Порочный роман

* Back to Black – обратно во мрак (букв.); перевод идиомы – обратно к чему-то знакомому (когда пробуешь что-то новое, ничего не получается, и ты возвращаешься обратно к старому и привычному). Кроме того, в контексте фанфика получается интересная игра слов, ведь Black – фамилия одного из его главных персонажей (Альфарда). В последующие годы Гермиона всегда будет удивляться тому, как ей удалось добраться в ту ночь до Кабаньей головы в целости и сохранности. Она потеряла способность осознавать свои действия и была лишь пассажиром собственного тела, пулей несущего ее в Хогсмид. Когда девушка достигла бара Абефорта, она так запыхалась, что пришлось прислониться к стене здания, чтобы не упасть и отдышаться. Внутри бара было оживленно и перед тем, как отважиться войти, гриффиндорка столкнулась с трудновыполнимой задачей – привести себя в надлежащий вид, чтобы не было заметно, что только-что она была раздета. Завязав шнуровку на платье и пригладив волосы руками, Гермиона подобрала подол платья и открыла дверь. Как и ожидалось, ее появление привлекло определенное внимание посетителей (хотя колдунья и не могла назвать такого места, где подобный вид бы не остался незамеченным; разве что в публичном доме). Девушка подчеркнуто проигнорировала направленные на нее взгляды и проскользнула в грязный бар, в сторону темного коридора, который вел в ванную комнату и на лестницу. Она не была готова встретить там Альфарда, выходящего из мужской уборной. – Альфард! – ошарашенно воскликнула она; молодые люди обменялись взглядами полными удивления. Маленькая полоска света, из бара просочившаяся в угол, в котором они стояли, подчеркнула рельеф лица юноши. Выглядел он ужасно. – Гермиона? – в его голосе было что-то одновременно тревожное и обнадеживающее. Он звучал громко, уверенно и бодро, но вспомнив состояние парня парой часами ранее, у гриффиндорки закралось плохое предчувствие. Она подошла поближе и отчетливо ощутила запах Огненного виски. Дело было не только в дыхании юноши; запах, казалось, источала каждая пора его кожи. Теперь колдунья видела, как он держался за перила стоящей рядом лестницы, чтобы не упасть. Волосы немного падали Блэку на глаза, придавая ему опасный вид. Он выглядел так, что Гермиона не знала, чего от него ожидать, напоминая ей листовки с фотографией Сириуса, сбежавшего из Азкабана. – Ты выпил, – брезгливо заявила девушка. Альфард ухмыльнулся. – Ты тоже, – начал он, касаясь ее подбородка. – И определенно недостаточно. – Гермиона отпрянула от его прикосновения, громко врезавшись в стену. – Альфард, ты выглядишь кошмарно, – в отчаянии сказала гриффиндорка. Парень издал грубый смешок и спотыкаясь зашагал по коридору, чуть не ударившись о Гермиону. Затем он прислонился к стене плечом и сполз вниз по грязной деревянной панели. – Так же, как и ты, – ответил он, снова хмыкнув. Его голос звучал странно и приглушенно, возможно из-за того, что лицо было прижато к стене. – Взгляни на себя: твои волосы растрепаны, а платье спадает. Девушка вспыхнула, но ничего не ответила, вместо этого решив сменить тему. Обычно гладкое мальчишеское лицо Альфарда сейчас было таким осунувшимся и побитым, что гриффиндорка позабыла о былом напряжении между ними и думала о том, как грустно ей видеть этого потерянного юношу в таком состоянии. – Где ты получил эти ранения? – мягко спросила колдунья, пытаясь помочь ему держать равновесие. Альфард пошатывался и, несмотря на то, что он был довольно худым, руки Гермионы с трудом удерживали его вес. И снова она жалела, что палочка была не с ней. Парень рухнул на нее, закопав лицо в шею колдуньи. – Ты когда-нибудь бывала в горах, Гермиона? – пробормотал он ей в волосы. Гриффиндорка проворчала отрицательный ответ, чуть было не упав от тяжести веса тела Блэка. Лестница была узкой, с шаткими ступеньками, поэтому в комнату его тащить было проблематично. К девушке вернулась полная осознанность происходящего и она шустро обыскала мантию Альфарда, чтобы найти волшебную палочку, заткнутую за пояс. Рубашка парня не была заправлена в штаны, поэтому рука Гермионы задела его кожу; она была обжигающей. Альфард был полностью, до безобразия пьян. – П-прости, – пробормотала гриффиндорка, чувствуя неловкость, что коснулась его в таком, практически интимном, месте (несмотря на то, что это была всего лишь случайность). – Я просто пытаюсь отвести тебя в мою комнату; если ты попадешься в таком виде, у тебя будут неприятности. – Неприятности? Для этого уже слишком поздно, – неразборчиво произнес парень и начал шумно карабкаться вверх по лестнице. Он так сильно спотыкался, что мог бы сломать перила, и Гермиона осторожно шла следом, вздрагивая каждый раз, когда Альфард во что-то врезался, и держа руки наготове так, будто она оберегала от падения малыша, который только учится ходить. – Слишком поздно? – переспросила девушка, когда ребята наконец добрались до второго этажа. Она зажгла палочку Альфарда, ибо в коридоре было темно – хоть глаз выколи. Юноша прислонился к стене и рассмеялся. – Гермиона, ты такая милая и невинная, – сказал он. – И так мало знаешь о мужчинах. – Альфард, я начинаю терять терпение, – отрезала колдунья, после чего бесцеремонно схватила слизеринца за шиворот и потащила по коридору к двери своей комнаты. – Могу ли я напомнить, что ты все еще учишься в школе и живешь с родителями? Тебя едва ли можно назвать мужчиной. И я думаю, что у большинства настоящих мужчин хватает самоуважения не напиваться в такие сопли, – прошипела девушка. Она открыла дверь, радуясь, что ей хватило ума спрятать бумаги с планом миссии, и толкнула Альфарда внутрь, после чего с помощью магии зажгла свечи. – Я говорю не о себе, – произнес он снисходительным тоном, таким, будто незнание Гермионы его смешило. Прежде чем она смогла его остановить, слизеринский ловец рухнул на кровать. – Ты утверждаешь, что знаешь Риддла. Но я, – сделал паузу он, – Считаю, что ты вообще ничего не знаешь. Потому что сегодня я видел, как он тебя раздевает, и… – Он меня не раздевал, – с жаром перебила девушка. – И я была бы тебе крайне признательна, если бы ты перестал постоянно за мной шпионить. – В ней закипала злость; чтобы ненароком не навредить парню в порыве гнева, гриффиндорка положила его палочку на стол и налила ему стакан воды из кувшина. – Выпей; нужно, чтобы ты протрезвел. – Альфард принял стакан и слегка приподнялся, глядя на колдунью, пока глотал воду. Затем он неуклюже попытался поставить стакан на прикроватный столик, но промахнулся и по полу разлетелось стекло. Блэк озадаченно посмотрел на устроенный им беспорядок, а Гермиона прошептала “репаро”. – Он думает, я не знаю, – начал бормотать Блэк, шлепнувшись обратно на кровать. – Но я знаю. Знаю, кто он такой. Остальные – просто чертовы идиоты. Они не видят. Кровь застыла в жилах Гермионы; она присела на краешек кровати и уставилась на парня. – Не видят чего? – Знаешь, я встречался с великанами на этой неделе, – продолжил свое бормотание слизеринец. – Мне нужно было понравиться им. Чтобы мы им понравились. И наши цели. – Так значит, на этой неделе ты побывал в горах и великаны не очень обрадовались твоему появлению, – шепотом подытожила колдунья. Впервые за это время, их глаза встретились. – Я не знаю, что делать, – признался Блэк. – Уходить слишком поздно. Я слишком сильно в этом погряз. И ты тоже. – Я? – в крови девушки забурлил адреналин. Что Альфард пытался сказать? Она убрала блестящие от пота волосы парня с его лица; несколько прядей прилипло ко лбу. С такого расстояния Гермионе удалось хорошо рассмотреть синяки и ссадины, которые оказались сильными и неровными – должно быть, было очень больно. Юноша все еще смотрел на нее и то, что колдунья увидела в его теплых карих глазах, манило ее. – Он хочет тебя, – прошептал Альфард, – ...в свои ряды. Гриффиндорка потеряла дар речи. Вскоре после того, как юноша договорил, он отключился. Колдунья не хотела его будить и, несмотря на то, что он явно еще не скоро проснется, ей было неловко ложиться спать рядом с ним или переодеваться. Поэтому она занялась лечением его синяков и ран бадьяном. Альфард что-то бормотал во сне и часто ворочался. Мирно спящий и с вылеченными повреждениями он меньше стал напоминать Сириуса, снова став похожим на энергичного Слизеринского ловца, которым он предстал перед ней в их первую встречу. Девушка сняла с него обувь и мантию и накрыла одеялом. Тепло, которое излучал юноша, успокаивало, а вид его – еще одного звена на пути Тома Риддла к бессмертию – вернул Гермионе ее решимость. Она тут же отправила Дамблдору сову с просьбой начать занятия по Окклюменцией незамедлительно. Также гриффиндорка достала карту крестражей и где-то на час углубилась в ее изучение. Была уже ночь, когда в дверь постучали; девушка взглянула на Альфарда, который все еще крепко спал, прежде чем немного приоткрыть дверь, чтобы увидеть за ней мрачного вида Абефорта. – Мальчишка у тебя? – хрипло спросил он. Гермиона виновато покраснела. – Простите, я просто не могла позволить ему попасться в таком пьяном виде, – торопливо начала оправдываться она, широко открывая дверь, чтобы бармен смог увидеть спящего Альфарда. Он кивнул и жестом велел гриффиндорке затворить дверь, чтобы поговорить с ней в темном коридоре. – Ты поступила правильно. Этот парень, Риддл, разыскивает его; он только что пришел сюда, уверенный, что мальчишка находится здесь. Говорит, что волнуется за него и обязан доставить обратно в замок. – Ага, конечно, – саркастично подумала Гермиона. Она собиралась заговорить, но ее прервал звук шагов, идущих с лестницы. И девушка, и Абефорт застыли и медленно обернулись. Наверх неторопливо поднимался Том. Из бара шло достаточное количество света, чтобы подсветить его лицо. Парень был бледен, как призрак, а следом за ним по ступенькам тащились полы дорожной мантии. – Я велел тебе ждать у барной стойки, – рявкнул хозяин паба. Большинство людей подобный тон бы испугал, но только не Тома; его лицо не выражало ничего, кроме безразличия, пока он не увидел Гермиону. – Директор обеспокоен безопасностью Альфарда Блэка, мистер Дамблдор, – вкрадчиво произнес Риддл, делая шаг в коридор, который их разделял. Гриффиндорка стала вглядываться в темноту. Подойдя ближе, Том превратился в грациозную тень. – Несколько старост ждут его внизу, чтобы сопроводить в школу. Можете больше не держать Блэка здесь. – Ты прекрасно знаешь, что он попадет в неприятности из-за своего состояния, – резко ответил Абефорт. Риддл остался невозмутимым. – Я не могу предугадать реакцию директора Диппета на поведение Блэка. Но вы должны дать ему вернуться в Хогвартс, где ему место. Поколебавшись, Дамблдор нехотя проворчал свое согласие и зашагал обратно в бар, перед уходом многозначительно посмотрев на Гермиону. Девушка незаметно кивнула ему, пока Том отвлекся, чтобы позвать Маркуса Эйвери и Ромулуса Лестрейнджа. Прежде чем они пришли, колдунья вошла в комнату и разбудила Альфарда. – Утром я отправлю тебе сову и мы поговорим, – лихорадочно заговорила она, хотя по потерянному взгляду юноши было ясно, что он вряд ли ее понял. Гриффиндорка помогла ему надеть ботинки и мантию и молча проводила за дверь, обнаружив там Лестрейнджа с Эйвери. – А вот и он, – произнес Эйвери злобным, ехидным тоном. Лестрейндж похлопал Альфарда по спине. – Вы двое идите вперед, – приказал Том, глядя на Гермиону. То, как слизеринцы кивнули, больше напоминало поклоны. Трое парней пошли вниз по лестнице. Не желая разговаривать с Риддлом, девушка повернулась и направилась в свою комнату, закрыв за собой дверь, зная однако, что Тому все равно удастся попасть внутрь. Неважно, что стояло бы у него на пути. В подтверждение своих мыслей, колдунья услышала, как дверь отворяется, и повернулась лицом к вошедшему, на лице которого играла легкая ухмылка. Риддл аккуратно закрыл за собой дверь, прежде чем к ней прислониться. Его темные глаза начали сканировать комнату и Гермиона не упустила из виду, как они задержались на смятой кровати, прежде чем вернуться к девушке. – Что? – грубо спросила она, в защитной манере скрестив руки на груди. Она знала, что слизеринец отметит этот жест. – А ты не очень гостеприимная хозяйка, Гермиона. Даже не предложила мне повесить дорожную мантию, – обиженным тоном предъявил слизеринец. Гермиона презрительно на него посмотрела. – Ты не очень желанный гость, Том. Я не приглашала тебя в свою комнату, – ядовито произнесла она. Риддл расхохотался высоким, ледяным смехом, от которого по спине гриффиндорки пошли мурашки. Парень сделал шаг от дверного прохода, расстегивая мантию, которая чуть было не упала на пол, прежде чем он поймал ее и повесил на крючок на стене. Движения его были эстетично-красивыми. Колдунья ожидала увидеть на слизеринце парадную мантию, но он был одет в маггловский черный костюм. На секунду Гермиона беспечно подумала, что, родись юноша в ее время, он мог бы быть моделью или актером. На нем этот костюм выглядел восхитительно, хотя на самом деле, наверняка был обычным и недорогим. – Ты не в мантии? – спросила она, поддавшись любопытству. – Ты не одна, кто путешествует на каникулах. У меня запланировано несколько поездок, в которых мантия будет привлекать ненужное внимание, – коротко объяснил он, после чего сделал несколько шагов в сторону девушки и растянул губы в обычной полуулыбке. Его темные глаза весело блестели, когда он подошел. – Что? Даже не спросишь, куда я собираюсь? Я же знаю, что неизвестность тебя убивает, дорогая. В этот момент Гермиона осознала, что оставила карту открытой. Могла ли она использовать невербальное заклинание, чтобы все стереть? Или же ей придется любой ценой держать Тома подальше от письменного стола? – Не хочу давать тебе чувство удовлетворения, – высокомерным тоном заявила она, зная, что юноша наверняка увидел в ее глазах неуверенность, ведь он изучающе склонил голову набок. – Да, этого ты никогда мне не даешь, – разочарованно согласился Риддл, качая головой. – Но рано или поздно, это изменится. Посмотри, с какой охотой ты вышвырнула Блэка, чтобы я смог занять место в твоей комнате вместо него. – Занять место вместо него? Если ты собираешься напиться до отключки, то добро пожаловать, – съязвила девушка. Том мягко рассмеялся. – Это уже гораздо лучше. А теперь, я, к сожалению, отклоню твое предложение напиться, но приму приглашение стать твоим гостем, – он подошел еще ближе. – Как хорошая хозяйка, ты должна снять с меня пиджак, потому что здесь довольно тепло. Том, как обычно, был совершенно невыносим, но лучше уж пусть он ведет себя так, чем как тогда, на улице, под снегом. Часть ее наслаждалась их вербальной игрой гораздо больше положенного (потому что наслаждаться компанией Лорда Волдеморта вообще было недопустимо). Девушка поднесла руку к своим губам. – Но ты уже снял мантию, Том. Боюсь, я больше ничем не смогу помочь, – невинно произнесла она. Здравый смысл в ней кричал, чтобы она поскорее нашла способ стереть карту и всеми правдами и неправдами выставить Риддла за дверь. – Да, но мне жарко, так что я очень хотел бы, чтобы ты сняла с меня пиджак, – настаивал он в такой же невинной и сладкой манере. – Премного извиняюсь, но мне не очень нравится раздевать людей, в отличие от некоторых, – елейным тоном заявила девушка. Она надеялась, что это сможет разозлить парня достаточно, чтобы он ушел, но само собой, это только позабавило его. – Я лишь оказал тебе услугу, потому что выглядела ты так, будто тебе жарковато, – объяснил Том, расширив глаза. Гермиона узнала отголоски тона, которым он обычно разговаривал с преподавателями (особенно женского пола). Юноша начал вышагивать вокруг нее. – А учитывая, что я очень вежливый и внимательный гость, то по твоему виду могу сказать, что тебе все еще жарко, поэтому позволь мне… Девушка не успела его остановить и Том потянул за шнурки платья. С легким, скользящим звуком шелковой ткани по телу, платье упало к ногам Гермионы. Она застыла, почувствовав, как кожи касается плотная ткань костюма парня, и рефлекторно прикрыла тело руками. На ее счастье, миссис Поттер настояла на старомодном слитном нижнем белье, так что гриффиндорка была не так сильно обнажена, как могла бы. Хотя факт того, что она стояла в корсете, длинных кружевных чулках и на каблуках, тоже был не самым воодушевляющим. – Извращенец, – выплюнула Гермиона, сузив глаза. Она наклонилась, чтобы поднять платье и прижать его к телу. В это время Том сократил расстояние между ними до минимума и когда девушка встала, запустил пальцы в ее локоны. – Я просто подталкиваю тебя к действию, – нежно объяснил он. – А то я заметил, что тебе нужен дополнительный стимул, – в мерцании свечей художественная красота его лица дурманила голову больше, чем обычно. Сглотнув слюну и сильнее прижав к себе ткань платья, Гермиона решила попробовать новую тактику. – Зачем ты заставил Альфарда отправиться к великанам? – потребовала она ответа. На какой-то момент это застало парня врасплох и гриффиндорка искренне этим насладилась. Однако, вскоре, ее наслаждение пропало вместе с тем, как в глазах Риддла появился незнакомый блеск. – Ну вот, началось, – молвил он. – Гермиона, завтра я должен отправиться на юг страны. Если ты составишь мне компанию, обещаю, ты получишь все ответы на свои вопросы; и даже больше. Это было самое заманчивое приглашение в жизни гриффиндорки, не считая первого письма из Хогвартса. – Какие у тебя дела на юге Англии? – поинтересовалась она. Том улыбнулся. – Это секрет. Но ты должна будешь надеть свое лучшее маггловское платье. – Что если у меня нет маггловских платьев? И что ты имеешь в виду под “лучшим”? – Думаю, я смогу тебе что-нибудь трансфигурировать, – сказал юноша, махнув рукой. – Так ты присоединишься ко мне завтра? Гермиона подумала над своей миссией. Что если это ей поможет? Она понятия не имела, куда они отправятся, но что если это даст ей больше понимания о том, что творится в голове у Риддла? Это было предложение, от которого нельзя было отказываться. Гриффиндорка смиренно вздохнула. – Присоединюсь. Но только при условии, что моей жизни ничего не будет угрожать. – Ты правда думаешь, что деятельность, подразумевающая наличие красивого маггловского платья, может как-то угрожать жизни? – усмехнулся парень. Гермиона нахмурилась, когда он снова начал к ней приближаться. Беспардонно вторгаясь в ее личное пространство, он взял в руки край юбки платья, якобы чтобы посмотреть на тесьму. – Кажется, мне снова придется тебя раздеть, – задумчиво произнес слизеринец. – И это может привести к определенным последствиям. – Он взглянул колдунье в глаза, поглаживая шелковую ткань, покрывающую ее бедро. – Ты знала, что некоторые люди умирали в разгаре особенно великолепного… ну… ты поняла, – непринужденным тоном заявил Том. Гриффиндорка усилием воли сохранила спокойствие. – Если ты намекаешь на то, что я могу умереть от наслаждения во время перепихона с тобой, то должна сказать, что сильно в этом сомневаюсь, – холодным тоном отрезала она. Парень вскинул брови. – В самом деле? Как оскорбительно. Полагаю, тогда мне придется привести доказательства, – его пальцы обвили шнурок на комбинации и потянули, но Гермиона ударила Тома по руке и грубо ее отпихнула. – Я встречусь с тобой завтра, – отчеканила она. – Но для этого мне нужно выспаться. Где встретимся? Том отступил назад; он сделал это так спокойно, будто то, что только-что произошло, вообще никак на него не повлияло. Это задело девушку, хоть она и знала, что, учитывая, в кого превратится юноша, ей не следует ожидать от него какой-либо реакции. – Десять утра. За Колющими шипами, – коротко объявил Риддл, набрасывая на плечи мантию. – Не опаздывай, – напоследок скомандовал он и открыл дверь, чтобы удалиться. Выходя за порог, слизеринец посмотрел через плечо. – Досадно, что ты так непреклонна, потому что в этом нижнем белье ты выглядишь невыносимо соблазнительно, – скорбным тоном добавил он, в то время, как в его глазах сверкнул порочный огонек. Когда Том ушел, Гермиона осела на пол так, будто она растаяла. Колдунья не догадывалась, что когда Риддл вышел на зимнюю улицу, по некоторым (не самым приличным) причинам, он был неимоверно благодарен царящему на ней холоду. А в это же самое время, в замке, Альфард смотрел на кружащий снег, замышляя план.