Порочный роман

Воскресенье: день сожалений. Гермиона спала урывками, просыпаясь примерно каждые полчаса. К тому времени, как солнце начало пробиваться через занавески, она чувствовала себя такой уставшей, будто вообще не ложилась спать. Словно призрак, девушка побрела на кухню, где домовые эльфы занимались стиркой. Это был показатель того, насколько сильно она устала, ведь гриффиндорка с трудом заставила себя выразить лишь немного сочувствия эльфам, горбатившимся на кухне и в прачечной. Когда эльф постирал мантию Тома с помощью своей магии, волшебница просто поблагодарила его и поползла обратно в башню своего факультета. День проходил словно в тумане. Гермиона сидела в библиотеке, склонившись над картами и старалась действовать осторожно, чтобы Риддл, если вдруг зайдет, не заметил, что она ищет Литтл Хэнглтон. В конце концов, юная волшебница уснула, положив свою голову на руки, расположившиеся на столе в самом солнечном уголке библиотеки. Сны ее были странными и обрывистыми: иногда ей казалось, что она видит Гарри или Рона, а потом они оборачивались и становились абсолютно неузнаваемыми. Также ей снился Том, которого она искала, оставив призраки Гарри и Рона. Девушка будто преследовала слизеринца в темном, запутанном лесу и довольно быстро выдыхалась. Парень куда-то повернул. Они и в самом деле находились в лесу – в очень странном и тенистом. Девушка шла босиком по мягкой земле. Посмотрев вниз, она увидела, что одета в свое ночное платье. Так же, как и предыдущей ночью, оно было влажным от физических нагрузок. Платье неудобно прилипло к телу, а когда гриффиндорка попыталась отлепить его, приклеилось еще сильнее и количество ткани начало расти, пока за девушкой не начал волочиться длинный шлейф белой, влажной, хлопковой ткани, в итоге, запутавшийся в ежевичном кусте. Где-то впереди зазвучал гипнотизирующий смех Тома. Почему он над ней смеется? Чувствуя себя униженной, Гермиона начала пытаться освободиться от хлопковых пут. Том остановился и начал увлеченно за ней наблюдать, глядя с небольшим презрением. Гермиона. Она сказала парню убираться, но он снова рассмеялся. Разъяренная, гриффиндорка рванула в противоположную от него сторону. Вдалеке маячили фигуры, напоминающие Гарри и Рона. Ей хотелось закричать и попросить о помощи, но каждый раз, когда ей казалось, что она приближается к друзьям, они становились более расплывчатыми и менее похожими на себя. Гермиона… Девушка сильнее сжала свои глаза и начала медленно просыпаться, теряя последние обрывки своего странного сна. Непохожий на себя Рон постепенно растворялся… Гермиона! – голос стал более нетерпеливым. Гриффиндорка подняла голову и увидела никого иного, как юного Лорда Волдеморта, облокотившегося о стол и пытающегося ее разбудить. Он выглядел слегка раздраженным и, в то же время, позабавленным. – Доброе утро, – промычала девушка хриплым от сна голосом. Рот Тома изогнулся в кривой и немного снисходительной улыбке. – Ничего страшного, карты меня тоже заставляют скучать, – признался он, вытаскивая карту южной Англии из под ее рук. Он взглянул на пергамент и Гермиона потихоньку начала приходить в себя после сна. Из окна падал золотистый свет. – Так и есть, – подумала она, – Уже почти вечер… – П-прости, – выговорила девушка, выпрямляясь и потирая глаза. Теперь, окончательно проснувшись, она чувствовала себя неловко. Особенно, когда Том стоял здесь во всей своей сияющей красе. Гермиона уловила его привычный запах и резко воскликнула, – Твоя мантия! – Том поднял одну бровь, сидя на краю стола и с интересом разглядывая гриффиндорку. – Я постирала ее. Она где-то здесь… – Девушка начала рыться в своей сумке и вытащила из нее сверток грубой, колючей ткани. – Да ты шустрая, – прокомментировал он, принимая мантию. – Прямо как Слизнорт, – добавил он мрачно, – Он нанес новый удар. Кажется, профессор уверен, что ты, я и Блэк состоим в каком-то абсурдном любовном треугольнике, а так как он на моей стороне, то при всех поливает Блэка грязью. Если люди увидят, как ты возвращаешь мне какую-то одежду… – голос парня был сухим, но немного довольным, – Блэк выглядит еще более потрепанным, чем ты. У Гермионы отвисла челюсть. Ее мозг, проснувшийся всего пару минут назад, начал вовсю работать, вспоминая события прошлой ночи. Альфард… Решив, что она не будет доставлять удовольствие Риддлу, спрашивая об Альфарде, гриффиндорка пригладила волосы и встала. – Что ж, я выдерживала вещи и похуже, – бодро начала она, собирая свои вещи со стола. Том усмехнулся. – Например какие? Поединок с Гриндевальдом? – его тон был несерьезным и дразнящим. Сидящий на краешке стола в лучах уходящего солнца, льющихся из окна, юноша был похож на озорного эльфа. Если прищуриться, в этом красивом мальчике можно было совсем чуть-чуть уловить черты будущего Волдеморта. В основном, в глазах. В этих темных, хитрых глазах. Гермиона даже не могла понять, какого они цвета… но однажды, они станут ужасающе красными и узкими, как у кошки. Наваждение быстро прошло и перед девушкой вновь сидел ангельски-красивый Том Риддл Младший. Она обернулась и покачала головой. – Хуже, – наконец произнесла колдунья. Она начала уходить, но Том соскочил со стола и остановил ее. – Хуже, чем Гриндевальд? Он самый могущественный темный волшебник в истории. – В его тоне была доля пренебрежения; Гермиона готова была поклясться, что Риддл уже считал себя гораздо более сильным, чем Гриндевальд. – Он уже создал два крестража… – напомнила она себе. Рука Тома лежала на ее плече; девушка опустила голову и увидела Воскрешающий камень на его изящной белой кисти руки. Том Риддл Старший был мертв, а Морфин гнил в Азкабане – все только ради кольца. Гермиона заглянула парню в глаза. В ней боролось столько различных эмоций, что даже если бы Том использовал на ней Легилименцию, это бы ничего ему не дало. – Я не боюсь Гриндевальда, – спокойно ответила она. Том выглядел удивленным и даже восхищенным. – Тогда чего же ты боишься? – Тебя, – подумала девушка, но не посмела сказать это вслух. Она отвернулась. – Риддл, ты знаешь, что такое боггарт? – уклончиво спросила гриффиндорка. Том хмыкнул. – Конечно знаю. Причем здесь они? – Когда ты видишь боггарта, как он выглядит? – ей всегда было это интересно. Кто-то говорил, что он видел Дамблдора, но, почему-то, девушка не верила, что Темный Лорд больше всего боялся именно этого. – Моих друзей мертвыми, – машинально ответил Том. Очевидно, это был отрепетированный ответ. В библиотеке стояла звенящая тишина. Гермиона вновь повернулась к юноше. Она знала, что ее щеки покрылись румянцем от его прикосновения, но, к счастью, в этот раз он ничего не сказал по этому поводу. Теперь Том смотрел на нее с огромным, нескрываемым любопытством. – Что ты видишь, когда смотришь на боггарта, Гермиона? – Домашнее задание с отметкой в девять из десяти баллов, – легким тоном ответила она. Том рассмеялся. Он сильнее сжал свою руку на ее плече и повернул девушку целиком лицом к себе. Они были одни; если он что-то с ней сделает, никто не узнает. Прижатая к полке и не имеющая возможности скрыться от этой дразнящей смеси ароматов средства после бритья и мускуса, гриффиндорка чувствовала, как дерево и книжные корешки впиваются ей в спину. Риддл вечно куда-то ее прижимал; чего он хотел этим добиться? – Ты врешь, – прошептал он с легкой улыбкой. – Ты тоже, – мгновенно обвинила его девушка в ответ. Том наклонил свою голову. – И снова мы друг другу врем. Когда же ты начнешь говорить мне правду? – Когда ты начнешь. А теперь, прошу прощения, но я сегодня еще ничего не ела, – ее живот заурчал в подтверждение этих слов и, до того, как Том смог бы как-то отреагировать, Гермиона увернулась и рванула в Большой зал, чтобы успеть на остатки ужина. * * * Как и предупреждал Том, Слизнорт стал еще хуже (если это вообще было возможно). На Зельеварении он поставил Тома с Гермионой в пару для приготовления Зелья Правды и все время подбадривающе подмигивал Риддлу. К ужасу Гермионы, он даже отпустил шутку насчет того, что бы они все могли узнать, если бы дали ей Зелья Правды (это, само собой, было связано с Томом). Гермионе была присуща ирония, но сейчас у нее не было настроения, чтобы проявить ее во всей красе. В общем, этот понедельник был ужасным и девушка провела большую часть дня уворачиваясь от довольно серьезных заклинаний, бросаемых в нее фанатками Тома. – Блэк чувствует себя виноватым, – сказал девушке Риддл, наблюдая за ее реакцией, пока они работали над зельем. Гермиона безразлично пожала плечами. – Думаю, на удивление, ему даже немного стыдно. – Если он хочет обсудить это со мной, милости прошу, – чопорно ответила она, растирая в ступке жуков в мелкий порошок. Том улыбнулся. – Кстати, когда ты собираешься угадать мою любимую книгу? Ты ужасно медлительна в угадываниях… Вместо ответа, Гермиона изо всех сил наступила ему на ногу и остаток урока он провел кидая в девушку возмущенные взгляды и потирая подъем своей стопы. Его фанатки, по крайней мере, остались довольны произошедшим. * * * Во время обеда все, вроде бы, начало налаживаться. Гермиона сидела за столом с Джоффри и Рупертом, от всей души хохоча над непревзойденной пародией Руперта на профессора Ванлэндигэм, когда в ее тарелку с гороховым супом спикировал заколдованный лететь дольше, чем предполагали законы аэродинамики, бумажный самолетик. – Фто фэто? – спросил Руперт с полным профитролями ртом. Гермиона и Джоффри наградили его испепеляющими взглядами, прежде чем девушка с опаской вытащила из супа пергамент и развернула его. Гермиона- Приходи в астрономическую башню в полночь. -А. Девушка посмотрела на слизеринский стол. Как она и ожидала, Альфард глазел на нее, но поспешно отвел взгляд, когда увидел, что она на него смотрит. Со вздохом, Гермиона убрала пергамент в сумку. – Очередные насмешки от фанаток Риддла, – соврала она парням. Теперь, когда Джоффри узнал, что девушка с Альфардом в плохих отношениях, его отношение к ней стало таким хорошим, что это пугало. Гриффиндорка могла только предположить, какие победные танцы Поттер танцевал у себя в голове, заполучив в свои ряды, как он думал, еще одного противника слизеринцев. Из-за его незрелого поведения, Гермиона и не захотела говорить правду. Весь день она была на взводе в ожидании полуночи. Девушка одновременно хотела и чтобы время шло быстрее, и чтобы замедлилось. Не будет ли неправильным с ним встречаться? Она все еще была недовольна тем, как он проигнорировал ее слова. Хотя за последние два дня Гермиона много об этом думала и решила, что не будет ничего плохого в том, чтобы дать ему второй шанс. Как подсказал ей Том, Блэк просто не привык слышать “нет”. А еще, скорее всего, у него никогда не умирал кто-то из близких, так что глупо было ожидать, что он может понять ее чувства. Кроме того, свою роль играл и факт того, что Гермиона чрезвычайно сильно наслаждалась обществом Альфарда. Когда он был рядом, девушка забывала все вещи, из-за которых ей было грустно, так что его присутствие в ее жизни было просто необходимо для ее психического здоровья. Да и вообще, эта их неловкая игра в гляделки уже надоела. Когда они проходили мимо друг друга в коридорах, в воздухе буквально трещало электричество. Также то, что он проглотил свою слизеринскую гордость и предложил встретиться, говорило само за себя. С этими мыслями, Гермиона выскользнула из гриффиндорской башни, мысленно благодаря Мерлина за то, что Руперт и Джоффри уже пожелали ей добрых снов и не сидели в общей комнате, наблюдая ее уход. Она проверила карту Мародеров, но не рискнула взять ее с собой, так что девушка с тревогой перемещалась по коридорам, прячась за статуи или рыцарские доспехи всякий раз, когда слышала какой-нибудь звук. Наконец, она добралась до башни Астрономии. Альфард уже был на месте; стоял, осматривая территорию замка сверху. Гермиона стояла в удобном месте, чтобы хорошо видеть, как напряженно выглядел юноша, и ее сердце повело ее к нему. – Привет, – поздоровалась она. Альфард немного подпрыгнул. На мгновение, когда он коснулся гриффиндорку взглядом, ей показалось, что она увидела вспышку радости на его лице, но затем он снова стал мрачным. Гермиона преодолела оставшиеся ступеньки и встала перед ним, нервничая от незнания того, что парень может предпринять. Альфард отвернулся, решив смотреть на вид, открывающийся с башни. – Привет, – наконец заговорил он слегка дрожащим голосом. – Ты хотел меня видеть? Юноша ответил не сразу, но когда ответил, Гермиона была поражена его словам. – Я хотел извиниться, – начал он, не глядя на девушку. Судя по его напряженной позе и непривычно нахмуренным бровям, эти слова явно тяжело ему давались. – Я был… я вел себя очень эгоистично. Просто ты мне так сильно понравилась, что я не хотел слышать отказа. – Услышав это, Гермиона почувствовала облегчение и благодарность. – Но я не то чтобы тебе отказала, – серьезно ответила девушка, делая шаг ближе, – Я же сказала, что ты мне действительно нравишься. Но… Отношения со мной могут быть проблематичными. Я все еще горюю и несмотря на то, что я много думала над своими чувствами к тебе, я не хочу торопить события. Она увидела, как Альфард с трудом пытался скрыть победную улыбку. – Это… хорошо. Я тоже не хочу ничего торопить, – осторожно произнес он. Юноша посмотрел ей в глаза, но не продолжил говорить. После продолжительного молчания, он довольно громко прочистил горло. – Но я не против снова тебя поцеловать, – быстро добавил Альфард. Гермиона взорвалась от смеха. Как же приятно было смеяться. Как приятно было кому-то нравиться. – Но я не буду тебя заставлять. Не-а. Ты сама должна сделать следующий шаг, – он подмигнул, прежде чем выпустить притворный, полный смирения, вздох. – Все, что мне остается – это ждать и надеяться. – Ой, не будь дураком, – отрезала девушка, хотя и была настроена довольно добродушно. Она была в таком хорошем настроении от примирения с Альфардом, что ненадолго прижалась к нему и поцеловала в щеку. Он, определенно, был этим доволен. – Да ладно тебе, Гермиона, это даже сложно назвать поцелуем, – упрекнул он ее, пододвигаясь вперёд. Гриффиндорка рассмеялась, прежде чем губы парня прижались к ее. – Тебе действительно нужно взять дополнительные уроки по поцелуям, – добавил он. – Но я так великодушен, что готов стать твоим учителем совершенно бесплатно! – Девушка чувствовала себя абсолютно легкомысленно, но все же, оттолкнула Альфарда, улыбаясь. – Очень великодушно, – молвила она сквозь смех, – Но если ты вдруг забыл, я уже сказала, что хочу, чтобы события развивались более размеренно. – Альфард снова чмокнул ее в губы и девушку вновь обдало приятным, ноющим теплом. Почему перед ним так сложно было устоять? Наконец, юноша решил не приставать больше к ней с поцелуями и молодые люди зашагали по коридору, беззаботно болтая. Альфард объяснял гриффиндорке тонкости квиддича и пообещал однажды научить ее летать на метле. Они даже договорились пойти вместе в Хогсмид в следующие выходные. К моменту прибытия в гриффиндорскую башню, Гермиона чувствовала себя так, будто сейчас взлетит от счастья. Она не чувствовала себя так беззаботно на протяжении очень долгого времени, из-за чего поцеловала парня в уголок его губ прямо перед портретом Полной дамы. Залезая в портретный проем, она обернулась и увидела, как Альфард триумфально подпрыгнул, прежде чем побежать по коридору. Дело в том, что девушка не знала, что Том Риддл был свидетелем всей этой сцены.