождении своей привычной компании слизеринцев, и, увидев эту сцену, взорвался от смеха. – Это хорошо, Гермиона, – сказал он, идя с ней бок о бок по коридору, – Кажется… перед тобой просто невозможно устоять. – Его намек был неприкрытым и озорные чертята, играющие в его глазах, заставили живот девушки сделать сальто-мортале. Когда он вернулся к своей компании, его последователи стали бороться за его внимание. Гермиона быстро свернула в уборную и ее тут же вырвало в ближайший унитаз. Она всю свою жизнь была лохматым гадким утенком и получить внимание Альфарда, после которого сразу флирт Тома, было слишком для нее. Но, когда девушка выпрямилась и вытерла рот, она вспомнила, что, возможно, завела двух новых друзей. От осознания этого, в ней проснулось чувство, такое же, как от дружбы с Гарри и Роном, что ей все нипочем – даже Волдеморт. * * * Гермиона сидела на своей кровати с опущенным балдахином, глядя на предметы, лежащие на ее коленях: на мантию-невидимку, карту Мародеров и их с Гарри и Роном совместную фотографию, сделанную Колином Криви сто лет назад. На ней они смеялись, не подозревая, что Колин их снимает. Вид своих лучших друзей, укрепил ее волю и, несмотря на пару слезинок, пробежавших по ее щекам, она почувствовала, что готова. Еще было рано; только 10 часов. После проверки карты Мародеров в последний раз, Гермиона запихнула ее, вместе с мантией, в сумку и приготовилась отправляться. В раздумьях, она взглянула на фотографию еще раз. Дополнительная волна боли и горя в сердце была как эликсир. Она подумала выпить немного Феликса Фелициса, но решила, что он будет нужнее, когда она начнет охотиться за крестражами. Девушка спрятала маленький пузырек в ботинок, рядом с фотографией Гарри и Рона, и незаметно покинула башню. Выйдя из портрета Полной дамы, Гермиона спряталась за статуей и накинула на плечи мантию-невидимку. Держа в руке палочку, она сделала глубокий вдох и начала свой путь через школьные коридоры. Гриффиндорка чудом избежала встречи с Томом и Августой и, наконец, очутилась на прохладном и влажном ночном воздухе. Единственным ее планом было пойти к кентаврам. Она боялась, что с Арагогом договориться будет сложнее. Несмотря на то, что кентавры ненавидели людей, она надеялась, что выслушав ее, они все поймут и пойдут навстречу. С колотящимся от волнения сердцем, девушка вошла в Запретный лес. Она была горда тем, как сейчас похожа на Гарри: пошла на дело без четкого плана и предварительно проведенного исследования. Хотя, в любом случае, она знала, что говорили все существующие исследования о взаимодействии кентавров и людей. Ее перспективы были невеселыми, но лучше она противостоит кентаврам, чем пауку. – Экспекто Патронум, – прошептала она, зажмурив глаза и изо всех сил вспоминая, как Гарри и Рон спасли ее от тролля на первом году обучения. Возможно, это было самое счастливое ее воспоминание. Вскоре, белая, как призрак, выдра игриво вынырнула и поплыла перед девушкой. Записав сообщение, Гермиона направила патронус кентаврам и, в ожидании, спряталась в рощице. Лесные звуки вокруг нее спровоцировали выброс адреналина, но, все же, фотография друзей убирала страх даже лучше, чем патронус. Гермиона ждала уже около часа, но признаков приближения кентавров все не было. Со вздохом, она достала карту Мародеров и стала искать лучший путь в библиотеку, где должна была встретиться с Томом. Полночь неумолимо приближалась. Кентавры все еще не появлялись. Без особого энтузиазма, она повторила те же махинации с патронусом и отправила его Арагогу, надеясь, что хотя бы одно магическое существо прислушается к ее предупреждению. Она дважды проверила, полностью ли ее закрывает мантия-невидимка, и, съедаемая плохим предчувствием, направилась обратно в замок. – Как бы Гарри поступил в этой ситуации? – размышляла она, проникая в башню Гриффиндора, чтобы спрятать карту с мантией. Она определенно не хотела рисковать тем, чтобы они попали в чужие руки. Без единого удовлетворяющего ответа на свой вопрос о том, что бы сделал Гарри, девушка отправилась в библиотеку. Том ждал ее, освещаемый серебристым светом бледной луны. У его походной мантии был высокий ворот, что делало вид юноши даже более представительным, чем обычно. – Отлично, почетная гостья на месте, – поприветствовал он. – Мы отправляемся сейчас. Гермиона чувствовала, будто направляется навстречу своей смерти; она подумала, каким именно образом Том будет использовать ее в качестве приманки для паука и покрылась мурашками. Внешне она не показывала ни капли страха и держала голову высоко поднятой, когда они выходили из замка. – Ваши с Блэком ухаживания ужасно занимательны, – прокомментировал Том, когда они зашагали по влажной траве, сопровождаемые лишь шуршанием их мантий и обуви. – По крайней мере, хоть тебя это развлекает. Это ведь самое главное, не правда ли? – ехидно ответила Гермиона. Том посмотрел на нее. – Нервничаешь? Не бойся, я остановлю паука до того, как он успеет полакомиться тобой. Ну или, по крайней мере, сделаю все, что в моих силах. – С улыбкой, обнажившей его зубы больше, чем обычно, он продолжил путь в Запретный лес. Машинально, они оба использовали Люмос, чтобы осветить себе дорогу. – Думаю, ты просто завидуешь, что между нами есть особая связь, а у тебя ее ни с кем нет, – вдруг начала дразнить Гермиона. Она вспомнила, что вчерашние насмешки над Томом помогли ей сдерживать свой страх, а еще она надеялась, что это отвлечет парня на достаточное время, чтобы Арагог успел сбежать. – Хотя не то чтобы я уверена в том, что он получил мое послание, – довольно угрюмо подумала она. – Кто сказал, что у меня нет подобной связи? – Увы, сегодня Том отвлекался с гораздо меньшей охотой, чем вчера. Его движения были более хищными и атлетическими, что заставило сердце Гермионы биться быстрее по нескольким разным причинам (ни одна из них не была приемлемой). – На самом деле, я считаю, что у меня с тобой гораздо более особая “связь”, чем у вас с Блэком. Глубоко в животе Гермионы что-то сжалось и она чуть было не споткнулась о древесный корень, пытаясь привести себя в чувства. – Да неужели? И как ты это понял? – Легко. Мы оба – блестящие студенты, оба не интересуемся спортом и нам все равно на соперничество между факультетами…– Том затих и нахмуренно стал оглядываться по сторонам. – Конечно тебя не волнует межфакультетское соперничество, для тебя есть только чистокровные и грязнокровки, – подумала девушка. К сожалению, в момент ее прозрения, Том повернулся к ней со злобной улыбкой на его красивом лице. – О да, здесь будет идеально, – произнес он и поднял палочку. – Инкарцеро. Все произошло слишком быстро: внезапно, Гермиона оказалась привязана к дереву тонкими веревками. Она сжала свою палочку, но Том вытащил ее у нее из рук. В этот момент их пальцы соприкоснулись на слишком продолжительный миг и между ними будто прошло электричество. – Как оригинально, – сухо сказала девушка. Том улыбнулся, но улыбка быстро сменилась серьезным выражением лица. – Это хорошая практика того, что Блэк захочет сделать с тобой в спальне, после вечеринки Клуба Слизней, – пояснил он поучающим тоном. Гермиона вспыхнула. – Ты варвар, – отрезала она. Том вздохнул, круговыми движениями размахивая палочкой. – Нет, Гермиона. Я просто рационален. Так же, как и ты. – Ты представляешь извращенные вещи обо мне, – обвинила она его, уводя разговор в другое русло. – Почему ты так помешан на том, что Альфард якобы собирается со мной сделать? – кровь прилила к ее щекам, когда Том усмехнулся, стоя довольно близко к девушке. – Это меня забавляет, – сказал он. – Видеть такую дерзкую юную гриффиндорку, прирученной ее так называемым врагом. Гермиона знала, что он сказал это только потому, что Альфард был слизеринцем, но все же, она не могла не думать о Томе. Тот факт, что он подошел ближе, довольно угрожающе глядя на нее сверху вниз, не особо помогал. – Тебе это не сойдет с рук, – предупредила девушка, пытаясь бороться с веревками. – Кто-нибудь обязательно узнает, что ты ходил в Запретный лес и связал там студентку ради забавы. – Мне казалось, я могу делать, что захочу, – парировал Том. Гермиона вспомнила, что Гарри рассказывал ей о маленьком Волдеморте. В приюте он сказал Дамблдору: Я могу делать плохие вещи с людьми, которые мне не нравятся. Гермиона снова почувствовала приближающуюся тошноту. По крайней мере, она отвлекала его внимание от Арагога и это был единственный позитивный момент в том, чтобы быть связанной. – Пожалуйста, пусть кентавры или Арагог получат мое послание, – мысленно молилась она, вздрагивая от того, как Том указательным пальцем взял локон ее волос, а затем отпустил его. – Ты выглядишь очень робкой. Это на тебя не похоже, – мягко произнес он, проводя кончиком пальца по ее щеке. Он просто напросто наслаждался издевательствами над ней. Ему нравится осознание того, что он имеет над кем-то власть. Для него это – наркотик. – Я вовсе не робкая, – сказала она предательски дрожащим голосом. – Мне даже нравится твоя робость. Это такое редкое явление… бесстрашная львица, напуганная, словно маленький котенок… – Их губы отделяли считанные сантиметры. Гермиона видела, как сияли его глаза от того, что он просто наслаждался ее истязанием, зная, что она не сможет дать ему отпор. Это было отвратительно, но, в то же время, девушка почувствовала тепло и приятное головокружение. Где-то глубоко внутри, ей ужасно хотелось снова почувствовать его пальцы на своей щеке; это простое прикосновение было самым соблазнительным в ее жизни. Только она подумала, что больше не сможет выдержать этого напряжения, как воздух заполнил звук приближающихся копыт.