Порочный роман

Кабанья Голова как всегда была слабо освещена и прокурена; идеальное место для тех, кто не хочет быть подслушанным. Высоко подняв голову, Том пробирался через скопление людей в самый дальний угол паба, где вокруг стола сидели его верные последователи. Они пили сливочное пиво и выглядели раздражающе веселыми. Альфард первым заметил пришедшего; приподнялся и приветственно кивнул. Эйвери, Лэстрейндж и Малфой обернулись и, завидев своего господина, все молодые люди встали и поклонились. – Мы уже начали волноваться, мой Лорд, – сказал Ромулус Лэстрейндж вполголоса, принимая дорожный плащ Тома, который тот сбросил с плеч. – Подними, – коротко приказал Риддл. – Патрулирование сегодня было крайне насыщенным. В любом случае... – Том уселся во главе стола. По правую руку сидел Альфард, а по левую – Ромулус. На противоположной стороне находились Маркус Эйвери и Абрахас Малфой. Когда Том взглянул на последнего, светловолосый юноша быстро вскочил со стула и помчался к барной стойке, чтобы взять Риддлу выпивку. – Как успехи? – Не очень, мой Лорд, – мрачно ответил Маркус, – Фенрир Сивый все еще несговорчив, а Дамблдор так же наблюдает за нами. Том был недоволен. Никаких результатов, после стольких бессонных ночей. Его мысли сейчас были посвящены недавней дуэли, что заставило его неосознанно улыбнуться. По крайней мере, хоть что-то интересное, в резком контрасте с неудачами в делах. – Мы прижмем Крэбба на вечеринке Слизнорта? – Альфард всегда был полон отличных идей и, возможно, был самым ценным "рыцарем" Риддла. Но, почему-то, Том не мог полностью доверять Блэку. Его патронусом была обезьяна, что многое говорило о личности: озорство, ум и, возможно, немного хитрости и склонности к манипуляции. – Зачем? Крэбб так же туп и уныл, как Мэрридот, – угрюмо вставил Эйвери, – Не вижу смысла в том, чтобы на нашей стороне был идиот. – Он большой и пугающий, – ответил Альфард, поднимая брови, давая возможность Эйвери что-нибудь возразить. Том громко вздохнул. – Успокойтесь. Крэбб может быть полезным. В любом случае, прижмем его и посмотрим, что будет дальше, – пренебрежительно махнул он рукой. Триумфальная улыбка Альфарда, посланная Маркусу, не осталась незамеченной Томом. Абрахас вернулся с огненным виски для всех. Он был скользким типом, но его кошелек был полезен так же, как и ум Блэка. – Как жаль, что девчонка Макмиллан в Гриффиндоре; она довольно мозговита... Неплохо было бы иметь ее на нашей стороне. И, должен признать, неплохо для глаз, – сказал Эйвери, когда животы всех присутствующих уже были согреты виски. Том взглянул на Альфарда, чтобы посмотреть на его реакцию; как и ожидалось, его карие глаза метали молнии в сторону Маркуса. Том улыбнулся, глядя в свой стакан. Втайне, он был согласен с Эйвери, но воздержался от каких-либо слов, решив понаблюдать, как дальше будет разворачиваться дискуссия между Альфардом и Маркусом. – Она слишком чиста и невинна. Только подойди к ней и я... – Ты...что? Что ты сделаешь, Блэк? – издевался Эйвери. Альфард напомнил себе, что они привлекли к себе слишком много внимания, сжал губы и повернулся к Тому. – Мой Лорд, прошу исключить Макмиллан из каких-либо планов, – твердо произнес он. Том улыбнулся и стал медленно крутить в руках свою палочку. Блэк переводил взгляд от нее к лицу Темного Лорда и обратно. – Это все не важно, – молвил Том, – Вы все подвели меня. Все его приспешники повскакивали со своих мест и поклонились до самого пола. Риддл кивнул и опустошил свой стакан. – В этот раз вы прощены. Но если в ближайшее время никаких результатов не будет, мое великодушие может закончиться. – Как же он наслаждался властью над самыми амбициозными и чистокровными юными волшебниками Хогвартса. – Если и в следующий раз Сивый нам откажет, придется использовать силу. И, Блэк, не забывай о своей зимней миссии. – Ни в коем случае, Милорд, – тихо ответил Альфард. Молодые люди вернулись на свои места. Встреча прошла незамеченной всеми, кроме бармена, который наблюдал за ними краем глаза. Том напрягся. – И еще, мы должны найти новое место для наших встреч. Я не доверяю этому бармену. – Согласен, мой Лорд, – поддакнул Эйвери, – Может мы могли бы проводить наши собрания в Слизеринской гостиной? – Конечно же нет, болван, – осек его Альфард, – Ты хоть представляешь, сколько там портретов? И ты на самом деле думаешь, что мы можем доверять всем на факультете? – Верное замечание, Блэк, – сказал Риддл, кивнув. – Гостиная не подходит. Какие еще идеи? – Запретный Лес – лучшее место, – сказал Лэстрейндж с другого конца стола, – Там нас никто не найдет и не подслушает. – Да, я согласен с Лэстрейнджем, – энергично закивал головой Малфой; у него никогда не было собственных идей и он просто присоединился к идеям других. – Значит, решено. Теперь мы встречаемся в Запретном Лесу. После решения всех вопросов, встреча наполнились шутками и разговорами о занятиях и придурках, обучающихся в Хогвартсе. Пока Маркус и Ромулус оживленно обсуждали идиота Хагрида, Альфард тайком повернулся к Тому. – Мой Лорд, – начал он нерешительно. Риддл кивнул и протянул Малфою свой стакан, чтобы он его наполнил. – Да? – Я хочу позвать Гермиону Макмиллан на вечеринку Слизнорта. – Зачем ты беспокоишь меня такой чушью? – лениво спросил Том, вглядываясь в тусклый свет, исходящий из его палочки. Тем не менее, он не мог полностью подавить всплеск раздражения к его самому полезному последователю. Альфард нахмурился. – Мне показалось, что вы с ней...что вы... – Блэк потерял уверенность и запнулся, – Что ж, раз все в порядке, тогда... – Делай что хочешь, раз уж ты самый полезный мой "рыцарь", – рассеянно произнес Риддл, хотя каждая клеточка его тела желала наложить все Непростительные на Альфарда Блэка. Альфард облегченно вздохнул, не ожидая, что все решится так просто. Он благодарно склонил голову. – Благодарю, Милорд. – Все еще держа голову опущенной, он не видел, как лицо Тома исказила ненависть. – Но если ты забудешь помочь Эйвери обсудить нашу миссию с Крэббом, – Том сделал паузу, размахивая палочкой, – Мое благосклонное отношение к тебе закончится. Альфард сглотнул и побледнел от этих слов, а Том, напротив, повеселел, наслаждаясь страхом Блэка. * * * После дуэли с Томом, Гермиона лежала на своей кровати, держа над Картой Мародеров излучающую свет палочку. Точки, подписанные как "Том Риддл", "Маркус Эйвери", "Абрахас Малфой", "Ромулус Лэстрейндж" и "Альфард Блэк" вернулись в Большой Зал и стали двигаться по направлению к Слизеринским подземельям. Сердце девушки упало; она знала, что Альфард был в Слизерине, но все же ничего не могла с собой поделать, но не видела смысла в том, что парень входит в круг приближенных Тома. – Он тот самый дядя, что в будущем дал Сириусу денег на побег. Значит, он не злой. Наверное, просто хочет казаться крутым. И, раз уж Том Риддл являлся воплощением "крутизны", ничего удивительного, что Альфард его приспешник. Гермиона предположила, что парни снова встречались в Кабаньей Голове. – В следующий раз я незаметно проникну туда и подслушаю их разговоры. – Это было очень в стиле Гарри, что только укрепило ее уверенность в этом решении. – Я просто больше не буду пользоваться этими чертовыми духами. – С большим сожалением, девушка выбросила пузырек с парфюмом в мусорную корзину. Гермиона лежала, глядя в потолок, и от осознания того, что Том "выслеживал" ее по запаху, по телу разлилось приятное тепло. Она вспомнила, как запах его средства после бритья остался на ее коже даже после похода в душ, такой легкий и уточненный... Ей безумно хотелось вдохнуть его опять, снова и снова. Девушка представила, как Том бреется по утрам, возможно по пояс голый, стоя перед зеркалом. Было легко вообразить, как он стоит с полотенцем, обернутым вокруг талии. Остальные Слизеринские старшекурсники, возможно, смотрят на него и безуспешно пытаются повторить изящную манеру его бритья. У Гермионы, с ее острым умом, всегда было чрезмерно хорошее воображение. Она стала представлять, как Том одевается: просовывает свои жилистые руки в рукава белой школьной рубашки, после чего застегивает все пуговицы до последней, затягивает ремень брюк, без труда завязывает галстук. Среди парней этого времени было модно использовать гель для волос; девушка легко представила, как Риддл, стоя перед зеркалом, наносит его себе на волосы, проводит тонкими пальцами по темным, волнистым прядям, зачесывая их вбок так, чтобы прическа стала идеальной, сбалансированной между аккуратностью и небрежностью – эффект, которого сложно достичь, только если не родился с этим. – А потом... – принимает ли он душ по вечерам? Или только с утра? Воображение Гермионы показало ей, как Том устало развязывает галстук, расстегивает рубашку, задумчиво хмурясь. – Наверняка обдумывает злые планы, пока вешает мантию, – улыбнулась про себя девушка. Она знала, что не должна обо всем этом думать, но это чувство запрета впускало в голову еще больше нежелательных мыслей. Он спит в пижаме, или просто в пижамных штанах? На боку, или на животе? Она вспомнила, как обычно спал Гарри: лежа на животе, голова зарыта в подушку, рука свисает с кровати. Спит ли Том так же? Рон всегда обнимал во сне подушку и что-то бормотал; таким юного Волдеморта Гермиона точно не могла представить. – А может быть он вообще не спит...? – Девушка проверила точку "Том Риддл" на Карте Мародеров: она, неподвижная, находилась в спальне для старост. Картины раздевающегося Тома в голове девушки окончательно отбили ей сон. Она часами ворочалась, пытаясь уснуть и вопрошая, почему не думает в таком ключе о Роне или Альфарде. В глубине души Гермиона не хотела знать ответ на этот вопрос. * * * Альфард лежал без сна, прислушиваясь к сопению соседей по комнате и ночным поскрипываниям в замке. Ему надо было радоваться, что Том позволил пригласить Гермиону на вечеринку Слизнорта, но какое-то плохое предчувствие не покидало его. Когда Риддл узнавал о чьих-то желаниях, то всегда использовал эти желания против них. Альфард задумался, как его влечение к загадочной новенькой гриффиндорке в итоге обернется для него. Он не мог удержать улыбку, вспомнив как выглядела Гермиона, работая над своей диаграммой Крылоцвета. Она, возможно, милейшая девушка во всем Хогвартсе...Нет, не "возможно", определенно. Она умна и нахальна, но, в то же время, робка и застенчива. Под этим всем были похоронены негасимый огонь и эмоции, которых Альфард прежде не видел. Гермиона прошла через что-то серьезное; ее тело в шрамах, которые она пытается скрыть, так же, как и то, что у нее на душе – под маской беззаботности. Единственной проблемой было напряжение между ней и Риддлом, такое сильное, что его сложно было не заметить. Альфард чувствовал, что Гермиона частично проявляла к нему интерес, но, помимо того, было чувство, что если Том Риддл использует достаточно давления, то без труда завоюет ее сердце. – Потому что Том Риддл, черт возьми, всегда получает, что хочет. – Обиженно думал Альфард, подложив руки под голову и глядя в потолок. Он хотел проклясть и Тома и Августу за вмешательство в их с Гермионой личный момент за трибунами; тогда он хотел продвинуть их легкий флирт немного дальше. Он заметил девушку еще в ее первый день в школе, а ее появление на матче по Квиддичу заставило сердце биться быстрее; то, как ее губы приоткрылись от удивления, как ее маленькая кисть руки лежала в его большой, какой нежной выглядела кожа на ее ключицах, когда она закинула голову вверх... Ее худенькие, изящные ноги, то, как они выглядели в плиссированной юбке и гольфах, входящих в школьную униформу... В отличие от большинства девушек Хогвартса, Гермиона не укорачивала свою юбку, что делало ее в глазах Альфарда еще более привлекательной. Он был переполнен желанием; желанием заполучить эту ведьму и не отдавать никому. И самым ужасным было то, что он видел в глазах Тома Риддла точно такое же горячее желание, когда взор Темного Лорда падал на гриффиндорку.