Порочный роман

*Blue – помимо значения “синий/голубой (цвет)”, переводится как “грусть, хандра” (что как раз перекликается с содержимым главы) Придумать подходящее по времени и погоде красивое одеяние было непростой задачкой. После определенных махинаций, Гермионе удалось трансфигурировать ее гранатовый наряд, который она надевала на вечеринку Слизней, в такого же цвета платье длиной до колена, с длинными рукавами и плиссированной юбкой. Повторив магические манипуляции миссис Поттер с волосами, ранним утром гриффиндорка на каблуках вышла из Кабаньей головы, облаченная в платье, серьги и в пальто, которое с помощью магии она сделала одной длины с платьем. Ко всему прочему, она завершила образ своими обычными беретом и шарфом и была крайне довольна собой. Однако, первым делом она встретилась вовсе не с Томом. Девушка получила сову от Дамблдора, который предложил начать занятия по окклюменции в ближайшие дни, и намеревалась отправить ответ. Кроме того, ей нужно было написать Альфарду; она хотела встретиться с ним, чтобы поговорить. Она была так поглощена заботами, что напрочь позабыла о сегодняшнем Рождестве, пока не зашла на завтрак в Три метлы и не столкнулась ни с кем иным, как с Гарретом Поттером. Гермиона заметила его до того, как он заметил ее; он сидел у барной стойки в одиночестве, с энтузиазмом поглощая копченую рыбу и болтая с барменшей, подозрительно похожей на мадам Розмерту. Одет Гаррет был в плотную мантию глубокого бордового цвета, а голову его украшал покосившийся венок. Улыбаясь про себя, Гермиона подкралась к парню и легонько постучала его по плечу. – Гермиона! Любовь моя, где ты была? – практически пропел Гаррет, в процессе разбрасывая во все стороны кусочки рыбы. Барменша хихикнула, когда он бесцеремонно заключил гриффиндорку в свои объятия, при этом чуть ее не задушив. – Мой маленький братец поведал, что ты вчера была просто красотка. Как я мог такое пропустить? – посетовал парень. Он повернулся к барменше, показывая на Гермиону. – Неправда ли, это самая очаровательная девушка, которую ты только видела? Мой маленький братец за ней ухаживает! – У Джоффри появилась девушка? – в полном замешательстве спросила барменша. Она с сомнением подняла брови, изучая гриффиндорку. – Не верю. Она слишком хороша для Джоффри. – Ага, кто бы мог подумать. А еще она самая умная ведьма на своем курсе! Правда ведь, Гермиона? – на этом он потащил девушку через весь зал. – Что ж, сегодня Рождество, я безнадежно в тебя влюблен и раз уж мы стоим прямо под омелой… – Гаррет подмигнул, когда они остановились в дверном проеме и показал наверх. В самом деле, там висел пучок омелы. Гермиона вспыхнула, когда парень весело чмокнул ее в обе щеки. – Скажи мне, прекрасная Гермиона, для чего ты так нарядилась? – обратил он внимание на ее наряд, показывая на каблуки. Девушка, все еще пытаясь прийти в себя после поцелуев, запинаясь заговорила. – Эмм..., в самом деле, я не уверена…, – увидев озадаченное выражение лица Гаррета, она пожала плечами и последовала за ним обратно к барной стойке. Барменша снисходительно покачала головой, глядя на Поттера. – Один студент пригласил меня… куда-то, и сказал надеть маггловское платье, так что... , – Гермиона села на барный стул рядом с Гарретом и заказала легкий завтрак, после чего барменша удалилась на кухню. – А что ты делаешь в Хогсмиде? – О, есть у меня пара дел, знаешь как это бывает, – небрежным тоном ответил парень. Почему-то у Гермионы было чувство, что это было что-то важное, хотя она и не могла представить, что именно. – Кроме того, мама наказала проверить, не остановилось ли у Джоффри сердце после того, как он тебя увидел. Бедняга понятия не имеет, как вести себя рядом с красивыми девушками, – вздохнул Гаррет, качая головой. Гермиона фыркнула. – Джоффри был превосходным кавалером на балу, – сказала она, – А твоя мама сотворила со мной чудо. – У мамы талант, – согласился Поттер. – Не то чтобы тебе что-то нужно, чтобы выглядеть красивой, конечно же! Гермиона наслаждалась завтраком в компании Гаррета и когда пришло время встречи с Томом, ей жутко не хотелось уходить. С парнем было весело; их диалог был уморительным, с постоянными комплиментами в ее адрес, так что у гриффиндорки щеки болели от смеха. Перед тем, как разойтись, он снова поцеловал ее под омелой и оставил девушку в приподнятом настроении. Гермиона не могла больше откладывать дело. Взяв себя в руки, она вышла на улицу, под падающий снег. К счастью, плотный завтрак заметно согревал. Снегопад усилился и несмотря на то, что девушка была в чулках, а ее платье было достаточно плотным, она дрожала, пока шла по Хогсмиду, направляясь к магазину отца Макгонагалл. Она повернула в переулок в тот самый момент, когда куранты пробили десять, и увидела на другом его конце Тома, не заметившего ее появления. То ли он купил, то ли трансфигурировал маггловский шерстяной тренч угольно-черного цвета, но гриффиндорка не могла удержаться, чтобы не залюбоваться тем, как хорошо он на нем смотрелся. С ее угла обзора, созерцающий падающие снежинки юноша выглядел так, будто рекламировал пальто для глянцевого журнала. Потом он, видимо, заметил ее присутствие и обернулся ровно в тот самый момент, когда девушка подошла. – Идеально. Я верил, что ты что-нибудь найдешь, – поприветствовал Том. Под тренчем на нем снова был черный костюм. Его волосы и плечи были покрыты снежинками, а щеки его непривычно порозовели от холода. – С Рождеством, – добавил он, выпустив при этом облако пара изо рта. – С Рождеством. Так куда мы направляемся? – с подозрением поинтересовалась девушка. Том протянул ладонь в черной вязаной перчатке. Гермиона положила свою ладонь, тоже облаченную в вязанную перчатку, на его. – Совсем скоро узнаешь, – дразнящим тоном ответил юноша, после чего они с громким хлопком трансгрессировали. Почувствовав под ногами твердую почву, гриффиндорка неосознанно сжала кисть руки Тома, ибо чувствовала себя слегка дезориентированно. Там, куда они прибыли, кружил снег, превративший все вокруг в белое полотно, из-за чего даже нельзя было понять, где земля, а где небо. Девушка споткнулась, но Том успел схватить ее за талию, тем самым уберегая от падения. – Трансгрессировать на каблуках не так весело, как ты думаешь, – сухо произнесла Гермиона, выпрямляясь и закрывая покрасневшие щеки. Том ухмыльнулся. – Ловить тебя, когда ты падаешь с каблуков гораздо веселее, чем ты думаешь, – парировал он, после чего повернулся, показывая на едва различимый в царстве танцующих снежинок силуэт. – Теперь я могу сказать тебе, куда мы идем. Нам придется сделать еще пару остановок. Первая из них не даст прямого ответа на твои вопросы… – Губы парня растянулись в холодной, полной ненависти улыбке, которую, как подозревала Гермиона, видеть она была не должна. – Но, тем не менее, она тоже важна. Мы идем на свадьбу. Это было последнее, чего ожидала гриффиндорка. – На свадьбу? – тупо переспросила она, моргая. Том взял ее за руку. – На свадьбу, – подтвердил он покровительственным тоном. – Пошли, а то опоздаем, – парень повел ее по тому, что в менее ненастную погоду, очевидно, было дорогой. Ноги девушки начали коченеть. – На маггловскую свадьбу, – произнесла она, перейдя на легкий бег – так быстро вел за собой ее Том. – В южной Англии. На ферме. И мы принимаем участие. Чья эта свадьба? Молодые люди подошли к ослепительно-белой церкви, которая стояла на холме, возвышаясь над деревней неподалеку. Теперь Гермиона могла видеть людей, идущих по направлению к маленькой церкви. – Я их знаю? – Мы оба знакомы с невестой. Я ее знаю довольно хорошо; ты, скорее всего, особо с ней не контактировала, если вообще контактировала… но да, по крайней мере, ты о ней слышала. Гермиона терпеть не могла находиться в неведении, но, в то же время, понимала, что ей следует набраться терпения. Она нехотя молча последовала за Томом. Судя по отсутствию людей возле церкви, они были последними прибывшими. Парень повернулся к ней лицом, с играющей на губах дьявольской улыбкой. – Единственная проблема в том, что мы не приглашены, так что не создавай суматохи. – Том! – возмутилась Гермиона, но парень прервал ее, прижав к ее губам указательный палец. – То, свидетельницей чего ты сегодня станешь, – доказательство моих определенных убеждений. Ты умная ведьма, и я знаю, что логика стоит для тебя на первом месте, а не сердце. Я прав? – в его взгляде было что-то безумное, из-за чего Гермиона занервничала. Что-то подсказывало ей, что ничем хорошим это не закончится. – В каких-то случаях, – с опаской произнесла она. – Да. Но в других, сердце – самый важный советчик. – Просто жди и смотри, – мягко сказал Том и повел девушку в заостренную арку с красной дверью. Внутри церковь была переполнена в одной половине зала и практически пустовала в другой. Люди обернулись на звук открывающейся двери, когда молодые люди вошли, видимо ожидая, что это невеста со своим отцом. Том изящным движением подтолкнул Гермиону к скамье на людной стороне помещения. Присутствующие продолжали пялиться, но гриффиндорка не могла винить их за это – Том выглядел даже лучше, чем обычно, с порозовевшими от холода щеками и в безупречно гладком костюме и пальто. Он, казалось, не замечал этих взглядов. – А теперь смотри, – прошептал он Гермионе на ухо. Девушка начала всматриваться в сторону входа, когда орган заиграл знакомые аккорды свадебного марша. Двери отворились, сперва впуская внутрь вихрь снежинок, а затем, заметно дрожащего Эодхэгана Макгонагалл в костюме, который вел под руку Минерву. На ней было кружевное свадебное платье с высоким воротом, длинными рукавами и с такой же кружевной вуалью. Наряд был старомодным и немного диссонировал с резкими чертами лица невесты. Гермиона прижала ладонь ко рту и была рада, что Минерва была слишком сконцентрирована на алтаре, чтобы заметить ее и Тома. Оправившись от потрясения, Гермиона метнула сердитый взгляд в слизеринца. Жених, очевидно, был магглом и, судя по виду, скорее всего, фермером. Его глаза засияли любовью, когда он увидел Макгонагалл, что не сочеталось с мрачным выражением лица Минервы. Когда она достигла алтаря и священник начал церемонию, поза ее была до боли напряженной. Сердце Гермионы, которая всегда чувствовала связь с Макгонагалл, болело за взрослую ведьму; на Эодхэгане не было лица. – … Говорите сейчас или молчите вечно! – донеслись до Гермионы слова священника. Момент был напряженным, а затем, довольно неожиданно, Минерва с мертвенно-бледным лицом отстранилась от жениха. – Я так не могу, – сдавленно произнесла она. В церкви царила тишина, нарушаемая лишь перепалкой шепотом между Минервой и ее женихом. В слезах, Макгонагалл рванула по проходу; за ней торопился ее отец. Толпа заохала и тотчас все начали переговариваться. В суматохе, холодная ладонь Тома скользнула в Гермионину и он повел ее на выход. Девушка неохотно покидала тепло церкви, но была рада уйти подальше от этой болезненной сцены. – Как ты узнал? – разразилась она во второй раз за утро, позволяя Тому тащить себя за собой по снегу. Она была так расстроена, что не замечала, как ледяной холод кусает голени ее ног. Слизеринец остановился и повернулся к ней лицом. Снежный ветер помог освободиться нескольким напомаженным прядям на его голове. – Магглы и волшебники не могут быть вместе, – отрезал он и продолжил путь. – Как ты вообще можешь говорить подобную чушь? Свадьба – это личный момент! – с негодованием закричала гриффиндорка. Сегодня она увидела боль на лице Макгонагалл, какую не ожидала когда-либо узреть. Чувство уважения к бывшей учительнице разожгло гнев к Тому и девушка резко вырвала свою руку из его, хватая ртом воздух. – Никакой это не личный момент, глупая ты девчонка. Это был внезапный порыв, незапланированная свадьба, которая ни у кого, кроме жениха, радости не вызывала, – таким же холодным, как и нынешняя погода тоном объяснил Риддл. – Минерва Макгонагалл пару месяцев назад познакомилась с магглом, чтобы отвлечься от чувств ко мне, и решила, что влюбилась. А несколько недель назад маггл сделал ей предложение. Ты не знаешь прошлое Минервы, поэтому не понимаешь, почему это важно. Но…, – он подошел ближе. – У Минервы были опасения по поводу этого брака. Она боялась, что ей придется растить детей в тайне. Она была в ужасе от мысли оставить карьеру успешной ведьмы и, к тому же, не предупредила своего жениха о своих… необычных способностях. И в последний момент она выбрала магический мир. Гермиона была в такой ярости, что думала, что ее стошнит. – Откуда ты знал, что она передумает? – Это легко. Я очень хорошо ее знаю, а еще твой маленький бойфренд Блэк услышал, как она поведала бармену Кабаньей головы о грядущем бракосочетании, – Том выглядел довольным собой; Гермионе пришлось отвернуться. Она уставилась на церковь, по щекам ее текли слезы. Бедная Макгонагалл… Она прижала ко рту руку в перчатке, чтобы заглушить всхлип. В страдальчески-нерешительном выражении лица Минервы было что-то ужасающее. Возможно, на самом деле Гермиону так расстроило даже не это. Стоя в церкви, она осознала кое-что крайне болезненное. Если бы они с Роном поженились, какой была бы их свадьба? Пришлось бы ей выбирать между двумя мирами? Несмотря на то, что она знала, что без раздумий выбрала бы волшебный мир, мысль о вероятной вечной разлуке со всеми ее маггловскими друзьями и родными была необычайно печальной. Она поверить не могла, что эти мысли не приходили в ее голову раньше, но пришли сейчас и она пала духом. Даже если бы ей удалось спасти Гарри и Рона, и даже если удалось бы исправить ущерб, нанесенный ее чувствам к Рону, что тогда? – Ты поступил очень плохо, Том, – наконец сказала Гермиона, когда слезы на ее щеках высохли. Парень встал рядом с ней, глядя на заснеженную церковь. Только ее красная дверь виднелась сквозь снегопад, словно кровавая рана на бледной коже. – И все-таки, мне кажется, что теперь ты можешь оценить, как сложно смешение волшебного мира с миром магглов, – произнес Том. – Ты не согласна? Оно практически невозможно. – Это не ответило ни на один из моих вопросов, – уклонилась от темы девушка. – Я хочу вернуться в Хогсмид. Не хочу находиться рядом с тобой больше ни минуты. На лице Тома промелькнули удивление и, возможно, обида, быстро сменившиеся маской насмешливого презрения. – Твое мягкосердечие противоречит твоему блестящему уму, Гермиона, – холодно молвил он. Девушка обхватила свое дрожащее от холода тело руками о снова отвернулась. – Не понимаю, почему ты так расстроена, – продолжил слизеринец, делая шаг ближе. – Очевидно же, что она не так уж сильно его и любит, раз не смогла пожертвовать своими амбициями ради него. – А я не понимаю, зачем ты мне это показал. Парень нетерпеливо вздохнул и резко взял за предплечье. – Пошли; здесь слишком холодно, да и ветер воет так громко, что не слышно слов. Обсудим это где-нибудь в другом месте. * * * Этим утром Гаррет Поттер и Альбус Дамблдор не оставили без внимания трансгрессировавшую возле магазина Эодхэгана Макгонагалл парочку. Также из их вида не ушло и то, что Альфард Блэк выскользнул из замка, чтобы трансгрессировать на окраине Хогсмида, перед этим отправив кому-то сову. Озадачил их и разговор с Абефортом, поведавшим о странной карте с несколькими отметками на Албании. Кроме того, потоп в туалете Плачущей Миртл тоже не остался незамеченным. Что же у всех этих событий было общего? * * * В ту же секунду, как Том и Гермиона вернулись в Хогсмид, девушка отстранилась от слизеринца. – Что ж, полагаю, я должна сказать тебе спасибо, – бросила Гермиона уходя. Том догнал ее и преградил путь. – Тебе больше не хочется узнать о Блэке? – Ей хотелось узнать, что же произошло между Альфардом и великанами, но странная, нахлынувшая на нее, печаль взяла верх над любопытством. Ей не хотелось находиться рядом с Томом. Но что, если это единственная возможность что-то разузнать? – Я так и знал, – победным тоном произнес парень, когда Гермиона покорно остановилась и ссутулилась. – Пойдем, я куплю тебе выпить и мы поговорим. Чувствуя себя слишком слабой для того, чтобы начать спорить, девушка поплелась за Томом в Три метлы, лелея слабую надежду, что в пабе будет какой-нибудь знакомый, который сможет ее спасти, но когда молодые люди вошли, среди веселой толпы людей не оказалось ни одного знакомого лица, не считая барменши, от которой не было никакого толку. Том заказал напитки и Гермиона плюхнулась на одно из сидений в задней части бара. – Что за несчастный вид, Гермиона? Большинство девушек умерли бы за то, чтобы оказаться на твоем месте, – пожурил Риддл, когда вернулся. Он передал гриффиндорке пенный напиток и сел напротив, стряхивая с себя шерстяное пальто. Гермиона знала, что окружающие на них пялятся. – Наверное думают о чем-то из области “Красавицы и чудовища”, – усмехнулась она про себя. Из-за снега ее волосы вновь растрепались, а то небольшое количество макияжа, которое она нанесла утром, смыло слезами, в то время, как Том, чьи обыкновенно идеально уложенные волосы слегка спутал ветер, выглядел как всегда превосходно. Гермиона почувствовала укол зависти. – Какая скромность! Правда, ее тебе не занимать, – саркастично заметила девушка. Она не сделала ни глотка из кружки, которую принес ей юноша, боясь, что он мог что-нибудь туда подсыпать, и вместо этого начала снимать с себя пальто, берет и шарф. Вырез гранатового платья при трансфигурации Гермиона оставила без изменений и взгляд Тома чересчур надолго задержался на ее обнаженных плечах. – Ну? Рассказывай. – Ну, я не могу, потому что здесь слишком много людей, – снисходительным тоном ответил слизеринец. Девушка сузила глаза. – Тогда зачем было сюда приходить? – Возможно, – протянул Том, – Я просто хотел сводить тебя на свидание. – Ага. Конечно. Это свидание, – скептично произнесла гриффиндорка. Губы Тома растянулись в ухмылке. – А как ты это назовешь? – Боль и страдание, – мгновенно ответила девушка. Подшучивания над Риддлом немного отвлекли ее от грусти и она воспрянула духом. Том подпер подбородок руками и задумчиво на нее посмотрел. – Хорошо. Тогда расскажи, что в твоем понимании является свиданием, Гермиона. Мне очень интересно. Девушка на секунду задумалась. По правде говоря, она никогда не была на настоящем свидании. С Роном они флиртовали, когда “тусовались” вместе, а Крам просто ходил за ней по библиотеке. Что же для нее являлось свиданием? Она начала вспоминать романтические фильмы и женские романы, в раздумьях глядя на Тома. – Полагаю, ужин, – начала Гермиона, почесывая подбородок. – Ужин и, возможно, театр, или что-то в этом духе. А после всего этого, прогулка. И поцелуй на прощание. – Она вспыхнула, когда Том ухмыльнулся. – Высокие ожидания, – вынес он свой вердикт. Гермиона нахмурилась. – Ладно, мистер Всезнайка, какие у тебя представления о свидании? – Ужин и секс до рассвета, – глазом не моргнув ответил он. Девушка нервно сглотнула слюну и сжала руку в кулак. Слизеринец буквально прожег ее взглядом, когда говорил. В голове Гермионы начали всплывать воспоминания прошлого вечера и она готова была проклясть свое чересчур живое воображение. – Высокие ожидания, – отзеркалила она, – Особенно, касательно своих возможностей…, – глаза юноши потемнели, а дьявольская улыбка стала шире. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а в воздухе висел очевидный следующий вопрос. Отчаянно пытаясь сохранять хладнокровие, Гермиона подумала об Альфарде и ее мозг мгновенно зацепился за слова о Томе: “Он хочет тебя… в свои ряды…” – Откуда мне знать, что это “свидание”,раз уж мы так это теперь называем, – не очередная уловка, чтобы что-то от меня получить? – спросила девушка, стараясь убрать из своего голоса нотки подозрения. Она знала, как талантлив был Том во всем, что касалось очарования людей (особенно, когда ему что-то от них было нужно) и скорее всего, он понимал, что где-то в глубине души Гермиона хотела, чтобы ее очаровали, накормили и напоили. Ее с Роном флирт был милым, и даже незрелые отношения с Альфардом были неплохи, но в тайне девушка всегда желала видеть рядом с собой более обаятельного, привлекательного и галантного мужчину. – Гермиона, когда мужчина зовет женщину на свидание, это всегда подразумевает, что он что-то от нее хочет, – мягко произнес Том. – И никогда не думай иначе, не важно, каким милым и невинным будет казаться твой кавалер. Гриффиндорка вновь подумала о Роне. О милом, любящем, неуклюжем Роне. После этого она решила взять реванш; и не то чтобы Том не был к этому готов. Пара несколько часов провела в Трех метлах, и все это время девушка выпытывала у слизеринца информацию о путешествии Альфарда в горы. В конце концов, она купила себе выпить, а затем еще и еще, так что к концу дня небо на улице окрасилось в розовый цвет, а Гермиона почувствовала дух Рождества. Она была достаточно трезва, чтобы ходить, не теряя равновесие, но тепло, подаренное ей сливочным пивом, отодвинуло в сторону расстройство сегодняшнего утра и девушка даже позволила Тому положить руку ей на спину, в области поясницы, когда они направились на выход из заведения. – Омела! Гаррет сегодня меня под ней целовал, – воскликнула Гермиона, показывая на зеленый пучок, висящий над дверным проемом. Том улыбнулся. – Гаррет Поттер? Он в Хогсмиде? – Был сегодняшним утром, – ответила девушка, проталкиваясь к выходу, на заснеженную улицу. Юноша сорвал омелу и после того, как проводил Гермиону до ее комнаты в Кабаньей голове, и она открыла дверь, с помощью магии повесил растение над дверной рамой. – Можешь идти, – приказала гриффиндорка, облокотившись на дверь. Она подняла глаза на омелу, – Как обычно, высокие ожидания. – Том наклонился, прижимая девушку к деревянной поверхности. – Я поцеловал тебя на Хэллоуин и подумал, что неплохо было бы продолжить традицию праздничных поцелуев, – серьезно объяснил он; губы его были в паре сантиметрах от ее. Гермиона усмехнулась и отвернула голову, но парень взял ее за подбородок. – Зачем? Ты сегодня плохо себя вел; притащил меня на свадьбу Минервы, – сухо произнесла она, пытаясь убрать его руку, но пальцы его только усилили хватку. – У меня есть теория, что тебе нравится, что я плохой, – жар, идущий от его тела невозможно было перепутать ни с чем; Гермиона была парализована собственной похотью. Она осознавала, что он намеревался сделать ее своей соратницей, да и все еще злилась за сегодняшнее утро, но все же… Он не был так уж и не прав: Гермиона действительно находила его очаровательным. Он был самым привлекательным человеком из всех, кого она когда-либо встречала. Когда гриффиндорка подняла руки, чтобы оттолкнуть парня, она сжала в кулаки ткань его белой рубашки и, стоя ровно под омелой, невзирая на понимание того, что то, что она делает, – совершенно, абсолютно неправильно, Гермиона позволила Тому наклониться и прижать свои губы к ее, в самом обжигающем поцелуе, что у нее когда-либо был. Ее тело поразила вспышка огня, когда его язык скользнул меж ее губ и она просто упивалась наслаждением, чувствуя, как юноша запустил руку в ее волосы. Все вокруг замерло, когда Том наклонил свою голову и начал движение губами. Ноги Гермионы отказали, а сердце ее колотилось так, будто намеревалось выпрыгнуть из груди. Жар становился восхитительно невыносимым; запах юноши заменил ей кислород. Они не распускали руки, но девушка не могла не вспомнить их недавние “взаимодействия” и эти воспоминания, соединившись с происходящим в данный момент, разбудили в ней непреодолимое желание. Но она уже и так позволила себе многое и мысленно начала вглядываться в эту манящую, но разрушительную бездну. Она в нее не прыгнет, как бы сильно ей этого не хотелось, поэтому она сделала единственную вещь, которую могла. Гермиона отстранилась первая, прерывая поцелуй. – Счастливого рождества, Том, – просто произнесла она и захлопнула перед лицом парня дверь.