Порочный роман

Слизнорту крупно повезло, что в будущем он был нужен Гермионе живым. В противном случае, он умер бы медленной и мучительной смертью от ее руки. В то время, как никто особо не придавал значения слухам, что она и Альфард были застуканы одни за трибунами, за что с них были сняты очки, Слизнорт отреагировал на эту новость чересчур бурно. – Он думает, что я ревную тебя к Блэку. – тихо пояснил Том во время Зельеварения. Слизнорт считал, что Гермионе обязательно нужно иметь партнера на его уроке, и кто же еще, как не Риддл лучше всего подойдет на эту роль? – Ты сам сказал, что это так, – напомнила ему девушка. План Августы по унижению Гермионы возымел обратный эффект: после того, как Староста рассказала о ней последние сплетни, вместо того, чтобы считать Грейнджер шлюхой, все подумали, что она и Том слишком стесняются, чтобы признавать свои чувства друг к другу, поэтому Гермиона стала заигрывать с Альфардом, заставляя Риддла ревновать. На самом деле, поклонникам Тома и Альфарда это совсем не нравилось, поэтому девушка все равно постоянно была окружена перешептываниями и ловила на себе полные ненависти взгляды. – Вы двое так замечательно ладите! – громко отметил Слизнорт, – Только посмотрите: головы склонены над идеально сваренным зельем! Два ума равной яркости! – Он всегда любил меня, – промурлыкал Том, – Думаю, он хочет помочь мне победить тебя. – Это просто абсурд... –начала гриффиндорка, бросая в котел порошок златоцвета. – Конечно, ведь мой ум гораздо ярче, чем твой, – задумчиво добавил юноша. Гермиона уничтожающе посмотрела на него, но чуть было не рассмеялась, увидев его невинное выражение лица, наверняка скрывавшее под собой злую усмешку. – Ха-ха. – Саркастически произнесла она. Том громко вздохнул и стал помешивать зелье. – Кстати, ты так и не угадала мою любимую книгу, – демонстративно нахмурился он через время. По окончанию урока, Слизнорт только мельком заглянул в их котел, говоря что-то о том, какой отличный результат показала их идеально сбалансированная команда. После этого он начал философствовать о том, как варка зелья походит на течение жизни. Гермиона посмотрела на Тома. – Иллиада? – прошептала она. Том отрицательно покачал головой. – Я никогда не говорил, что это Греческая Мифология, я лишь подтвердил, что ты на верном пути, – ответил Риддл, после того, как Слизнорт пригласил их на следующую вечеринку своего клуба Слизней. – Ты выносишь мне мозг, – проворчала Грейнджер, собирая свои принадлежности, – У тебя, наверное, даже и нет любимой книги. Тебе просто нравиться наслаждаться тем, что я как идиотка играю в твои угадайки. –Хмм, – Риддл постучал пальцем по своим губам, сделав нарочито задумчивый вид, – Знаешь, а это забавная идея, пожалуй, приберегу ее для следующего раза. Не осознавая своих действий и напрочь забыв, что перед ней Волдеморт, гриффиндорка замахнулась своей сумкой и ударила его с громким звуком. – Не волнуйся, мой мальчик, все знают, что это хороший знак, когда леди тебя бьет, – подмигнул Слизнорт, когда они уходили. Если бы Том за руку не вывел Гермиону из класса, она бы с большим удовольствием придушила назойливого профессора. * * * – Подпрыгивающая Луковица? – скучающим тоном пробормотал Альфард, глядя в учебник по Травологии. – Да, она ужасно полезна, правда пересаживать ее довольно проблематично, – ответила Гермиона, заканчивая таблицу о различиях между Крылоцветом и Дьявольскими Силками. На противоположном конце стола Альфард тоже завершил свою таблицу, правда она была более неаккуратной и менее детальной. – Разве ты не хочешь получить за свою работу высший балл? – слегка раздраженно поинтересовалась у него гриффиндорка. – Быть вторым, или третим в классе – тоже нормально, – ответил Блэк с нахальной улыбкой, которую Гермиона находила очаровательной, – Кроме того, иметь в друзьях тебя – то же самое, что получить высший балл. Парень с девушкой сидели в библиотеке и, если бы не тот факт, что библиотекарь была занята своей бутылочкой хереса больше, чем поддержанием порядка, они не могли бы так спокойно болтать. Хоть Альфард и не был трудоголиком, у него был довольно острый ум. – По крайней мере, я лучше своего брата. Сигнас только на третьем курсе, а уже избивает своих умных сокурсников, чтобы они выполняли за него домашнюю работу. – рассказывал парень. Гриффиндорка вздрогнула: если Вальбурга, его сестра, была матерью Сириуса, значит Сигнас – отец Беллатрисы и Нарциссы. Любой, кто произвел на свет такого монстра, как Беллатрису, явно не мог быть хорошим человеком; Альфард только подтвердил эту мысль. – Это просто ужасно, – возмутилась Гермиона, – Ты должен как-то это остановить. – Зачем, во имя Мерлина, мне это делать? Я же не хочу, чтобы он побил и меня. Гермиона решила не спорить с ним, но, проявившаяся в парне Слизеринская нотка, расстроила ее. – Нет, думаю, нет, – согласилась она. – У тебя есть еще братья или сестры? – Да, Волли. Только лучше никогда ее так не называть при ней, а то она проклянет... Хотя, конечно, ее проклятия не несут серьезной угрозы. А еще она полная стерва; и уже помолвлена с нашим кузеном Орионом. – Альфард царапал пером свои инициалы на столе и Гермиона с трудом подавила желание остановить его. – Немного странно, что они оба Блэки, но мама говорит, что важно жениться только на чистокровных... – Но ты на самом деле не веришь в это, не так ли? – серьезно спросила девушка. – Не знаю. Никогда не думал об этом всерьез; не было необходимости. Но, полагаю, что девочки начинают думать о замужестве еще до того, как учатся ходить. – Только не я. Замужество кажется мне ужасающим. – Это была правда, но еще более пугающим, чем замужество, был тот факт, что она, в конечном итоге, может не выйти замуж за Рона. От мысли о его голубых глазах ее сердце мучительно сжалось. Альфард внимательно посмотрел на нее. – Ты необычная, – медленно произнес он, - Очень необычная. Но мне это нравится. Очень. * * * Несмотря на то, что нахождение на большинстве занятий с кем-то, чей интеллект был равен интеллекту Гермионы, было очень волнующим, девушка жила ради ночей. Она стала по-новому понимать Гарри, когда с чувством полной свободы гуляла где хочет, под надежной защитой мантии-невидимки. Эти вылазки постепенно делали ее смелее, а ее жажда приключений стала почти как у Гарри. Она стала заходить действительно далеко в Запретный лес, пару раз столкнувшись с Арагогом. Еще девушка начала плотно исследовать Хогсмид, намереваясь нанести его на карту Мародеров. Если бы Гермиона училась на прошлых ошибках, то никогда бы больше не зашла в Кабанью Голову, но, напротив, она постоянно заглядывала внутрь (естественно, под защитой мантии). Пару раз она видела там Альфарда, смеющегося с будущими Пожирателями Смерти. Ее представление о нем как о добром и популярном парне диссонировало с тем фактом, что он был одним из приближенных Риддла. Было трудно соединить в одном человеке милого мальчика, который показывал ей внутреннее строение трибун, держа за руку, и кого-то, кто пытался уговорить Фенрира Сивого присоединиться к Темному Лорду. В одну из ночей гриффиндорка прогуливалась по верхним этажам замка. На седьмом этаже она скинула мантию-невидимку, уверенная, что в это время никто здесь не будет ходить. Увлекшись осмотром жутко реалистичной сцены казни на одной из картин, она не услышала звука чьих-то шагов по каменному полу. – Кто здесь? – бархатный баритон Тома вернул Грейнджер к реальности и она, паникуя, спряталась за стоящие рядом доспехи. Она боялась, что надевая мантию произведет слишком много шума, поэтому стояла частично спрятанная, стараясь затаить дыхание. Том медленно шел по коридору. Сквозь заостренные кверху окна на него падал серебристый лунный свет, выгодно подчеркивающий его высокие скулы и темные блестящие волосы. Длинные, как у пианиста, пальцы крепко сжимали тисовую палочку. Наблюдать за ним было действительно увлекательно. Гермиона совсем забыла о том, что должна прятаться и в открытую смотрела на парня. Как Том Риддл, возможно один из самых красивых людей на земле, мог превратиться в Лорда Волдеморта, самого омерзительного человека в мире? – Зачем ты здесь, Гермиона? – Как он узнал? Девушка стала медленно проскальзывать глубже за доспехи, но, неожиданно, Риддл кинул в нее заклятие. – Протего! – выпалила гриффиндорка, отражая угрозу магическим щитом. В глазах Тома мерзко блеснул триумф. – Я так и знал, – прошипел он, двигаясь вперед, – Ты шныряла по школе с самого первого дня. – Юноша медленно поднял палочку так же, как и в будущем, когда собирался убить Гарри. Гермиона выкрикнула любимое заклинание друга. – Экспеллиармус! Тисовая палочка вылетела из рук Риддла, а его лицо исказило искреннее удивление. Он шагнул назад и поймал палочку, прежде чем та упала на пол. – Значит, ты можешь драться... немного, – прокомментировал Том с большим интересом в глазах. Гермиона не смогла удержаться от смешка. – Это не самая моя сильная сторона, признаю, но кое-что я умею, – ответила она, вновь поднимая свою палочку. Том изогнул бровь в своей обычной сексуальной манере. – Давай посмотрим, что именно ты умеешь... Флиппиндо! – Гермиона с трудом увернулась от заклинания вовремя. – Левикорпус! –неохотно сказала гриффиндорка; она не гордилась тем, что использовала заклинание Снейпа, но оно было первым, пришедшим на ум. Том использовал Протего; его движения были плавными и слегка ленивыми. Сила его щита была такова, что заклятие мгновенно отскочило обратно в девушку и она оказалась висящей в воздухе вниз головой. – Тебе идет розовый, - усмехнулся Том, в то время, как взгляд его темных глаз блуждал по ее теперь частично неприкрытому телу. Гермиона чувствовала унижение и ярость. – Фините Инкантатем, – проворчала она, неловко опускаясь на пол. – Авифорс! Оппуньо! – Крошечные желтые птички вылетели из ее палочки, яростно атакуя юношу, так же, как когда-то Рона. Том, смеясь, закрыл лицо руками. – Как креативно, Гермиона, – произнес он; его смех эхом уходил в глубь коридора, – Инсендио. –Почему-то вид сгорающих птичек тронул девушку и она с отвращением отвернулась. – Фурункулус! – воскликнула она, с ликованием представляя, как отреагируют фанатки, увидев своего объекта обожания покрытого уродливыми прыщами. К сожалению, Том увернулся от заклятия, но не успел увернуться от следующего, Коньюктевитуса, шустро брошенного Гермионой. От боли он прижал руки к своим глазам. – Серпенсортия! – бросил Риддл, все еще морщась от боли. Дыхание волшебницы перехватило: из тисовой палочки появилась змея и заскользила в ее сторону. – Редукто! – воскликнула Грейнджер, но заклинание не возымело на змею никакого эффекта. Рептилия достигла ноги девушки. Том, уже сняв Коньюктивитус со своих глаз, зашипел на Парселтанге, после чего змея стала крепко обвиваться вокруг корпуса Гермионы, тем самым прижав руки крепко к телу, от чего палочка выскользнула из них и упала на пол. Грудная клетка гриффиндорки была сжата так, что было трудно дышать и она почти что начала хныкать от боли. Риддл подошел к ней и оперся рукой на стену рядом с ее головой. Сердце Гермионы бешено билось и ей был отвратителен тот факт, что единственное, о чем она могла думать – как быстро и умело Том говорил на змеином, будто это был его родной и единственный язык. – Твои духи, – сухо произнес он, коснувшись локона девушки, – Вот как я все время узнавал тебя. – Ты запомнил мой запах? Жуть. – Гермиона старалась не задохнуться. Парень мрачно усмехнулся, заправляя прядь волос ей за ухо. Соприкосновение его пальца с ее ухом вызвало волну мурашек на спине девушке. – Звери выслеживают свою добычу по запаху, – невинно произнес Риддл. Девушка посмотрела на него, используя всю отвагу, что у нее была. – Хищники привлекают свою добычу чем-то, что действительно ее манит, – горячо ответила она, хоть ее голос все еще и был хриплым от змеиной хватки. – Думаешь, что удерживаешь верх, да? – усмехнулся юноша. – Да! – Гермиона резко подалась вперед и выхватила у Тома палочку, – Фините Инкантатем! – змея исчезла и девушка жадно сделала несколько глотков чудесного кислорода, после чего направила тисовую палочку Риддлу в грудь. – Очень хорошо, Гермиона. Все-таки, у тебя есть талант, – признал Том, – Но ты все еще слишком медлительна. – А ты слишком много говоришь, – огрызнулась Грейнджер, – И если ты только попробуешь назначить мне наказание, или снять с Гриффиндора очки, я заклятием сниму с тебя штаны. Парень злобно усмехнулся и протянул руку, чтобы забрать палочку. – О, но наказание было бы очень забавным... особенно, если ты действительно собираешься снять с меня штаны, – ответил он с ухмылкой. Гермиона сузила глаза. – Отвали, Ридлл, – отрезала она. – Я гуляю по замку ночью только потому, что мне... – девушка осеклась, не желая признаваться Тому, что одинока. – Тебе... что? – произнес юноша, – Продолжай. – Скучно, – резко закончила она, – И, чтобы ты знал, я больше НИКОГДА не буду использовать эти духи. – Она развернулась и зашагала прочь. Том быстро догнал ее своими длинными ногами и зашагал рядом. Гермиона остро ощущала их разницу в росте: в то время, как парень двигался элегантным, широким, пружинистым шагом, она по-детски семенила. – Какая жалость, они мне понравились, – Том громко принюхался. Гриффиндорка усмехнулась. – Они нравятся тебе только потому, что помогают выслеживать меня. – Это добавляет им достоинств, – задумчиво ответил слизеринец, – Быстрее возвращайся в свою кровать; Блэк тоже патрулирует коридоры и он то уж точно накажет тебя, если поймает. – Его вкрадчивый тон привел девушку в ярость и заставил щеки пылать. – Альфард хороший парень, – возразила она, когда они подходили к Гриффиндорской башне. – Тем не менее, я уверен, что мы, Слизеринцы, знаем, как действительно захватывающе заниматься любовью. Грейнджер думала, что взорвется от ярости, в то время как Том нахально улыбался. – Тебе так нравится издеваться надо мной. – А тебе так нравится злиться на меня, – тут же вставил Риддл, останавливаясь у портрета Полной Дамы, которая мечтательно вздохнула завидев его. – Ну... возможно, – улыбнулась Гермиона. Затем улыбка резко сменилась суровым взглядом, – Но если ты хоть раз вспомнишь и посмеешься над моими трусами, я использую на тебе Непростительное. – Это было твое заклятие, которое просто отскочило, – беззаботно сказал парень, невинно глядя на нее сверху вниз, – И оно дало отличный результат, гораздо более приятный, чем если бы попало в меня, должен сказать. Кстати, я не смеялся: розовый действительно тебе идет, но вот босоножки... Ай! – Гермиона стукнула его по голове палочкой. – Не могу поверить, - воскликнула она, поворачиваясь к портрету, – Мне действительно нужно называть пароль? Этот идиот может попытаться проникнуть в башню, если узнает его. – Я бы никогда не стал этого делать, – оскорбленным тоном возразил Том. Полная Дама вздохнула и неохотно открыла проход, бормоча что-то о "девичьей чести". – Спокойной ночи, Гермиона. Сладких снов, – попрощался парень, дьявольски подмигивая. Грейнджер застыла в проеме, наблюдая, как он удаляется в темном коридоре. – Не понимаю, почему ты не хочешь пускать его в башню, – угрюмо молвила Полная Дама, – Я бы не выкинула его из постели за все золото мира. Гермиона не хотела этого признавать, но, поднимаясь по лестнице в спальню, подумала, что, возможно, Полная Дама была права.